***
— Как прошла встреча с королевой? — спросил Исмар, бросив в мою сторону косой взгляд. Мы с ним и Изабель сидели в саду, на скамейке, окруженной пышными кустарниками. Здесь было мало народу, тогда как на тропинках практически невозможно протолкнуться. Мы специально выбрали такое уединенное местечко, чтобы обсудить наше дальнейшее поведение. Я не говорила про встречу Исмару. Задав вопрос напрямую, он показал мне, что уже успел обзавестись шпионами и разузнать много информации, хотя мы находились в Каринтии полдня. — Ты была у королевы? — удивилась Изабель, откинув на спину кудрявые волосы. За то время, пока я знакомилась с родственниками по материнской линии и пребывала в панике от новости про беременность, она успела отдохнуть и привести себя в порядок, даже завила волосы. Так что сейчас Изабель выглядела бесподобно, чему я очень завидовала. — Встреча была закрытая, даже стража осталась по другую сторону дверей, — поведал Исмар. Хотя я бы сказала, наябедничал, настолько ехидное выражение лица у него было. — Да ладно! — ахнула Изабель и требовательно спросила: — Каролина сказала, зачем она пригласила тебя? Причина, почему я получила приглашение, уже стала неактуальной. Но я все равно не хотела рассказывать им о ритуале: как-никак, они преданы Катрею. И если Исмар тут же побежит строчить ему радостные новости (радостные, конечно, для Исмара, потому что Катрею вряд ли понравится идея с блокировкой двойственности), то Изабель вероятно сболтнет Хель. Как в старые добрые времена, я могла доверять лишь самой себе. Когда я приду в себя от неожиданных новостей, то сама расскажу Катрею правду… или успею сбежать туда, где он меня не достанет. — Почему ты не узнал в сопровождающей нас женщине королеву? — поинтересовалась я у Исмара, переводя тему. Тот едва заметно скривился, принимая свой прокол. Исмар откинулся на спинку скамейки и вальяжно перекинул ногу на ногу. Солнце блеснуло на носке начищенного сапога. — Каролина стала знаменита в последние пять лет, а я это время провел в Свободных землях и в Драконьих горах, так что в лицо её не знаю. Мог бы заподозрить, будь она блондинкой, но королева замаскировалась, — неохотно признал он. — Приглашение ко двору не обозначает благосклонность Каролины, — вздохнула я. — Так что я официально попрошу об аудиенции и постараюсь убедить её примкнуть к Катрею. — Мы пойдем вместе, — вызвался Исмар, ерзая на скамейке. — Я смогу сказать то, чего ты не знаешь. Вот это вряд ли, скорее всего, все будет наоборот. Каролина, вероятнее всего, прислушается к сестре, пусть даже новоприобретенной. И пока неизвестно, как поступать с родством. Долгие годы я молчала, никому не говорила и не думала об этом. Когда кто-то упоминал о Каринтии, Илоне и новой королеве, в голове даже не всплывала ассоциация с моими родственниками. Это состояние стало настолько привычным, что и сейчас я продолжала на автомате хранить секрет. Может быть, Каролина не станет скрывать нашу связь и поможет мне на правах сестры. Или нет. В любом случае, это не только моя тайна. В скрытой растениями зоне появилась стройная фигура в струящемся голубом платье, напоминающем волны. Присцилла улыбнулась при виде нас и подмигнула мне. — Наверное, я помешала планам по захвату Троады, — пошутила она, скользящей походкой приближаясь к нам. Мы синхронно поднялись со скамейки при её появлении. — Не знаю, знакомы ли вы? — уточнила я и, когда Присцилла грациозно мотнула головой, представила: — Это лорд Исмар Кассияр и леди Изабель Асуньон. А это леди Присцилла Ги, моя… мать. Присцилла подставила Исмару руку для поцелуя и обворожительно улыбнулась Изабель. — Мне приятно с вами познакомиться, — дружелюбно сказала Иза. — Слышала о вашем чудесном «воскрешении». Безумно счастлива, что все обошлось и вы теперь с нами! — воскликнула Присцилла. — Это ведь вы помогли нашей Кассандре сбежать из Серрата, леди Присцилла? — с улыбкой поинтересовался Исмар, но в глазах мелькнуло недовольство. Если Присцилла и заметила подтекст, то не показала этого. — Ах, было весело: интриги, побеги и возвращения! Я даже вспомнила молодость, когда сама очаровывала какого-нибудь привлекательного лорда, а потом убегала. Исмар чуть высокомерно вскинул бровь: — Почему же вы убегали, если лорды были привлекательными? Присцилла одарила его многозначительным взглядом, надолго остановившись ниже живота, а потом дерзко ухмыльнулась: — Не будьте наивным, лорд Исмар. Убегающая дичь лишь подогревает азарт в хищнике. На миг стало жарко от её взгляда, хоть