Broken

Она ему нравится. Он ее хочет. И, скорее всего, это не пустая похоть. Это что-то большее. Она важна для него. Она сама. Эта мысль не дает Эрику покоя. Преследует и травит мозг. Вот он — отличный шанс отомстить Четыре за все. Ему нравится эта девчонка Стифф. Это факт. Все эти долгие взгляды и завуалированные попытки защитить ее. Эрик ухмыляется. Четыре сам натравил хищника на эту девку. Теперь пусть поплатится за это. Эрик был самодостаточным. Плевал на других, на правила, наживал врагов, не искал друзей. Одинокий волк. Что по жизни, что в душе своей. Ему не было равных. Эрику нравилось так думать. Но мешал лишь один единственный парень. Их негласное соперничество с Четыре началось еще с их инициации. Эрик затаил обиду. Это было мелочно. Но Эрику претило, что какой-то Стифф лучше него. Это было абсурдно, невозможно. Сначала Эрик пытался превзойти его. И если физически он был способен побеждать, то психологически всегда оказывался слабее. Это злило, выводило из себя. Однажды, во время процедуры инициации он так бесился из-за успехов Четыре, что чуть не выдрал глаз случайно попавшемуся парню. Если бы его не остановили, то паренек ходил бы одноглазым. Когда Эрик узнал, что у Четыре всего четыре страха, то хотелось кричать, бить кулаками в стену до тех пор, пока не оголится кость. Это дикое и пожирающее чувство неприятия. Проклятый Стифф не может быть лучше него. Нет. Но он стал. И даже прозвище ему дали. Четыре. Четыре страха, мать вашу. Со своими шестью Эрик чувствовал себя жалким и слабым, хотя многие говорили, что шесть страхов — это мало и здорово. Но у другого их было четыре. И этого хватило, чтобы на всю оставшуюся жизнь желать поставить на место выскочку из Отречения. Время шло. Они взрослели. Эрик ждал момента. Ждал увидеть хоть какую-то слабость железного и непоколебимого Четыре. Ходили слухи, что его бил отец. Маркус. Один из лидеров Отречения. Но эти слухи так и оставались слухами. Пару раз Эрик заговаривал про отца Четыре, в ответ получал лишь хмурый взгляд — это не действовало. Но Эрик умел ждать. И дождался. Это началось на тренировках, которые приходилось курировать. Следить за новичками, за их работой, выделять сильных, отметать слабых — простая работа. Но Эрик заметил то, что не предназначалось его глазам. Сначала он не поверил, фыркнул, решил, что показалось. Но это повторилось. Четыре был не равнодушен к Трис. За грехи всегда приходится платить. Четыре принесет свою жертву. Ею станет Трис. — Он просто моральный урод, — Кристина произносит это твердо и абсолютно уверенно, словно в этой фразе заключается незыблемая истина. — Это Питер — моральный урод, а он… — Трис ударяет грушу, и та слабо дергается от недостаточно сильного удара. — Эрик — ублюдок, да, — соглашается подруга. — И вообще, чего он так к тебе прицепился? — Я-то откуда знаю, что в голове у таких людей как он? — шипит Трис, еще раз ударяет по груше, и ее лицо искривляется от боли. Запястье жутко ноет. — Я не пройду инициацию, — сокрушенно качает головой девушка. — Брось, ты все сможешь. Я научилась наносить верные удары. Хочешь, покажу? Кристина ловкая, быстрая, сообразительная. Такая, какой Трис себя никогда не чувствовала. Кристине легко даются многие вещи. Ей по нраву адреналин и сумасшедшие поступки. Она разговорчивая и контактная. И язык у нее подвешен. Хотя, порой, именно он бывает ее самым злейшим врагом. Трис нравится Кристина. Возможно, она даже ей завидует по-хорошему. — Каждый работает сам, — этот цепкий голос принадлежит Эрику. Он оттаскивает Кристину от Трис. — Увижу, что помогаешь, получишь наказание. Тебе понравилось висеть над Пропастью? — он улыбается. И его улыбка из-за обилия пирсинга на лице выглядит жутко. Кристина нервно сглатывает и виновато смотрит на Трис. — Работайте, обе. Трис провожает Эрика раздраженным взглядом. Ублюдок. Это продолжалось уже несколько дней. Он просто стал к ней цепляться. Одергивать. Замечать каждый неверный шаг, каждое неправильное движение, каждую ошибку. А, учитывая, что с физическими тренировками