Одиночество

Свет прожектора прямо в глаза. Так, как всегда и хотелось, как мечталось миллионы ночей в одиночестве в обнимку с гитарой и нотным листом. Ведь этого он всегда желал всем сердцем. А этого ли? Столько масок. Таких разных, таких ненавистных ему самому. Одна за другой они сменяли друг друга, скрывая правду от любопытных глаз. Как только одна становилась непригодной, слишком видимой, ее место занимала новая, более идеальная. Маски, что делали его таким, как и все вокруг. Обычным. Тысячи поклонников, и ни один не знал его настоящего. Просто мальчика, который хотел петь. Улыбка фальшивая, но так просто нужно. Так проще, ведь лишних вопросов не будет. Так лучше, ведь никто не догадается. И пусть самому дурно от этой фальши, другие ведь верят. А этого пока что достаточно. И глаза уже давно не светились той детской наивностью. Просто погасли. В свете ламп они все такие же. Веселые, живые. Но это не больше, чем просто иллюзия, искусно созданная им самим. И, кажется, он и сам уже верил в нее. Он призывал всех нести свет. Ободрял отчаявшихся и улыбался жаждущим. Он дарил частицу своей души миллионам, да только кто бы ему подарил этот свет, о котором раз за разом твердили пересохшие губы в надежде, что кто-нибудь разглядит немую мольбу души. Закрывая за собой дверь, он раз за разом надеялся на спасительный стук. Надеялся, что кто-то заметил, разглядел боль во взгляде. Но никто не хотел видеть, не хотел понимать. Проще было просто поверить в то, что все в порядке. Но ведь уже давно не было. Никогда не было. Смотря в светящиеся глаза милых фанаток, он просто делал то, что должен. Словно волшебник из далекой страны исполнял желания. Он всегда верил в чудо. Только вот само чудо в него не верило. Приходилось лгать самому себе. Делать вид, что такая жизнь устраивает, что вовсе и не больно быть одиноким. Иногда верил, но временами отражение в зеркале напоминало, что жизнь - не сказочный сюжет, а он вовсе и не принц или чародей. Раз за разом разбиваясь о бетон реальности, он улыбался. Не для себя, для других. Для тех, кто смотрел на него и брал пример. Для тех,кто просто ждал маленького чуда. И ему нравилось думать, что так правильно. Иногда хотелось, чтобы кто-то заглянул в душу. Увидел, что творится там на самом деле. Всю пустоту от одиночества и непонимания. Надевая потертые джинсы и заношенные до дыр конверсы, он отправлялся на свидание с ночным городом. В нем искал вдохновение и поддержку, им дышал, им жил. Пустые улицы всегда оставались на своих местах и готовы были слушать, смотря темными окнами на одинокую ссутулившуюся фигуру среди лунного света. Они не предавали, им можно было доверить все. До хрипа, до сбившегося дыхания он кричал в тишину, стараясь хоть как-то унять сумасшедшее сердце. А потом, закусывая до крови губу, слушал. Но не слышал ничего, кроме эха где-то вдалеке. Оно то и дело повторяло вопросы, заданые им самим, доводя до одурения. Стоя в свете прожекторов, сжимая в руках микрофон, он смотрел в светящиеся глаза толпы. Казалось, в эти моменты он мог солгать себе, что не одинок. Но ведь невозможно лгать себе вечно, не так ли?