Зов тьмы

— Вальс, мазурка? — Умею. — Менуэт? — не унимался Радаман. Я усмехнулась и закатила глаза. — Еще раз говорю, в уроках танцев нет необходимости. Радаман скрестил руки на груди и смерил меня внимательным взглядом. Сомневался. — В любом случае, я специально выделил сегодня время для занятий с тобой. Мы сейчас убедимся в твоих навыках, а я хоть развлекусь, — решил он. — Давно не танцевал. — Ах вот как, — хмыкнула я. — Просто признайся, что тебе не хватило одного бала, незачем меня мучить. Радаман криво усмехнулся и, сделав шаг ко мне, протянул руку. — Можешь думать, как угодно. Начнем с мазурки. Свободной рукой он махнул музыкантам, которые устроились у окна. В тот же миг по пустой бальной зале пронеслась быстрая мелодия, заставившая меня скривиться. — Все, что угодно, только не она, — совсем не аристократично заныла я, с неохотой вкладывая руку в ладонь Радамана. — Ненавижу мазурку всей душой. — Неужели? И что же ты предпочитаешь? — несмотря на вопросы, он не переставал двигаться, и мне пришлось подчиниться. Бессмысленная, слишком быстрая мазурка все-таки достала меня даже в Серрате! Уже через несколько минут я запыхалась, поэтому ответ вышел с придыханием: — Чем тебе не нравится старый добрый вальс? Актуален в любой точке континента, а еще дает возможность не просто бессмысленно двигаться, но и нормально беседовать с партнером. — Если бы у тебя был опыт, ты бы и при мазурке нормально говорила, — насмешливо заметил Радаман. Ну да, с его-то вампирскими особенностями никаких проблем с дыханием. Несмотря на ненависть к танцу, справилась я вполне успешно. Прозвучали последние секунды мелодии, я издевательски поклонилась Радаману, заслужив веселую ухмылку. Мы протанцевали еще несколько видов танцев, но сошлись во мнении, что классика в виде вальса все же победила. Я получала истинное удовольствие, проводя время с ним: Радаман был обаятельным вампиром и опытным танцором. В какой-то момент я забыла о его статусе и просто развлекалась, как могла бы с младшей сестренкой Джиал. Прервали нас довольно резко: Тиш, не рассчитав силы, открыла двери, и они с силой стукнулись о стену, создав оглушительный грохот. — Ох… Простите меня, я такая неуклюжая… — пробормотала Тиш, спешно прикрывая двери. Радаман шагнул назад и заметил: — Все в порядке, дорогая. Незачем извиняться. Со мной он общался вполне дружелюбно, но все же при обращении к Тиш голос его неуловимо теплел. При виде разомлевшего Радамана и смущенной Тиш мне хотелось улыбаться. Кто бы мог подумать: складываются отношения у вампиров так же, как и у людей! Не всегда ясно, с трудностями, но так волнительно прекрасно… — Если вы закончили, то леди Архелия просит начать её занятие раньше. — Тиш пожала плечами, как бы извиняясь. Радаман вздохнул и ослепительно улыбнулся ей: — Ну что же, не будем заставлять леди Архелию ждать. — При этих словах фрейлина засияла, словно утреннее солнце. Сейчас мне сложно было поверить, что это милое создание питается кровью. — Можешь идти, Летиция. Я сам провожу Кассандру до кабинета. Уже в коридоре, опираясь о руку своего спутника, я не сдержала любопытства. — Радаман, почему ты не пытаешься ухаживать за Тиш? Бросив на меня укоризненный взгляд, он покачал головой и чуть ускорил шаг. Хочет побыстрее избавиться от меня, наивный. Упрямство — семейная черта моей семьи. — С чего вдруг у тебя возникли такие мысли? — вопросом на вопрос ответил Радаман. Думаю, он прекрасно понимает, к чему я клоню. А вот почему он пытается уйти от ответа — уже интересно. — Не прикидывайся наивным, Радаман. — Я положила свободную руку на его локоть и похлопала. — Даже слепому понятно, что ваш интерес обоюдный. Тиш слишком робкая и пугливая, это понятно, а вот чего ты медлишь, я понять не могу. Он искоса взглянул на меня и помедлил с ответом. Наверное, боялся довериться мне. — Летиция молода, она превратилась в вампира совсем недавно, — наконец, решился