он и был направлен на Исмара. Изабель следила за их пикировкой с изумленным восторгом: вроде и не верила, что кто-то так насмехался над Исмаром, и вроде хотела запомнить каждое мгновение, чтобы потом напоминать ему. Присцилла шагнула ближе, положила ладонь на грудь Исмара, отчего он дернулся, и промурлыкала: — Так кто же вы, лорд Исмар — дичь или хищник? Мне придется бегать за вами? Или вам за мной? Изабель пискнула, не сдержав эмоций, и поспешно закрыла рот ладонью. Исмар — такой невозмутимый, сдержанный, высокомерный, впервые смутился и побледнел. Интересно, что его привело в такое замешательство? Что к нему пристает с откровенными намеками «мать» той, кого он оскорбил? Или то, что мы видим охоту на него? Охоту — потому что на этот раз дичью был дампир, что бы сам он ни говорил. Я отчаянно кусала губы, боясь засмеяться. Исмар покосился на меня и, заметив это, сильно разозлился: глаза его сузились, а крылья носа затрепетали. Он молча развернулся и быстрым шагом ушел, оставив двоих из нас громко хохотать. Присцилла расценила наше веселье правильно и шутливо поклонилась. — Ему не стоило бросаться обвинениями в адрес Кассандры, даже если они хорошо замаскированы! — заявила она, подперев бока кулаками. Изабель приложила руки к сердцу и горячо заверила: — Леди Присцилла, я вас не знаю, но за одно ваше подтрунивание над Исмаром готова назвать вас богиней! Присцилла криво ухмыльнулась и одарила Изабель изучающим взглядом — не таким, как Исмара, а гораздо более искренним. — Я не против, — шутливо смилостивилась Присцилла.***
Ужин прошел в малой столовой. Обсуждать в это время дела Каролина не была намерена, тем более в присутствии вампиров — да, их она тоже пригласила. Все-таки стоило уделить внимание свите князя и оказать им должное почтение. Илона села рядом со мной, вопреки этикету, но никого, кроме Исмара, это не напрягло. Мы все равно не могли поговорить откровенно, разговор за столом шел на нейтральные темы. Каролину срочно куда-то позвал секретарь, и она ушла раньше окончания трапезы, так что надежды на то, что королева поговорит со мной сегодня, не было совсем. Понимание этого окончательно расслабило меня, и я почувствовала, насколько устала. Как будто на плечи свалилась груда булыжников. Спать хотелось очень сильно, и я сразу после ужина отправилась в предоставленные мне покои. Приготовления ко сну стоили огромных усилий, и я с радостью ждала момента, когда смогла бы отослать служанку и лечь в постель. Мне опять снился Катрей. На этот раз мы с ним гуляли по саду в Серрате. Я была в том же платье, что и в день, когда он говорил о свободе и о плюсах быть его любовницей. Но во сне Катрей молчал, просто шагая рядом и наслаждаясь моим присутствием. Сон казался настолько реалистичным, что, проснувшись перед самым рассветом, я ощутила аромат роз. Он был невыносимым, потому что напоминал о серратских садах, отчего хотелось плакать. Тоска по Катрею стала сильнее, когда я узнала, что беременна: частью души я понимала, что могу опять пуститься в бега, если он будет настроен категорично. И безумно боялась этого, потому что уже скучала. Покой от пугающих мыслей я решила поискать в саду: роз там почти не было, так что их запах не отвлекал. Быстро надев платье, не требующее помощи слуг и подходящее больше простой горожанке, чем леди Агенории, я прошла мимо часовых около своих покоев и по памяти нашла дорогу в сад. Замок хоть и путал меня, но кое-что я уже начинала запоминать. Солнце еще не выглянуло из-за горизонта, лишь краешек неба на востоке начинал светлеть. Время тайных встреч и ночных свиданий уже прошло, и весь сад замер в предвкушении солнечного утра. Я глубоко вдохнула прохладный воздух, спустилась по ступенькам на одну из дорожек. Вчера по пути попался пруд, но мы с Изабель и Присциллой не стали останавливаться около него, торопясь на ужин. Теперь же я хотела вдоволь насладиться красивым пейзажем в одиночестве. Но желанию не суждено было сбыться. На скамейке перед прудом сидела, сгорбившись, фигурка. Сначала я удивилась, кто бы это мог быть, но чем ближе подходила, тем яснее видела светлые, чуть взлохмаченные, волосы, длинный плотный халат, укутывающий фигуру целиком. Ноги она — а это явно была женщина — прижала к груди, подняв на сиденье. Я уже хотела пройти мимо и найти другое место для уединения, но фигура повернула голову. Кларисса посмотрела на меня, и в её глазах плескалась такая тоска, отчего стало стыдно, что я потревожила её. Она медленно улыбнулась и дружелюбно