танцуя на грани правил

В этом белоснежном свадебном платье она как никогда красива. Её зелёные глаза сияют, а на бледно-бежевых губах, не таясь, скользит самая искренняя улыбка, которую Джек когда-либо видел. Она действительно счастлива, счастлива так, что всё вокруг неё светится ровным, тёплым светом, но ему от этого счастья слишком… тяжело. Он правда пытается, изо всех сил, натягивая на лицо улыбку, радоваться за неё и говорить правильные слова, но это так сложно. Он никогда не спрашивал себя, как много она для него значит. Он просто не подпускал к себе эту мысль. У Гвен очень тёплые руки. У неё хрупкие пальцы, и Джек сжимает их со всей осторожностью; он так боится случайно их сломать и ещё больше боится отпустить. Её сердце бьется совсем рядом, оглушающе близко и горячо, господи, как же горячо и больно от этого жара. Внутри него, как безумный, полыхает огонь, пытаясь спалить всё, до чего только дотянется. Гвен его сдерживает. Гвен страшно отпускать. Гвен ему нужна. Её лицо так близко, что можно совсем легко его коснуться. Всего пара сантиметров вперед. Но так нельзя. Это неправильно. Джек понимает, и Гвен понимает тоже. Они оба сделали выбор в пользу кого-то другого; так иногда случается. Они всегда знали, кого им следует выбрать; между ними всё слишком сложно, хрупко и неправильно. Джек презирает правила, но Гвен не может их преступать. Джек знает, что нужно Гвен. Поэтому он позволяет ей держать свою руку. Герой всегда получает девушку. Он не герой. Когда она мягко убирает свои пальцы, он всё ещё смотрит в её глаза. Тоскливые, серьёзные. Джек должен чувствовать себя виноватым, но это же последний танец, их танец, ради всего святого. Он смотрит, и смотрит, и смотрит, и когда приходит время заканчивать, Джек видит, как нестерпимо ей хочется плакать. «Всё в порядке», — почти срывается у него, — «завтра будет новый день, и ты станешь ещё счастливее». У неё влажные уголки глаз, и он ничего не может с этим сделать. Правильное меняется. Остаются только стены, которые мы воздвигаем.