он. — Ей нужно познать не только окружающий мир, но и себя, прежде чем вступать в длительные отношения. А на меньшее я не согласен. Кратковременные связи поддерживает Эдгар, но не я. — Это все глупости, — отмахнулась я. — Если вас влечет друг к другу, то не стоит топтаться на месте. Может случиться так, что судьба окончательно вас разведет, и вы оба будете жалеть о своих сомнениях. — Да ты философ, — усмехнулся Радаман. — Или используешь собственный опыт? Проследив за его взглядом, я посмотрела на покоящийся в вырезе платья золотой кулон в форме капли. — Знаю, о чем ты думаешь. Я просто не могла отказать Катрею, когда он вдруг решил сделать мне подарок, — я неловко рассмеялась, но тут же вернулась к основной теме: — Да и не стоит забывать, что ситуации у нас разные. В вашем случае вы оба хотите быть вместе, и мешают вам лишь глупые принципы. — А ты уверена, что ситуации у нас разные? — с намеком спросил Радаман, останавливаясь у неприметной двери. Видимо, это и был кабинет Архелии. Понимая, что уходить от ответа он может довольно долго, я лишь всплеснула руками и, постучавшись, открыла дверь, оставляя Радамана в коридоре. Ладно, не получилось с ним, зайду с другой стороны — поговорю с Тиш. Они оба мне нравились, и я хотела сделать их счастливыми. Кабинет был довольно большим, но пространство «съедалось» кучей столов, шкафов и полок, заставленных книгами, склянками, сушеными цветами, травами и боги знают чем еще. Архелия стояла у зажженного камина и помешивала кипящую жидкость в котле, дно которого жадно лизали языки пламени. Такое ощущение, что я попала в дом к ведьме, настолько все было похоже. Воображение подогревал и внешний вид Архелии: ярко-красное платье на тонких бретельках, покрытое прозрачным черным кружевом. Это же кружево имитировало и рукава до запястий. Сзади белела спина в низком треугольном вырезе до самой поясницы. Судя по изгибам шелка, струящемся при малейшем движении, под платьем не было ни корсета, ни белья как такового, потому что уж слишком тесно оно облегало тело. Темно-каштановые крупные локоны были переброшены через плечо, открывая мне весь этот неприличный, но до удивления эстетичный вид. — Надеюсь, Радаман не обиделся, что я забрала тебя раньше. — Наконец, Архелия отвлеклась от своего варева и повернулась ко мне. — Он лишь слегка огорчился, — скупо улыбнулась я, неосознанно пряча руки за спину. — Мы все это переживем. — Архелия отложила ложку с длинной ручкой на стол. — Присаживайся, Кассандра. Мы разместились по обе стороны невысокого столика. Архелия потянулась к кувшину и налила из него горячий чай зеленоватого оттенка в две фарфоровые чашки. — Угощайся, — предложила она, слегка улыбнувшись. — Я несколько дней настаивала этот чай. Он снимает напряжение и стимулирует умственный процесс. Я благодарно улыбнулась и приняла чашку. Аромат действительно стоял восхитительный, так что желания отказываться не было. — М-м, вкус просто волшебный, — призналась я после первого глотка. — Что это? Мята? — И она в том числе. На самом деле, там целый букет, даже я не все помню, — улыбнулась она, все еще держа свою чашку у рта, и тут же успокоила: — Не беспокойся. Именно поэтому у меня все записано в специальной тетради… Но перейдем к делу. Расскажи мне, как у тебя обстоит дело с языками. — Ну, на северном мы говорим, южный чуть похуже, но все же почти в совершенстве, — начала перечислять я. — Причем лучше всего удается стаабское наречие, с родеронским больше проблем. Эрибейский я знала с первых своих слов. Не знаю, может, какая-то магия рода, потому что отец не ставил целью научить меня родному языку мамы. А вот ликаонский я не знаю. Архелия поставила чай обратно на столешницу и сложила руки на животе. — Впечатляет, — признала она. — Я ожидала больших проблем, ну, а так нам остается только подтянуть оба южных наречия и потихоньку приступить к ликаонскому. Для людей остров