Родственные души

Когда в углах комнаты вдруг начинают извиваться чёрные тени, а скрип и скрежет доноситься из-под кроватей двух мальчиков, Рикуо просыпается. Нет, он не боится ночного гостя или гостей. В конце концов, что может испугать ребёнка, который с рождения жил в доме, полном аякаси? И который сам на четверть является существом из людских легенд? Нет, Рикуо не боится, но опасается. И не за себя, а за своего друга, мирно спящего у окна. Мальчик настороженно садится в кровати, откидывает одеяло и решительно смотрит в самый тёмный угол. Неужели его одного побоялись отпустить переночевать к однокласснику и прислали очередного телохранителя? Малыш Нура гневно сопит на такую заботу. А если Синдзи проснётся и увидит, что Рикуо разговаривает с ёкаем? Он же потом перестанет с ним дружить! Нет уж, ему и так хватает того, что в классе его считают с приветом из-за постоянных рассказов о духах. Вот завтра Нура как следует поговорит с дедушкой на тему нежелательных гостей в чужих домах. Хотя с Нурарихёном об этом разговаривать бесполезно. Чёрные тени внезапно собираются в одну; она обретает форму, плотность и неожиданно оказывается у кровати Синдзи. Протягивает руку и ласково касается его щеки, а Синдзи, только что довольно улыбавшийся во сне, хмурится и тихонько попискивает. Ему страшно. А вот Рикуо злится. - Эй, ты! – Гневный голос нарушает липкую тишину, заставляет тьму немного отступить. Большая Тень вздрагивает и поворачивается к неспящему мальчишке. Тот недовольно сверкает карими глазами на ночного гостя и громким шёпотом продолжает: - Тебя прислал дедушка? Уходи! И прекрати пугать Синдзи! Мне не нужна охрана, поэтому уходи и передай ему, что я всё ещё обижен. Мальчишка сидит, скрестив руки на груди, и глядит с вызовом и уверенностью, что Большая Тень сейчас исчезнет. А Кромешник не может и слова сказать от удивления. Этот ребёнок его видит. Действительно видит и обращается к нему. Мелькает мысль, что это невозможно из-за Хранителей. Не мог же бугимэн так быстро набрать силу? Вернуть утраченное, а может, даже приобрести больше? Ведь раньше-то дети не могли толком и разглядеть его: так сильно и прекрасно они боялись. А этот малыш его не боится. Кромешник просто не чувствует привычного ощущения чужого страха от этого мальчика. Но как же так? Сосед-то его дрожит, ещё как дрожит. Почему же второй не испытывает ужаса? - Кто ты такой? Почему ты меня игнорируешь? – Судя по голосу, ребёнок повторяет свои вопросы уже не первый раз. Бугимэн возвращается к реальности и с интересом рассматривает кареглазого мальчика. Каштаново-чёрные волосы, упрямо сжатые губы, чуть помятая голубоватая пижама. На первый взгляд самый обычный маленький человечек, который ничем не отличается от других. И всё-таки он видит повелителя кошмаров, не испытывая при этом ни капли страха. - Меня не присылает никто. Я всегда прихожу сам, – отвечает незнакомец вкрадчивым, негромким голосом, от которого табун мурашек весело марширует по спине. Бледно-жёлтые глаза поблёскивают во тьме, серая кожа кажется какой-то болезненной, чёрное непонятное одеяние тихо шуршит по полу. - Я повелитель кошмаров, их живое воплощение, бугимэн, Кромешник - называй, как хочешь. И моя работа – пугать людей, заставлять их сердца трепетать в ужасе, – произносит гость с удовольствием и еле уловимой гордостью. Нура Рикуо растерянно хлопает глазами. Никогда он раньше не слышал ни о каком бугимэне и повелителе кошмаров. Малыш хмурится, припоминая сказки, рассказываемые мамой и дедом на ночь. Имя Кромешника не мелькало в них. Гость снова протягивает серую руку к Синдзи. Рикуо не хочет, чтобы незнакомец причинил вред его другу, а потому задаёт первый пришедший в голову вопрос, отвлекая им бугимэна от Синдзи: - А повелитель кошмаров и повелитель страха – это будет одно и то же? Кромешник замирает, недоумённо мигает жёлтыми глазами, отворачивается и задумчиво чешет подбородок. - Да не совсем, – после долгого молчания и разглядывания собственных ногтей произносит бугимэн. В ответ какая-то напряжённая тишина и лёгкий посвист ветра, внезапно влетевшего в окно. - Прекрасно, – внезапно хмыкает маленький собеседник не своим голосом. – Ведь скоро я стану повелителем всех аякаси, а значит, повелителем всего страха. И чем меньше конкурентов, тем для меня лучше. Кромешник резко поворачивается обратно к окну и видит, что кареглазый мальчишка сидит на подоконнике, скрестив ноги, и довольно ухмыляется. Вот только глаза покраснели, и шевелюра отросла, встав торчком и частично поседев. Теперь на него смотрел не маленький человеческий ребёнок, а молодой ночной дух. - Вот как, – с возрастающим интересом глядит в ответ бугимэн. Понятно, почему это дитя не боялось его. Кошмар и страх идут вровень, устрашая и пугая людей. Им не нужно бояться и отвергать друг друга. Кажется, он нашёл родственную душу. Молодой дух вновь хмыкает и с лёгкостью спрыгивает на пол и садится уже там. Откуда-то из-за пазухи достаёт бутылку с подозрительно булькающей жидкостью и парочку сакадзуки. Ловко разливает и делает приглашающий жест рукой. Кромешник секунду медлит – не привык он пить на полу – и опускается напротив. - Кажется, я не представился. Я - Нура Рикуо, будущий третий глава клана Нура и будущий повелитель всего страха, – представляется красноглазый мальчишка, протягивая бугимэну наполненное маленькое блюдечко. – За знакомство. Повелитель кошмаров принюхивается и смотрит своими нечеловеческими жёлтыми глазами в такие же нечеловеческие красные, эхом повторяет: - За знакомство. Луна светит с ночного неба, и её лучи прямоугольником очерчивают белый ковёр в тёмной комнате, на котором тихо беседуют два духа, воплощение страха и кошмара. Близко и будто бы далеко спит мальчик, сладко посапывая во сне. Его больше не тревожат страшные кошмары, ведь их хозяин ведёт весьма интересный разговор с не менее интересным собеседником. Через некоторое время два нечеловека уходят через окно в ночной мир, чтобы продолжить свой диалог на крышах под прекрасными луной и звёздами. Ведь у них так много общих тем для разговоров.

***

Утром Рикуо просыпается усталым и разбитым, будто бы гулял всю ночь. С удивлением обнаруживает на губах довольную, не сходящую с лица улыбку. Это что же ему такое снилось? Мальчик встаёт, потягиваясь, бессильно пытаясь вспомнить сон. - Уже проснулся? Снилось что-то? – Синдзи трёт глаза и зевает. - Ага, - в ответ зевает Нура, - вот только не помню что. - Везёт, – с лёгкой грустью говорит друг. – А мне вот кошмары всякие. - А мне нет. – Рикуо ещё шире улыбается. Кажется, сон был очень хорошим.