Save my soul

Люси, сидя на полу, пыталась сложить из бумаги цветок. Три листка уже оказались в мусорной корзине. Страницы то рвались, то мялись. Когда-то Хартфилия слышала, что японские мудрецы складывали журавликов, чтобы к ним снизошёл верный ответ. А китайцы, кажется, в таких случаях пишут иероглифы до тех пор, пока они не получатся идеальными. Вот тогда и приходит озарение. Китайских иероглифов Люси не знала, поэтому мастерила журавликов, лебедей, зайчиков и цветы. Иногда это помогало успокоиться не хуже любимой цепочки. А иногда неимоверно раздражало. Особенно когда ничего не получалось. - Чёрт! - рявкнула Хартфилия, скомкав листок и швырнув её в корзину. Она промахнулась, и бумажный шарик упал на ковёр. Люси и не подумала его поднимать. С того самого момента, когда она наотрез отказалась калечить маленького Лектора, прошло, наверное, дней пять. Стинг явно злился на неё, а она не желала даже думать об этом психе. Его садизм ещё хоть как-то можно понять. Но так распоряжаться жизнью собственного брата, которого он ещё и любит (странные понятия о любви!)... От одной мысли Люси передергивало. Венди продолжала исправно носить еду. Заморить девушку голодом в планы Босса не входило. Сначала Люси принципиально не стала ничего есть, но когда синеволосая девочка пришла к ней с тёмно-фиолетовым синяком под глазом, Хартфилия поняла, что это не лучшая идея. Стоя прямо перед камерой, она высказала всё, что думает о Стинге, но голодовку прекратила. На шестой (или пятый? или седьмой?) день ссоры Эвклиф сам явился к ней в комнату. Выглядел он совершенно неадекватно. Один глаз казался больше другого. Образ довершал звериный оскал и в кровь разбитые костяшки пальцев. Скрестив руки на груди, Хартфилия уставилась на него. Она как-то думала о том, что, должно быть, не стоило ругаться с психом Боссом, потому что будет только хуже. А что ей нужно было сделать? Искалечить ребёнка? - Не хочешь трогать моего брата, да? - жутко ухмыляясь, поинтересовался Стинг. - Тогда пойдём со мной. Нашлась альтернатива. Смерив его холодным взглядом, Люси убрала руки в карманы толстовки и молча прошествовала мимо него. Хорошенько порывшись в шкафу, она нашла серый спортивный костюм и влезла в него, потому что больше не собиралась радовать Стинга красивыми платьями. Может быть, это и глупо. Слишком по-женски. Обидеться, дуться. Вполне возможно, что будет только хуже. Но, черт возьми, он предлагал ей испробовать силу на ни в чём не повинном мальчике! Что ей теперь, на задних лапках перед ним скакать? По мере приближения к подвалу тревога Люси возрастала и возрастала. Кого же он выбрал заменой? Недобитого Жерара? А если это Ангел или Мелоди? А вдруг бедная Венди? А что если... Люси вдруг отчётливо представила себе, как увидит Роуга, привязанного к страшному стулу. Он обязательно ободряюще улыбнется ей и скажет какую-нибудь глупость про самую лучшую смерть на свете. И ещё добавит, что совсем не боится. Руки Люси сжались в кулаки. Она решила, что если жертвой выбран Роуг, она убьёт Стинга. Сколько бы охраны там ни находилось. Пусть её саму сразу же расстреляют. Она ни за что в жизни не навредит Роугу. Никогда. Хартфилия остановилась, пропуская Эвклифа вперёд. Тот со странным смешком открыл железную дверь и жестом пригласил Люси пройти внутрь. Хартфилия вошла в подвал. И отчаянно вскрикнула, схватившись за сердце. Два часа назад в помещение, больше похожее на тюремную камеру, ввели трясущуюся мелкой дрожью Юкино. От сильного толчка в спину девушка полетела на каменный пол, разбив колени. Стинг садистски усмехнулся. - Привяжите её, - скомандовал он. - Не надо, - слабо, жалобно простонала Юкино. Эта мольба о пощаде только ещё больше развеселила Эвклифа. Тонкие, хрупкие запястья девушки безжалостно