закрыт, но ты все же оборотень. Кто знает, возможно, придется искать там убежища. Лучше быть готовой ко всему. Она действительно предполагает, что мне придется просить убежища в Ликаонии? Но от кого? Уж не от Катрея ли? Тогда зачем она, являясь его доверенным лицом, готовит меня к этому? Эти и еще куча других вопросов вертелись на кончике языка, но я решила попридержать их до более удачного момента. Задам их, когда улучшу отношения с Архелией — и, судя по её характеру, это произойдет лет через сто. — Сейчас я хочу послушать, как ты говоришь на южном. Так и быть, наречие выбирай сама, — милостиво позволила она и поудобнее устроилась в кресле. — Что ты хочешь от меня услышать? — спросила я, переходя на южно-стаабский язык. — Начни с рассказа о себе и закончи историей убийства Изабель. — Архелия тоже заговорила на другом языке, причем если я произносила слова медленно, мысленно проверяя себя, то её речь звучала быстро и без единого акцента. Я сделала неторопливый глоток чая, пытаясь собрать мысли в кучу. Да уж, практики не было всего полгода, а выученные слова уже вылетели из головы. — Мой отец был помолвлен со знатной волчицей, когда моя мать приехала в Агенорию, — начала я. — Она оказалась там случайно, никаких планов не строила, но боги сами все решили. Имея вольный эрибейский нрав, она не побоялась ответить взаимностью на чувства молодого обрученного мужчины. Скрывать подобное долго в замке, полном чувствительных оборотней, невозможно, но зачать меня они успели. После огласки моя мать вернулась на родину с ребенком под сердцем. Она хотела воспитывать меня в традициях Эрибеи, что, собственно, и делала, пока мне не исполнилось пять лет. В этом возрасте я впервые… Как будет «обратилась»? — на миг перешла на северный и, получив ответ, продолжила: — Впервые обратилась. Научить контролировать волчью сущность мог только отец, и она отослала меня к нему. С тех пор я не видела её. — Ты помнишь её? — неожиданно участливо спросила Архелия. — Смутно. Размытый образ, нежный голос… Самый лучший в мире аромат… Все остальное стерлось под новыми впечатлениями в Агенории. Не сказать, что приятными, конечно. Отец принял меня и даже по-своему полюбил, но относился ко мне строго. Его женой стала Исмена, может, женщина и хорошая, но не по отношению ко мне. Я словно попала в сказку, точнее, в её начало, где яростно ненавидящая мачеха строит козни. Естественно, её дети повторяли за ней. Дерек и Мери были на год младше меня. Не перечесть, сколько неприятностей они мне доставили. Но был человек, который сделал мое существование приемлемым. Через десять месяцев после моего приезда родился третий ребенок Исмены и Медона — Джиал. Эта нежная и ласковая девочка всегда относилась ко мне тепло, несмотря на попытки матери настроить её против меня. Она — лучшее, что случилось со мной в Агенории. Одинокая слеза, скатившаяся по щеке, отрезвила. Вздрогнув, я поспешно стерла её и вернулась к рассказу. — Отец ничем не выделял меня от своих законных детей. Конечно, кроме Дерека. Он, как единственный сын, считался наследником, и его воспитанию отец уделял особое внимание. Сильный, храбрый, уверенный в себе. Вся Агенория восхищалась и гордилась им. Даже я, мучимая его со временем поредевшими издевками, признавала, что из него выйдет идеальный лорд. Но у него было слабое место — женщины. Он был столько же беспечен, сколько и неразборчив. И когда в нашем замке появилась загадочная… — Из головы вылетел перевод слова «странница», и я заменила его: — …путешественница из Вормесса, он оказался обречен. Изабель потрясающе сыграла свою роль, никто не заподозрил в ней вампира, а ведь у оборотней превосходное чутье. Правда, тогда она назвалась иначе, но это дела не меняет. Она сумела привлечь внимание Дерека, и даже отец благосклонно относился к ней. Изабель подружилась с Исменой, Мери и Джиал, но ко мне относилась равнодушно. Если честно, за месяц