Шрам

Планета Артемида-25 была бы неплохой планеткой, если бы на ней не было бы столько труднопроходимых скал. И если бы не стояла постоянная жара. Впрочем, терпимая — Сэм знал планеты с климатом и похуже. Сэм попал сюда не по своей воле. Раньше он служил при своем папе, генерале-губернаторе, на чудесной Афине-1. У Сэма был собственный особняк, престижная должность и гарем из красивейших любовников и любовниц. Но у папы появился могущественный недруг. Недруг не мог, разумеется, замахнуться на отца — кишка тонка на царя и бога Афины-1 замахиваться, даже у ставленников самого императора сил не хватит. Но отыграться на сыне губернатора этот гад сумел прекрасно! И Сэм попал в изгнание. Разумеется, папа обещал возвратить сына при первой же возможности. Но, положа руку на сердце, о таком изгнании парень только мечтал. Перспектива сидеть всю жизнь на толстеющей от года к году заднице, в кабинете с идеальным микроклиматом, с видом на залитый светом город — теплым солнцем днем и рекламными огнями по ночам… Слишком однообразно. Да и пассии надоели до икоты! До колик в печенках! Все как один (или одна, без разницы) — меркантильные, расчетливые, изнеженные… А, черт с ними. Наконец-то ему удалось сбежать из этого мира. Папаша никогда бы не отпустил единственное чадушко на поиски приключений. Так что Сэм не только не злился на папиного врага, но отчасти был ему благодарен. На Артемиде Сэму предложили должность, резко контрастирующую с его предыдущим занятием. Здесь, в этом изрезанном ущельями мирке, ему предстояло освоить профессию сопроводителя грузов. Можно было бы назвать его водителем поезда-броневика. Но поезд в 99% случаях не нуждался в водителях, так как был на 99% автоматическим. И на 99% автономным — только в пункте назначения нужно было заполнить баки с топливом и отсеки с продуктами для сопровождающего персонала. А после — катись хоть на край света! Правда, Сэму очень хотелось на край света. Но предстояло кататься по строго определенному маршруту — от космопорта до города. И обратно. Раз в две недели. Семь дней туда — семь суток обратно. Уж очень эта планета была изрезана ущельями и скалами! Броневик было положено сопровождать двум охранникам. Меньше, то есть одному — было бы скучно. Да и опасно — мало ли что может с человеком случиться в дороге? Бубликом ли подавится, или вдруг с ума сойдет от невозможности с кем-то поболтать. А больше, то есть трем или четверым — это уже была роскошь, которую космопорт себе не мог позволить. Очень уж не престижная то была должность. Своим напарником в первый момент Сэм возгордился. Увидел в кабинете начальника досье, а на бланке — фото. А на фото… Чёрррт!.. Святые Небеса и Матерь Божья!! И всё воинство Ада! Сэм никогда не кончал себе в штаны, пардон за пикантные подробности биографии. А вот в этот момент — облажался, как щенок. И как щенок едва не завизжал от восторга. У него на Афине-1 было полно любовников — а вот такого красавца не сумел себе найти! На всей родной планете! Не сыскал, вот досада. Зато сейчас, когда у него ни шикарного авто, ни костюма с бриллиантовыми запонками и платиновой булавкой в галстуке, за стоимость которого можно было бы выкупить городской квартал… Нет же, черт. Он встретит мальчика своих грез — в рабочем комбинезоне и в тяжелых ботинках, выданных со склада космопорта. Повезло? Еще как! Ведь он его всё-таки встретит! Сэма ждало суровое разочарование. Если на фото парень выглядел просто мрачным, с нахмуренными бровями. То в жизни от него за километр веяло леденящим холодом. Такой холодной не бывает даже зима на астероидах. А тут — нате вам, нам не жалко, заморозим одним взглядом! Вернее, даже взгляда его Сэм не удостоился увидеть, только угадал — сквозь монстрообразные очки, закрывающие большую половину лица. И стекла не просвечивали. Жуть. Так что и про нахмуренные брови Сэм тоже ничего сказать не мог — не видел потому что. А вот губы… Губы были божественного рисунка, пухленькие в меру, презрительно поджаты. И выражали 100% презрение — видимо, авансом. Ибо Сэм и слова напарнику не успел сказать, тот из кабинета начальника ушагал, даже начальнику привета не сказав. Именно что ушагал — нарочито тяжелым шагом, гулко топая по коридору космопорта. Начальник извиняясь развел руками. И предупредил: — Ты уж не донимай его. Дурной он стал, после того, как его первый напарник бросил. — Как это — бросил? — уцепился Сэм. Напрягся, про себя молясь всем Святым. И Небеса его услышали! — Ну да, — неохотно признал начальник. — Не бабник он, от слова «совсем». — Какое приятное совпадение! — ухмыльнулся Сэм. — Будет чем неделю пути скрасить! Начальник на него выпучил глаза. — Я имею в виду, конечно же, игру в шахматы, — оскалился нахал. — Ты самоубийца, — вздохнул шеф. — Подумай хорошенько, очень тебя прошу, прежде чем к нему приставать. Ты же не хочешь попасть на операцию по замене черепной коробки? — Операцию? — переспросил Сэм, не веря в то, что судьба от него отворачивается, паршивая баба. — Какую еще?.. — Хирургическую, — мрачно откликнулся шеф. — А что, были прецеденты? Начальник промолчал. Сделал вид, что срочно нужно вернуться к работе — то есть, взялся усиленно щелкать клавишами компа. Сэм от подарка взбалмошной судьбы отказываться не собирался. По крайней мере, сдаваться без попыток — это не по-мужски! Они загрузились, выехали на извилистую, узкую полосу. Благодаря иллюминаторам и карте Сэм убедился, что пейзаж в течение всего недельного путешествия меняться не будет — высокие стены скал с обеих сторон. И расщелина трассы впереди. Значит, впереди их ждала неделя, наполненная обществом друг друга — в небольшом, но уютном салоне поезда. Или каюте? Он еще не вполне усвоил, как тут что следует называть. Кстати! — Тебя как зовут? — спросил Сэм максимально дружелюбным тоном. Напарник смерил его взглядом — вернее, блеснул стеклами очков. — Ю. — Ю? — переспросил Сэм. А голосок у напарника оказался бархатный! Чудо что за прелесть. В штанах сразу заныло-о… Но Сэм взял себя в руки. — Ю — это сокращенно? От