То, что не умирает...

Отчаяние, охватывающее сердце и разум. Отчаяние, от которого не спастись. Отчаяние завладело сердцами людей. И только любовь жива — любовь, которая будет жить и после смерти любивших. Отчаяние — оно исчезнет, так как это всего лишь человеческий страх, а любовь — она выше. Она будет существовать вечно… Хината: Я всегда любила его. Или мне кажется, что всегда. Ещё с Академии, как увидела. Не знаю, почему именно его. Я часто тайком наблюдала за ним издалека, особенно в те моменты, когда ему было грустно. Но у меня не хватало смелости подойти к нему. Когда я была маленькой, я просто не понимала, что у него кроме Ируки-сенсея никого из друзей не было. Не понимала, что значит расти сиротой, что значит, когда люди не обращают на тебя внимания и только шепчутся за спиной, а ты ничего не можешь понять, ничего не можешь с этим поделать. Если бы я тогда знала, что моя любовь может развеять хоть капельку той боли, которую он испытывал, я бы переборола свое нелепое стеснение. Я бы сделала этот шаг. Может, я плачу сейчас за то, что тогда действовала так эгоистично. За эгоизм и непонимание. Ты не видишь моей любви. Ты не знаешь, как бьется сердце от одной мысли о тебе, ты не знаешь, что твоя близость делает меня беспомощной даже перед самой собой. Я не могу совладать с эмоциями, когда ты рядом. Но меня учили совсем другому… Сакура: Я всегда любила тебя. Глупо, как и все другие девчонки из нашего выпуска. Почему? Наверное, потому что ты казался нам слишком взрослым для своего возраста. Красивым, умным, сильным и еще таким загадочным. Тобою скорее восхищались. Но это я могу понять только сейчас, раньше я, как и многие другие, бегала за тобой. Но время шло, росло понимание не только моих чувств, но и жизни вообще. Мы попали с тобой в одну команду. Я была счастлива, мир казался таким волшебным и сказочным. «Теперь-то всё будет хорошо», — думала я, но всё самое хорошее уже закончилось. Настала тяжёлая жизнь шиноби. Смерть и опасность — постоянные спутники этой жизни. Но любовь помогала мне — помогала любовь к тебе. Она стала только крепнуть рядом с тобой. На место детского восторга пришла первая любовь, еще по-детски милая и неумелая, но пришла. Пришло осознание, что такое защищать друг друга, помогать, пришло понимание, что любовь — это далеко не только поцелуи и объятия, как казалось раньше. Но не пришло только осознание, что и объект твоей любви — тоже человек, что он тоже страдает. Я просто не замечала твоих чувств, твоей боли, не понимала ее. И не смогла спасти. Никогда не умела бороться со своими чувствами. А меня учили совсем другому… Темари: Чувства. Впервые кто-то заставил меня чувствовать что-то хорошее и доброе. У вас в Листе люди не такие суровые, как в Суне. Или, может, просто я выросла в такой семье? Но это уже неважно. Важно то, что ты стал мне другом. После того, как я спасла тебя от той девчонки из Звука. Или после того, как мы начали вместе работать. Мы всегда были хорошей командой. Моя сила и твой ум. На совместных миссиях Песка и Листа нас всегда ставили в одну команду. Вначале ты мне показался обычным лентяем и нытиком, но потом всё изменилось. В тебе была та сила, которой никогда не было во мне. Это были чувства: ты любил своих друзей и готов был пойти на всё ради них. У тебя были какие-то свои цели, даже несмотря на свою лень, ты к ним стремился. А меня тянуло к тебе. Я начала что-то чувствовать к тебе. Только этим я всё и испортила — всё, что у нас до этого было. Но надо было прятать эмоции, как я всегда тебя учила… Тен-Тен: Я восхищалась тобой еще с Академии, а попав в одну команду, полюбила. Полюбила за недостижимое для меня совершенство. Ты был идеальным шиноби: сильный и смелый, ты никогда не ошибался и не говорил без дела. Идеальный ниндзя, но не идеальный человек. В твоём сердце жила ненависть, которую я хотела растопить. Но как? Я не знала. Поэтому просто была рядом, ты затмил собой для меня всех вокруг, Неджи. Как же я радовалась, когда Наруто спас тебя из этого мрака. Нет, это не означало изменений и для меня, я ничего не ждала. Но ты стал добрее: тот же холод, что и раньше, но ненависти больше не было. И я была рада быть с тобой, я буду рядом, пока нужна. Я люблю тебя. Но не буду показывать своих чувств. Нас учили, что эмоции не для шиноби… Ино: Интересно, почему мне всегда нравились не парни, а ледышки какие-то? Может, просто я сама слишком живая и горячая, и мне надо немного холода? Сначала этот Саске, но, признаться честно, я его сразу забыла, как только он ушёл из нашей деревни. Да, наверное, я слишком ветреная. А может, Учиха был увлечением детства? Я не думала об этом. Теперь рядом был парень, который мне очень нравился. Такой холодный художник. Человек, у которого нет чувств. Вначале я просто захотела помочь ему, просто помочь почувствовать всю гамму человеческих эмоций. Сай даже вроде что-то начал понимать: про дружбу, сострадание, печаль. Но только я всё никак не могла объяснить ему, что такое любовь. Наверное, просто тогда я сама не знала, что это такое. А как можно говорить о том, чего не чувствуешь? Но, занимаясь с Саем, как я в шутку называла, «терапией чувств», я поняла, что это такое — любовь. Жаль, было слишком поздно. Но теперь спрячем свои эмоции, куноичи они ни к чему… Время всегда решает многое за нас. И все мечты и надежды могут рухнуть в одно-единственное мгновение. Но любовь убить слишком тяжело даже для ненависти и боли… Даже на обломках разбитого счастья… Хината: И сейчас я не могу ничем тебе помочь. Снова, опять, снова… Как мне плохо оттого, что я могу сейчас только смотреть. Смотреть на тебя издалека, как в детстве, отдавая последние капли чакры на удержание бьякугана. Ты стал очень сильным. Все вокруг признали тебя. А теперь ты