её пребывания в Агенории мы обмолвились лишь парой фраз. До сих пор не могу понять, как такая талантливая актриса могла совершить нелепейшую ошибку. Зачем она обратила Дерека, выдав себя? Или это была её цель? Архелия прочистила горло и выдавила на северном: — Катрей приказал ей заслужить доверие Медона и по возможности направить его мысли в нужное русло. — Опомнившись, она вновь перешла на южный: — Дерек никогда не был её целью. Видимо, что-то произошло. Могу предположить, что он истекал кровью, и Изабель дала ему свою. В редких случаях три обмена кровью не требуются... Продолжай. — Собственно, и нечего больше сказать. — Я пожала плечами. — Знаю, что после ночи пыток Изабель прилюдно сожгли на костре, как поступали пятьсот лет назад во времена охоты на вампиров. В то время я поссорилась с отцом по поводу моего замужества, и он запер меня в спальне. Смерти Изабель я не видела. Мы ненадолго замолчали. Архелия пребывала в глубокой задумчивости, терзая в руках несчастную чашку чая. Я свой давно допила и отставила в сторону. — Хорошо. — Она вздрогнула, словно очнувшись, и уже спокойно перевела тему: — Я так понимаю, магии тебя не обучали. — Моя мать умела колдовать, но я, увы, унаследовала дар отца. Оборотням магия закрыта. — Как и вампирам. Но я, тем не менее, колдую, — усмехнулась Архелия. — Конечно, та внутренняя магия, как у той же самой королевы Каринтии, для нас с тобой практически закрыта, но есть другие возможности. От многих из них люди давно отреклись, боясь соблазна всемогущества, но я все помню. Например, магия крови. Магия крови — древнейшее искусство, давно забытое людьми. И не просто так: чем чаще человек пользовался этой магией, тем ближе он был ко тьме. Ко всем тем внутренним порокам, которые мы храним глубоко в душе за сотнями замков и сами не подозреваем о них. — Вижу, ты наслышана о ней, — заметила она, чутко уловив изменения в моем лице. — Сразу скажу, что слухи преувеличены. Магия крови не превращает людей в монстров. Она лишь дает им возможность самим сделать выбор — тьма или свет. Ты можешь удивляться, но я выбрала второе. Если ты достаточно сильная, то и тебя могу научить. Несмотря на всю опасность использования подобной магии, я с трудом сдерживала нетерпение. Возможность колдовать была как никогда близка. — Не сомневалась в твоем ответе. — И опять она легко прочла мои мысли. — Поэтому… тот чай, который ты пила, не совсем обычный. Я добавила туда каплю своей заговоренной крови. С ужасом посмотрев на пустую чашку, я сглотнула. Это не могло быть на самом деле! Нюх оборотня не мог не уловить запах крови. — Но я ничего не почувствовала… — пролепетала я. — Некоторые травы, используемые для приготовления чая, также имеют свойство притуплять другие запахи. В том числе кровь. — Бледное лицо Архелии так и лучилось самодовольством. — И когда я подсыпала тебе успокоительное в первые дни в замке, то не стремилась это скрыть. В любом случае, не пугайся так, я не собираюсь тебя травить. Это всего лишь поможет тебе раскрыть потенциал. Магия крови способна на многое. Глубоко вздохнув, я привела сумбурные мысли в голове в порядок. В действиях Архелии нет ничего удивительного. Она всегда действует так, как ей необходимо. Пока придется смириться с этим. — Что ты от меня хочешь? Архелия многозначительно посмотрела на пустую чашку на столике. Её следующие слова заставили меня недоуменно моргнуть. — Передвинь её. — Прости, что? — Передвинь чашку хотя бы немного, — терпеливо повторила она. Она что, с ума сошла? Я же оборотень, никакой магии! И даже магия крови не может этого изменить. — Архелия, я же только что сказала, что не смогу этого сделать. — А я совсем недавно говорила, что заговорила выпитую тобой каплю крови, — снисходительно вздохнула она. — Она позволит тебе наколдовать маленькие фокусы, типа передвинутой силой мысли чашки. Это действует недолго, конечно. Но поможет тебе понять, что