у Трис были проблемы, то цепляться было к чему. Девушка не понимала, что ему сделала. Или у Эрика просто плохое настроение? Трис с силой ударила по груше и чуть не взвыла от боли — удар пришелся на поврежденное запястье. Четыре насторожился. Эрик проявлял повышенное внимание к девчонке из Отречения. Четыре это совсем не нравилось. Кое-что он уяснил — Эрик никогда и ничего не делает просто так. В его действиях есть какой-то скрытый смысл. Но как Четыре ни силился его разгадать, у него ничего не получалось. Но теперь приходилось вдвойне усиленнее присматривать за Трис. Ему не хотелось, чтобы Эрик ей навредил. А один из лидеров Бесстрашных способен на это как никто другой. Иногда Четыре казалось, что Эрик и жестокость имеют общие корни, что он родился с этим врожденным пороком и позволил ему прогрессировать. Порой, жестокость лилась через край. И Четыре понял, что боится за Трис. Когда Эрик заговаривает с ним, то молодой человек удивляется. Эрик редко болтает с Четыре. Но мужчина обходит стол, садится в кресло и закидывает ноги на гладкую поверхность выкрашенного под серебро дерева. — Как тебе новички? — Четыре расслабляется. Обсуждать рабочие вопросы было нормой. — Есть вполне способные, — отзывается он, чуть поводя плечами и отрываясь от компьютера. — Но не все, — ухмыляется Эрик. — Как тебе Стифф? Четыре ощущает, как дергается его кадык. — Она слаба, — признается он. — Да я не об этом, — отмахивается Эрик. — Ты бы хотел ее трахнуть? Некоторые новенькие девчонки очень симпатичные. Так и тянет проверить, что у них под одеждой. — Голос звучит насмешливо. Четыре медленно поворачивается к Эрику лицом. — Они — инициируемые, а не девчонки… — Не будь занудой, — перебивает его Эрик. — Они девчонки. Нравится это тебе или нет. — Он достает сигарету. — Я бы стащил с нее все эти тряпки, чтобы проверить, что она под ними прячет. И с ее подружки. Пожалуй, я бы начал с ее подружки. — Эрик плотоядно ухмыляется. Четыре не находится, что ответить. Лишь невидимая ярость разливается по его венам. А еще страх за Трис. Эрик ведет какую-то игру, в которой девушка — одно из главных звеньев. Игру бесчестную и грязную. Иных игр у Эрика не бывает. Стоит лишь Четыре подумать о Трис и Эрике, как внутри все сводит от жгучего чувства. И со смешанными ощущениями молодой человек осознает, что ревнует. А Эрика уже и след простыл из диспетчерской. Сукин сын добился того, чего хотел. Идут дни. Тренировки становятся напряженнее и интенсивнее. У Трис начинают получаться отдельные вещи вроде метания ножей. Девушка ликует. Улыбается. Зато Кристина становится молчаливой и несколько отстраненной, хотя всячески старается вести себя как обычно. Трис не расспрашивает подругу — та явно не хочет говорить о том, что ее мучает, иначе бы уже давно рассказала. Расскажет, когда время придет. Когда на одной из тренировок, Эрик заставляет Ала встать около стены, в которую метают ножи, Трис вспыхивает праведным гневом. Ублюдок перестал следить за каждым ее шагом, но все равно цепляется к людям. Словно ему доставляет удовольствия быть таким гадом. Алу страшно. И девушка перечит, занимает его место. В тот момент кровь кипит в ее венах, адреналин ударяет в голову. В тот момент она не боится по-настоящему. К тому же, она верит Четыре, верит в Четыре. Он не поранит ее. Он будет метать ножи метко. Но он задевает ее самым последним ножом. Сталь оставляет порез на ухе. На шею стекает красная струйка. — Плохо, — раздается ленивый голос Эрика. — Ты мог бы метать ближе. Мужчина берет в руку три ножа. Их сталь блестит в свете электрических лампочек. — Что… — Трис пытается возразить. — Молчи, — Эрик непреклонен. — Запомни, отклонишься — посчитаю трусостью. Первый нож рвет рукав кофты, второй отсекает прядь волос, а третий летит прямо в голову девушки. Ее движение рефлекторное — Трис приседает вниз, и нож врезается в дерево точно в том месте, где только что была голова девушки. Сердце глухо стучит в грудной клетке. В тренировочном зале стоит полная тишина. Он пытался ее убить? Трис ощущает