Вольфрамович

Они встретились в один пасмурный день, будучи совсем детьми. Он - пытающийся доказать всем вокруг, что не лыком шит, и она - новичок, с закованным в броню сердцем. Они не догадывались, к чему приведет их встреча, но этим двоим – прирожденному лидеру и скромной мечтательнице, - суждено было столкнуться. Рано или поздно, но суждено. *** Спустя некоторое время, когда они стали соседями по парте, он помогал адаптироваться ей в коллективе. Постоянно смешил, давал советы, каждый раз рассказывал разные истории из своей, пусть еще и небольшой, но веселой жизни. Она увлеченно слушала его, ярко улыбаясь, пусть и хотела плакать. Она влюблялась в его добрую улыбку и искрящиеся радостью глаза. *** Прошел год. У нее появились подруги, со всеми были хорошие отношения, да и в учебе преуспевала. Начался период бунтарства. Она отрезала себе волосы почти под корень. Когда он увидел ее новый образ, сердце больно сжалось. Ему было грустно. Он с тоской вспоминал ее длинные темно-русые волосы. *** Она была восприимчива к холоду. Любила морозный воздух, огромные сугробы, и гулять во время снегопадов. У нее всегда были холодные руки. И когда она действительно замерзала, а не наслаждалась прохладой, лишь он протягивал ей свои теплые руки, в надежде, что она согреет свои ладошки. Ему было и жарко, и холодно одновременно, когда она была рядом. И он не мог понять, почему его сердце отбивает чечетку, и мурашки, огромными стадами проносятся по спине, когда она просто пыталась отогреть свои ладони в его. *** Прошел еще один год. Он добился своей цели. Он доказал, что лучший, что никому с ним не сравниться. Когда он хвалился ей и говорил, какой он великий, она лишь улыбалась, поздравляя, и слегка приобнимала его за талию. Она искренне радовалась тому, что попала в того человека. Она с уверенностью могла утверждать, что влюблена в него. Видя его радость, она была счастлива. Видя его тоску, она грустила. Некая цепная реакция, просто потому, что нашелся человек для нее, при виде которого сердечко выпрыгивало из груди и внутри порхали бабочки. *** Учебный год подходил к концу, на вид все было замечательно. Она искренне радовалась, проводя большую часть времени с ним, нежели со своими друзьями. Перед ним она не боялась быть настоящей. Она не скрывала улыбки, не отводила глаз, не боялась прикасаться к нему. У нее был один страх - что однажды он исчезнет. Как большинство тех, кого она любила. По школе, тем временем, ходили разные слухи о нем. Однажды она расспросила одноклассницу, по дороге домой, что же все-таки на самом деле происходит, на что та ответила: - У него теперь “мелкая” появилась. Когда они разошлись, ей хотелось немедля расплакаться. Эти слова подействовали на нее как ящик Пандоры, который она долгое время пыталась захлопнуть внутри себя. *** И так прошел еще один год. Он разошелся с той “мелкой”, потому что ничего в этой девушке не находил. Она была как кукла: снаружи - красивая, а внутри - пустое пространство, заполненное воздухом. Остался год до выпускных экзаменов. Год до того, как он покинет эти стены, пропитанные воспоминаниями. Год до того, как пути всех разойдутся. Он прекрасно видел, что та, из-за кого его пульс в разы превышал норму, ко всему охладела. Она все реже улыбалась, постоянно зарывалась в книгах, либо попросту спала. Наушники словно слились с ней в одно целое. Она больше не слушала тех взрывных композиций, а простую музыку. Для души. Его раздражала ее флегматичность ко всему происходящему вокруг, его бесило, что она одаривала его равнодушным взглядом. Он мечтал вновь увидеть ее улыбку. *** В один прекрасный день он сорвался. Он кричал на нее, а она лишь затыкала уши. Она не хотела слушать и слышать этого человека. Он убил ее и ее внутренний мир. Она не хотела отвечать на его колкие замечания в свой адрес, она не хотела слышать его голос. - Я ненавижу тебя! Чтоб тебя черт подрал, Вольфрамович! Он сравнил ее с той самой вольфрамовой проволокой. Просто он знал, что она за человек. Просто он верил, что она не сгорит. Она была его лучом. Его светом. На его слова она лишь хмыкнула и легла на парту, скрывая свое лицо под волосами, имитируя сон, когда по щекам скатывались горячие слезы. Самые жгучие слова были произнесены