магия тебе доступна. Так мы преодолеем психологический барьер. Покорно опустив глаза, я уставилась на чашку и сосредоточилась. Наверняка это не сложно! У крови Архелии тысячелетняя выдержка, уверена, даже слабые заклятья должны быть взрывными. Давай, чашка, двигайся… Двигайся… Изящный сосуд в виде полусферы упорно стоял на месте. Минута, две, десять… В какой-то момент мне даже показалось, что на разрисованным фарфоре появилась кривая усмешка. Но внутренний голос настаивал, что это из-за перенапряжения пошаливает фантазия. — Хватит, — в какой-то момент процедила Архелия, заставив меня вздрогнуть от неожиданности. Видимо, ей надоели мои сосредоточенные, но бессмысленные попытки сделать невозможное. — Ты просто теряешь время! Три часа потрачены зря! Что? Три часа?! Я ведь всего пару минут вглядываюсь в эту глупую чашку. Не может быть, чтобы прошло столько времени. Но, с неверием взглянув на значительно поменявшее свое положение солнце, заглядывающее в узкое окно, я поверила. Архелия в это время быстро обогнула столик и встала за моей спиной. Положив ладонь сзади на шею, она чуть надавила, заставив меня согнуться. Честное слово, как котенка ткнула в эту глупую чашку! — Ты что… — попыталась возмутиться, но Архелия тут же меня перебила, прошипев прямо в ухо: — На заговорение крови я отдала слишком много сил, поэтому ты прямо сейчас сделаешь то, что я тебе велела! Иначе я буду очень и очень зла, что для тебя грозит большими неприятностями. Её шипение и горячее дыхание на мочке уха заставили меня зажмуриться от страха. Опять, опять она это делает! Никогда не буду с ней наедине оставаться! Внезапно и дыхание, и холодные пальцы на шее пропали. — Забавно, что подействовали именно угрозы, — хмыкнула Архелия, возвращаясь на место. Медленно открыв глаза, сначала я испуганно посмотрела на неё. Конечно, сидит себе спокойно, чай попивает! Никаких сожалений. И лишь после мысленного возмущения я опустила взгляд вниз, чтобы увидеть… зависшую над столом чашку. — Что за… — выдохнула я и осеклась. Сразу же левитировавшая чашка дрогнула и с глухим стуком упала на столик. Тонкая ручка откололась. — И снова я тебе наврала, — рассмеялась Архелия и пожала плечами. — Уж прости, но мне необходимо было помочь тебе раскрыться. — Раскрыться? — уже ничему не удивляясь, уточнила я. Архелия подалась вперед и жадно на меня посмотрела. — Не было никакой заговоренной крови. Это чай с добавлением травы, возбуждающей магию, — жарким шепотом произнесла она. — Вся сегодняшняя ложь и угрозы были использованы для осуществления одной цели: пробуждения твоей силы. Я вновь посмотрела на испорченную чашку и нахмурилась: — Во мне нет… — Есть! — перебила Архелия. — В тебе есть магия, Кассандра. Тебе достались оба дара родителей, просто ликантропия пробудилась первой, и никто уже не пытался найти иное. Но ты успешно сочетаешь в себе сущность и оборотня, и мага. В горле образовался тяжелый ком, почти перекрывая доступ кислороду. Это… это как? Магия… во мне? «Эрибейская кровь не могла остаться спящей». Так мне говорил в нашу первую встречу Август Ланте, но я не прислушалась. Да и волчица вела себя довольно активно, потому я не выискивала в себе зачатки магии. — Поверить не могу, — выдохнула я, откидываясь на спинку стула. — Это настоящая редкость, — признала Архелия. — И думаю, тебе стоит практиковаться чаще, чтобы уравновесить силы оборотня и мага. Я слушала её вполуха, вспоминая нечастые странные ощущения, неожиданную удачу в детстве при побеге от разозленных брата и сестры. И картинка складывалась. «Эрибейская кровь не могла остаться спящей». Она и не спала, помогала мне в критических ситуациях, но я этого не замечала. Ведь никто и не подумал учить магии, а я сама не могла отличить её от внутреннего голоса. К тому же чаще в голове выла волчица, чем интуиция магии. — Итак, кто из нас расскажет Катрею? — хитро прищурилась Архелия. — Ты или я?