защищаешь всех нас, мстишь за родную деревню. Я готова на всё ради тебя, но почему-то опять стою в стороне. Мне говорят, чтобы я не подходила к тебе, чтобы не мешала. Да, наверное, я бы тебе мешала, как всегда всем. Сакура: Я не верила своим глазам: ты сам вернулся домой. Ты был в плаще с красными облаками, с тобой было еще три человека в таких же одеждах. В одеждах людей, убивавших наших друзей, в одежде человека, разрушившего Коноху. Я, вся в лохмотьях, в крови и грязи, смотрела на тебя, не отрываясь. Там вдалеке сражается Наруто, наш друг. Помнишь ли ты это? Помнишь ли ты еще, как Наруто вывел тебя из тьмы одиночества? Помнишь ли, как мы помогали друг другу? Помнишь ли ты мою отчаянную любовь? Помнишь ли ты вообще, что такое любовь? Холодный твой взгляд говорил, что ты не помнишь… Темари: Я со своими товарищами мчалась через лес. Сколько еще бежать до Конохи? Я точно знаю, что всего часа два. Я просто сходила с ума от беспокойства. Ту деревню, которую я раньше бы разрушила недрогнувшей рукой, сейчас я готова защищать до последней капли крови. Он живет там, и я люблю его. Это простой ответ на все вопросы, которые не задали мне мои спутники. Те, которые удивлялись моему отчаянию и стремлению защитить Коноху. Сколько можно скрывать очевидное от самой себя, сколько можно скрывать то, что я, куноичи Песка, готова на всё ради него? И как больно осознавать, что я для него — никто. Почему так всё? Почему в один день всё так изменилось? Мы просто стали любовниками. Да, именно так. Никакой любви, одна только страсть: он брал моё тело и больше ничего не говорил. Ни слова любви, нежности. А я сама всегда бесстыдно отдавалась. Каждый раз, когда я приходила в деревню по делам Суны, — он всегда ждал меня у ворот. Безразличное лицо, всегда одинаковое приветствие. Потом три недели страстных ночей и работы. Всё так просто. Он не говорит ни слова о наших отношениях, лицо безразлично, только в глазах — желание. Ничего, я привыкла, хоть так, но ненадолго почувствовать себя любимой и кому-то нужной. Я не из тех, кто будет реветь ночью в подушку из-за несчастной любви, я просто однажды получила его, хоть так. Пусть это иллюзия, пусть она иногда причиняет боль. Всё равно. И сейчас я несусь через лес, чтобы только спасти одного человека, чтобы только ещё раз услышать от него «проблематично» и увидеть его безразличное, недовольное лицо. Но я не брошусь к нему на шею. Я умею держать эмоции в узде. Этому меня научили… Тен-Тен: Коноха оказалась в беде. А мы были на каком-то дурацком задании. Мы спешили домой, ещё не зная, что там произошло. Но моё сердце бешено стучало, предвещая беду. Что-то ужасное случилось. Кто-то крикнул, что вся деревня разрушена, что Конохи больше нет. Я не верила. Только когда перед моими глазами открылась огромная территория, заваленная обломками, мне стало жутко и страшно. Все, кого я знала, погибли?! Но моя команда и мой отец со мной. Значит, только он. Неджи, что с тобой? Моё сердце бешено стучало, я перестала думать о деревне. С ней всё кончено, я подумаю об этом потом. Но где-то здесь Неджи. Он ранен? Убит? Я не могла поверить, что все иллюзии рухнули. Глупо бы получилось, если бы кто-то узнал, как я тебя любила. Я не хотела быть похожа ни на Сакуру, ни на Хинату. Но я, как и они, любила. Любила сильно и безответно. Иногда на миссиях, когда моя команда крепко спала, я подходила к нему, наклонялась к самому лицу так, что можно было услышать его тихое дыхание. Пару раз я даже набралась смелости и поцеловала его в губы. Какой глупый поступок, как мне наутро было стыдно за него, но я ничего не могла с собой поделать именно в тот момент. А теперь где он? «Неджи, где ты?!» — кричала моя душа. Но сама я не проронила ни слова. Убить эмоции!.. Ино: Обломки и руины везде. Люди тихо стонут, я — медик, и мне надо помочь им. Только у меня совсем не осталось чакры. И я ищу Сая. Может, ему нужна моя помощь? Я уже слишком много знаю про него. Корень АНБУ. Он работает там, но почему я его не видела на поле брани? Я иду по обломкам нашей старой жизни. Взрыв: там, у бывшей резиденции Хокаге, идёт бой. Что там происходит? Я бегу туда. Наруто борется с Пейном. Снова взрыв где-то справа — я спешу туда. На Тсунаде-саму нападают. Что это? Я не верю своим глазам. Галлюцинации, вызванные страхом? Столбы пыли создают такой эффект? Хокаге снова сражается. Сражается с Корнем АНБУ во главе со старейшинами. Предательство? Где же все?! Чёрт побери! Двое АНБУ уже лежат на земле, Корень тоже потерял несколько бойцов. В числе напавших — Сай. Что ты делаешь? Глупая, почему я спрашиваю, ведь я прекрасно знаю, почему… Это приказ, а чувства здесь ни к чему. Когда приказ, все чувства необходимо убить, как и врагов. Меня так учили в Академии. Но я всегда плохо училась: из моих глаз текли горячие слёзы… Хината: Битва продолжается, сколько уже часов подряд, я не знаю. Может, это вовсе не часы, а какие-то секунды. Уже три тела Пейна лежат на земле, а я глупо смотрю на эту бойню. Меня не пускал один из подчинённых отца. Он поклялся защищать меня. А кто защитит Наруто, если что-нибудь случится? Если противник окажется сильнее? Но Наруто всегда побеждал всех своих врагов. И в этот раз он выживет. Что происходит? Чакра, рыжая чакра. Чакра Лиса. Хвост! Он выпустил зверя! Куда все смотрят?! Я рассматриваю всю деревню: это не единственная битва, опять из разных концов вспышки чакры, множество шиноби снова сражаются. Да что происходит? Я опять ничего не делаю! Нужно помочь Наруто, срочно нужно ему помочь. Я вырываюсь из рук и бегу. Где-то гремят взрывные печати. Кто-то прибыл на помощь Акацки. Надо спешить: если у Наруто вырастет четвёртый хвост, то Лис вырвется, и никто кроме Ямато не сможет остановить — я помню, это сказал Джирайя, а я