Юстаф? Юджин? Юкки? Напарник фыркнул, отошел от панели управления, сел на диван — и закрылся от него доской планшетника. — Ю-ю! — протянул Сэм. Напарник сделал милость — опустил мини-комп: — Что? — Почему ты носишь очки? — Аллергия. Глаза слезятся, — буркнул Ю. — А-а… — протянул уныло Сэм. Подошел — сел на тот же диванчик. Хотя салон был достаточно просторным и диванчиков тут было целых четыре штуки. В досье про аллергию не было ни слова. У напарника Сэма вообще-то было идеальное здоровье. Так к чему вранье? Ю поднялся — и ушел в личную каюту. Или комнату? Или отсек? А, без разницы. У Сэма была точно такая же своя — конура в длину кровати. Хорошо что кровать была длинная. И широкая. Это радовало. А вот отсек санузла у них был общий! Сэм сам на себя дивился — сам бы не подумал всего каких-нибудь полгода назад, что будет настолько рад делить унитаз с чужим парнем!! Сэм беспардоннейшим образом ввалился в отсек, подкараулив, когда напарник будет выходить из душевой кабинки. И замер — с глупейшей улыбкой на физиономии. Тело Ю, покрытое мелкими капельками воды, было идеально. Даже полотенце, которым он быстро замотал бедра, не могло скрыть его совершенства. Идеальная кожа. Идеальный рельеф мускулистого торса… Не слишком, впрочем, накаченный, а так, в меру — именно как нравилось Сэму. Ну, сам-то он был еще тот качок, поэтому любил делить постель с парнями чуток нежнее, чем он сам. Не сказать, чтобы хрупкими, скорее жилистыми. Да и костлявых он не особо любил… Этот же… фрукт… сочный… Сэм сам не понимал, как не захлебнулся слюной. А ведь мог умереть, утонув! Вот ей-богу, мог бы. Но сила воли спасла. Нацепил, значит, дружелюбие на всю физиономию — и сделал вид, будто всё так и надо. Почистить зубы ему ой как срочно приспичило! — Вообще-то мог бы и попозже прийти, — пробурчал Ю. — А что, стесняешься? — хрюкнул Сэм. — Да ладно! Оба же парни, чего тут церемонии разводить! Ю поглядел на него с подозрением. Или с сомнением? Сложно сказать. Очков-то на лице не было, ибо мылся. Но вместо них парень завесился челкой — длинной! Только кончик носа под мокрыми прядками был виден. И еще губы. И подбородок. С капелькой воды… Без щетины. Гладкий. Идеальный. И щеки — нежные… Шея… Сэм всерьез побоялся, что сейчас кровь в голову ударит, носом пойдет. Потому как в члене кровяное давление подскочило уже до критической отметки, деваться-то больше некуда — вот в голову и отхлынет. Сэм придвинулся ближе к раковине, надеясь, что напарник, который вытирался и переодевался в пижаму в другом углу отсека, возле душевой кабинки, не увидит его торчок, выпирающий бугром из свободных труселей в горошек. У напарника пижамка была нежного салатового цвета… Чудо что за прелесть! Неужели поверил в дубовую простоту Сэма? Наивный… Сэм чуть зубную щетку не сожрал вместе с батарейкой, когда через зеркало над раковиной увидел, как беззаботно напарник отбросил полотенце и стал натягивать на влажное тело пижамные штаники. То ли сдавленный ох его выдал, то ли зеркальная дверца душевой кабинки. Ю поднял голову и внимательно поглядел через отражения двух зеркал на вытянувшуюся физиономию Сэма. Тот после зрелища шикарных ягодиц челюсть не успел подобрать. А теперь вот через зеркала увидел лицо, свободное от сбившейся набок чёлки… Лоб. Брови. Глаза… Огромные… Выразительные… С умопомрачительными ресницами… От середины лба, через бровь, через веко — к виску и, раздваиваясь, к скуле шла тоненькая красная ниточка. Сэм сперва не понял, откуда эта нитка вылезла и прилипла к влажной коже, ведь полотенце у напарника было белое. Но потом присмотрелся и сообразил — это не нитка, а шрам. Такие же тонкие шрамы, только белые, обвивали тело напарника, практически были везде — на груди, на руках, от плеч до запястий. На спине тоже. Даже на бедрах. Сперва Сэм и не обратил на них внимания, приняв за выступающие венки. Но это были вправду шрамы. Сэм, забыв обо всём, повернулся к напарнику лицом. Тот тоже, явно нехотя, развернулся к нему. Не торопясь надевать пижамную футболку. — Насмотрелся? — мрачно спросил Ю, не поднимая потемневших глаз на опешившего напарника. — Угу, — сказал Сэм. Получилось сочувствующе-жалостливо. Ю этот тон пришелся совершенно не по вкусу. Губы сжал, разозлившись. — Можно вопрос? — сказал Сэм. Но дожидаться разрешения не стал: — Почему ты их не вывел? Их же можно… — Если на лице невозможно, зачем выводить с тела? — резко произнес Ю. — Только потому что ты теперь мой напарник. Только чтобы избежать лишнего любопытства, говорю тебе сразу! С лица этот шрам удалить невозможно. Всё? Надеюсь, ты больше ничего не хочешь?.. Он не договорил. Поднял глаза — и взгляд зацепился за торчок, натянувший трусы Сэма едва ль не до треска. Черт, тот совсем забыл про свою проблему, теперь даже раковиной не прикрытую! До того увлекся разглядыванием чужого тела! Ю побелел. Отчего шрам на невероятно красивом лице выделился еще резче. — Ну, вообще-то хочу, как видишь, — смущенно хохотнул Сэм. — Ч-чтобы внести ясность, — понизил голос Ю, чтобы не звенел от злости. — Можно спросить? Ты предпочитаешь спать с парнями или с девушками? — И с теми, и с теми, — заухмылялся тот. — Я неразборчив. — Я это вижу, — прошипел Ю. Швырнул полотенце в корзину — и вышел, треснув дверью. Дверь, как и стены бронепоезда, были металлическими. Грохот вышел оглушающий, не спасли даже силиконовые уплотнители. Сэм вздохнул тяжко. Первое впечатление — это 50% успеха начинающегося романа. Его проценты сразу же на старте явно ушли в минус… Но он не был бы собой! И сыном своего отца не был бы — если бы отступал от намеченной цели. Ночью, когда тряска движения была особенно ощутима, а гул двигателей и шорох гусениц мешали с непривычки заснуть… Впрочем, Сэм нынче спать не собирался. Да как тут заснешь, мать вашу!! Через стену — лежит в своей одинокой, холодной постели, в бирюзовой своей пижамке, с влажными после душа кудряшками — его грёза! Теплая и манящая! Влекущая! Зовущая его молодое горячее мужское тело — и одну весьма целеустремленную часть в особенности! Можно