***

В личной гостиной Катрея горели десятки свечей. Большую часть Серрата уже давно освещали магические светильники, но сам хозяин замка предпочитал живой огонь. И оттого юркие тени создавали на каменных стенах причудливый танец, притягивающий даже без сопровождения музыки. За столом царила тишина. Не то неловкое молчание, во время которого атмосфера накаляется. Это была спокойная, уютная тишина, которая совсем не беспокоила ни его, ни меня. Теплые взгляды, слабые улыбки и одурманивающий вкус вина — в этот раз Катрей нашел какой-то особенный сорт белого с янтарным оттенком, которое оказалось восхитительным. Оно помогло расслабиться и отбросить ненужные волнения в сторону. Сегодняшний ужин практически был настоящим свиданием, волнительным и увлекательным. В такие моменты нарушать тишину хотелось меньше всего, однако время заканчивалось, а Архелия взяла с меня обещание. — Радаман признал, что нет необходимости в уроках танцев, — начала я издалека, для храбрости сделав еще глоток вина. — Вот как? Значит, ты у нас превосходный танцор? — улыбнулся Катрей и положил в рот кусочек мяса. — На следующем балу я покажу тебе свои таланты, — с уверенной улыбкой заявила я. — Вопрос в том, сможешь ли ты удивить меня. Катрей рассмеялся и откинулся на спинку, запивая мясо вином: он предпочел красное. — Ты ведь не знаешь, на что в действительности способен я. Несколько совместных вальсов не в счет. — Звучит как вызов, — я рассмеялась в ответ и отсалютовала вином. — А потом Архелия говорила со мной на стаабском. Удивительно, но у неё вообще нет акцента. — Она крайне умна, и за тысячу лет ей было чем заняться. Временами думаю, что Архелия сообразительнее всех нас, — признался Катрей. Трудно было с ним не согласиться. За то время, что я её знаю, Архелия впечатлила меня знаниями истории, языков, магии, зельеварения и не только. Мало кто смог бы похвастаться полным овладением практически всех основных предметов. — Было еще кое-что. Архелия почувствовала во мне магию и доказала, что не ошибается. — Катрей на мгновение замер, устремив на меня задумчивый взгляд, и я торопливо продолжила: — Она соврала мне, что использовала магию крови. Поверив, что это не мои способности, я сама передвинула чашку. Представляешь? — Я очень рад этому. Ты хочешь развивать в себе это? — Конечно! Мне и в голову не могло прийти, что когда-нибудь смогу колдовать! Архелия пообещала научить меня. Катрей кивнул и скупо улыбнулся. — Это стоит отпраздновать, — решил он. Я вскинула брови. Что, неужели еще один бал?.. — Через несколько дней Хель собиралась отправиться в Брейгель за некоторыми припасами. Думаю, нам стоит присоединиться к ней. — Правда? — обрадовалась я. Брейгель был достаточно близко, но даже туда я не надеялась выбраться. Это, пусть и небольшой, город. Это люди, веселье, ярмарки и прочее. В конце концов, по пути я смогу как следует выгулять свою волчицу! — О, Катрей, спасибо тебе огромное! Он поднялся и, обогнув стол, встал позади меня. Теплые ладони легли на оголенные плечи — сегодня я надела платье с приспущенными рукавами. — Могу я в качестве благодарности получить один скромный поцелуй? — протянул Катрей и осторожно потянул плечи вверх, безмолвно прося подняться со стула. Скромный поцелуй? Ха, я помню, чем чуть было не закончился последний раз. А ведь сейчас мы в его покоях, до спальни всего десяток шагов. Пусть я и верила его общению не трогать меня без согласия, однако сама атмосфера располагала к… хм, близкому общению. Судорожно вздохнув, я встала. Да, страшно, но опасность почему-то манила. И вообще… в прошлый раз было просто волшебно. Катрей неторопливо убрал волосы, оголяя шею и одно плечо, и прижался ко мне сзади, удивительно осторожно обнимая. — За всю свою жизнь я вкусил много видов любви, — горячее дыхание обожгло шею, — от отчаянно безответной до всепоглощающе обоюдной, от светлой платонической до страстной зависимости. Но я не понимаю, что происходит со мной, когда ты рядом. Даже если бы я знала, что ответить, то не смогла бы: Катрей резко повернул меня к себе и, пару секунд вглядываясь в мои глаза, легко прикоснулся своими губами к моим. Ресницы медленно опустились вниз, а руки обвились вокруг его шеи, признавая полную капитуляцию. Странное томление заставило меня выгнуться, теснее прижаться. Катрей мягко направлял, медленно скользил языком по нижней и верхней губе и замирал, когда я решалась ответить, тем самым давая возможность самой научиться. Терпкий вкус вина на его губах сейчас казался слаще всего остального, но едва Катрей подался вперед и потянулся руками к бедрам, пытаясь поднять платье, я уперлась руками ему в грудь и отвернулась. Сбитое