предложила: — Присаживайся рядом, Кассандра. С этой скамейки рассвет кажется изумительным. Я медленно подошла и присела рядом. — Извини, не хотела мешать тебе, — несмело улыбнулась я. Почему-то Кларисса располагала к себе, и я сразу же смогла перейти на «ты». — Ты не помешаешь, — заверила она и усмехнулась: — У меня впереди целая жизнь таких вот рассветов. А поговорить с тобой наедине я смогу лишь сейчас. — Учитывая твой дар… можно ли это считать пророчеством? — немного напряглась я. По губам Клариссы скользнула легкая улыбка, сделав её лицо моложе. — Это пророчество, — подтвердила она, — но не для тебя, а для меня: ближе к зиме в Троаду приедет Ратмир, вожак оборотней из Ликаонии. Во мне он распознает свою Истинную, и мне придется уехать вместе с ним. При упоминании Истинного во мне промелькнула слабая грусть. И только. Чего-то серьезного я к Арнону не испытывала, и притяжение было основано на физическом влечении. — Ты так спокойно об этом говоришь, — удивилась я. — А что думает по этому поводу Каролина? — Она не знает, — смутившись, призналась Кларисса. — Я увидела это неделю назад, и пока даже сама не уверена, как к этому относиться. После Диана и того, что он со мной делал… Она замолчала, понурившись. Её печальный взгляд скользил по спокойной водной глади, но не видел ничего. — Я не могу представить, как тяжело тебе было, — с искренним сочувствием призналась я. Тело само потянулось в стремлении обнять её, но я неуверенно замерла. Одно дело обращаться на «ты» и называть по имени, другое — лезть с объятиями. — Очень тяжело, — со смешком согласилась она. — Вормэсское общество меня не принимало, семья Диана считала пустым местом. Я не собирала вокруг себя фрейлин, не пыталась отстоять право называться королевой… Я была одна настолько, насколько это возможно. Тебе не понять, каково это — делить постель, отдаваться мужчине, который на твоих глазах убил отца и брата. В первую брачную ночь я думала, что меня вывернет прямо на него… хотя Диан был весьма привлекательным и всегда пользовался успехом у женщин. В ту ночь, самую страшную для меня, я впервые увидела будущее. Мой дар проснулся, пока я сопротивлялась касаниям Диана. Кларисса замолчала, и я с тревогой заметила в её глазах слезы. Не знаю, почему она все это мне рассказывала, но я готова была выслушать её историю до самого конца. — Пока Диан, уже удовлетворенный, шептал мне о том, что я рожу ему много сыновей, которые станут королями всего континента, что никто уже не поможет мне и нужно просто смириться, я увидела картину: повзрослевшая Каролина, которую я тогда считала погибшей, поднимается на эшафот на главной площади Глостера, столицы Вормэсса, и собственноручно казнит Диана. Я видела все это настолько отчетливо, что ни на миг не усомнилась, что это не бред. Интуитивно понимала, что так и будет. Не сдержавшись, я все-таки придвинулась ближе и несколько неуклюже приобняла Клариссу одной рукой. Она вздрогнула, а потом прижалась ко мне в поисках поддержки. — Хвала богам, что пророчество сбылось, — шепнула я. — Спасибо, — улыбнулась она, ладонями стирая слезы. — Мне стало легче, когда я произнесла это вслух. Как будто смогла отпустить. — Ты никому об этом не говорила? — поразилась я. — А Каролина? А Илона? — Мама плачет, едва я только пытаюсь поделиться с нею своими воспоминаниями о Вормэссе. А Каролина начинает чувствовать свою вину, и поэтому злится. Ей проще знать, что сейчас я в безопасности, а о прошлом она предпочитает не говорить. Так что я ждала твоего приезда еще до того, как мама рассказала нам о тебе, — немного лукаво улыбнулась она. — Ты знала? Как давно? — Наш вчерашний разговор в малом тронном зале я увидела за пару недель до того, как мама открыла свою тайну. К сожалению, я узнала только тогда, когда захотела моя богиня-покровительница. Дориана очень сурова и сама решает, что и когда мне нужно увидеть. — Из-за воспоминаний о Диане ты боишься познакомиться с Ратмиром? — вдруг спросила я и поняла, что немного ошиблась. — Я знаю, что он сделает меня счастливой. На Ликаонии я найду свой дом, которым не стали ни Каринтия, ни Вормэсс. Меня беспокоит, позволит ли Каролина вместе с нами поехать моему сыну. Как-никак, он наследник Вормэсса, и она захочет держать его под присмотром. Единственная надежда на то, что Ратмир — хороший друг Каролины, он помогал ей вернуть Каринтию, так что она доверяет ему. Может быть, он сможет уговорить её оставить сына рядом с матерью. Мы еще немного помолчали, так и не отдалившись друг от