перетянули верёвками. Стопы Юкино едва касались пола. Верёвки крепились под самым потолком к большому железному крюку. - Пошли вон, - приказал Босс солдатам. Те тотчас же покинули помещение, потому что не горели желанием видеть кошмарную расправу над несчастной. - Одежда тебе больше не пригодится, - жестко сказал Стинг, заходя за спину Юкино. Она услышала, как щёлкнул раскладной нож, и вся сжалась. Секунду спустя она уже завизжала от боли, потому что лезвие порезало её тонкую белую кожу. На её лопатке появился жуткий кровавый след. Легкий белый сарафанчик сполз с плеча. - Как хорошо, что здесь прекрасная звукоизоляция, - насмешливо произнёс Эвклиф и снова взмахнул ножом. Вопль Юкино отражался от каменных стен, оглушая. По второй лопатке потекла струйка крови. Безнадежно испорченная одежда свалилась на пол. Стинг не сдерживал довольной улыбки. - Можешь благодарить свою подружку, - нараспев сказал он. - Ты здесь из-за Люси. - Это не она притащила меня в подвал, - откуда-то набравшись смелости, тихо проговорила Юкино. - Надо же, какая наглая! - покачал головой Босс. - Что ж, до прихода Люси у нас времени много. Надо бы как-нибудь себя занять. Может быть, развлечемся? От его интонации Юкино вся покрылась гусиной кожей. Ей было холодно без одежды в этом подвале. А ещё она вся дрожала от страха. Она не могла видеть, что делает Стинг, потому что он по-прежнему стоял за её спиной. Девушка напряженно прислушивалась, пытаясь понять, что её ждёт. Какое-то тяжелое предчувствие подсказывало ей, что живой из подвала она едва ли выйдет. Послышался какой-то шорох, а потом тихий звон. Юкино сжалась. Нога дрогнула и подвернулась, и девушка повисла на верёвках. Затекающие запястья свело от резкой боли. Взвизгнув, девушка поспешила встать хотя бы на пальцы ног, чтобы только не провисать всей тяжестью на этих канатах. Стинг тихо засмеялся. - Помнишь, как вы с Люси пытались сбежать от меня? - вкрадчиво спросил Босс. - А потом ты покрывала эту идиотку Уртир. Думаешь, я способен простить тебе такую выходку? Юкино, не отвечая, продолжала прислушиваться. И тогда в воздухе послышался свист, а через мгновение её спину обжёг сильный удар. Девушка пронзительно закричала, а из глаз потоком брызнули слёзы. На худой спине появилась алая полоса. - Не нравится? - смеясь, спросил Стинг и щёлкнул ремнём, наблюдая, как Юкино вздрогнула. Каждое движение причиняло боль её в кровь стёртым и перетянутым верёвкой запястьям. У неё всю жизнь была очень нежная и чувствительная кожа. - Не надо, - всхлипнула девушка, прекрасно понимая, что это не спасёт её. - Ты не любишь так развлекаться? - с притворным сожалением поинтересовался Эвклиф. - А я люблю. А теперь угадай, кто из нас главный. Следующий удар, ещё сильнее предыдущего, заставил Юкино захлёбываться слезами. Вскоре всю её спину и порозовевшие ягодицы исполосовали кроваво-красные и багровые следы от ремня, перекрещиваясь между собой. Несчастная девушка уже не кричала, она только жалобно скулила, периодически надрывно всхлипывая. Стинг отошёл и с видом художника полюбовался получившейся картиной. А затем, посильнее размахнувшись, ударил Юкино металлической пряжкой, попав в левую почку. Девушка с новой силой закричала, подавшись всем телом вперёд, и тут же заплакала от боли, которую ей причиняли запястья. - Нам нужна симметрия, - с усмешкой заявил Босс, и тяжелая пряжка врезалась в правую почку. Юкино взвыла, как раненый зверь. Слёзы безостановочно катились, капая на холодный пол. - За что? - прошептала она. - Господи, за что? - Спрашивай не его, а меня, - посоветовал Стинг. - Знаешь, за что? А просто так. Потому что мне так хочется. И, опять же, скажи Люси спасибо. Он обошёл её кругом и остановился прямо перед ней. Протянув руку, он с