вслух. В тот же день она накричала на учителя. Она была не в духе. И, подождав, пока одноклассники уйдут, вышла из кабинета. За дверью стоял он и ждал ее. Ту, что назвал несгораемой ниточкой. Она не обратила внимания на того, кто не смог совладать с чувствами и оскорбил ее. Она была разбита. - Эй! – кто-то окликнул ее на лестнице. - Чего тебе? - Прости меня за сегодняшнее… Я не со зла… - Простила. - Все в порядке? - В полном. - Врешь. - Нет. - Не грусти. Он протянул ей карамельку. За окном пошел снег. Она взяла конфетку и быстро отвернулась, сбегая по ступенькам. Он не должен был видеть ее слез. Но он продолжал смотреть на то место, где секундами ранее стояла она. Свет его жизни. И по щеке скатились одинокие слезинки. *** На дворе уже весна. Снег тает, солнце начинает пригревать, ртутные столбики ползут медленно вверх. Скоро ее день рождения, но при упоминании этой даты она начинала хмуриться еще сильнее. Неудивительно, ведь она всем своим существом показывала, насколько противен ей этот праздник. После того, как он назвал ее “вольфрамович”, это прозвище прилипло к ней, словно посаженная на мозг пиявка, которая даже и не думала отцепиться. Ее лучшая подруга выудила однажды его на разговор при большей части класса: - Почему вольфрам? - В смысле? - Почему ты назвал ее “вольфрамович”? Почему не “оловянной” или “деревянной”? - Учебник физики прочитай. Может быть, поможет. - Воспользуюсь твоим советом, но не сейчас. Все-таки она тебе не безразлична? - Да. - Ты любишь ее? - Люблю… Как соседа по парте. Он правда любил ее. Но не как соседа или одноклассницу. Это было гораздо глубже. Она знала это, но приняла его слова за шутку. Он знал, что она ему не поверит. *** Настал последний год. Последний год, подобный финишной черте, после которой объявят победителей, и они разойдутся и вряд ли встретятся когда-нибудь вновь. Они снова сидели вместе. Она - блестящая ученица, с большими проблемами, и он - пытающийся вновь завоевать высшую нишу, чтобы снова доказать, что он - лучший, что он никому не проиграет. Вокруг было много шума и возни от одной только мысли о предстоящих экзаменах. Все было окутано напряжением, каждый должен был быть за себя. Чтобы не проиграть, чтобы быть первым в этой гонке. Все их свободное время уходило на зубрежку с самоподготовкой. Но та атмосфера, что царила между ними… Она была более напряженной, нежели чем от экзаменов. Она проклинала себя за то, что влюбилась в шута и идиота, а он надеялся, что она не будет принимать в штыки его признание. Каждый вечер она уходила на крышу и плакала. Просто потому, что вспоминала его улыбку, эти искры в его глазах, то, как он трепал ее волосы… А он, в свою очередь, не позволял своим эмоциям и чувствам выходить полностью. Он не привык демонстрировать свою боль перед оппонентами. Каждый был увлечен своими чувствами, мыслями и домыслами, что даже не заметили, как закончился учебный год и для них прозвенел последний звонок. *** Спустя 26 лет. В жизни каждого много чего произошло. Жизнь их бессчетное количество раз забрасывала в самые разные места, подбрасывала самые непредсказуемые ситуации. Она проверяла на прочность каждого. Он исполнил свою мечту – стал военачальником. У него была семья, любящая жена… и любимая библиотека. Никогда раньше он бы не подумал, что сильно полюбит книги. Просто однажды он заметил книгу, оставленную женой, в красочном переплете. Он не обратил должного внимания на описание с форзацем, пока не прочел имя писателя. Им являлась та, кого он полюбил впервые. По телу пробежала слабая дрожь, сердце пропускало удары… Единственное, что крутилось в его голове и рвалось наружу – только “Вольфрамович”. Его любимая Вольфрамович. В течение четырех лет он покупал каждую ее книгу и читал с упоением. Потому что знал, что она писала об их чувствах. Что она предполагала, каково это было, если бы они признались друг другу, будучи еще школьниками. Он никогда не разрешал трогать его книги. Не потому, что было жаль, нет. Просто каждая ее работа была подписана его не совсем разборчивым почерком: “Творение моей Вольфрамович”. Он не хотел лишних расспросов от родных. Он просто хотел, чтобы хоть где-нибудь осталась часть ее души. Чтобы когда-нибудь, в другой жизни, они были вместе.