друга. Рассвет окрасил небо в нежно-розовые тона, и они причудливо отражались в пруде. — Ты мне очень нравишься, Кассандра, — шепотом призналась Кларисса. — Я надеюсь, что мы сможем продолжить общаться посредством магической почты, когда ты уедешь. — Я буду рада, — улыбнулась я. Её глаза на мгновение приобрели красный цвет, но тут же вернулись обратно к голубому. Она медленно моргнула, прогоняя наваждение, и вздохнула: — Похоже, Дориане ты тоже понравилась, раз она решила передать тебе пророчество. — Глубоко вздохнув, Кларисса заговорила: — Я видела тебя, гуляющую по руинам замка на обрыве. На твоем лице была грусть, но глаза светлели, когда ты смотрела на мужчину рядом с собой. Он не отпускал твою руку и придерживал на особо опасных участках. Нет, вы не гуляли… вы что-то искали. Что-то под завалами. Но что? Я не видела. А потом над вашими головами закружилась сова. Она опустилась ниже и… Она запнулась и растерянно посмотрела на меня. — На этом видение обрывается, — с сожалением сказала она. — Ты узнала место? — с жадностью спросила я. Кларисса покачала головой. — Увы, я там не была раньше. Но там было холодно и сыро, как будто рядом холодное море. Да, там было море. Под обрывом. В груди заворочалось нехорошее ощущение, как будто я понимала, что случится что-то очень плохое, но была не в силах предотвратить это. — А горизонт ты не видела? Оттуда можно рассмотреть Край Света? — уже понимая, что услышу, безнадежно спросила я. Кларисса энергично кивнула. — Да, где-то очень далеко. Она видела, как в будущем я гуляю по руинам замка. По руинам Серрата.***
Каролина не горела желанием прямо сейчас узнать новоприобретенную сестру. Мы виделись лишь на общих обедах и ужинах, но и там она не удостаивала меня вниманием. Несмотря на её равнодушие, я не переживала — было время узнать поближе Клариссу и её маленького сына Якоба. Мальчишка оказался очень активный, веселый, и за ним всегда требовался присмотр, даже при прогулке в саду. Якобу я приглянулась сразу, и он часто сбегал от наставлений няни ко мне, прячась за юбку. А уж в какой восторг он пришел, когда я обернулась волчицей и даже разрешила прокатиться на своей спине! Кларисса лишь улыбалась, не мешая мне возиться с её сыном. Наверное, она понимала, что это значит: раньше я не особо часто общалась с малышами, и от того паниковала каждый раз, когда вспоминала о беременности, а Якоб помог мне понять, какой матерью я могу быть. Про беременность я Клариссе ничего не говорила, но она слишком часто опускала взгляд на мой живот. С Илоной дела обстояли сложнее: сложно было сопоставить эту женщину, аристократку до мозга костей, с матерью. Для меня образцом идеальной матери была старая няня, заботившаяся сначала обо мне, а потом и о Джиал. Воспитанием Мери Исмена занималась сама, что привело к неутешительным итогам. И теперь Илона отчаянно пыталась найти со мной общий язык, но нормального разговора у нас так и не получалось. Я видела смесь страха и боли в её глазах в такие моменты и, мысленно вздыхая, пыталась сблизиться, но внутренние преграды мешали нормально её воспринимать. Я сама не понимала раньше, что настолько сильно была на неё обижена. А вот Присцилла с Изабель нашли общий язык. Они с удовольствием издевались над Исмаром, но тот мог лишь скрежетать зубами. Бывало, они сбегали на весь день, переодевшись в простых горожанок, и потом загадочно и как-то сыто улыбались. Если бы они обе были вампиршами, то можно было предположить, что они охотились. Но Присцилла ведь маг, а не вампир, и что они там могли делать? Для меня это так и осталось загадкой. Так прошли семь дней. Я знакомилась с Троадой и родственниками, принимала мысль о своей беременности и думала, как быть дальше. Как назло, в голову не лезла ни одна идея. На восьмой день был назначен турнир в нашу честь — преимущественно в мою, но Каролина в приветственной речи упомянула Исмара и Изабель. Мы расположились в королевской ложе, более комфортной, чем простые деревянные скамейки: здесь, кроме кресел, стоял столик с фруктами и кувшинами с вином, элем и просто соком. Помимо этого, ложа находилась на небольшом, где-то с метр, возвышении, и к ней вели ступеньки. Так что все ристалище открывалось нашим взорам. Сами состязания меня мало интересовали. Я следила за сражениями на мечах отсутствующим взглядом, но неизменно улыбалась и хлопала в ладоши, когда это требовалось. Каролина довольно кратко комментировала происходящее, хотя ей очень хотелось обсудить подробнее. Увы, рядом с ней собрались