силой сжал её подбородок, приподнимая заплаканное лицо Юкино. - Очаровашка, - с жестокой улыбкой протянул он. - Правда, не чета моей Люси. Хочешь, мы тебя немного украсим? - Нет, пожалуйста, не надо, - без особой надежды простонала Юкино. - Почему же? А я хочу, - всё так же улыбаясь, заявил Стинг, отошёл подальше и хлестнул девушку ремнём по лицу. Та только прерывисто вздохнула. На щеке вспухла красная полоса, по которой вниз катились слёзы. - Неплохо, - сам себя похвалил Босс. - Но чего-то не хватает. Юкино опустила голову, сотрясаясь в рыданиях. Запястья затекли настолько, что она их почти не чувствовала. Пряжка ремня громко звякнула об пол, когда Стинг отшвырнул его. Эвклиф вновь вытащил из кармана жилета свой нож и вытер кровь с лезвия об впалый живот Юкино. - Вот сейчас ты точно будешь настоящей красавицей, - издеваясь, воскликнул он и рывком поднял подбородок Юкино левой рукой. Её перепуганные, расширенные глаза столкнулись с его безжалостным, насмешливым взглядом. Это выражение беспомощности и ужаса заводило ещё больше. - Какой смысл спорить с самим собой, Люси? - вслух спросил он, как будто бы она стояла рядом. - Если ты чего-то хочешь - делай. Если от чего-то получаешь удовольствие - делай. Если что-то тебе необходимо - делай, чёрт возьми! Поудобнее перехватив нож правой рукой, Стинг поднёс лезвие к щеке Юкино и слегка надавил. Из-под него сразу же вытекла невозможно яркая на бледной коже капля крови. Девушка, всхлипнув, тихо заскулила. - Ну, ну, - резко сказал Эвклиф, грубо стирая слёзы с её лица. - Ты мне мешаешь. Вот Жерар вообще не издал ни звука, когда я украшал его симпатичную мордашку. Бери пример с него! Юкино только громче застонала. - Ну ладно, можешь орать, всё равно никто не услышит, - разрешил Стинг, вырезая на щеке девушки сердечко. Вскоре рядом появилась пика, крест и ромб. - Ну вот, как-то так, - решил Эвклиф, снова вытирая нож о живот Юкино. Та совершенно затихла, кажется, смирившись со своей судьбой. Только слёзы иногда вытекали из затуманенных страданием глаз. - Что-то тихо стало, - задумчиво заметил Босс. - Мне скучно! И с этими словами он вдруг наклонился к её стопам и начал с увлечением резать указательный палец на левой ноге. Лезвие легко рассекло кожу. Нож, распарывая ткани, в два счёта добрался до кости. Широко распахнув глаза, Юкино дико заверещала и отчаянно забилась, что вызвало у Стинга новый приступ дьявольского хохота. И вот теперь несчастная девушка без сознания висела на верёвках. Запястья превратились в посиневшие куски мяса. На левой ступне отсутствовали все пальцы, от неё остался только окровавленный обрубок. На одной щеке красовалась багровая полоса, а другая была изрезана странным узором. Под ногами Юкино валялся ремень и скомканный белый сарафанчик. - Нравится? - странно усмехаясь, спросил Стинг. За его спиной уже выстроилась охрана: Роуг, Кобра и ещё двое солдат. От увиденного Роуг с Коброй оба впали в ступор, а остальные оставались невозмутимыми. Должно быть, и не такое видали. - Юкино, - позвала Хартфилия. В её голосе звучала невыносимая боль. До появления Роуга Люси не сошла с ума только потому, что знала, что где-то в дурдоме есть ещё один нормальный человек. Где-то там, в точно такой же палате, сидит Юкино, с которой она столкнулась в душевой. Она точно так же дрожит от холода по ночам, тоже глотает отвратительную похлёбку, пересиливая себя. Это облегчало мучения. Хоть немного, хоть самую малость, но облегчало. И вот теперь полумёртвая, изуродованная Юкино здесь, в подвале. Почему она? За что? А потому что ЕМУ так захотелось. Девушка со стоном приоткрыла глаза. - Люси! - облегченно вскрикнула она. - Люси, Люси, ты пришла! - Юкино, - повторила Хартфилия, чувствуя, что вся дрожит. Слёз не было, хоть