сказать, важнейшую часть, которая привыкла думать отдельно от головного мозга. Которая тянулась к желаемому — и шла впереди своего хозяина, с гордо поднятой головкой!.. Мда. Сэм сходил в пищеблок, взял из рефрижератора бутылочку слабоалкогольного пива. Да, водителям трамвая… пардон, бронепоезда можно было брать пиво в дорогу, чтобы не завыть от скуки — но лишь одну единственную баночку в сутки. Жмоты. Потягивая холодненькое пивко, герой-любовник, бывший столичный денди… В голове которого пчелиным роем от безделья мельтешили обрывки классической литературы из школьной программы… Боже, чего только в голову не набьется от безделья, стресса и недотраха! Сэм припомнил школьную пору чудесную, кружок подпольных хакеров — и смело вошел в программное управление поездом. Через задний проход, выразимся так. Он не собирался ничего ломать в управлении. Только замок на двери личного отсека своего напарника заблокирует — и всё. В том смысле, не чтобы заперся, как сломанный шпиндель. А наоборот — чтобы открылся и не запирался ни при каких попытках Ю восстановить свое право на приватность. Пара хитрых команд, вбитых порхающими над подсвеченной клавиатурой пальцами. И замок каюты на схеме обозначился красным значком. Сэм с удовлетворением откинулся на эргономичную спинку кресла и закинул мускулистую, волосатую ногу в шлепанце на панель управления. Ю скорчился на постели, вцепившись в подушку. Ему опять снился кошмар. Кошмар, навеянный знакомством с новым напарником. Хамом и… и… наглым красавцем. Будь этот Сэм менее хорош собой, Ю не трясло бы сейчас так сильно. Кожа покрылась лихорадочной испариной. Дыхание срывалось на сдавленные всхлипы. Ему снился снова тот самый кошмар — сцена из реального прошлого. И именно потому, что это было реальное прошлое — поэтому кошмар был еще страшнее, чем любой бредовый сон. Ю снова оказался на материке, покрытом джунглями. Он снова заблудился — вместе со своим первым напарником, с Полом, черти его разорви… Со своим обожаемым любовником Полом, чтобы он сдох… С тем самым Полом, который, будучи вдвое тяжелее Ю, который на спор арматуру голыми руками гнул — с тем самым гадом Полом, который завизжал, как девчонка, когда наступил в этих проклятых джунглях на инопланетную тварь. Тварь взвилась во весь свой стометровый рост, эдакая помесь анаконды и дикобраза. Съездили в отпуск, называется. Ю с тех самых пор ни разу выходной себе не брал. Его трясло от одного слова — отпуск… Тварь ощерилась на Пола клыкастой пастью. У этой анаконды, кроме выстреливающих игл, густо покрывающих длинное тело, оказались в наличии еще и маленькие, но длинные и когтистые лапки. Множество лапок, как у мокрицы. Или как их там называют, эти отвратительные хитиновые создания из фильмов-ужастиков? К сожалению, Ю не смог бы променять этот день из своей жизни на поход в кино. Пол в истерике скорчился на земле, предоставляя твари полное право разорвать себя на месте. Вот только Ю имел глупость любить этого мерзавца. Тогда он был влюблен в Пола и дорожил им больше, чем собственной жизнью… Ю прикрыл орущего бугая собственным телом. Твари было всё равно — она вгрызлась в парня, который был поменьше и похудее первого. Наверное, из-за костлявости она не стала его есть до конца, гадина… Порвала, погрызла, пожевала — и выплюнула, как кровавый плевок. И уползла в джунгли, шурша-перестукивая иглами. А Пол… Пол удрал еще до того, как Ю сорвал голос от криков. Пол даже не вызвал спасателей для него. Ю нашли на тропинке — смотрители заповедника дикой природы Андромеды-25… Потом был долгий год в больнице. Его зашивали, заращивали, восстанавливали… Но шрам на лице полностью убрать не смогли. Тонкая полоска так и осталась на всю жизнь. Всякий раз, подходя к зеркалу, Ю видел этот след. Шрам, напоминающий ему о том, что люди мало отличаются от хищных тварей. Твари честнее, в них меньше подлости… Ю не сошел в больнице с ума лишь потому, что Пол пришел его проведать. Однажды. Попросил прощения, клялся в любви… Ю обещал поправиться как можно быстрее! Ю хотел вернуться в их тесную квартирку, в их любовное гнездышко… А когда вернулся — нашел записку от Пола. Тот признавался, что у него тупо не встанет на Ю, если он будет постоянно видеть перед собой его лицо со шрамом. — Эй! Э-эй! Ты чего?.. Ю не сразу сумел вынырнуть из сна, где его грызла тварь. Из глаз слезы, подушка влажная, губы дрожат, весь потный… Сэм тряс его за плечо, всматривался в заплаканные глаза с искренним сочувствием. Ю отшатнулся, ударился спиной в стену. — Ну, ты чего? Что-то приснилось? Кошмар? — участливо спросил напарник, присаживаясь на край постели и поглаживая Ю по дрожащему плечу. Протянул початую бутылку пива: — Вот, выпей! — П-почему ты здесь оказался? — проговорил хрипло тот. Отпил, вернул бутылку. — Как ты вообще вошел? Я же запираю дверь. — А, вот поэтому я и тут, — улыбнулся безупречной белозубой улыбкой Сэм. Пятерней панибратски пригладил волосы Ю, зачесав назад, убрав чересчур длинную челку с прекрасных, но испуганных глаз. Ресницы влажные от соленых слез… Сэм был вынужден отвести взгляд, чтобы снова не выдать себя предательским стояком. — Я потому и пришел! Обнаружил в двери своей каюты сломанный замок. Пришел к тебе, сообщить — гляжу, а у тебя тоже дверь открыта! Что за черт? А… а на стук ты не открыл. И я услышал… как ты стонал во сне. Вот… я и подумал, что надо бы тебя разбудить, раз такой поганый кошмар снится. Сэм упёр локти в широко расставленные колени и сцепил руки, сплетя пальцы. Низко опустил голову. Ю не спешил прогонять его. Видимо, после кошмара не хотелось остаться в одиночестве. — Слушай, не сочти за хамство, — негромко произнес Сэм. — Но почему ты здесь? С такой внешностью ты мог бы найти работу гораздо лучше. На Афине-1 стал бы звездой шоу-бизнеса. — С моими-то шрамами? — горько усмехнулся Ю. — Даже с твоими тонюсенькими шрамами, — поднял голову, улыбнулся ему Сэм. — В них особый шарм, который отличит тебя от банальных кукол. Поверь, ты бы сумел сделать карьеру без особого труда. Ю пожал