люди, ничего не понимающие в битвах: Илона, Присцилла, Изабель и Кларисса. Исмар вызвался участвовать в турнире. Оставалась еще я, но Каролина не знала, что я умею сражаться. К сожалению, она могла предложить продемонстрировать свои навыки, вот только мое состояние здоровья не способствовало этому. Так что пришлось промолчать о своих достижениях. В какой-то момент я задумалась и не заметила, как Каролина ушла из ложи. Поэтому её появление на месте сражений оказалось неожиданностью — хотя, если судить по лицам Илоны, Клариссы и даже простых придворных, подобное происходило не в первый раз. Каролина опять изменилась. Каким-то образом её волосы вновь приобрели красный оттенок — не знаю, магия это или свойство какой-то травы. Она заплела их в небрежную косу, бордовые пряди падали на лицо, но её это не волновало. В начале турнира возник вопрос: почему каринтийские воины, соревнуясь в силе и доблести, не надевали железные доспехи. Ответ оказался прост — они повторяли за своей королевой. Каролина надела простые кожаные штаны и плотную тунику, поверх которой почти кокетливо блестела тонкая кольчуга — скорее украшение, чем защита. В руках девушка держала меч, и, величественно пройдясь взглядом по воинам, она указала им на Исмара, приглашая сразиться с ней. Исмар, лишь слегка приподняв бровь в удивлении, церемонно поклонился ей и принял поданный оруженосцем меч. Они с Каролиной шагнули на очерченную территорию, предназначенную для таких вот сражений. Зрители негромко перешептывались, совсем не беспокоясь за королеву, а вот я затаила дыхание. Неужели так она решила показать Исмару свое превосходство? Прозвучал удар гонга, и Каролина первой бросилась в атаку. Она нападала яростно, не жалея сил, отчего Исмару пришлось лишь отступать. Но вскоре он собрался с силами и, отбив нападение, тут же перешел в контратаку — так резко и решительно, что у меня замерло сердце. Каролина лишь дерзко засмеялась и ответила ему. Зазвенела сталь, бьющаяся друг о друга. Мечи резали воздух, чтобы вновь встретиться. На миг мне даже показалось, что они высекли искры — или просто атмосфера была очень накаленной. Исмар и Каролина двигались быстрее, чем за ними мог бы уследить человеческий глаз. Ему наверняка пришлось применять свои дампирские способности, а вот откуда такие умения у неё — вопрос интересный. Каролина была беспощадна, быстра и нападала резко. Она вся сосредоточилась на битве, игнорируя крики поддержки от придворных. В движениях Исмара даже я отметила некоторую леность, как будто он забавлялся на пиру, а не сражался с королевой. Каролина тоже это заметила и, разозлившись, стала наступать еще агрессивней. И в итоге ей удалось не только обезоружить Исмара, но и уложить его на лопатки. Он поднял руки вверх ладонями, принимая свое поражение. Каролина, тяжело дыша, упиралась кончиком меча в его горло. Убирать оружие она не торопилась, словно раздумывая, стоит ли сохранять ему жизнь или нет. Зрители в этот момент настороженно притихли, не зная, чего ожидать от своей взбалмошной королевы. Меч очень медленно был убран от шеи Исмара. Каролина с грохотом кинула оружие в сторону и, что-то сказав Исмару, резко развернулась, уходя с ристалища. В этот момент я смогла увидеть её глаза и поняла: она выиграла сражение, но была в бешенстве. И почти сразу после этого меня осторожно тронул за руку тщедушный секретарь Каролины и взволнованно шепнул: — Её Величество зовёт вас в свой шатер.***
Для каждого участвующего в турнире был поставлен небольшой шатер, в котором он мог передохнуть между сражениями, освежиться или переодеться. Как оказалось, участие королевы ни для кого, кроме меня, не было сюрпризом, и ей соорудили место одной из первых. Это мне полушепотом пояснил секретарь, пока вел к шатру. У входа стояла вооруженная охрана. Два высоких мускулистых воина оглядели меня очень подозрительно, но посторонились, позволяя встретиться с королевой. У самого входа на выстланном мехами полу валялась тонкая кольчуга — видимо, Каролина сбросила её, едва зашла. Дальше было хуже: перевернутый стол, разбитый кувшин с красным вином и остатки одежды. Должно быть, королеву очень сильно разозлила победа. Вот только почему? Из-за ширмы ко мне Каролина вышла уже в халате, спешно завязанном у талии. Волосы вновь были светлыми и на этот раз влажными: наверное, успела смыть краску, пока я шла сюда. Каролина молча указала мне на двухместную софу и сама уселась туда, ожидая меня. Служанки принесли еще вина, на этот раз белого, и, подав нам изящные