Дочь для монстров

Один длинный кошмарный сон, один безумный выверт сознания: стрельба, солдаты в особняке Олега, белый-белый хлорированный объект, где забавы ради расчленяют людей, морг Бедова и странное чувство сопричастности к чему-то космическому в осадке. Слишком много для обычного человека. Виталик, по обыкновению мрачный и сгорбленный, привез их в квартиру Вениамина, проводил до верха и молча ушел. Лера хотела всё у него расспросить, но не смогла даже открыть рта. Пришлось убеждать себя, что, если бы случилось что-то плохое, мужчины сами бы все рассказали. Сдержанность Зека всегда была к месту, сегодня знать что-то, слушать что-то, переживать о чем-то девушка не хотела, и комендант, видимо, это отлично понимал. — Надо переодеться и поесть, — Вениамин, так и не спустивший Леру с рук, внес её в гостиную и посадил у окна в уютное цвета слоновой кости кресло. — Я думала, что ты погиб, — вцепившись в его руку, прошептала девушка. Отпустить было страшно как никогда. — Я тоже так думал, — мужчина не шутил. — Тогда как? — Лере даже не важно было, что он ответит, лишь бы только не уходил. — А есть ли разница? — искренне удивился Вениамин. — Ты жива, я жив, все живы, значит, так и должно быть. — Угу. Действительно не важно. В процессе разговора Лера утянула брюнета в кресло и снова забралась ему на руки. Тонкий хлопковый халат Бедова совсем не давал тепла и сваливался с плеча при малейшем движении. Вениамину это, похоже, нравилось. — А плечико-то все в гусиной кожице, — слегка прикусывая это самое плечико, констатировал мужчина. — И вообще ты вся как лед холодная. — Согрей! — Лера дрожала в его руках, «согрей» получилось совсем уж, просто до неприличия приглашающим. В самый первый раз, признаваясь директору в любви, девушка не ожидала, что он незамедлительно ей эту любовь подарит, но пережитые тогда в здании заброшенного завода кошмары подтолкнули мужчину к решительным действиям, о чем Лера совсем не жалела. Все произошло в этой же самой квартире, только в спальне, до которой на этот раз они вполне могли не добраться. — Лера… — с хрипотцой выдохнул Вениамин, опалив шею горячим дыханием, — тебя надо пороть и пороть… — Пороть? — в голове была форменная каша, — за что? — За проделки на объекте, — теплые губы коснулись плеча, широкая ладонь почти полностью стянула с Леры халат и слегка сжала грудь. — Не могла неделю-другую в комнате посидеть и погоревать? — Не могла, пори, — борясь с нарастающим головокружением, тихо отозвалась девушка. Холод ушел, оставив вместо себя исступленное желание, острую жажду, жаром поднимающуюся из низа живота. Прикрыв глаза, Лера потерлась виском о щетинистую щеку Вениамина и нежно поцеловала его в губы. Мужчина ответил, бережно, трепетно, едва касаясь, так, словно хотел только отогреть, передать своё тепло. Осмелев, Лера перевернулась к нему лицом, удобно усевшись сверху. Пальцы сами шарили по строгой сорочке, расстегивая одну пуговицу за другой. Поддавшись инстинкту, девушка слегка двинула бедрами, плотнее прижавшись к твердому члену мужчины, спрятанному под тканью брюк. — Пороть, за совращение престарелых, — медленно выдохнув, продолжил Вениамин. Сейчас он выглядел слегка удивленным, но очень счастливым. — Я еще и повода-то не дала… — Лера не чувствовала ни намека на стыд, всё было желанно и от того правильно. Второй поцелуй вышел изматывающим, диким. Девушка хотела только слегка коснуться губ любимого, но директор был настороже. Вкопавшись пальцами в отросшие на затылке пряди, мужчина притянул Леру к себе и поцеловал жадно и жарко, одной рукой придерживая за голову; второй он окончательно сорвал мешающийся халат. Шершавые пальцы с легким нажимом прошлись вдоль позвоночника, огладили ягодицы, скользнули между ног. Мужчины умело дарил наслаждение, слегка проникая пальцами внутрь, массируя клитор, вдавливаясь в узкую попку. От