плечами. Со вздохом улегся, позволив напарнику укрыть себя одеялом. Обнял подушку. — Вообще-то я выбрал эту работу еще до… до того, как получил шрамы, — признался Ю. — Я специально уехал с Афины в такую дыру. Чтобы ко мне больше не вязались такие вот самовлюбленные самцы, вроде тебя. — Вот оно как? — усмехнулся Сэм. — Какое откровенное признание. — Я же не виноват, что моя мама — гений генетических комбинаций. Нищенка, но гений. — А я подумал, что твои родители — супер-модели, — чистосердечно выдал Сэм. — Мама у меня ученая крыса. Страшная, но умная. Хотя нет, глупая. Иначе она не стала бы, словно сказочная крестная фея, награждать своего единственного сыночка тщательно отобранным генотипом идеальной внешности. Она считала, что ее жизнь не удалась из-за ее неприглядной наружности — и хотела для меня совсем другой судьбы. — И ты у нее получился определенно божественным творением гения, — отвесил комплимент Сэм. — Знала бы она, как меня достало чужое внимание… — вздохнул Ю. — Что ты подмешал в свое пиво? Гад. — Виски, пару капель, — ухмыльнулся Сэм. — Я люблю смешивать, чтобы в голову ударяло. Хочешь еще глотнуть? — Иди на ….! — честно сказал Ю. И пинком вышвырнул его из своей кровати. — Закрой дверь с другой стороны! — Прости, замки не запираются, — шутливо поклонился Сэм. — Если кошмар вернется — приходи ко мне! Под бочок, я тебя обниму и согрею. Окей? — Иди на….! Напарничек… — проворчал Ю. Но спустя день-другой-третий Сэм поздравил себя с тем, что сумел завоевать его доверие. Пока что дружеское. Но на большее сразу напирать было нельзя. Шутки — да. Но не распускать руки. Не лезть насильно с лобызаниями. Держать постоянную дистанцию в два шага, чтобы объект чувствовал себя в безопасности. Не трахать против воли — таков был принцип Сэма, которого он придерживался всегда. Даже тогда, когда зубы скрежетали из-за ломоты в лопающихся от напряга яйцах. — Ю! Ю-ю-уу! — Что тебе? — Ну, что ж так сурово? — Отвали. — Да я ж еще ничего спросить не успел! — Отвали всё равно. — Ю-ю-уу!.. Цезарь? — Нет. — Почему? — Потому что!! Потому что его так называл Пол — вот почему. Но Сэму об этом знать было незачем. — Ю-юуу! — М-м? — Сыграем в карты? — На раздевание конечно же? Тоже мне… — А ты хочешь на раздевание, да? Ты сам предложил!! Неужели?! — Иди на….!! — Я бы пошел… Да ты ж не даешься… Через час молчания. — Ю, а хочешь я буду снизу? — Озабоченный. — Ю, ну ты жадина. Эх… Ладно, не входи ко мне в ближайшие сутки, иначе тебя забрызжет спермой. Я буду дрочить на твой светлый образ! — Пошляк. — Я пошел! Пожелай мне удачи! — Иди-иди. Не оторви там себе! — Оторву — принесу тебе и возложу к твоим ногам, как жертвенный тюльпан. — Дурак. У Сэма потеплело на сердце, заметив, как Ю старается спрятать улыбку. Ю стоял перед дверью в личный отсек Сэма. Покусывал губы, но предательская улыбка всё равно приподнимала уголки рта. Он не знал почему, но почему-то ему хотелось доверять своему новому напарнику. Наверное потому, что впервые за несколько лет одиночества и обиды на весь мир, судьба свела его с тем, кто уважает его желания? От Сэма, в отличие от предыдущих напарничков, не пришлось сразу же отбиваться, устраивая безобразные драки. Тем хотелось лишь его тела. Даже самые отъявленные бабники — спустя несколько дней близкого соседства начинали поглядывать на него голодными глазами. Из-за его проклятой идеальной морды, которой наградила его мама-мечтательница. Слава богу, что кроме морды, генетика подарила ему неплохую мускулатуру, которая позволяла набить чужую морду, прежде чем чужой член порвал бы его замечательно вожделенный зад. С Сэмом с самого начала пошло всё не так, как обычно. Сэм не прятал своего желания, не врал, будто Ю ему безразличен. Но и не пытался даже прикоснуться к напарнику без разрешения. Тактичность? Боже, какая редкостная добродетель в нынешние времена! И Ю очень скоро расслабился рядом с ним. Захотел и вправду ему довериться? Слишком быстро стал забывать свои очки. Перестал зачесывать до жути надоевшую челку на глаза. Перестал вздрагивать, когда тот подходил слишком близко. Или прикасался к нему случайно… Ведь Сэм сразу же извинялся, отшучивался — и отступал. И вот теперь Ю стоит под его дверью. И хочет… чего? Опять наступить на те же грабли? Опять позволить себя поиметь — и бросить? Наверное, он так ничему и не научился за свою жизнь. Ю собирался постучать… Но передумал. Интересно, напарник сказал правду? На его двери замок тоже сломался? Ю толкнул дверь. Во всяком случае, она оказалась не заперта. Сэм полулежал на своей кровати, широко раскинув ноги. Без штанов. Одной рукой бешено надрачивал себе, а свободной — листал фотографии на планшетнике. Он не соврал Ю — вправду ушел рукоблудничать. Забавно… И не соврал так же, заявив о светлом образе — на экране Ю увидел собственное лицо. В разных ракурсах. Задумчивое, хмурое, улыбающееся… Ю покраснел. Сэм крякнул, узрев на пороге напарника. — А… — протянул он, замерев на мгновение. Потом отложил планшет в сторону. Но прикрыться хотя бы простыней и не подумал. — Слушай, раз пришел… Расстегни пуговку на воротнике? Ю машинально поднял руку к горлу… Расстегнул. — О, да!.. — выдохнул Сэм. Глаза закрывать не стал, продолжил усердно дрочить, пожирая взглядом напарника. Ю отводил взгляд, хотя его глаза тоже упрямо искали… Да, именно. Хотелось уставиться на плавно задвигавшуюся руку. Хотя лицо горело. И шрам… горел тоже. Наверное, он сейчас выглядит отвратительно — эта багровая линия через порозовевшую кожу. — Ты… — проговорил Ю. Однако уйти не мог, стоял как вкопанный. — Неужели тебя возбуждает уродство? — Чего? — не понял Сэм, тяжело дыша. — Ну, мой шрам… Он тебе нравится? — робко спросил Ю. — Дурак, какой шрам? Мне нравишься ты. А твои шрамы — это х…ня. Их почти и не видно. Особенно… ытцццц… Особенно когда ты улыбаешься… хаа-аа… За твоей улыбкой никаких… х-х-хаа… шрамов не заметишь. Сразу втюришься… — То есть, — произнес Ю, сделав шаг вперед. И расстегнув еще одну пуговицу на воротнике комбинезона. — Тебе нравится моя