Моя. Только моя.

Не знаю, что заставило поехать меня на этот гребанный аукцион, но так хотелось. Будто товар будет редкий и великолепный. Денег я взял с собой достаточно - несколько сотен тысяч евро, думаю, хватит. Я могу себе позволить что угодно. Богатство. Да-да, оно портит людей и меня оно тоже испортило. Ведь родители... И сестра. Мысли иногда перемешиваются и превращаются в огромный комок, который хочется выбросить из бошки, но нельзя. Вот поэтому я каждый день делаю что-то новое, а не трахаю всяких баб, ну как сказать, всяких. Что-то типа наложниц и гарема, но так это нельзя назвать. Последнее время мне на них плевать стало, а они во всем угодить пытаются, закон подлости. Некоторые живут уже больше двух лет, и то они - моего брата. Брат умер не так давно, пошляк тот еще был, в принципе, как и я. Правда баб выбирал немного странных - уродливых, занудных и скучных. Есть еще и нормальные, типа Лисы, но та тоже помешалась. А сейчас, мне двадцать один год и я очень богат. Очень. Но деньги не так волнуют меня, как что-то новое в жизни. Я многое видел, приходилось. Утром решил немного отдохнуть. Позвал к себе Лису - самая нормальная. Настроения у нее не было, но мне как говорится - плевать. После "райских мучений" она ушла никакая, глотая сперму. Вид у нее был ужасный, даже противно от того что я ее ебал. Потом эти служанки, вечно пристающие со своими дурацкими вопросами и движениями. Блять, бесят, уволю их скоро, наверное, хотя мой брат бы был против, не очень-то хочется его огорчать, хотя он мертв. Поехал я на аукцион, солнечно на улице. Птички поют, солнышко сияет и прочая ванильная поебота. Водитель я сам себе и это просто отлично. Был там один шофер - тоже приставучий до ужаса, всегда ошибался в маршруте, пришлось уволить. И о выборе я нисколько не жалею, так ему и надо. Выхожу из машины, на улице светло. Поскольку я известен, дамочки какие-то левые начинают охать и ахать, боже, это тоже бесит. Шлюшки всякие, которым только и деньги нужны. - Здравствуй, Аливия, - здороваюсь я с девушкой, которая как-раз-таки эти аукционы проводит. Точнее, не совсем. Она главный директор и следит за всем. В порядке ли товары, все ли хорошо. Ей двадцать пять, вроде. На вид неплохая, симпатичная, так сказать. Но очень серьезная, рассмешить ее нелегко. - Бонжур, Райан, что, опять будешь бабки тратить? - усмехается она, да, видимо Аливия ну в очень хорошем настроении. - А что ты хотела? - я смотрю куда-то вдаль. - И какие сегодня товары? - Ооо... - Аливия полна энтузиазма. - Неплохие, ох как неплохие. - Значит не зря пришел. Куда ты уходишь? - По делам, сделка у меня крупная. Ну, прощай, Райан. - Бай-бай. Иду по коридорам, захожу в зал. Много людей и товар, конечно же. Девочка лет тринадцати, все ее восхищенно разглядывают. А что, неплохо, для новой наложницы. Но ребенок совсем, другим, же лет двадцать, а она... Скорее всего, из детского дома или на улицы подобрали. Слезы у нее на глазах, а на теле ссадины и синяки, но это мало кого волнует. Девочка вся сжимается, изгибается, волнуется, скрывает слезы. А на вид неплохая. Глаза у нее серые, будто всю радость высосали, волосы черные, непонятные какие-то. Худенькая, невысокая. И тут я понимаю, что адское желание купить у меня появилось. Прикусываю губу. Нахрен мне сдался ребенок? Тут на аукционах детей либо в сексуально рабство, либо в простое. Сексуальное... Звучит уже привлекательно. Я должен ее купить. Аукцион начался, места заняты. Я сижу в переднем ряду, и мы с этой девочкой встречаемся взглядами, и она тут же опускает голову вниз. Стесняется. Неудивительно, ее же продают. - Это - Джулия. - Ведущий указывает на девочку. - Идеально подходит для сексуального рабства, помощи по дому и также для тех, кто хочет по вечерам слушать идеальное пение! - усмехаюсь, хотя выглядит заманчиво. - Делайте ставки! - 100 тысяч! - кричит женщина сзади. - 200! - ее перебивает мужчина. - 300! - с хрипом кричит какой-то старичок. - 500, - твердо говорю я, и