бессовестно подслушивала. Но где его теперь искать? Я спешила что было сил. Когда я подбежала достаточно близко, мне показалось, что я нахожусь в каком-то громадном шаре из чакры. Воздух, пропитанный чакрой. Или чакра сама стала воздухом? Откуда её столько? Обычная чакра человека — синяя, лиса — оранжевая, и какая-то странная почти чёрная чакра — Пейна. Сосредоточиться. Уже два хвоста. Что же делать, Наруто? Но я спасу тебя, что бы ни случилось… Сакура: — Саске-кун, — тихо спрашиваю я, — зачем ты пришёл? Глупый вопрос, я это понимаю: ты пришёл уничтожить Коноху. Ведь так?! Иначе зачем эти люди с тобой, эти мерзкие плащи и твоя катана, которую ты держишь в правой руке. Но я надеялась на другой ответ. — Я пришёл уничтожить Коноху, — ответил ты. Ты никогда не лгал нам: чего-то не говорил, но не лгал. Никогда… Я опускаюсь на колени от отчаяния. Какаши-сенсей мёртв, Тсунаде-сенсей пропала, я вообще не знаю, где все мои родные люди. Где их искать в этих обломках посреди нелепой кровавой резни? — Зачем? Ты что, не видишь, что Конохи уже нет?! — я кричала. — Какаши-сенсей мёртв, его убил Пейн! Ты был удивлён, я видела это. — Наруто сражается с Пейном, он может умереть! Он сражается за то, что ты пришёл разрушить, за то, что ещё осталось… — говорю я, задыхаясь от боли. — Я уже говорил, что в моей жизни не существует ничего, кроме мести. И в этот раз я пришёл отомстить Конохе. За смерть моего клана, — холодно произнёс ты. — Вы ничего не значите для меня. Он собирался уходить, я знаю это. Он повернулся со своей командой ко мне спиной. Но я не дам убивать своих друзей, Саске. Я остановлю тебя, у меня есть немного чакры. Я сосредоточила ее в кулаке. Один точный удар. И надеюсь это будет конец… Чей? Пока неизвестно… Темари: Коноха — за этими деревьями. Не может быть… Мы ошиблись? Это не может быть деревней, Скрытой в Листве. Прекрасная зелёная деревушка и эти обломки… Не может быть, что это одно и то же. Но я вижу взрывы, потоки чакры. Идёт борьба уже просто за существование. — Вперёд! — командую я застывшим напарникам. Хоть бы с тобой было всё в порядке. Я надеюсь, что твой ум поможет тебе, и ты останешься жив. А я сделаю всё, что в моих силах. Мы рассредоточились по территории. Я была с Канкуро и Матсури. Всё — вперёд. Вдали я увидела четырёх человек в ненавистных мне одеждах: те, что чуть не убили обоих моих братьев, носили такие же плащи. И девушку с розовыми волосами. Мы, не сговариваясь со своей командой, двинулись на них. Тен-Тен: Мы прибыли, от увиденного Ли с Гаем стали очень серьёзными, отец опёрся о ближайшее дерево, я закрыла рот рукой, чтобы не закричать. Но Гай-сенсей оказался в этот момент сильнее и разумнее нас всех. Он посмотрел на каждого из нас, и мы поняли его без слов, рванув в бой. Первыми, кого мы встретили, были Неджи и Кисаме — тот, с кем мы тогда не смогли совладать. Они сражались у самых ворот селения. Но в этот раз мы дерёмся за свою деревню на своей территории. И самое главное — Неджи жив, а значит, всё будет хорошо, мы справимся. Я так убеждала себя, пока бежала к нему на помощь… Ино: Я плакала, как дура. Надо наконец быть сильной. Хоть один раз в жизни. Битва между ними продолжалась. Свои против своих. За власть над деревней, которой уже нет. Что может быть глупее? А в это время враг наступает. Я кусаю губы до крови. Тсунаде падает без чувств. Я хочу подбежать к ней, но уже двое АНБУ встали на её защиту. Она просто выдохлась. А что ещё может случиться в этом ужасе? Хокаге и так спасла нам всем жизни во время взрыва: если бы не она, мы бы были давно погребены под осколками домов, когда-то защищавших нас. Я стояла и копила силы, я тогда еще не знала, что они мне понадобятся. Двоих АНБУ, защищавших Тсунаде, повалила на землю пара нарисованных тигров, и вот они уже лежат в луже собственной крови. Сай! Что ты наделал, Сай?! Как я опять могла забыть, что ты на стороне нашего врага?! Как здесь могут быть другие враги, кроме Акацки? Но враги были. И, вытирая свои бесполезные слёзы, иду навстречу тебе. Ты останавливаешься напротив меня, так как я загораживаю тебе путь к саннину. Ты смотришь на меня своим холодным взглядом. — Сай… — говорю я. — Я люблю тебя, Сай. Где-то прогремел взрыв, но я уверена, что ты меня слышал. Ты замер. — Ты понимаешь, что это значит? — спрашиваю я. — Ты понимаешь, что значит, когда тебя любят? — Это когда ты готов сделать всё для человека, которого любишь, — сказал ты. Ты ведь прочитал это в книжке? Конечно, в книжке, что я спрашиваю… Я подхожу к тебе, ты застыл. Неужели ты что-то чувствуешь ко мне? Я обнимаю тебя и целую. Это мой первый поцелуй в мои шестнадцать. Ты отвечаешь. Странно. Наверное, опять твои книги тебе всё рассказали. — Ты любишь меня, Сай? — спрашиваю я. — Я не знаю, — честно отвечаешь ты, но обнимаешь меня. — Мне тепло, когда ты рядом, хотя солнце скрыто в облаках, а ты вся холодная… — Пойдём, Сай. — Я не могу, красавица-сан. Мне нужно убить Тсунаде-саму. Это приказ, — честный ответ, который решает нашу судьбу. Я снова обнимаю тебя. Я знаю, что ты не отступишь и выполнишь приказ Данзо, мне плохо от мыслей об этом. Но в этом весь ты. Ты такой, и, может, если бы был другим, я бы не любила тебя. Но сейчас я убью свои чувства, как меня учили. Я целую тебя, по моим ледяным щекам текут горячие слёзы, а моя правая рука, в твоей крови, держит кунай. Он снова и снова, как на автомате, вонзается в твою спину. У тебя нет больше сил держаться на ногах, и ты опускаешься на землю. Я аккуратно поддерживаю тебя, кладу на обломки какого-то забора. Ты улыбаешься. — Я люблю тебя. И готова на всё ради тебя, даже на твоё убийство, — тихо шепчу я. А ты взял мою руку и тихо произнёс: — Ино… Хината: Я отчаянно считаю: четыре тела Пейна лежат неподвижно, четыре