внешность? — Дурак, — снова отрывисто выдохнул Сэм. Повторил: — Мне нравишься ты! Глупый. Пугливый. Настороженный… Э-э?!.. Ю сел на кровать рядом. И Сэм напрягся, дрочить бросил — отодвинулся назад, выставив колени: — Ты чего пришел-то? — с подозрением спросил он. Ю сглотнул. Произнес негромко: — Там… Не только замки на жилых отсеках отключились. Еще произошел сбой в грузовом рефрижераторе. Груз в пятом контейнере, похоже, разморозился. — Вот х…ня, — протянул Сэм. Именно в пятом контейнере был самый дорогостоящий груз из всех, что они перевозили в этот рейс. По документам значились инопланетные материалы для научных исследований. Огромный такой контейнер! Весь третий вагон бронепоезда занял. — Это х…ня нам будет, если груз испортился, — сказал Ю. — Надо пойти проверить. — Слушай, — сказал Сэм. — Ну не рассчитываешь ли ты, что я пойду проверять в таком вот виде? Размахивая членом наголо? Ю ответил смешком. — Ты давай либо проваливай отсюда… — хрипловато предложил Сэм. — Либо не отвлекай… Ю наклонился вперед — и заткнул рот напарника поцелуем. Нисколько не нежным, а очень даже брутальным. Сэм мало сказать что удивился. Сэм замычал в его губы, почуяв его руку на своем члене. Замычал — и обмяк всем телом, откинулся на подушку. И Ю не разорвал глубокий поцелуй — последовал за ним, навис над ним. Целуя — и лаская его ствол одновременно. Сэму ничего не оставалось — поднял руки… прежде, конечно, вытер ладони о простыню. Обнял напарника. Просто за плечи, скромно положив ладони на спину. Хотя хотелось, конечно, помять его булочки… Но надо быть вежливым. Для начала и так очень неплохо! Со всхлипом Сэм кончил. В сильные пальцы Ю. Забрызгав тому комбинезон на животе. — Я тебя жду! Давай побыстрее, — велел Ю, будто бы не обратив на пятна внимания. Слез с него, с кровати — вышел за дверь. Сэм едва отдышался. Со времен школы он никому не позволял вести в постели. А тут!.. А дальше случился кошмар. Это был не тот кошмар, что снился через ночь Ю. Это был кошмар наяву — и не из прошлого, а из настоящего. Они остановили поезд, согласно инструкции. Поверх комбинезонов надели защитные щитки, не забыли шлемы — ведь в пятом контейнере хранились пусть и замороженные, но потенциально опасные материалы инопланетного происхождения. И пошли проверять. Контейнер действительно оказался разморожен. Более того — он оказался взломан. Изнутри. Когда они открыли вагон… Ю не удержал громкого крика. На него вылетела, оттолкнув Сэма от двери отсека … На него вылетела, словно отпущенная пружина, та самая тварь. Та самая. Сэм заорал что-то матерное. Но Ю не мог ничего поделать с собой. Он нажал на крючок гашетки, выпуская весь заряд парализующего тока — не понимая, куда именно целится, не соображая, что может попасть в напарника, что портит обшивку… Что ни черта не попадает по твари, мечущейся между стеной ущелья и поездом! — Их там четыре!!! — услышал, словно сквозь вату в ушах, Ю голос Сэма. И словно что-то взорвалось у него внутри. Неужели всё снова повторится?! Нет — всё будет еще ужаснее!! Ю с воплем ярости ринулся на тварь, прицелившуюся вгрызться в спину напарника. Чудом не изрешетил Сэма… …Что было дальше? Ю не хотел этого помнить. Но он помнил. Он видел это своими глазами, чувствовал всем своим телом И то, что уложилось в действительности в несколько коротких минут, весь этот концентрированный ад, теперь часами, раз за разом, бесконечно повторялось, прокручиваясь перед его внутренним зрением. У него в голове. Засело напрочь. Сэм не пострадал. Ю — тоже. Чудом. Пострадали обшивка бронепоезда, защитные щитки и порванные комбинезоны. А они оба — отделались ссадинами и царапинами. Потому что Ю кидался на тварей, как озверевший. Потому что Сэм — не Пол. Он не убежал и не бросил. Он защищал. Он прикрывал спину. Он оказался чертовски хорошим напарником. Вдвоем они разделали четырех оживших от глубокой заморозки тварей так, что всё ущелье, и трасса, и поезд покрылись черной склизкой кровью. Черными подтеками. Черными пятнами… …Ю трясло. Зубы выстукивали звонкую дробь. Сэм на руках отволок его сперва в душ. Потом — к себе в каюту. Уложил, закутал. Отпоил бренди. Благо протащил в личных вещах, нарушая все правила и инструкции, целую литровую бутыль. И пол-литра теперь влил мелкими глотками в напарника. Сперва приходилось вливать, словно делая искусственное дыхание — рот в рот. Потом челюсти Ю смогли разжаться — он сам вцепился трясущимися пальцами в бутылку. Сэм потом едва сумел отобрать. Стресс стрессом, но парня от целого литра просто стошнит. Потом улеглись. Сэм обнял Ю со спины, прижался, обвил руками, стиснул крепко. Пытался согреть своим теплом, своим телом. — Т-ты связался с-с п-портом? — Ю всё еще колотило, но способность мыслить, похоже, к нему вернулась благополучно. Даже от изрядной дозы бренди не захмелел нисколько. — Да-да, всё нормально, — отозвался Сэм, целуя его плечи и шею горячими губами. — Они смогут приехать только завтра утром. Сам знаешь, ночью в ущелье делать нечего. А мы от всех тварей сами избавились. Всё кончилось, не бойся. Ю длинно выдохнул. Хотел что-то еще спросить — дернулся в тисках сильных рук. Но рот закрыл, не решившись. — Что? — спросил Сэм. — Если ты не хочешь, чтобы я тебя держал, просто скажи. Я не буду. Я всё понимаю. Я просто хотел, чтобы ты успокоился быстрее. Тебе неприятно? — Нет… — судорожно вздохнул Ю. — Мне… мне хорошо с тобой. Так. — Ну и хорошо, — улыбнулся напарник. Пристроил голову ему на плечо. — Попробуй поспать. Обещаю, я никуда не уйду. Я буду здесь, с тобой. Всю ночь. Буду сторожить тебя. Поспи? Ю ответил не то горьким смешком, не то всхлипом. — Дай еще выпить, — хрипло потребовал он. — Неа, — отказал Сэм. — Тебя просто вывернет. Это лишнее. — Тогда… — отрывисто, как будто со злостью, сказал Ю. — Тогда трахни меня. — Что? — Сэм приподнялся на локте. — Ты с ума сошел? — Трахни меня, говорю! Займись со мной любовью… отымей… порви меня. Изнасилуй. Как тебе больше нравится. — Рехнулся, — решил Сэм. Улегся обратно и прижал сильнее. — Я