кубки, спешно удалились. Они прекрасно знали, какова может быть Каролина в бешенстве. Все так же без слов она положила ноги на стоящий рядом пуф и вытянулась грациозно, словно дикая кошка. — Могу поздравить вас с победой, Ваше Величество? — осторожно уточнила я и, когда она недовольно скривилась, торопливо поправилась: — Каролина. Она одобрительно усмехнулась, но тут же нахмурилась: — Любой, кто поздравит меня сегодня, возможно, лишится головы. Это была самая унизительная победа! — Но почему? — не могла понять я. Каролина сделала большой глоток вина так, что немного пролилось на подбородок. Она спокойно стерла каплю и раздраженно пояснила: — Этот ублюдок-дампир поддался мне! Мне, Архелия его раздери! Я поняла, что Каролина говорила про богиню смерти, но не могла не представить, как Хель раздирает Исмара. От этой картины стало очень весело. — Да, меня восхваляют сейчас! — продолжала злиться она. — Да, я победила вормэсского подонка, но от этого не стала богиней сражений! Любой, кто хорошенько подумает, догадается, что даже я не смогу победить Исмара, который не только имеет сверхъестественную силу и скорость, но и тренируется веками! Я же обучаюсь мастерству воина десяток лет, если не меньше! Я не смогла сдержать легкой улыбки. Так вот что случилось! Задето самолюбие Каролины. Она готова признать сильного соперника, но не может снести лицемерия. Что ж, Присцилла говорила что-то подобное. — Надо думать, ты возьмешь реванш? — О, да! — глаза Каролины возбужденно загорелись. — Но на этот раз без лишних зрителей… И если он вновь поддастся, то я не побоюсь его убить! Звучало это настолько серьезно, что я обеспокоенно напомнила себе обязательно навестить Исмара и предупредить его. С него станется вновь признать поражение. Соблазн оставить все, как есть, конечно, велик, но я не стала бы рисковать возможным союзом Каринтии и Катрея — уверена, убийства своего приближенного он Каролине не простит. — Зачем ты позвала меня? — Я перевела тему, надеясь отвлечь и успокоить её. — Секретарь говорил, что ты подала официальное прошение об аудиенции, — опустив глаза в кубок, сказала она. — Это так. — Но насколько я знаю, ты отказалась от проведения ритуала. Так чего же тебе еще нужно? Я сглотнула, собралась с мыслями и начала: — Я хотела поговорить о Стаабской империи. — Ты хотела вовлечь меня в войну Катрея Аминтора против Стааба, — переиначила Каролина. — Это не совсем так, — мотнула головой я. — Тысячу лет назад Катрей отдал божественные артефакты доверенным людям. Один оставил у себя, один — в Драконьих горах, другой в Ликаонии и так далее. Если собрать эти артефакты, то можно уничтожить весь мир. Стаабский император именно этого и добивается. — Он хочет захватить Свободные земли, — опять поправила Каролина, залпом допив вино. Я подалась вперед и твердо посмотрела в её глаза. — А потом? Думаешь, обладая таким могуществом, он остановится на Свободных землях? Неужели ты веришь, что ему не приглянется Родерон, Вормэсс и Каринтия? А затем и другие континенты, лежащие далеко за океаном? Каролина молчала, прикрыв глаза. Со стороны могло бы показаться, что она расслабилась и дремлет, но что-то внутри подсказывало, она усиленно обдумывает мои слова. И я продолжила говорить, надеясь на её благоразумие. — Дай мне подумать, — резко прервала она мою речь, но тут же смягчилась и пообещала: — Я приглашу тебя через пару дней и сообщу о своем решении. Мне ничего не оставалось, как коротко склонить голову и уйти из шатра. Уже вечером, ворочаясь в постели, я взволнованно обдумывала каждую фразу в нашей беседе, и на ум приходили слова, которые могли бы прозвучать лучше и убедительней. Металась по постели я до самой полночи, а потом сама не заметила, как провалилась в сон. …Брейгельский замок уже давно спал, и мы лежали в постели. — Хорошо, что вампиры не могут иметь детей, — сказала я, отдыхая на широкой груди. — Мне не нужно будет беспокоиться об отваре. — А мне жаль, — признался Катрей. Чуть отодвинувшись, я посмотрела на его лицо и удивилась: — Ты серьезно? — Дети — единственное, что мне недоступно. — Смотрел он на меня, но взгляд, казалось, направлен на себя. — Больше всего я желаю взять на руки свое дитя. Но мое проклятье не позволяет сделать это. — Мне очень жаль, — искренне сказала я, поцеловав Катрея в подбородок — до губ не дотянулась. Рука, обнимавшая меня, скользнула по спине верх и вниз. — Знаешь, если бы мое желание исполнилось, я хотел бы видеть тебя матерью моего ребенка. Ответная улыбка вышла