хвоста Наруто. Нет, не Наруто, а Лиса. Наруто уже не ходит, как человек, но это придаёт ему ещё больше сил. Все раны, нанесённые Пейном, уже исчезли. Какие-то жабы, которые помогли Наруто, уже выдохлись: кто-то из них лежал, кто-то сидел и помогал раненым. Но подойти к Наруто или уже к Лису, наверное, было равносильно смерти даже для них. Я стояла, как всегда. Сколько можно?! Даже если Наруто победит, что потом сделает этот демон Кьюби? Что он сделает с Наруто? Я знаю, что печать, поставленная Четвёртым, рушится, я вижу это. Я подбегаю к одному из жаб… или лягушек — я не знаю, не могу понять. — Как помочь Наруто? — спрашиваю я. Маленький жаба с седыми бровями внимательно смотрит на меня, изучает. И только через несколько бесконечных секунд отвечает мне: — Сейчас он — единственный, кто способен победить Пейна. И мы ничем не можем ему помочь. В пророчестве говорилось, что только Наруто сможет сделать это. Нам следует верить в него. — Печать! А печать?! Она ослабевает. Есть способ остановить это?! — отчаянно кричала я. Куда в тот момент ушла вся моя скромность и смущение? Я не знаю, я уже не просила, а требовала от этого старого жабьего мудреца ответа. — Есть способ, — тихо ответил он. — Ты ведь нам поможешь, Хьюга? Но этот вопрос был лишним, и этот жаба это знал: я готова была сделать всё, что угодно, чтобы помочь Наруто. Чтобы спасти его жизнь… Сакура: Я отчаянно ударила кулаком о землю, и огромная трещина начала догонять четверых врагов. Но эта красноволосая предупредила их. Как она узнала? И в этот же момент откуда-то выскочили трое: ниндзя Песка. Один порыв ветра — и синеволосый превратился в лужу воды. Канкуро напал на здоровяка, а Матсури — на красноволосую куноичи. Я поднялась с земли. Саске, ты тоже не уйдёшь. Я рванула к тебе. Ты легко уклонялся от моих ударов. Ничего, главное — удержать тебя, а ты явно не хотел уходить без своих напарников. Шла отчаянная схватка. Я не могла долго отвлекаться на песчаников. Но знала, что ещё никто не добился победы. Все были слишком сильны: и песчаники, и твоя команда. Я выбивалась из сил, уже получила несколько глубоких царапин от тебя. — А ты стала сильной, Сакура, — сказал ты. Холодный голос, и ты меня почти прижал к куску чудом ещё стоящей стены. Вдруг где-то раздался взрыв, заложило уши. Взрывная волна отбросила нас всех. Никто не удержался на ногах: ни Темари — повелительница ветра, ни твоя сильная команда, ни Канкуро, разве что Матсури успела присесть за обломки стены. Ни ты, ни я. Ты повалился на меня, почему-то убирая в сторону свою катану, которая до этого была направлена к моему сердцу. Мне повезло: ты закрыл меня своим телом от летящих обломков. Обломков чего, я не знала. Это всё уже неважно… Темари: Снова прогремел взрыв, я упала на землю. Глаза засыпало песком и землёй. Слёзы сами собой потекли из глаз. Я их не останавливала: надо было как-то очистить глаза и оценить обстановку. Где-то, если мне не изменяет память, на месте бывшего дворца Хокаге. Это вроде и был эпицентр взрыва. Огромный поток чакры оранжевого цвета. Демон! Здесь где-то джинчурики. Узумаки Наруто. Точно, это чакра Девятихвостого! Что происходит? Нечего здесь валяться и сражаться с этой акулоподобной рыбиной. Надо идти туда! Я поднялась на ноги, всё тело было в мелких ссадинах. Канкуро, Матсури и наши враги — взгляды всех были обращены в сторону выпуска чакры. Такого я никогда еще не видела… Тен-Тен: Мы сражались, казалось, целую вечность. Откуда-то еще прибыли ниндзя деревни Орочимару. Звуковики! Кто их глава? Почему они здесь, ведь Орочимару мертв. Кровавый ужас! Бешеный танец! Дождь из оружия! Я никогда не думала, что мы доживем до такого. Кровь, крики. Я уже прикончила двоих звуковиков и сражалась с Неджи против Кисаме. Я отвлеклась на одного из врагов, а когда повернула голову на бывшего напарника Итачи, поняла, что не смогу увернуться от его меча. Я приготовилась к смерти. Но ты, Неджи, встал на мою защиту: ты схватил меч голыми руками. Сообразив, я, чтобы отвлечь врага, метнула в него свой арсенал из последнего оставшегося у меня свитка. Твои руки! О, все языческие боги! Это были не руки, а кровавые ошметки. Ты потерял свое главное оружие, защищая меня. Гай с Ли взяли временно на себя Кисаме. Где-то с ниндзя Звука сражался мой отец. Но для меня существует только Неджи. Ты садишься на землю. А я больше не могу сдерживаться, пусть ты потом будешь меня презирать. Я не только шиноби, но и девушка, может, намного слабее других. Я плачу горько и отчаянно, но разрезаю твою рубаху, чтобы хоть чем-то перевязать руки. Кровь, много крови — так уходит твоя жизнь, и твой голос такой холодный. — Успокойся, Тен-Тен, тебе надо сражаться дальше. Брось меня, я всё рано не боец, — говорил ты мне спокойным голосом. Ни один стон не сорвался с твоих губ. Я всегда восхищалась тобой и любила тебя за это. Я, почти не глядя, перевязываю твои руки: я не могу смотреть на них. Но кровь не останавливалась. Ты теряешь сознание. Я наклоняюсь к тебе. «Нет, Неджи! Нет! Борись». Но сказать вслух ничего не могу: горло пересохло. А ты лежишь без сознания. Где медики, когда они так нужны? И тут раздался взрыв, заставивший всех нас посмотреть на резиденцию Хокаге, а вернее на то, что от нее осталось… Ино: Я плачу, кто-то трогает меня за плечо. Отец? Он говорит мне, что искал меня. Как же он постарел. Снова эта пыль. Идет борьба. Кто же победит: АНБУ, Хокаге или Корень? Я еще не отпускаю руку Сая. Отец поднимает меня на ноги. Потом берет на руки Хокаге. Мы должны уходить, но мы опоздали: нас накрыло взрывной волной. Хината: Может, это было просто глупостью с моей стороны. Я слаба, что я могу? Но когда вырвался седьмой хвост, а Пейн был повержен, другого выбора не осталось. Я рванула вперед. Оранжевая чакра