серьезно, — заскулил Ю. Плечи снова начали вздрагивать. Он заплакал без слез, без рыданий в голос. Только всхлипы-вздохи, только умоляющий срывающийся шепот: — Пожалуйста! Ты же хочешь… Мне нужно… Прошу тебя… — Ладно, уговорил, — усмехнулся Сэм. Хотя не сказать, что ему нравилась эта затея. Как-то неправильно это было. Как-то тревожно. Ю затих. С силой зажмурился, сжал губы. Позволил напарнику развернуть себя на спину. Ощутил, как наспех натянутые после душа трусы сейчас стащили с бедер горячие ладони, спустили к коленям. Ю вздрагивал, ожидая резкую, разрывающую боль проникновения. Он понимал, что не сможет расслабиться и впустить в себя без боли даже пальцы, что говорить о здоровенном орудии напарника… Но он всё равно хотел этого. Хотел, чтобы жгучая пытка заглушила мельтешащие в сознании отражения тварей… — Я сейчас, — шепнул Сэм. Вышел из отсека. Ю закрыл ладонями лицо. Зарыдал, не боясь теперь кричать в голос. Но резко отвернул голову к стене и прикусил губы, когда Сэм слишком быстро вернулся. — Всё уже хорошо, слышишь? — стал напарник гладить его руки, грудь, живот. Теплые ладони прогоняли напряжение. Слезы с новой силой полились из прекрасных глаз Ю. — Ну, хватит, не надо… — шептал Сэм. — Давай же, не болтай! — проскулил Ю. И тот послушался. Оседлал колени Ю. И припал жарким ртом к его члену. Ю вскинулся было. Но напарник властно прижал его обратно к постели: — Ты разрешил мне взять тебя так, как мне хочется! — осадил его Сэм. — Так что лежи и терпи! И Ю отдался его власти. Подчинился его силе. Как же давно ему хотелось вновь ощутить себя слабым и беспомощным — в руках сильного мужчины… Слезы страха и ожидания боли очень скоро сменились вздохами пробуждающегося желания и всхлипами предвкушения. Сэм оказался искусным любовником. Впрочем, правильно — столичный холёный мальчик из высшего общества… Которого каким-то странным ветром занесло на чертову Артемиду-25, где только ущелья и твари… Сэм наслаждался, лаская пробуждающийся член возлюбленного. Да, он влюбился. По уши. Никогда Сэм не брал чужой член в рот, если не был полностью уверен, что влюблен — и хочет жениться. Как же редко это чувство посещало его сердце! Кажется, лишь один раз? Сразу после школы? Все остальные интрижки и романы не в счет — он никогда не опускался до таких ласк, предпочитая, чтобы на коленях перед ним стояли другие. А сейчас… Ему разум, кажется, переклинило. На этом Ю. На этой жертве генетических экспериментов. На жертве сексуальных притязаний, на объекте насилия и чужой похоти… Теперь сам Сэм собирается его взять. Силой? Похоже на то. Но с разрешения. Хотя, после того, что произошло… Явно, парень уже имел дело с этими тварями. Сэм догадывался, что именно они оставили шрамы по всему телу напарника. Твари. С каким наслаждением он оторвал башку последней. С каким удовлетворением смотрел, как длинные, покрытые иглами тела извиваются в предсмертных конвульсиях. Он завладел Ю, словно законным трофеем. Принцессой, украденной из пещеры убитого дракона. Забавная мысль… И теперь этот красивый парень стонет под ним. Такой чувственный оказался… Чувствительный… Бесценный приз. Доведя член Ю до пригодного состояния стояния, Сэм стянул через голову с себя футболку. Ю с трудом разлепил мокрые ресницы, взглянул с тревогой: — Что ты?.. Я не так?.. Сэм на него шикнул: — Лежи! Всё так. Просто наслаждайся. Прекрасные, блестящие в полутьме глаза распахнулись огромными солёными озерами, когда Сэм стащил с себя трусы. И устроился сверху. Не собираясь задирать колени Ю. Сам обхватил коленями его бока, его узкую талию. И плавно опустился. Вбирая, направляя рукой, всасывая в себя очень медленно член Ю. — Ты… рехнулся… — выдохнул Ю. — Ш-ш… лежи смирно, — велел Сэм. — У меня давно никто там не гостил, поэтому не дергайся, очень прошу. Я сам всё сделаю. Поверь, тебе будет приятно. Сэм хохотнул. Вот ведь: врать в такой момент! И наклонился вперед, чмокнул в соленые губы. А потом была бешеная скачка. Ю задыхался. Сэм не давал ему ни секунды перевести дыхание. Темноту наполнили сладкие всхлипы и стоны… …Ю, выплеснувшись в стискивающее, обжигающее жаром нутро, в следующий же миг утонул в беспамятстве сна. Сна, где не было места кошмарам… Измучив парня до обморока, Сэм упал на него сверху, не боясь придавить своей тяжестью. Наоборот — он накрыл его собой, словно пытался защитить от всего мира. Обвил руками и ногами… И хохотнул, почувствовав, как разрядившийся ствол выскользнул из хлюпнувшей дырки. Вот же, его первый раз в качестве пассива — наконец-то случился!.. И это было умопомрачительно. В кабинете начальника бушевала буря. Клиент, явившийся на выяснение убытков в сопровождении двух горилло-подобных охранников, вопил, бил кулаком по столу, запугивал шефа своими высокими покровителями. Ю с безучастным видом рылся в базе данных, завладев компом начальника. Начальник мямлил о выплате штрафов согласно накладной. Сэм сидел хмурый. Да, это была его вина. Отчасти. Он вырубил замки — и случайно отключилась заморозка в грузовом отсеке. Но кто ж знал, что эта система такая хлипкая? Если вправду попадет из-за этих размороженных тварей на бабло, то ничего страшного — папа поможет, подкинет деньжат. Но обидно! Какая-то вша орет на них, на его шефа, брызжет слюной на Ю… Именно так. Клиента смущало присутствие Ю, даже если тот не поднимал глаз от экрана. Ю совсем забросил носить свои уродские очки и перестал завешиваться волосами. Он сразу уткнулся в комп, едва войдя в кабинет. Но клиент не мог не обращать на него внимание. Сэма — в упор не замечал. А косился на Ю — и запинался, сбивался с ора на сип… Шеф покорно принял угрозу двойного штрафа. Такой он был человек, неконфликтный. — Вы провозили незаконный груз, — вдруг подал голос Ю. Клиент замер, захлопал глазами. Сэм усмехнулся — такой уж был его напарник, что не услышать или не заметить его было невозможно. Его спокойный, глубокий, звучный голос… — Вы предоставили нашей компании подложные документы, — продолжал Ю. — Этих тварей, что вы выдали за материалы для научных