наполненной легкой печалью. — Я бы защищала это дитя, как самую главную драгоценность мира, — прошептала я, прижимаясь грудью к Катрею. Желание начало разгораться с новой силой, и губы сами потянулись за поцелуем. — Не сомневаюсь в этом, — сказал он… а потом со вздохом отклонился и напряженно проговорил: — Вообще-то, об этом нам и следует поговорить. Я нахмурилась, не понимая, что именно он сделал. Вроде бы только что я чувствовала негу, а теперь как будто вынырнула из холодного озера. — О чем именно? — пытаясь разобраться, чем вызвано это ощущение, уточнила я. Катрей прижал меня к себе и заговорил: — Ты меня заинтересовала, потому что я знал о твоей двойственности. Такие, как ты, могут выносить ребенка от вампира. Откуда-то я знала это, но все равно удивилась: — Никогда об этом не слышала! — Такие явления настолько редкие, что уже стали почти забытым мифом. Но я знаю, что это правда. Архелия была беременна от Эдгара, пока он по незнанию не превратил её в вампира, после чего случился выкидыш. А еще у меня есть приближенный — Исмар Кассияр, он дампир. — И зачем ты мне все это говоришь? — с обидой произнесла я. — Может быть, стоило соврать и сначала заделать дампиреныша, а потом уже ставить меня перед фактом? — Нет, я так не могу! — возразил Катрей и крепче прижал меня, хотя я упорно сопротивлялась. — Кассандра, послушай меня… Сначала я заинтересовался твоей способностью, но потом и тобой. Я полюбил тебя, и ради твоего счастья готов сделать все, что угодно. Я предлагаю тебе свое сердце. Навсегда. Стань моей женой, Кассандра, по доброй воле роди мне детей и раздели со мной жизнь. — А если я не хочу? — На пару мгновений я замерла, ожидая ответа Катрея. Мы встретились взглядами, и в его глазах была такая боль, что сердце мое дрогнуло. — Тогда я отпущу тебя, обеспечив безбедную жизнь, и никогда не приближусь к тебе. — С силой прикусив нижнюю губу, отчего по подбородку потекла кровь, он мрачно произнес: — Клянусь кровью. На глаза навернулись слезы. Он… он правда готов сделать это для меня? Готов отпустить, если я буду против? Что же такого произошло, что он решил рискнуть? Открыться… Довериться. В этот момент я поняла, насколько сильно люблю его. Катрей дал мне выбор, и я выбрала — его. — Да, Катрей! — всхлипнув, я потянулась к нему и слизала кровь с подбородка. — Я буду твоей женой! Он мгновенно расслабился и облегченно улыбнулся. На этот раз я первая поцеловала его, и этот поцелуй был сравним лишь с бушующим пожаром. — Так я должен был поступить в ту ночь, — с трудом оторвавшись от меня, горько признался он. — Ты бы не сбежала в Агенорию, а стала моей — не только телом, но и душой. При упоминании Агенории все внутри содрогнулось, и я вспомнила, что случилось после этой ночи. Тогда Катрей не решился признаться мне, и все пошло наперекосяк. И так же отчетливо я осознала, что это не просто сон. Магический, как когда-то было с Илоной. — О, боги, ты реален, — выдохнула я, касаясь его щеки. — Это не сон! Точнее, сон, но магический. Катрей медленно моргнул, прогоняя негу, и удивленно посмотрел на меня. — Это правда ты? — выдавил он, став более отчетливым, как будто до этого я смотрела на него через стекло. — Но как? У нас ведь нет кровной связи, мы не можем связаться так. По щекам потекли слезы, но это были слезы счастья. Почему-то во сне и мысли не было утаить от Катрея правду. Он должен был знать. Ведь он — отец. — Вообще-то, нас кое-что связывает, — сквозь слезы рассмеялась я и прикрыла живот ладонью. Катрей проследил за моей рукой, и глаза его расширились, когда он понял. Я с нетерпением ждала его реакции, даже слезы высохли. Он наверняка обрадуется! …Но именно в этот момент я проснулась.***
Раскаленный воздух превращал большой зал для совещаний в самое настоящее пекло. Гвардейцы, стоящие в карауле, обливались потом, но ни взглядом, ни движением не показывали усталости или недовольства. Еще бы! Их правитель чутко следил за ними, чуть что — сразу прочь из дворца, охранять порт или бордели! Во главе длинного пустого стола сидел мужчина. Сидел и хмуро смотрел на карту, лежащую перед ним. Длинные загорелые пальцы медленно водили по краю нарисованного континента, касаясь южной границы его государства. Император Дагмар Флегонт Стаабский размышлял о стратегии. Ном, секретарь императора, устроился рядом с ним. Все остальные места за столом были пусты, но он стоял, потому что никто не позволял ему присесть. Дагмар откинулся на высокую спинку и еще раз окинул взглядом карту континента. — Какие