себя рыбой, выброшенной на берег. Ей не хватает воздуха. — Ты отклонилась, — констатирует Эрик. — Ты струсила. Трис смотрит на Четыре. Тот ошарашен не менее, чем она. — Ты чуть не убил ее! — этот звонкий голос принадлежит Кристине. Эрик хмуро смотрит на нее. В его взгляде что-то темное и порочное. — Ты целился ей в голову! — Кристина обличает его, а он молчит. — Наказание, — его голос скрипит как плохо смазанные вентиля. — Обеим. Сто кругов вокруг здания бегом. Быстро. А вечером придете сюда. Дорабатывать наказание. Трис открывает и закрывает рот, не в силах произнести ни слова. Она словно онемела от шока и негодования. Кристина сверлит спину уходящего Эрика взглядом. Когда мужчина выходит из зала, его настигает Четыре. — Ты с ума сошел? — в голосе Четыре странные нотки. Они выдают его эмоции. Эрик улыбается. Он жмет на верные кнопки. — Я не собирался ее убивать. Я всего лишь хотел проучить. За непослушание следует наказание. Эрик отходит на пару шагов, а потом останавливается. — Значит, я прав. Ты все-таки хочешь ее. Это не вопрос. Это утверждение. И на это утверждение Четыре нечего возразить кроме как, что это не только похоть. Это что-то большее. Когда наступает вечер, и Уилл и Ал отправляются на ужин, Кристина и Трис идут в тренировочный зал. Ослушаться Эрика не приходит в голову. Это все равно ничем хорошим не закончится, а лишь обернется еще большими проблемами для них самих. У обеих девушек болят мышцы ног, и в груди давит. Дышать больно от долгого бега. И бок покалывает. — Я ненавижу его, — стонет Трис. Кристина молчит. — Он хотел меня убить. — От осознания этого на девушку накатывает возмущение. И щепотка страха. Но Эрик не дождется того, чтобы она испугалась его по-настоящему. У Трис слишком стальной панцирь. — Отдыхать некогда. Вы еще не заслужили, — Эрик размашистой походкой входит в зал. — Сто отжиманий. Каждая. — Он произносит это с каким-то особым удовольствием. Но Трис замечает, что он не смотрит на Кристину. Девушка хмурится. Между ними что-то происходит? Эта мысль кажется дикой и безумной. Трис трясет головой. — Вы меня не слышали? — мужчина раздражается. — Слышали, — открывает рот Трис. — И я не буду отжиматься. И Кристина тоже. — Что ты сказала? — кажется, Эрик смеется. — Мы пробежали сто кругов вокруг здания. Мы не ели. Мы устали. Мы не будем отжиматься. — Голос девушки звучит уверенно, а слова произносятся с нажимом. — Не будете? — угроза становится все ощутимее и ощутимее. — Если бы я не отклонилась, то ты бы меня убил. Ты прекрасно знаешь. Поэтому нет, я не буду отжиматься. Эрик молчит. Сверлит Трис холодным взглядом темных глаза, а потом со всей силы ударяет ее по лицу. Девушка падает на пол. Щека горит, губа разбита, перед глазами пляшут цветные искры. Кристина тут же оказывается около подруги, а потом так осуждающе смотрит на Эрика. Трис не фиксирует это, но кожей чувствует, что поведение ее подруги крайне странное по отношению к Эрику. Но мужчина игнорирует взгляд Кристины и наклоняется к Трис. — Я еще раз тебя ударю, если ты не начнешь отжиматься. — Нет. Удар приходится по другой щеке. Лицо Трис быстро опухает, краснеет, а потом участки кожи начинают синеть. — Последний шанс, — фигура Эрика не предвещает ничего хорошего. — Стой! — Кристина кидается между ним и Трис. — Хватит. Пожалуйста. — Мужчина напрягается всем телом, линия его плеч слишком прямая, а челюсть плотно сжата.Он стоит так пару секунд, а потом разворачивается и уходит. Кристина выдыхает. Поворачивается к подруге. — Давай помогу, — поднимает Трис на ноги. У той кружится голова, и она хватается за Кристину. — Держись. Тебе необходимо в медпункт. Надо обработать раны, убрать кровь и приложить лед к опухоли. Они медленно идут по коридору. Темному и неприветливому. Впереди появляется чья-то фигура. И Кристина напрягается — она не хочет снова сталкиваться с Эриком. Но это Четыре. — Кто это сделал? — его голос похож на наждачную бумагу, а глаза с ужасом рассматривают лицо Трис. Его руки невольно тянутся, чтобы прикоснуться к девушке, но молодой