обжигала кожу, но не оставляла следов от ожогов. Голова разрывалась на части от невыносимой боли. Устрашающий звериный рев — так кричал Кьюби, радуясь своей победе, но еще есть два хвоста, а значит, у нас два шанса. Держись, Наруто, умоляю, держись. Не дай ему победить себя, ты сильнее его. Я складываю печати, которые пять минут назад видела. Ошибиться нельзя, иначе не только Наруто и мне грозит смерть, но и всем людям поблизости. Теперь времени для слез не осталось, я должна справиться. Вот я уже вижу Наруто, он почти перестал быть похожим на человека. Лис увидел меня и злобно усмехнулся: — Что тебе нужно от меня, Хьюга? Сакура: Ты вдавил меня своим телом в землю. Твоя голова лежала на моем плече, мы оба тяжело дышали, откашливаясь от пыли. Ты помогаешь мне подняться, мои ноги трясутся. И наши взгляды устремились к оранжевому зареву из чакры Кьюби. — Наруто, — прошептала я. Как же я опять слаба — не могу спасти друга. Я слаба: столько тренировок — и никакого результата. Я заплакала — сегодня отчаяние поглотило меня. — Наруто! Саске стоял рядом со мной, на его лбу образовалась огромная складка. А я всё плакала: что теперь будет с Наруто? Что теперь будет со всеми нами? — Саске-кун! — я бросилась к нему на шею со слезами на глазах. Как тогда давно, когда мы были одной командой. Я всегда доверяла ему и всегда верила, что Саске защитит меня от всех бед. И сейчас он нас просто не может бросить. Ладно меня, но не бросит же он Наруто?! — Саске-кун, помоги Наруто, прошу, помоги! — я кричала, заливаясь слезами. Я не переставала обнимать его. Мои руки были теплыми и липкими: Саске ранен. — Я помогу, — и, увидев его отрицательный знак, добавила: — Я — медик… Навыки не подводят хорошего ниндзя даже в отчаянной ситуации. Мои руки молниеносно вырывали острые обломки, которые попали в его спину. Руки засветились зеленой чакрой, и раны начали стягиваться. Думаю, для Саске это были всего лишь царапины. — Идем в сторону той чакры! — приказал Саске своей команде. Они сразу послушались его. Я двинулась следом за ними, позади меня следовали песчаники. Все каким-то волшебным образом поняли, где сейчас настоящий враг… Темари: Мы прекратили бой и двинулись в сторону Лиса. Я была почти уверена, что Кьюби освободился. Сакура умоляла Саске спасти Наруто. Я слышала, что последний из рода Учиха обладает невообразимой силой. Я надеюсь, что это правда, иначе наши шансы на спасение могут сравняться с нулем. По дороге на нас напали неизвестно откуда взявшиеся звуковики. Канкуро и Матсури пришлось их удерживать. Да что, черт возьми, творится?! Кто здесь за кого? Кто против кого? Уже не важно, надо найти Шикамару. О, неужели! Мой взгляд упал на знакомую прическу: высоко собранный хвост, черные волосы. Я подбежала совсем близко, забыв о Кьюби и остальных. — Шикамару, — позвала я, оказавшись рядом. Мужчина, отозвавшийся на мой зов, не был Шикамару, но был очень на него похож, только намного старше. Мы уже вместе с незнакомцем отразили удары звуковиков. Они оказались слабаками и не смогли совладать с нами двумя. — Я — его отец. У Шикамару сломана нога, он — за теми обломками, — указал мне старший Нара. Он жив — это почти всё, что мне хотелось сейчас знать. Так казалось раньше, но теперь мне хотелось увидеть его. Мы вместе с его отцом, разделавшись с врагами, рванули к нему. Шикамару был не один. С ним была какая-то девчонка с распущенными потрепанными волосами и в очках. Она вешалась ему на шею с восклицанием: — Шикамару-кун, всё хорошо? — Шихо-чан, дай я осмотрю ногу, — сказал Нара старший. И тут Шикамару заметил меня. — Темари, — он легко улыбнулся мне, — здравствуй. — Опять приходится тебя спасать, — нарочно недовольно сказала я. А так хотелось броситься к нему на шею, как эта самая Шихо. Только не при этой девчонке и не при его отце. Шикаку отправил Шихо искать медиков, а сам устроил мне допрос: сколько нас пришло, есть ли среди нас медики и об общей обстановке поля боя. Когда речь зашла о Наруто, Шикамару вздрогнул. — Что там с Наруто, Темари? — спросил он. — Я не знаю, Шикамару. Тогда я была очень расстроена, что не могла ответить на этот вопрос. Была расстроена, что не могу помочь Шикамару, что совсем забыла о самом главном, всё опять из-за Шикамару. Потом пришли медики и быстро вылечили его. А потом началась новая схватка со звуковиками… Тен-Тен: Не знаю, сколько прошло времени, с тех пор, как пал Кисаме. Только я знаю, что помогать нам рванули другие шиноби. Я не отходила от Неджи ни на шаг, защищая его от оружия, врагов и просто обломков, то и дело летящих в нас. Что-то жуткое происходило вокруг. Мне уже казалось, что всё кончено… Ино: Я очнулась под завалами. Вместе с Хокаге и папой. Отец не дышал. Как же я ненавидела себя! А еще медик, называется! Я была без сознания, когда умирал мой отец. Медик, способный только забирать чужую жизнь и не способный никого спасти. Рядом очнулась Пятая. Не знаю, что она почувствовала или увидела, но она сильно сжала мне руку и, как мама, тихо прошептала: — Всё будет хорошо, Ино. Я поверила: надо было верить, именно в тот самый момент это было жизненно необходимо. Тсунаде кулаком разбила завалы, освобождая нас из плена обломков. И мы застыли от увиденного… Хината: Я не стала отвечать Лису. Он не важен для меня. — Наруто-кун, — звала я любимого. — Наруто-кун, ты должен меня слышать. Слезы капали на землю. Кьюби злобно смеялся. — Наруто, отзовись, ты сильнее его, слышишь, сильнее! Ненависть слабее любви. Отзовись, иначе мне придется убить тебя. — Что за глупости ты говоришь, девчонка?! — отозвался Кьюби. — Ненависть, любовь — какая разница. Его не вернуть. Он умер. — НЕТ! Наруто не умрет просто так! Я подходила всё ближе и ближе — как же больно, но уже совсем не понятно, от чего: от