CRIME SCENE DO NOT CROSS

...почему-то все считают моего напарника брутальным парнем. Да, если не знать Тао так, как знаю его я, то китаец и вправду кажется настоящим крутым перцем. Но это не так. О нет, ребята, наш домашний ушуист, любимец всего убойного отдела и "гроза района" (как ласково стебет его иногда наш милый китайский шеф) - это очень непосредственное и ранимое существо. Правда, ранимость и умильность он свою показывает нечасто и очень избирательно. Например, сейчас, когда вместо того, чтобы осматривать место преступления, засранец стоит, то бледнея, то зеленея, и нагло цепляется за мою руку, как за чертов спасательный круг. Нет, мать вашу, я все понимаю, но половина отдела и так извела меня намеками на наши несуществующие "близкие отношения", не веря в мою гетеросексуальность. Ни я, ни мой парень в нее тоже не верим, но это уже к делу не относится. Так вот, ближе к телу (да, это была такая не очень удачная попытка схохмить, которая, как всегда, провалилась). Телу, а вернее убитой, на вид не больше восемнадцати. Могу поспорить, часов еще семь назад она зажигала с каким-то парнем и думать не думала, что все закончится в пяти метрах от заброшенного шоссе. Тао старается дышать глубоко и смотреть себе под ноги. Но ветер дует в нашу сторону, поэтому от амбре свеженького трупика ему становится только хуже. Ха, мы же играем в крутого копа, поэтому я никак не комментирую и даже (о боже, почему любовь к ближнему просыпается тогда, когда на языке так и крутятся ехидные шуточки?) сдерживаю обидные смешки. Цзытао вообще молодец, учитывая, что это его пятое дело. Я бы блевал, но за годы в убойном привыкаешь к самому отвратительному. Вру, это первое его дело, просто жертва уже пятая. Ладно, долой описания чувств Панда-боя (круто я его, правда? Это все мешки под глазами, чесслово, и я отнюдь не шучу на тему размазавшейся подводки). Приступим же к тому, зачем мы собственно приехали в эту дыру. Мы называем его Эстетом, потому что этот сученыш украшает своих жертв, будто моделей перед показом. Эстет - организованный серийный убийца, властолюбец, гедонист и просто ублюдок. Все четверо, пардон, пятеро, девочек, которых он уже прикончил, были удивительно красивы (а естественно красивых кореянок, поверьте, мало). Он умен и, предположительно, красив, ведь убитые сами садились к нему в машину. Хлороформ, скажу я вам, безотказная вещь (и я хотел бы надеяться, что они были в отключке, когда он с ними развлекался, но, боюсь, я и сам в это не верю). - Хей, парни, выяснили личность - это Чой Ынхва, - кричит один из тех, кто остался за желтой линией "CRIME SCENE DO NOT CROSS" сдерживать любопытную толпу. Чужая смерть - это всегда тема для свежих сплетен. Цзытао почти наваливается на меня, но терпит и молчит. Боится блевануть, наверное, но я люблю, когда он молчит, так что меня все устраивает. Но я снова отвлекся. Ночь очень ясная, поэтому все, как на ладони, правда, цветов почти не различить (и слава богу, скажу я вам, все и так слишком ярко и реалистично). Ынхва лежит на спине, руки ее вывернуты под неестественным углом, пальцы переломаны (каждый), гениталии стыдливо прикрыты (но ее насиловали, как и предыдущих четверых). На обнаженной груди, как некое гротескное украшение, приклеены ногти, покрытые розовым лаком (он потрескался, правда, но выдирание с мясом никогда не проходит для маникюра бесследно). Живот вспорот, а внутренности (о, этот чудесный запах полупереварившейся еды и фекалий) аккуратно сложены в полиэтиленовый пакет, что привязан к ее правой руке, как воздушный шарик, который никогда не взлетит. На этот раз на нем изображена диснеевская Золушка (до этого была Покахонтас, Сейлор Мун, Рапунцель и Белль). В волосы Эстет вплел красные и синие ленты, лицо заботливо и умело накрасил. И подпись его, как всегда, торчит на месте печени (на листе А4, свернутом в трубочку): "Я открою тебе самый страшный секрет, я так долго молчал, но теперь я готов. Я создатель всего, что ты видишь вокруг, - ну а ты - моя радость, ты - матерь богов..". Наш бихевиорист, Кенсу, говорит, что так он выражает свою любовь к жертвам, но клал я на такую любовь. Большую кучу клал. Тао откровенно трясет, да и сам я, признаюсь, порядком устал, и все равно, для очистки совести мы еще раз дотошно рассматриваем все, абсолютно каждую улику, каждый сантиметр тела и каждый камешек в радиусе пяти метров. Мало ли что. Но тщетно, так что до завтрашнего заключения патологоанатома и полудюжины экспертиз нам здесь делать больше нечего. Курить хочется просто до безумия, привкус никотина фантомно стоит во рту, но Чунмен ненавидит запах и вкус сигарет. Он прибьет меня, узнав, что я сорвался. Да он и так убьет меня, ведь я приведу к нам Тао (Крис в командировке, а Цзытао после осмотра места преступления не может спать в одиночку). Ну да ладно. Кстати, вы не удивляйтесь, что я так красочно описываю все, что происходит: я хочу написать книжку. Про любовь, боль и прочую романтическую хрень, которой так не хватает, если ты привык видеть изуродованные трупы. Как-то так. Я бы еще порассуждал на тему того, какой хрупкой кажется Ынхва (как маленькая сломанная куколка, что...), но Чунмен наверняка не спит, дожидаясь меня, да и Тао пора бы напоить чем-то крепким. Я набираю цифру 1 на быстром наборе и: - Солнышко, свари мне кофе. И достань виски, я буду с мелким. Что "Чонин, Чонин", тебя Крис просил, не меня, что ты пенишься?! Устал? Я тоже. Ладно, люблю, целую, скоро буду.