Дочь для монстров

Машины одна за другой проносились мимо, высвечивая яркими фарами разбитую дорогу. В погоне участвовала вся свора. Похоже, побег пленников их немало огорчил. Вениамин безучастно лежал на сидении, уставившись в темноту. На его лице и теле бурой коркой подсыхала кровь, дыхание вырывалось из груди с тихим пугающим хрипом. Когда свет фар окончательно растаял в дали, Лера принялась копаться в бардачке, в надежде найти если не аптечку, то хотя бы влажные салфетки. Её по-прежнему колотило от страха, но плачевное состояние директора заставляло забыть обо всем. Обыскав машину, Лера нашла блок сигарет, фонарик, презервативы, пистолет в кобуре, и, что самое главное, большую аптечку. Без света процесс грозил затянуться надолго. Пока Лера копалась в бардачке и под сидением, Вениамин закрыл глаза и уронил голову на грудь. То, что брюнет потерял сознание, заставило девушку действовать решительнее. Выпотрошив аптечку на сидение, она достала вату, влажные салфетки и перекись. Как обрабатывать побои, она знала не понаслышке, оставалось только надеяться, что нет сотрясения мозга и целы ребра. Зажав в зубах найденный тут же и оказавшийся рабочим фонарик, Лера обильно смочила ватный тампон перекисью и принялась вытирать кровь дрожащими от волнения руками. От мокрых и холодных прикосновений директор открыл глаза, но поспешно зажмурился от бьющего в лицо света. — Надо было одеть тебя в костюм медсестры, — хрипло проговорил он, поиграв бровями и тут же поморщившись от боли. — Ифите фы…, — облегченно вздохнув сквозь сжатые на фонарике зубы, невнятно ругнулась Лера. Страх отступил. Если шутит, значит, жив, и теперь-то все точно будет хорошо. Вата быстро окрасилась красным. По пальцам стекала перекись, шипящая и розоватая после соприкосновения с кровью. Директор болезненно морщился от прикосновений, но стоически терпел. В свете фонарика Лера видела, что у него разбиты губы и рассечена бровь. Более серьезных повреждений на лице не наблюдалось, но на голове, под слипшимися волосами, девушка нащупала страшную гематому. — Надо ехать в больницу, — убрав фонарик, дрожащим голосом произнесла она. — Неизвестно, насколько все серьезно. Вениамин покачал головой и завел мотор. Было видно, что движения причиняют ему сильную боль, но, похоже, мужчина не собирался с этим считаться. — Бывало и хуже, — как можно бодрее ответил он. — Включи мой телефон, позвони Виталику, скажи, чтобы он вызвал Бориса и вместе с ним приехал ко мне домой. Лера послушно кивнула и принялась выполнять указания директора. Мучиться с включением навороченной трубки она не стала, набрав Зэку на своем телефоне. Виталик был вторым после Вениамина человеком для решения разного рода приютских проблем, так что его номер знал каждый. К телефону долго не подходили, что, в принципе, было и неудивительно в первом часу ночи. — Да!? — недружелюбно прорычала трубка. — Директор просит, чтобы вы с Борисом подъехали к нему домой, — без лишних предисловий выпалила девушка. — Через тридцать минут будем, — не вдаваясь в подробности, отрапортовал Виталий, вешая трубку. — Вот и славно, — сказал Вениамин спокойно и тихо, аккуратно выруливая на шоссе. — Не бойся, все позади, отдыхай. В его голосе было столько расслабляющей убежденности, что Лере действительно захотелось свернуться калачиком и уснуть, забыв обо всех ужасах, произошедших за последние сутки. Да, Вениамин виртуозно умел успокаивать и утешать, впрочем, как и лгать. Вот и сейчас он лгал, Лера это знала. В любой момент ринувшиеся на поиски беглецов бандиты могли повернуть назад. Директор мог снова потерять сознание, а девушка не умела водить машину. А если бы и умела, то все равно даже не представляла, где они сейчас находятся. Мужчина сосредоточенно вел автомобиль, сориентировавшись по встроенному в телефон навигатору. Он крепко сжимал руками руль и молча давил на газ. Избитый, голый по пояс, окровавленный, с каждой минутой теряющий силы, но с такой непробиваемой решимостью на бледном лице, что Лере стало стыдно задавать неуместные вопросы и сеять панику. Она вспомнила до ужаса похожую картину. Словно призрак, дежа-вю обхватило горло холодными пальцами. Тот же свет фонарей, шахматной доской ложащийся по обе стороны дороги, гул двигателя, пустое шоссе, и сосредоточенный нахмуренный Олег, молчащий после её вопроса о шприце, обнаруженном в куртке. Тогда мимо окон так же проносился темный лесной пейзаж, а прерывистая линия разметки от скорости сливалась в одну целую. Директор еще дважды сворачивал на обочину и выключал фары. Сидел неподвижно, отдыхая, а потом снова выруливал вперед. Лера молчала, не зная, что сказать и чем подбодрить. Шок прошел, вернув телу способность чувствовать боль. И теперь она, чтобы отвлечься, заливала зеленкой ободранные в кровь руки. Забытая всеми злосчастная папка валялась где-то под ногами. Дорога казалась бесконечной, а Вениамин – вытесанным из мрамора, отчужденным, мертвым. Лера не поняла, когда они приехали. Кто-то открыл водительскую дверь, и директор обессилено выпал наружу. Везде мерещились враги и засады. Сцепив пальцы на найденном в салоне пистолете, Лера распахнула дверь, после чего сразу же была перехвачена Виталиком. Смертельная усталость разливалась по всему телу, сказывались пережитые потрясения и стресс. Только оказавшись в уже знакомой светлой квартире Вениамина, девушка отключилась.