Самое главное

- Только тот, кто хорош в учёбе и спорте... Нет, во всех сферах деятельности... Достоин быть членом семьи Акаши. - Да, отец. Прокручиваю тот разговор в голове сотый, тысячный раз. Меня никто не ждёт. Телефон отключён. Я уже видел это выражение у Рёты, Дайки, Шинтаро, Ацуши. "Я проиграл?! " Мне не нужно смотреть в зеркало, чтобы увидеть его снова, но теперь на своем лице. Я проиграл. Только тот... Только тот... Достоин быть... Только тот... А я - проиграл. Куда теперь? Черт побери, куда мне теперь?! Ну, скажем, из дома меня никто не выгонит. Но... В учёбе и спорте... Достоин быть... Чёрт, чёрт, чёрт... Интересно, если бы Тецуя знал о моем отце, он бы поддался? О чем я думаю? Нужно просто встать с пола и выйти из этой дурацкой, провонявшей потом и носками, раздевалки. - Спокойно, спокойно, - шепчу я себе. Но руки продолжают мелко дрожать. Хорошо, что все ушли, и не нужно ни перед кем притворяться. Все же наш тренер - отличный мужик. Понимает, когда не стоит меня трогать. Вот только он не знает... Кто хорош... Достоин быть... В ответвлении коридора видна рекреация. Я просто ненадолго присяду. Тут тихо, все уже разошлись. А у меня хотя бы колени перестанут подгибаться. И я подумаю, что скажу дома. Не буду представлять, что скажет отец. Сообразить бы, как сообщить о проигрыше. Членом семьи... Только тот... А может, и выгонит... Мысленно вижу, как отец собственноручно выставляет за порог мой чемодан, и начинаю тихонько подхихикивать. Я даже успеваю сообразить, что это истерика, но остановиться уже не могу. Достоин быть членом семьи Акаши... *** Я не сразу понимаю, что плачу. Что меня обнимают. Что футболка, в которую я уткнулся, уже промокла. До меня это доходит, когда я пытаюсь найти сухой участок ткани, чтобы вытереть хлюпающий нос. Над моей головой кто-то тихо хмыкает, но не отстраняется. Я замираю на секунду и выпрямляюсь сам. Тецуя. Предсказуемо. Молчит, смотрит на меня спокойно. Соображаю, что он сидит тут уже давно, и чувствую, как начинают гореть уши. - Извини, - мне неловко. - Что ты тут делаешь? - Ты ведь не из-за проигрыша? - не отвечает на мой вопрос Куроко. - Как догадался? - а пропади оно все пропадом, что-то я совсем расклеился, разговорился. - Не догадался, - мотает головой. - Я недавно понял, что... И... Тебя искали, - невпопад заканчивает он. - Кто? Вместо ответа Куроко протягивает мне конверт. Голубой вытянутый прямоугольник. У нас дома есть целый ящик, набитый такими. Чёрт... Внутри все обрывается. Не могу заставить себя открыть и посмотреть. Лучше бы я всё же продумал, как отреагирует отец, а не занимался истерикой. - Откроешь? - Тецуя смотрит на меня с беспокойством. Наверное у меня лицо перекошено. Срочно взять себя в руки. Ну же! - Не мог бы ты уйти, - чудесный тон. Вежливый, холодный. - Нет. Что не так? Наверное, мой распухший нос не вяжется с тоном. Жаль. А Куроко вдруг прижимает меня к себе, и я понимаю, что снова готов зареветь. Прислоняюсь к его плечу, утыкаюсь лбом в шею. Тецуя обнимает меня, неловко целует куда-то в глаз и в нос. Так спокойно. Так уютно. Я вжимаюсь в его тепло: не нужно ничего решать, держать удар, ответ, спину. Не нужно ничему соответствовать. Отпускаю себя. И это - как полёт. Не знаю, сколько мы так сидим. Слёз нет. Голова пустая. Ни одной мысли. Тецуя легонько ерошит мои волосы. Чем-то шуршит. Тихонько хмыкает и говорит: - Акаши-кун, если хочешь, то я тут с тобой останусь, но, пожалуйста, открой глаза. Ожидаю, что перед моим ртом окажется шоколадка, но взгляд упирается в плотный лист бумаги. Папин почерк. "Я тобой горжусь". Облегчение, как прилив, накрывает меня с головой. Мне есть куда идти. И это на данный момент - самое главное.