горло и болезненно сжалось. - Ну что, Люси, - напомнил о себе Стинг. - Хочешь, чтобы она выжила? Тогда постарайся не убить. - Люси, - позвала измученная беловолосая девушка и вдруг слегка улыбнулась. - Ты же понимаешь, что делать? Именно так улыбалась Уртир перед последним в своей жизни падением на пол. И Люси почувствовала, как в ней поднимается чёрная ярость. Страшная сила, которая до этого дремала в её груди, вновь пробудилась. В этот раз Хартфилия чувствовала себя увереннее некуда. Она знала, что сможет. Усилием воли она направила всю свою энергию в правую руку. Электрические разряды, кажется, бежали по венам, которые заметно набухли. Кончики пальцев снова загорелись, как в огне. Люси решительно пересекла подвал, подошла к Юкино и, собравшись, стиснула пальцами её хрупкую, словно фарфоровую шею. Смерть наступила мгновенно. Юкино не успела ни вскрикнуть, ни охнуть, ни вздохнуть. Никто не успел ничего понять, а её мёртвое отяжелевшее тело уже безвольно повисло. Верёвка вдруг ни с того ни с сего оборвалась, и труп шмякнулся на пол лицом вниз. - Ты специально это сделала. - Стинг не спрашивал, а утверждал. И тогда Люси потеряла контроль над собой. От прикосновения к живому существу её разум помутился, и кожа требовала ещё. Ещё. Ещё. Правая рука приятно потеплела. Ещё. Ещё. - Да. Специально! - громко объявила Люси и широко улыбнулась, прищурив чёрные глаза. - Потому что Я так хочу. - Пора сваливать! - пискнул Кобра, видя, что дело неладно. Стинг насторожился, пятясь назад. От его гнева не осталось и следа. Теперь он видел перед собой другую Люси. Эта девушка обладала огромной силой. Она была той самой беспощадной убийцей, которую он так хотел увидеть. Только она была неуправляемой. Она хотела уничтожать всё и всех. Несмотря на то что опасность была налицо, он вдруг почувствовал неудержимую радость. Люси может ещё больше, чем он ожидал. Она делает колоссальные, титанические успехи. - Я так хочу! - проорала Хартфилия. Её кулак врезался в стену. Посыпалась каменная крошка и цемент. Люси, зло ухмыльнувшись, ударила второй раз. Стена проломилась. На пол посыпались тяжелые каменные блоки. С пальцев обезумевшей девушки капала кровь, но она этого даже не видела. Кобра с паническим воплем выхватил пистолет, целясь в голову Люси. Двое солдат пятились назад, направляя на неё оружие. Но Хартфилия и не смотрела в их сторону. Ей хотелось больше. Хотелось убивать. Кожа начинала зудеть, как от укусов комара. - Я убью тебя! - выкрикнула она, вытягивая руку и шагая к Боссу. Тут же выстрелы оцарапали камни, но ни одна пуля не достала девушку, потому что даже видавшие виды солдаты впервые в жизни сталкивались с таким явлением. Более того, от Эвклифа не поступало никаких приказов. Он смотрел на Люси, как завороженный, и медленно отступал назад. Хартфилия, оскалившись, приготовилась броситься на него и вцепиться в горло, но тут ей наперерез бросился Роуг, закрывая Стинга своим телом. Длинные пальцы девушки оказались в миллиметре от его шеи. Она так и замерла с вытянутой рукой. - Люси, стой, не надо, - спокойно попросил Роуг, улыбаясь ей, хоть его глаз и дергался, ноги слегка дрожали, а лицо стало белее сахарной ваты. Как будто он уговаривал её не ругаться не младшего брата. Или не доедать последнее печенье. Сознание стремительно возвращалось к Люси. Руки слабели, становясь ватными, а ноги начали подкашиваться. Она, шатаясь, отошла в сторону и опустилась на пол рядом с телом Юкино. Ошалевшие от ужаса солдаты продолжали держать её на прицеле. Стена напротив таращилась на неё огромным разломом, а кулак потихоньку начинал ныть. - Я всё, - устало выговорила она. Повисла непродолжительная тишина. - Кретины, уберите пушки! - скомандовал оправившийся от потрясения Стинг Эвклиф.