зал затихает. - Раз, - стучит молоток. - Два... Три. Продана! Я усмехаюсь. Все, теперь эта малышка моя. Ее ведут куда-то, я выхожу из зала. Недовольные взгляды посетитель прожигают меня, но мне опять же - плевать. Теперь она моя и всегда будет моей, не отпущу. Ее ведут ко мне. Голубенькое платье, черт, она босиком, идеально вычесанные и чистые волосы, от которых пахнет вишней. Голова Джулии наклонена вниз. Она опять скрывает слезы. Боится. Садимся в машину, она рядом. Все также скрывает свои серые глаза. - Чего молчишь? - спрашиваю я с презрением. Она шмыгает носом, еще ребенок. Аккуратней. - Успокойся, - я беру ее за подбородок. - Я постараюсь не причинить тебе особого вреда, если будешь послушной. Ясно? - Ясно... - сквозь слезы шепчет она. - Постарайся не плакать, не выношу, когда ноют. Ладно? - Я... - сквозь слезы бормочет Джулия. - Постараюсь. - Ну и хорошо, Джулия. Сколько тебе лет? - Тринадцать, - о Боже, она действительно еще ребенок. Едем. Девочка закрывает глаза. Наверное, от боли. Для нее нелегко выдается этот "переезд", Джулия отлично понимает, что с ней будет. Вот мы и дома, Джулия плетется сзади. Я вздыхаю. Каждый рано или поздно привыкает ко всему, да и я не тиран. Понимаю, она ребенок, но теперь моя вещь. Товар. Человеком назвать ее сложно, ибо в руки из руки переходит. Или нет?.. На аукционе она оказалась, значит, до этого с ней что-то уже бывало. - Ты девственница? - Да... Я улыбаюсь, она девственна, невинна, чиста. И теперь только моя. Выделяю ей отдельную комнату. Небольшую. Одна кровать, окошко, шкаф с книгами. У некоторых комнаты беднее, ей повезло. Жалость. Да, у меня присутствует к этой девочке жалость. - Джулия, отдохни пока. - Хорошо, - грустно отвечает она. Иду в свою комнату, по пути думаю. Отпускать ее я не собираюсь. Интересно, как остальные отнесутся к ней? Скорее всего - ужасно. Самая малая тут. Хватит ее жалеть, она всего лишь товар. Товар на этом хреновом аукционе, ничего больше! Слышишь, ничего! Она ничего не значит, она лишь страница книги, а не целая часть. Всего лишь. Джулия - для тебя ничего не значит. И вот, я в кабинете. Размышляю, зову служанку. Заказываю кофе и снова гляжу. Возбуждение. - Стэйси, - снова зову я. - Да хозяин? - Позови Джулию. - Хорошо, я сейчас, - Стэйси спокойная и милая девушка. Улыбчивая на странность, приветливая и общительная, дает неплохие советы. Вскоре, в моем кабинете стоит Джулия. Нужно обговорить с ней все правила поведения. Стоит все также - голова наклонена, глаза не видно, но хотя бы переоделась. Серая рубашка до колен (если это можно назвать рубашкой), какие-то сандалии, которые Джулия видимо, нашла в шкафу и браслет. Красивый браслет. Я смотрю на нее, она стоит как статуя. Но не кукла, чувствительней. Лицо красное как всегда от слез. Как часто она ноет. Даже бесит. - Здравствуй, Джулия. - Здравствуйте, - она пищит и кивает. - Я бы хотел обговорить с тобой правила. 1. Не заходить в мой кабинет без разрешения. 2. Называть меня только "хозяин". 3. Выполнять все, то, что я говорю. 4. Я тут главный, просто делай все хорошо. Ладно? И отвечай на мои вопросы. Многого я не требую. - Хорошо, - пробормотала Джулия. - Не наклоняй голову! И еще, первый месяц я буду многое прощать тебе. Нарушение правил жестоко наказывается - так что не советую. - Я буду послушной, хозяин. - Хорошая девочка, - я улыбнулся. - Покажи свои глаза. Джулия смотрит на меня. Те же серые глаза, грустные и печальные, очень печальные. Девочка опять наклонят голову. - Не наклоняй! - я повышаю тон. Джулия неуверенно смотрит на меня, уже не наклоняя голову. Я разглядываю ее. Ноги худые, даже слишком, руки тоже. Выделяются ключицы. Сама девочка бледная, волосы черноватые, то ли темно серые. Царапины. А вот их слишком много! - Тебя там сильно били? - чисто интерес, она слишком покорна. Слишком. - Очень. Каждый день, - грустно отвечает Джулия. - Ладно. Ты болеешь чем-нибудь? - Нет, но я бесплодна. Я улыбаюсь. Отлично. Это просто замечательно.