яркости ощущений Лера готова была кричать, но получалось только хрипло постанывать между поцелуями, опаляющими губы. — Девочка моя, — Вениамин прекратил свои ласки и, немного приподняв Леру, расстегнул брюки. — Маленькая моя, сладкая. Мужчина не спешил, теперь, когда между ними не было одежды, он, ухватив девушку за бедра, вжимался в неё, даря непередаваемое удовольствие и сумасшедшие поцелуи. Лера змеей извивалась в его руках, стараясь одновременно коснуться горячего тела и принять в себя твердую пульсирующую плоть, которая была так дразняще близко. — Пожалуйста, — Лера тонула в серебряных глазах любовника, сгорала в его руках, но все равно не могла озвучить свою просьбу, ибо на ум приходили непристойности одна хлеще другой. — А это твоё наказание, Шмелева, — прерывисто дыша, отозвался мужчина, — вместо порки. — Ах, так… — даже сейчас в темном от возбуждения взгляде директора Лере виделись бесенята иронии. Однажды она решила для себя, что никогда по доброй воле не повторит того, к чему принуждалась в детстве, но сейчас ей самой хотелось это сделать. Извернувшись, девушка соскользнула с колен Вениамина, напоследок легонько щелкнув его по носу. Ноги совсем не держали, тряслись, подкашивались, но это не мешало задуманному. Опустившись рядом с креслом, на неопрятной кучей валяющийся халат, Лера рукой ухватилась за внушительное достоинство директора, заставив его подавиться начатой фразой. Горячий и влажный член легко и немного щекотно скользил в ладошке. Завороженно вверх-вниз проведя кулачком, девушка подалась вперед и слизнула прозрачную соленую капельку, выступившую на конце. Возбуждающе и совсем не противно… Под глухой рык вцепившегося в подлокотники мужчины Лера обхватила головку губами и медленно вобрала член в рот почти целиком. — Ле-ра, — раздельно, по слогам произнес мужчина, голос его надломился и стал до неузнаваемости глух, — что ты де-ла-ешь? Девушка, неожиданно войдя во вкус, не стала отвлекаться, чтобы ответить, она ласкала губами, дразнила чувствительную кожу языком, зарывшись пальчиками в колючие жесткие волосы. Лучшим подарком за старания был этот севший голос и руки, с такой силой сжимающие подлокотники, что вены вздулись, и дыхание хрипло-сбивчивое. Короткое время Вениамин держался, а потом сам стал подаваться вперед, проникая глубже. В какой-то момент мужчина отстранил Леру и, подхватив её за подмышки, усадил на себя, на этот раз так, как надо, туго натягивая на возбужденный член. — Ты, бессовестная, неугомонная, непослушная хулиганка! — покрепче прижав девушку к себе, прошептал он ей в ухо. На связный и задиристый ответ сил никаких не было. Лера задыхалась от удовольствия, стараясь стонать хоть немного потише. Ощущение целостности, заполненности, не усмиренное желание быть еще ближе, принять жаркую плоть в себя еще глубже. Обхватив Вениамина за шею, Лера резко двигалась, отдаваясь целиком этому процессу. Впервые она решала, что и как делать, и это было сказочно, до невозможности, до слез хорошо. Внутри сворачивался болезненно-острый клубок удовольствия, растущий с каждым мгновением, наслаждение, ни на что не похожее, накрывало с головой, а любая попытка понять, ухватить чувства за хвост растворялась в опаляющем дыхании. Вениамин держал крепко, целовал, шептал что-то на ушко и двигался в такт. Волна эйфории смела все пределы, вытеснила из головы мысли, Лера выгнулась и замерла в сильных руках. Аккуратно сняв девушку с члена, мужчина сжал напряженную плоть в ладони, и через несколько секунд Лера почувствовала, как горячая сперма брызнула ей на спину. — Люблю тебя, маленькая… Руки и ноги еще тряслись, но Лера готова была платить этим легким неудобством. По спине медленно, чертя влажную дорожку, стекала тёплая вязкая жидкость. — И я тебя, старенький! Девушка знала, что Вениамин не обидится, и всё у них теперь будет очень хорошо.