обжигающей чакры или от растоптанной надежды, от растоптанной мечты и любви. А может, уже просто от ненависти. В моей руке засветился темно-синий шар из чакры. — Ты хочешь применить на мне технику Четвертого? И кто теперь будет моей тюрьмой? — смеялась рыжая морда. Я его не слушала, а подошла вплотную — я знала, что для этого плана мне надо будет отдать всю свою чакру, — совсем близко. Я протягиваю руку с синим шаром, а левой наношу удар. Вспышка белого света. Я из последних сил кричу его имя. Я не знаю, получилось ли у нас что-нибудь. Но я оказываюсь в сыром подвале, где по колено воды. А впереди идет Наруто, я бегу следом за ним и оказываюсь с ним в какой-то огромной клетке. Дверь в клетку запирает огромный рыжий лис. Так вот он какой на самом деле, этот Кьюби. Наруто сидит на полу, зажимает голову между колен, обхватив ее руками. А Лис громко смеется. Я подхожу к нему и касаюсь его плеча. — Наруто-кун, — тихо зову я. Он медленно поднимает голову и смотрит на меня непонимающими глазами. — Ты кто? — Это я, Хината — твой друг. — Ты врешь! — неожиданно громко кричит он. — У меня нет друзей. Все ненавидят меня за то, что я — демон. Демон! И ты говоришь, что мне друг, потому что боишься меня. — Нет, Наруто, я — наоборот, — я тихо дотрагиваюсь до его плеча, как же больно видеть его таким. — Я… люблю… тебя… Я всегда любила, — медленно говорю я, вся краснея. — Врешь! Меня все ненавидят. Я не могу на это смотреть, сердце разрывается на части, я пытаю его обнять, но он только с силой отшвыривает меня к другой стене. Кровь: я чувствую вкус крови во рту. Сколько же ее пролилось сегодня. — А Саске? Ты помнишь Саске, твоего лучшего друга? А Сакуру, твою подругу? — я не сдаюсь, я не сдамся никогда. — Саске… — начал он что-то вспоминать. — Разве Саске — друг? Он сбежал от нас. И два раза пытался убить меня. Он, как все, ненавидит меня. А Сакура, она всегда бьет меня, она любит только Саске, а я — просто ее оружие, чтобы вернуть этого грязного предателя. И где они сейчас, эти мои «лучшие друзья»? — Хьюга, это всё бесполезно. Слышишь меня? Я много раз пытался покорить его тело, но ничего не получалось. Потом я пытался сломить его дух, но в его сердце не было ненависти. А сегодня его сердце осквернило это странное людское чувство, которое и помогло мне завладеть его разумом. Теперь я вырвусь на свободу. — Не спеши! — в темном коридоре раздался чей-то властный голос… Сакура: Мы подбежали к месту схватки. Хината стояла рядом с Лисом, вцепившись в него обеими руками, ее глаза были остекленевшими. Она мертва? А Наруто? Я не могу поверить своим глазам: семь хвостов, нет, уже восемь. Саске активирует мангекью шаринган и подходит к ним. И тоже замирает, как статуя. Что происходит? Кто-нибудь, объясните мне! Темари: Звуковики всё наступали и наступали. С нами сражались еще какие-то незнакомые шиноби. Я всё время следила за Шикамару, готовая в любой момент защитить его. На землю падали люди, я никогда еще не видела такой кровавой бойни. Откуда здесь столько врагов? Шикамару куда-то пропал, я в страхе начала оборачиваться, ища его. Но за это я поплатилась. Всё тело пронзила острая боль, больше я ничего не помню… Тен-Тен: Меня поволокли куда-то, сказав, что там временный госпиталь. Неджи уложили на носилки. И мы все двинулись подальше от центра Конохи. Наверное, тогда медики подумали, что я тоже ранена, потому что отец, Гай и Ли с нами не пошли. Всё, как в тумане, я хотела успокоиться, но не могла. Развалины, на которых кровь, где-то лежали бездыханные человеческие тела, вокруг — взрывы и пыль. Стояла такая густая пелена, что я с трудом могла видеть на двести метров вперед. Госпиталем оказалась небольшая площадка, окруженная стеной только с двух сторон; там располагалось множество матрасов и просто носилок, на которых лежали люди. Несколько человек бегали вокруг них. Медики? Видимо, они почти выдохлись. Носилки, на которых лежал Неджи, поставили рядом с каким-то матрасом, на котором лежала знакомая мне девушка. Сабаку, но Темари, кажется. Она победила меня на экзамене на чунина, а потом вроде была посланцем мира между нашими деревнями. Не важно, главное — Неджи. Ко мне подходят медики и спрашивают, есть ли у меня еще чакра. Я согласно киваю, они просят ее для Неджи. Чакру? Не смешите меня! Я согласна отдать за него жизнь… Ино: Я не могла поверить, и Тсунаде, видимо, тоже. Наруто, Саске и Хината стояли в какой-то невообразимой сфере. Больше туда никто не мог подойти: эта странная субстанция сжигала всё, что попадало в ее власть. Тела Пейна лежали и уже, видимо, никого не интересовали. — Сейчас решается наша судьба, — тихо сказала мне Хокаге, до боли сжимая мое плечо. Хината: Это был Саске. Я его сразу узнала, как только увидела. — Учиха, давно не виделись, — засмеялся Лис. — Учиха Саске, кажется. — Выпусти Наруто, — сказал Саске, не обращая внимания на приветствие Лиса. — Давно не виделись с твоим родственником — Учихой Мадарой, тот-то точно был поинтереснее тебя. Заключил со мной договор о разрушении Конохи. Правда, тогда всё испортил Четвертый. Но я вижу, этот Мадара своего всё-таки добился. Я с замиранием сердца слушала их разговор. Кто такой Учиха Мадара, из-за которого погибло столько людей? Из-за которого так страдал и страдает Наруто? — Отпусти Наруто. Я дважды не повторяю. — Не приказывай мне, грязный потомок проклятого клана! Демоны не слушаются людей, а только иногда заключают с ними сделки. Я могу предложить тебе такую. Я дам тебе силы намного больше, чем смог дать Орочимару. — Мне не нужна твоя сила. Саске подошел к решетке. — Я пришел, Наруто. Пойдем со мной. Наруто недоверчиво посмотрел на Учиху. — Наруто-кун, это Саске. Видишь, он пришел за тобой. Я же говорила тебе, — тихо шептала я, приближаясь к ним. Наруто