исследований, провозить на Артемиду-25 запрещено законом. За контрабанду полагается… — Да что ты говоришь, сладкий! — взвился клиент, впрочем, физиономия предательски побледнела. — Да кто ты такой, чтобы мне тут!.. — Я вызвал охрану, — невозмутимо сказал Ю струхнувшему начальнику. — Этих мерзавцев давно разыскивают за нелегальную торговлю инопланетными хищниками. Они на заказ устраивают охоту в Заповеднике… Горилло-подобный телохранитель метнулся к Ю, выхватывая из кармана маленький, но убойный пистолетик-разрядник… Но Сэм зорко следил за безопасностью своей собственности. Подножка, стулом по башке, когда растянулся на полу во весь рост. Рыпнулся второй — его обломком стула в грудь, плюс ребром ладони по толстенной шее. Клиент рванул зайцем, спрятался за спину Ю. В руках у него блеснуло шило. Сэм знал такие штучки — под видом заколок эти отравленные граненые иглы любили таскать с собою члены местной мафии. Впрочем, мафия — громкое звание для этой шайки грязных контрабандистов, живущих за счет высоких покровителей из правительства. — Вы кому угрожать вздумали, шваль мелкая?!.. — зашипел бывший клиент, обхватив Ю локтем за шею сзади и нацелив шило ему в висок. — Да знаете ли вы, кто заказал тех тварей себе для охоты?! Да стоит мне только имя его сказать!.. — Ну же, скажи! — потребовал Ю. Зря напавший повелся на его милую мордашку. Он вовсе не был безобидным или слабым. Внешность обманчива. Когда в кабинет ввалилась охрана космопорта, Сэм и Ю уже выбили у бывшего клиента имя его высокого покровителя. Сэм, не теряя времени, набрал с компа начальника личный номер своего отца: — Пап? Да, твой блудный сын на связи! — бодрости и воодушевлению Сэма можно было только позавидовать. — Тут, знаешь ли, шепнули мне на ушко про любимое развлечение твоего любимого недруга… Да, того самого, знаешь ли. И знаешь ли, папа, у меня на него появился личный зуб! И вовсе не из-за моего падения по карьерной лестнице, нет, не подумай. За это я ему как раз наоборот благодарен. А вот за то, что из-за его прихотей один парень покрыт шрамами с головы до задницы и ниже… Хм, впрочем, пап, тебе лучше самому приехать. Заодно познакомишься. И благословишь… Да. Отец, вот хочу познакомить вас! Полюбуйся! Этот самый типчик, который сейчас больно наступил мне на ногу. Красавец, правда? Пап, я беру его замуж! Ю ненавидел слово отпуск. Но Сэм хохотал и уверял, что они едут на Афину-1 не в отпуск, а в свадебное путешествие. Медовый месяц у них! И неважно, что по планам Сэма это месяц растянется на год, а то и больше. Сэм себя в средствах не стеснял. И временными рамками также не желал ограничиваться. Ю доверился ему. И Сэм, к удивлению бывшего напарника, а теперь законного партнера, оказался прав! Когда тот водил Ю по магазинам выбирать модные шмотки, осыпал его натуральными бриллиантами и всячески безвкусно шиковал, распуская павлиний хвост — все, и случайные люди, и персонал заведений — все смотрели лишь на Сэма. На Ю практически не обращали внимания. Ну, скользнут завистливым оценивающим взглядом, и всё. Ведь это так естественно — богатенький парень в паре с безумно красивой звездой. Ну и что? Это же звезда, что с него взять. И пусть Ю не собирался становиться звездой, он просто был звездой рядом с Сэмом. …Ю не пытался за всё это время, за три долгих недели, как-то оттолкнуть от себя Сэма. Или дать ему понять, что его близость неприятна, досаждает. Нет, напротив. Ю ни словом, ни жестом! А Сэм нарочно не позволял себе никаких вольностей. Ну, чмокнет в висок — и всё. Глазами пожирает, а рукам воли не дает. И ни разу не сделал первый шаг… В смысле, шаг в сторону постели. Хотя Ю не отказал бы ему. Сэм ждал. Сэм ждал, когда Ю разгорится сам. Ну, и дождался наконец. …Ю оседлал его, уселся на рельефный живот, растопырив коленки. Провел ладонью по мускулистой груди. — Давай, возьми меня, — шепнул Сэм, развратно облизнувшись. — Я весь твой! Или что там полагается говорить в таких случаях? — Вообще-то… — тихо произнес Ю, блестя лукавыми глазами из-под красиво простриженной челки. — Мне было с тобой… в тебе! охренительно. Но вообще-то мне всегда больше нравилось быть снизу. — Боже!! — заорал театрально-ненатуральным голосом Сэм. — Какое неожиданное совпадение! Знаешь ли, мне тоже!! — Что? — опешил Ю. И Сэм захохотал, умилившись на его смущение. — Я люблю, понимаешь ли, быть сверху, — шепнул Сэм, гладя ладонью щеку возлюбленного. Поднялся, сел, обвил его руками, не позволяя соскользнуть со своих колен. И принялся целовать — щеки, подбородок, висок, рассеченную шрамом бровь, зажмурившиеся веки, пушистые ресницы, лоб… — Похоже, у нас с тобой получится договориться полюбовно. Ю кивнул. И Сэм вновь не смог удержаться от смеха. Он осторожно и бережно скользнул пальцами между округлых половинок. Стальные мускулы, ни грамма жира. Гладкая кожа — если не считать тонких рубцов. К которым он уже так привык. Они стали для него не уродующими шрамами — а путеводными нитями, следуя по которым так сладко выцеловывать дорожки по всему телу… Сэм погладил подушечками пальцев тугое колечко мышц. И Ю в его руках задышал глубже — и чуть оттопырил задницу, выгнулся навстречу его пальцам. Сэм, ухмыляясь, поводил пальцами — вперед и назад. И любимая, манящая задница повиновалась его движениям, Ю качнул бедрами — вперед и назад, следом за пальцами, ловя жадно открывающейся дырочкой. — Хватит играться, — выдохнул Ю, обхватив ладонями лицо любимого. — Знаешь, как давно у меня мужика не было? Хочешь, чтобы я тебя сожрал? — Догадываюсь, — отозвался Сэм. — Поэтому я и собираюсь лишить тебя девственности… Ю фыркнул смешком. — …медленно и с наслаждением, — невозмутимо продолжил Сэм. Поцеловал впадинку под шеей, грудь, нагнув голову, прилепился губами к маленькому, вкусному соску. Ю оставалось только постанывать и наслаждаться. Наигравшись пальцами, растянув подрагивающее колечко, измазав ягодицы, простыни, себя чуть не по уши приятно холодящим маслом, Сэм уложил своё сокровище на спину. И раздвинул ему колени. Широко. Бесстыже. Ю не