новости? — негромко спросил он, не считая нужным смотреть на своего подчиненного. — Сегодня утром пришли известия о передвижении войск Серрата, объединенных с агенорскими оборотнями, Ваше Императорское Высочество, — почтительно начал Ном. — Двигаются на юго-восток, в сторону Дагнея. Ведет их сам князь, местонахождение главнокомандующего Эдгара Марибо неизвестно. Это уже нехорошо. Эдгар Марибо — вспыльчивый, импульсивный, смертельно опасный воин. Он не привык прятаться, но уж если затаился — значит, готовит что-то ужасное. Нужно усилить охрану дворца. На всякий случай. — А Радаман Аминтор? — По слухам, отправился в Дартмур заключать договор с лордом Келвином. Их примирению поспособствовала леди Кассандра, правительница Агенории. Дагмар скользнул взглядом по Дартмуру, прошелся до Агенории и прищурился. Эта леди Агенор спутала ему все планы! Он планировал усилиться, пока вампир грызется с волками, а теперь придется поторопиться. — Та самая любовница князя? — уточнил он. Ном зашелестел бумагами, торопливо пытаясь найти нужную информацию. — Кассандра Агенор полгода провела в Серрате. Катрей объявил её официальной фавориткой, но потом она вернулась в Агенорию. — Прямо на похороны отца, — задумчиво заключил он и погладил аккуратную каштановую бородку, в которой, если постараться, можно было бы уже найти пару седых волосков. — Она нашла виновного в гибели Медона Агенора и уже казнила его, Ваше Императорское Высочество, — пояснил Ном. Дагмар свел брови к переносице и сжал руки в кулаки. — Ну и где сейчас эта подстилка князя? — не скрывая пренебрежения, поинтересовался он. — Отплыла в Каринтию. Предположительно для заключения союза с тамошней королевой. Дагмар впервые поднял глаза на секретаря, и тот сразу же отвел взгляд в сторону, не решаясь смотреть на императора. Ном сохранял самообладание, но все равно было заметно, как он нервничает. — Отплыла, значит… — протянул он и тут же твердо произнес: — Позови мне адмирала Бата как можно быстрее. И передай, чтобы готовил самый быстрый свой корабль. Ном низко поклонился и попятился в сторону дверей, но тут же остановился. — Ваше Императорское Высочество, ваш сын просил о встрече. Дагмар поморщился, услышав о Марке. Наследник страны, которую он, нынешний император, строит… Его позор! Жалкий слабак, неспособный управлять собой, не то что страной. И что уж говорить о целой империи! — Завтра я приму его, — недовольно кивнул Дагмар. — Раз уж вспомнили… Скажи, Ном, к Делии приходил сегодня лекарь? Ном привычно отвел глаза и крепко сжал бумаги. — Приходил, Ваше Императорское Высочество. — Его голос прозвучал немного тоскливо, словно Ном не хотел говорить то, что от него требовалось. — К глубочайшему сожалению, ваша супруга не беременна. Дагмар не сдержал ругательства. Да, он взял в жены Делию совсем недавно, всего полгода назад, но упорно пытался зачать ребенка. Достойного сына, который сможет унаследовать империю. А этого… слабака можно отправить куда-нибудь на границу, или еще дальше. На этот раз должно получиться… Или Делию он тоже уберет, как и вторую жену. — А как чувствует себя Росета? — спросил он. Это его запасной вариант, если Делия расстроит его. Росета, эта юная красавица, забеременела сразу, как стала наложницей. Если родит сына, то Дагмар воспитает его, как наследника. Пусть даже внебрачный, главное, чтобы был сильным. Достойным. — Лекарь говорит, что уже завтра-послезавтра ребенок появится на свет. Отлично. Уже скоро станет известно, дочь или сын. А он продолжит навещать свою жену в покоях, пока та не понесет. — Предупреди фрейлин Делии, чтобы они приготовили её к ночи, — отдал приказ Дагмар и махнул рукой, прогоняя Нома. Теперь он остался один. Гвардейцы у дверей — не в счет. Дагмар вздохнул, положил ладонь прямо на центр карты так, что большая часть Свободных земель оказалась закрыта. Он посмотрел на Драконьи горы и недовольно прищурился. Драконы отказались от союза с Серратом — это хорошо. Вот только и на его сторону они вставать не собираются! На юго-востоке карты скромно примостилась Ликаония. Дагмар сжал кулак, сминая твердую бумагу, и отбросил её в сторону. С тихим шелестом карта упала на мраморный пол. Скоро его врагов не станет. Эремон уже захвачен, его наследники сдались… На очереди Свободные земли. Потом, конечно, настанет черед Каринтии, Родерона и Вормэсса, но это потом. Пусть они пока чувствуют себя в безопасности. Все, что нужно, уже в его руках. Хранится в особом зале. — Пора расширять границы Стааба, — не торопясь, произнес он.