подошел к Саске. Он внимательно смотрел на него. Учиха протянул ему руку. — Ты ведь снова уйдешь, Саске-теме? — Нет, я больше не уйду, мне еще надо выяснить, кто из нас сильнее, — улыбнулся брюнет. Наруто пожал протянутую руку. И решетка от нашей темницы начала таять на глазах. Лис заметался. Потом было что-то непонятное, какие-то вспышки. Я не могла ничего видеть, только когда Саске затряс меня и сказал, что надо завершить технику, я сложила сложные печати. А потом — пустота. Я потеряла сознание… Сакура: Я не отрывала глаза. — Там что-то происходит! — заорал кто-то. — Отходите! Я не хотела убегать, но чьи-то сильные руки схватили меня и уволокли далеко от моих друзей. Раздался очередной взрыв. Я ничего не видела, кто-то положил меня на землю и накрыл своим телом. Потом настала тишина. Пролежав так еще секунд двадцать, я не выдержала и рванула обратно, столкнув своего спасителя. Они шли. Шли вместе. Они были живы, и впервые за этот день я плакала от счастья. Саске нес на руках Хинату, а Наруто, опираясь о его плечо, шел рядом с ними. Они оба улыбались: Наруто — во все тридцать два зуба, а Саске — уголками губ. Я не выдержала, подбежала к ним и повисла у обоих на шеях. Я была самой счастливой в тот самый момент. Я еще многого не знала, но была счастлива. Тен-Тен: Я слышу знакомый голос. Шикамару? Что, он тоже ранен? Я поворачиваю голову. Он склонился над Темари. Из его глаз текут слезы, он что-то шепчет ей, целует ее лицо. Подходит его отец. — Шикамару, пойдем. Нара, казалось, его не слышит и не отходит от девушки. Шикаку что-то опять говорит. У меня уже не хватает сил, и я закрываю глаза. — Темари, ты же сильная, держись. Слышишь! Не умирай!.. — услышала я. Кто-то из медиков стал задавать мне вопросы о том, как я себя чувствую, но сил отвечать не было. Из меня выжали последние капли чакры. «Надеюсь, Неджи, это помогло тебе», — были последние мысли. Ино: Мы подбежали, когда всё было уже кончено. Наруто, Саске, Сакура и Хината сидели прямо на земле. Сакура ревела и приводила в чувство Хинату, которая лежала на коленях Наруто. Саске отдавал свою чакру Сакуре, чтобы помочь наследнице клана. Они все улыбались. Прямо перед нами предстал человек в оранжевой маске и черном плаще с красными облаками. — Саске, ты не пожалеешь о том, что выбрал этот путь? Они же все — скопище дураков и предателей, — произнес человек. — Я останусь здесь, — сказал тот. — Это твой выбор, но я еще приду сюда, моя месть не окончена, — и мужчина исчез так же быстро, как появился. Я не могла поверить в только что увиденное. Всё смешалось в голове. Последнее, что я отчетливо помню, это как Саске приказал звуковикам отступать, а те лишь посмеялись и сказали, что слушают только Кабуто-сама. Потом началась кровавая резня, но было уже всё равно. Я потеряла почти всё, за что боролась. Мы тогда выгнали их, мы победили, проиграв. Конохи больше не было.

Я пытаюсь сказать: «Хочу любви», — Но намеки до тебя не доходят мои. Только кажется мне без спора, Что расстанемся мы скоро… Хотела многое я до тебя донести, Только слов подходящих никак не найти. Лучше послушаю сладкую ложь, А потом уже уйдешь.

Конохи больше не было. Были только развалины. Многие мирные жители подались в другие города и деревни, некоторые шиноби тоже. Другие поселились рядом с разрушенной деревней и постепенно разгребали завалы. Многих уже не было, только похоронить их в соответствии с заслугами нельзя: людей катастрофически не хватало, чтобы просто позаботиться о живых и раненых. Надо было быстро восстанавливать силы: деревня Коноха разрушена, а значит, страна Огня уязвима. Хотя от нескольких феодалов они получили какую-то помощь в виде продовольствия и одежды. Но сколько теперь продержится Лист, было неизвестно… Хината: Мой клан сегодня уходил из Конохи, точнее, уходили те, кто из него выжил. Так решил мой отец, а я, как будущая глава, должна было следовать его призыву. Я нашла Наруто в ближайшем лесу, возле нового лагеря деревни. Он обнимал Сакуру, а она прижималась к нему. А я так и осталась стоять, не в силах сдвинуться с места. Больно, не то слово. Одно дело — всю жизнь знать, что я ему не нужна, другое — видеть это собственными глазами. На его губах застыла счастливая улыбка. Больно, но я уже привыкла. Я разворачиваюсь и ухожу. Теперь навсегда. Сакура: Саске и Наруто уходили из деревни искать Мадару. Я не верила своим ушам: теперь не только Саске уходит, но и мой лучший друг. Я не выдержала и бросилась в объятия Наруто. Я хотела бы уйти с ними, но не могу. Мне надо остаться с Тсунаде и помочь ей, мне надо помочь огромному количеству раненых. А они идут уничтожать главного врага Конохи. Наруто, как мог, успокаивал меня, а я не хотела его отпускать: после всего, что произошло, я останусь совсем одна. Вскоре появился Саске и встал совсем рядом с нами. Холодный отрешенный взгляд, но он не торопил ни меня, ни Наруто. Вскоре Наруто сообщил, что ему надо еще попрощаться кое с кем, и ушел. Я стояла напротив Саске. Сколько прошло лет? Столько уже всего случилось. А я всё так же люблю его. Всё так же хочу, чтобы он был со мной. Но страшное слово — никогда. Да, никогда я не буду с ним. Никогда не получу его сердце. Никогда! Но сейчас его взгляд принадлежит мне. Он смотрит на меня. Я тихо подхожу к нему и кладу руку на его плечо. Он не сопротивляется, и я смотрю в его черные глаза. Говорят, что глаза — это зеркало души, только я не верю, что в твоей душе эта вечная черная зима. Я набираюсь смелости и обнимаю тебя, но не как Наруто, ища спасения и понимания, а даря всё тепло и любовь, что живут в моем сердце. Ты не двигаешься. Я счастлива в этот короткий миг, я счастлива. Я держу тебя в своих объятиях и плачу, снова плачу. Тихо отстранившись от тебя, я вижу, как опущена