человек себя одергивает. – Кто? — повторяет он свой вопрос. — Эрик, — признается Кристина. И Четыре тут же исчезает. Девушка старается не думать о том, что он может сделать с Эриком. Старается не думать о том, что сердце ее екает от плохого предчувствия. Кристина сажает Трис на кровать. — Я позову медсестру или кого-то в этом роде. Надо, чтобы с твоим лицом что-то сделали. — Подожди, — Трис хватает подругу за руку. — Что происходит между тобой и Эриком? Кристина молчит. Она не знает, как рассказать Трис обо всем. Как признаться в том, что Эрик проявлял к ней интерес, взял то, что ему не принадлежало, а потом извинился за насилие. Кристина не знает, как объяснить лучшей подруге, что видит в Эрике что-то хорошее. Это звучит так дико. Но это правда. Кристина запуталась во всем и не готова этим делиться. Пока не готова. — Я просто не хочу, чтобы Четыре его избил до полусмерти. И позову кого-нибудь для тебя, а потом попробую их остановить. Трис молчит. Ей не нужен ответ Кристины. Пусть девушка не знает деталей, но она начинает отдаленно понимать, что ее подруга не равнодушна к ублюдку. А, возможно, и он к ней. От этой мысли Трис становится плохо. Но она продолжает молчать, пока Кристина не покидает палату, а чьи-то руки осторожно не касаются ее лица, прикладывая долгожданный лед. Кристина несется по коридорам. Она понятия не имеет, где искать Эрика и Четыре. Слышит шум воды. Движется по направлению к Пропасти, стараясь заглушить в себе все неприятные воспоминания, связанные с этим местом. Она находит их около самого обрыва. Четыре с такой силой впечатывает голову Эрика в камень, что в горле Кристины застывает немой крик. Она должна это остановить. Четыре бьет Эрика в живот, ослепленной злобой и жаждой мести за Трис. Он не осознает, что Эрик ловко нащупал его слабость, тот самый способ, когда Четыре можно научиться дергать за ниточки. И рычаг для этого — Трис. Четыре хочет лишь крови. Он настолько зол и страшен, что человеческого в нем сейчас осталось мало. И противостоять ему практически невозможно. Эрик пытается защищаться, ударяет и бьет. Но в его мышцах нет тех эмоции, которые придают Четыре силу. Четыре избивает Эрика до красных пятен на одежде, до фиолетовых разводов на коже, до хрипоты в горле. По щекам Кристины текут слезы. — Хватит! — кричит она, хватается за занесенный кулак Четыре. — Пожалуйста! — Четыре на нее не реагирует. Кристина кидается на него, отвлекает на себя. Она устала от крови и боли. Устала. Не хочет этого. Запуталась. Хватит жестокости. Просто хватит. Эрик был не прав, Четыре не прав. Никто не прав. И справедливости в этом мире тоже нет. Четыре ударяет девушку по подбородку. И лишь тогда приходит в себя. — Кристина? — его голос растерян. — Хватит, прошу. Не уподобляйся ему. — Четыре переводит взгляд на хрипящего Эрика, тот отплевывается кровью. — Иди к Трис, — произносит Кристина. И эти слова действуют как волшебство. Когда они остаются одни, Кристина трогает свой подбородок пальцами, слыша слабый хруст. И делает шаг к мужчине. — Зачем ты это сделала? — его голос слишком хриплый из-за побоев. — Ты знаешь, — просто отвечает Кристина. — Это все бредни! — Эрик орет. — Ты мне ничего не должна. Запомни это. И между нами нет ничего. Поняла, девчонка? Девушка отшатывается от него. Опускает голову. Если ему нравится бежать от самого себя, то пускай. И ей будет проще пережить те метаморфозы, что творятся в ее душе. — Уходи, — Эрик с трудом поднимается на ноги. — Пошла вон! Кристина исчезает за поворотом, а мужчина прислоняется к стене. Все летит к черту. Его покой, который нарушила эта смуглокожая девчонка, его принципы, когда он попросил у нее прощения, даже его план мести. Он пощекотал нервы Четыре. Но не сделал ему больно. Нет. Для этого необходимо уничтожить Трис. Эрик чувствует себя жалким. Потому что ничего не изменится. Что бы он ни делал, ничего не изменится. Он всегда будет вечным вторым. После Четыре. И мужчина со всей силы ударяет кулаком в стену. Раздается хруст, и капля крови капает на серый камень.