дыхание ласкало пульс на шее, когда он прижался лбом к моей щеке. Руки Катрей убрал, но отстраняться не спешил, давая нам время перевести дух. — Да, прости. Поторопился, — отрывисто бросил он и сделал пару шагов в сторону, поворачиваясь ко мне спиной. — Думаю, сегодня наш ужин можно считать оконченным. Медленно выдохнув, я пожелала ему спокойной ночи и тихонько вышла из покоев. Успокоиться не получилось, даже пока Агата неспешно расчесывала мне волосы перед сном, хотя раньше это помогало развеять ненужные мысли. Я постоянно прокручивала в голове сегодняшний поцелуй и пыталась понять, в какой момент все изменилось. Я не просто смиренно терпела, дожидаясь момента, когда можно будет воспользоваться возможностью и освободиться от отца и Катрея. В какой момент Серрат стал не просто замком, а почти домом? Мне нравились ухаживания Катрея, общение с Радаманом и даже практически подаренная Архелией возможность колдовать. Передо мной открывался новый удивительный мир. Никогда бы не подумала, что буду благодарна похищению. Это была моя последняя мысль перед сном. Я с головой укрылась в меховое одеяло, чувствуя себя так, словно находилась в объятьях дружелюбного медведя. А потом прикосновения стали похожими на человеческие… Во сне меня обнимала мама. Она крепко-крепко прижимала меня к себе. Об этом я мечтала в детстве, когда в страшной и темной комнате чудились злые монстры. В моих темных волосах она скрывала свои слезы, но все равно слышала её всхлипы. — О, доченька, неужели я достучалась до тебя… — и плакала, и смеялась она, шаря руками по всему телу, словно желая удостовериться, что я реальна. — Мама? — сильно удивилась я, пытаясь отстраниться. Это получилось, но все равно ничего не было видно. Лишь чернильная темнота. Но прикосновения ласковых рук остались реальными. — Да, милая, да. Я пришла к тебе, как только почувствовала связь. — Но как ты можешь мне сниться? — Магия, моя маленькая. Она пробудилась в тебе сегодня. Ты убила в себе волчицу? Я поймала руку, скользящую по щеке, но так и не смогла её увидеть. — Нет, я все еще оборотень. Почему я тебя не вижу? Пальцы свободной руки матери осторожно легли на закрытые веки. — Это нормально, Кассандра. Как только магия окончательно проснется, ты сможешь видеть, как и я тебя сейчас. Какая же ты красавица, доченька… Окончательно поверив, я кинулась на шею матери и впервые почувствовала её по-настоящему, как будто не во сне. Объятия были крепки, и казалось, ничто не сможет разорвать их. В груди что-то болезненно ворочалось, тоскливо сжималось. Так вот чего я была лишена все эти годы. — Как только проснусь, сразу же поблагодарю Архелию, — всхлипнула я. — Без неё моя магия не пробудилась бы. Мама ощутимо напряглась и чуть отстранилась. — Архелия? — с неверием спросила она. — Вампирша Архелия Марибо? Почему Медон позволяет тебе общаться с ней? Я криво улыбнулась, стирая с щек влагу. Происходящее становилось все более и более реальным. — Формально... Катрей похитил меня. Но меня все устраивает, честно. Это лучшая участь, чем та, что приготовил мне отец. Он и его приближенные хорошо ко мне относятся. Клянусь. Тихо выругавшись, мама обхватила мою голову руками и взволнованно произнесла: — Кассандра, как бы они ни относились, никогда не доверяй вампирам. Даже старейшим. Катрей и его свита опасны. Особенно для тебя, обладательницы двух сущностей. Я нахожусь дома, в Каринтии, и не смогу отправиться в Серрат. Но следующей ночью, когда силы восстановятся, я свяжусь с сестрой. Прямо с Эрибеи она отправится к тебе. Теперь, когда в тебе есть магия, семья Ги обязана взять тебя под защиту. Помощь скоро прибудет, милая. Я клянусь, мы вытащим тебя. Послушай, главное, не давай Катрею возможности… Резко ворвавшийся в сознание грохот не позволил закончить маме предложение. …Сев в постели, я широко раскрытыми глазами уставилась на Агату. Дыхание вырывалось из меня со свистом, и казалось, что часто бьющееся сердце хочет выскочить из груди. — Простите, госпожа… — смутилась служанка и неловко подобрала дрова с пола. Именно от их случайного падения я и проснулась. Боги, как же не вовремя! — Я хотела растопить камин, пока вы не проснулись. За окном уже вовсю светило солнце. Время к обеду, а значит, пора подниматься с постели. — Делай, что должна. — Голос со сна был резкий, даже немного злой. Я едва его узнавала. Вновь откинувшись на перину, я закрыла глаза и восстановила в памяти странный сон. Еще никогда все не было настолько реалистично. Казалось, я все еще чувствую мамино тепло… Неужели это правда? Как это может быть? Практически сразу появился другой вопрос: почему она так сильно испугалась за меня?