думал противиться. Сэм улегся на него сверху, придавив живот к животу, всей тяжестью сильного тела. Опершись на локти, взялся целовать призывно приоткрытые губы. А бедрами дразняще ласкался, терся о бедра любовника. Пока тот не закричал в губы, вырвался, замотав головой: — Хватит!!! Я хочу тебя!! Хочу!.. Только тогда Сэм скользнул в глубину его тела. Сперва затолкался со стоном и, показалось, со скрипом. Ю поморщился — и Сэм стал продвигаться еще медленнее… — Быстрее!! — вскрикнул нетерпеливо Ю. И рванулся ему навстречу, насадился сам, полностью, на всю длину до основания. У Сэма из глаз слезы брызнули и искры посыпались — до того нестерпимо болезненно узок оказался его желанный Ю. — Давай же… давай… начинай, иначе я щас сдохну… — шептал Ю, колотя в его грудь кулаком — и сразу же растирая легкий ушиб вспотевшей ладонью. С Сэма и с самого пот чуть не ручьями струился. Несмотря на скулёж и протесты, и даже попытки вырваться и побить — Сэм движение начал очень осторожно. И медленно. Он крепко держал бьющееся под ним сладкое, своевольное тело — и медленно-медленно выходил, оставляя внутри только головку. И затем медленно-медленно входил. Глубоко. Очень глубоко. Пока яйца не шлепались о напряженно подрагивающие ягодицы. Чтобы колени не брыкались, Сэм свел их вместе и поднял вверх, обхватил обеими руками, прижал к своему торсу, пропустив голени у себя под мышками, пусть Ю и жаловался, что его ногам там слишком жарко и мокро. И целовал чашечки. Целовал, пока, приподнимая, натягивал Ю на свой член. Чуть отпускал, выскальзывая из алчной дырки обратно. Ю обладал не только совершенным телом. Он был совершенно идеален! Идеальный пассив! Хотя пассивным его называть — кощунство. Он не лежал бревном, ожидая, что партнер сам потрудится за обоих. Он — отдавался! Всецело, без остатка. Даже будучи разложенным и растянутым — готов был побороться за главенство в постели! Сэм достигал самой глубины его тела — и, казалось, врывался в душу тоже. Они словно полностью сливались. Двигались в унисон. Дышали в такт… — П-переверни меня… — застонал Ю. Сэм послушался — со стоном досады выскользнул из него. Помог перевалиться на живот. Хотя лично Сэм был против такой позы — теперь член Ю был от него спрятан в смятых простынях, сжат тяжестью обоих тел. Но раз Ю желает, то пусть. Ю, поджавший под грудь локти, раздвинул вытянутые ноги. Чуть повернул голову, взглянул искоса, из-под челки: — Продолжать не собираешься разве? И Сэм повиновался — прильнул сверху. На этот раз не пытался облегчить свой вес, опираясь на локти — обвил руками своего капризного любовника. И проскользнул между сведенных вместе ягодиц — снова вовнутрь. В благодарно принявшую его ствол глубину, сладкую, скользкую, гладкую… Подрагивающую, жаркую, тесную… Ю потерялся под толчками, под желанной тяжестью. Он вскрикивал в голос, тонко, отрывисто. Отчего-то Сэму захотелось куснуть его за плечо, пометить, как звери метят друг друга при случке, кусая за холку. Но вместо этого он слизывал соленые капельки пота с его шеи, хотя волосы мешались и липли на язык. Но это было даже смешно — трахать и пытаться избавиться от волоска на языке. Сэм заржал, ускорил темп. И Ю не выдержал первым. Выгнулся, захрипел, кончая в простыни. Сэм не прекратил толчки, целуя подрагивающие лопатки и плечи. Он продолжал. Продолжал даже тогда, когда развернул безвольно вздрагивающего Ю снова лицом к лицу. Хотя не выскользнуть — и разобраться с длинными ногами было непросто. Сэм закинул одну ногу любовника себе на плечо — и врывался в его нутро уже с силой, с рычанием сквозь стиснутые зубы. Но не забывал про член Ю — кулаком выжал из него всё семя до последней капли. Такого полного наслаждения Ю еще никто не дарил. Никогда. За всю жизнь. Он даже не догадывался, что простой трах может быть настолько упоительным. Сэм теперь натягивал его с грубостью, резко, властно. И с удовлетворением следил, как член Ю в его кулаке вновь оживает. Хотя, казалось бы, последние белесые плевки размазались по его собственной груди, смешавшись с потом. Но нет, Сэм еще не собирался кончать! Слишком рано!! Он нашел тайное местечко в глубине тела Ю, терзая которое своим ненасытным членом, снова довел любовника до стонов и всхлипов. — Да… да… да что ж ты делаешь… — взмолился Ю, раскрываясь охотнее и полнее, подставляясь так же жадно, еще жаднее, чем в начале. Сэм рывком посадил его себе на колени, обхватил руками, заставил обнять себя за шею. И продолжал долбиться, продолжал терзать теперь уже растянутое, хлюпающее отверстие. У Ю оставалась мало сил, чтобы скакать на нем — но Сэму хватало ярости, чтобы поддерживать любовника за бока, ходящие ходуном от срывающегося дыхания. И насаживать на себя, натягивать, приподнимать — и рывком плюхать вниз… Ю кусал губы. Он снова вознесся к грани… Сэм повалил его на постель, не выпуская из рук. Поставил на колени, развернув к себе спиной. Но Ю не мог держаться от изнеможения — упал головой на скрещенные запястья, лицом в простыни, ставшие уже влажными. Сэм не жаловался. Он с наслаждением старался за обоих. Удерживая поскуливающего Ю за узкую поясницу — продолжал. Всё быстрее и быстрее. Ю скоро уже не стонал и не скулил — он выл в голос, громко, протяжно. Ю снова выплеснулся первым — и снова Сэм выжал сильными пальцами все капли до последней. И только после этого, когда кольцо мышц вокруг его члена стиснулось буквально стальной хваткой, заходясь в конвульсиях наслаждения — только тогда Сэм кончил сам. Ожег истерзанное нутро Ю, заставив заорать и вскинуться, выгнув спину. Семени было столько, что в два счета наполнило до упора — и потекло вокруг плотно обжатого члена, капая по ногам. Ю всхлипывал, дрожал, смеялся, мотал головой… Сэм сделал еще два рывка. Зажмурившись, ощутил, что Ю совершенно не желает его отпускать. Тогда он упал на влажную спину своего любовника. Обнял. Перевалился вместе с ним на бок. Чмокнул в плечо. И только тогда позволил себе свободно перевести дыхание. — Ты охренителен, — выдохнул, смеясь, Ю. — Я люблю тебя, — сказал Сэм.