твоя голова, больше я не вижу твоих глаз, я снова тихо подхожу и встаю на носочки. Обхватываю твою голову ладонями и целую в лоб осторожно, чуть касаясь губами. Ты тихо вздрагиваешь, что-то вспоминая. — Спасибо, — тихо говорю я. — Спасибо, что спас нас. Я отхожу, пытаясь запомнить тебя. Именно таким. Темари: Пришло время уходить. Гаара звал меня и всех оставшихся песчаников домой. Я понимаю, он — Казекаге, и сейчас его больше всего заботит благополучие нашей деревни. Коноха теперь слабее Суны, а мы, потеряв такого сильного союзника, можем оказаться легкой добычей для других враждебных стран. Все уже ушли, я, пожаловавшись на плохое самочувствие, задержалась еще на два дня, чтобы побыть с Шикамару. Но пришло и мое время уходить, я не знаю, вернусь ли еще когда-нибудь обратно. Мне казалось, что такой уклад будет существовать вечно: я буду приходить в Коноху по делам, а ночью, когда никто не видит, я буду с ним. Но что теперь? Мы провели последние две ночи вместе, как обычно, прячась ото всех на берегу реки, и только звезды и луна могли нас осудить. Ты, как всегда, провожаешь меня. Холодный мой взгляд встречается с твоим ледяным. Нет чувств, нет эмоций. У шиноби их нет. Только почему так сжимается сердце, принося физическую боль? Почему? Почему так больно смотреть на тебя в последний раз? Обними меня, прошу, обними! В последний раз! Но я не говорю этого вслух, я молчу. Я не знаю, что сказать. Как тяжело осознавать, что ты забудешь меня сразу, как я уйду. Мое тело было только твоим, как и мое сердце. Только второе тебе было ни к чему. Но я сама виновата, что так привязалась к тебе, я сама первая поцеловала, а ты не возразил, не остановил меня. Потом была ночь, а потом — молчание. Ни я, ни ты не говорили о том, что случилось и случалось каждый раз, когда я приходила. Иногда мне становилось противно от самой себя: я чувствовала себя грязной и униженной. Но без этих твоих объятий я жить не могла. Ты подходишь ко мне и обнимаешь. Ты разве читаешь мысли? И говоришь: — Прости, Темари. Простить за что? Но этот вопрос не слетел с моих губ. А ты уходил и ни разу не обернулся. Ты тоже знал, что я больше не вернусь. И я ушла навсегда… Тен-Тен: Я не помню, на какой день после окончания битвы ты пришел в себя. Я почти не отходила от тебя ни на шаг. Почти не спала и ничего не ела. А когда ты очнулся, ты увидел мои слезы — я плакала. Потом ты снова ушел в забытье и только через два дня начал наконец-то сам садиться на кровать. И когда я впервые застала тебя сидящего, я снова заплакала. — Сколько можно, Тен-Тен, реветь? — холодно и строго, как отец, сказал мне ты. — Ты куноичи или кто? Я не ожидал от тебя такого. Я разочарован. — Прости, Неджи, — глотая слезы, извиняюсь я. — Глупая, за такое не просят прощения. Потом ты спрашивал меня о делах в Конохе. Я всё честно рассказала. Даже не проронив ни слезы — я, наверное, устала от слез. Хорошо, что Неджи жив. Он выслушал меня, не перебивая. А в конце я рассказала о смерти отца, Ли и Гая-сенсея и не выдержала — снова заплакала. — Только не оставляй меня, Неджи, слышишь, не оставляй меня. Я умру без тебя, я люблю тебя, я так давно хотела это сказать, — я, опустив голову, говорила впервые тебе то, что на самом деле чувствовала. — Люблю тебя и всегда любила… — Я знаю, Тен-Тен, — спокойно отвечаешь ты. — Давно знаю, еще когда ты меня целовала по ночам во время своего ночного дежурства. Я подняла глаза: какая же я идиотка! Как я могла думать, что такой шиноби, как Неджи, не почувствует этого? — Прости, — снова шепчу я. — Не за что, мне были приятны твои поцелуи. Я не могла поверить в его слова, только вот его голос остался холодным и непроницаемым. — Только, Тен-Тен, я не нужен тебе. Зачем тебе калека? Руки Неджи так и не удалось спасти, их ампутировали почти выше локтя. Я знала, что Неджи не сможет стать таким же сильным, как раньше, даже с протезами, которые обещали поставить Тсунаде с Сакурой. И я сказала, что мне всё равно, что я люблю его, только он меня не слушал больше… Ино: Меня больше не было. Я больше после того дня не плакала. Тсунаде просила меня работать, и я работала. Только через два дня я нашла тело Сая и попросила, чтобы Чоджи помог мне похоронить его. У меня, кроме моей команды, никого не осталось. Шикамару целыми днями не отходил от Темари. Любит он ее, а вот она уйдет, я знаю. Поэтому я попросила Чоджи помочь мне. Чоджи не только притащил тело Сая на холм рядом с нашей деревней, но и выкопал для него могилу. Мы похоронили его. Чоджи не мог понять, что случилось и почему из всех моих друзей и родных я хороню именно этого человека. Он ничего не знал. Но так было проще. Мы провели на его могиле целую ночь. Я молилась, стоя на коленях перед могильной плитой. Чоджи молча просидел рядом всю ночь. В моем сердце была пустота. Но то, что мой друг был рядом, спасло меня в ту ночь от самоубийства… Жизнь шиноби коротка и всегда была такой. Но люди сами выбирают этот путь, у каждого свои для этого причины. Кто-то хочет силы и власти, кто-то — славы и признания, кто-то просто хочет испытать судьбу, у кого-то передается это из поколения в поколение — быть шиноби. Причина, по которой они выбрали этот путь, не столь важна. Кровавый путь ниндзя. Но только непонятно, что тянет куноичи на эту тропу смерти и ужаса? Что тянет девушек, созданных для того, чтобы нести мир и любовь? Но они проходят этот путь не хуже мужчин, только иногда чувства полностью овладевают ими. Но они тоже учатся их скрывать…

Эпилог

Саске с Наруто так и не вернулись: говорят, они до сих пор ищут Мадару. Шикамару погибнет через месяц, вступив на должность одного из охранников Дайме. Неджи покончил с собой, посчитав себя обузой для разрушенной Конохи. А Сай так и не успел сказать Ино, как он ее любил…