Ты просто будь рядом

Ты просто будь рядом Она перестала верить в справедливость еще в школе. Да и какая и о какой справедливости может идти речь, когда чокнутый старик взял на себя роль великого судьи и теперь решает, кому позволено жить на этой грешной земле? Война перевернула всё с ног на голову. Ее лучший друг перешел на сторону врага, враги и неприятели становились союзниками. А сама она, должно быть, числилась одной из первых в списке «Уничтожить», «Стереть с лица земли» или что-нибудь в этом роде. Все изменилось. Порядки, правила, ценности. Да и люди тоже. Она, всегда мечтавшая о карьере целителя, вписала в графу «Будущая профессия» слово, навсегда изменившее её жизнь: аврор. Она всегда хотела помогать людям, и теперь именно эта профессия казалась ей самой полезной. От целителей не было никакого толку: Пожиратели предпочитали избавляться от своих жертв окончательно и бесповоротно… В Хогвартсе о том, что идет война, они узнавали только из газет. В школе всё было по-прежнему. Ее не волновала вражда между Слизерином и Гриффиндором, постоянные нападки дружков Малфоя, который уже давно закончил школу. Северус тоже был слизеринцем. Алиса твердила, что их дружба не доведет до добра, но она не верила. Случайно сорвавшееся с языка слово положило конец дружбе. Счастливые воспоминания и равнодушная маска при встрече – вот и все, что осталось. Впервые лицом к лицу со смертельной опасностью она столкнулась на седьмом курсе, перед рождественскими каникулами. Во время бала Пожиратели Смерти таинственным образом проникли в Запретный лес. Всем, кто хотел защищать школу и уже достиг совершеннолетия, позволили идти с учителями. И она решилась. В тонкой праздничной мантии, дрожащая от холода. А в глазах решимость, смешанная со страхом. Несколько недоучившихся подростков в схватке со взрослыми, безжалостными магами не могли ни на что повлиять. Посылая оглушающие заклятия во все стороны, она услышала смех, от которого мороз шёл по коже. Белла Блэк. Кузина Сириуса. Обернувшись, она почувствовала дикую боль. Казалось, что ломают сразу все кости, скручивают внутренности, выворачивают наизнанку. Но изо всех сил старалась не закричать, до крови кусая губы и сжимая кулаки. Боль прекратилась также внезапно, как и пришла. Она поднялась на ноги и увидела луч зеленого цвета в паре метров от себя. Сил, чтобы упасть на землю, увернуться, спастись, просто не нашлось. Кто-то резко толкнул девушку, спасая ее жизнь. Она ударилась головой и потеряла сознание. Реальность возвращалась постепенно. Сначала почувствовала стойкий запах лекарств и зелий. Затем начала различать приглушенные голоса и почувствовала, как кто-то держит её за руку, нежно поглаживая тыльную сторону ладони. Когда она пришла в себя, то решила, что умерла: все вокруг было белым. Только через несколько минут она сообразила, что лежит в больничном крыле, а за окном глубокая ночь. Ужасно болела голова, а по телу будто прошлось стало бешеных гиппогрифов. Внезапно рядом послышалось бормотание. С трудом повернув голову, она удивленно распахнула глаза. В кресле, положив голову на кровать, сладко посапывал Джеймс Поттер. Но даже во сне он крепко сжимал её руку. Очки съехали набок, волосы привычно растрепаны, а по-девичьи длинные ресницы слегка подрагивают. После летних каникул все странным образом поменялось. И он тоже. Когда в поезде они встретились в вагоне старост, вместо привычного «Эй, Эванс» он только улыбнулся ей и ничего не сказал. Собрание старост давно подошло к концу, а она до сих пор не могла прийти в себя. Ночью она не обсуждала свои каникулы с соседками по комнате. Вместо этого сидела на кровати, задернув полог, но долго не могла заснуть и все думала, думала, думала… Летели дни, шли недели. Она видела его каждый день. В гостиной, в Большом зале, на уроках. Но он не то, что не надоедал своими ухаживаниями, - даже не пытался заговорить с ней. Она больше не слышала о проделках всем известных Мародеров. Поначалу все в школе были озадачены, но потом привыкли. «Остепенились», – грустно вздыхали девчонки. «Взялись за ум», – убеждали учителя коллег. Остальные только пожимали плечами. А Мародеры проходили мимо с серьезным видом. Она ломала голову, пытаясь понять, что же все-таки произошло. «Разлюбил?» – проносилось в голове, но она отгоняла эти мысли. А по ночам долго лежала без сна, коря себя за глупость, недальновидность и… С каждым днем все больше влюблялась в этого вихрастого, когда-то задиристого, но, несмотря на это, такого доброго Джеймса Поттера… В горле встал ком, в глазах защипало. Она и не заметила, как начала плакать. Вытерла мокрые от слез щеки. А затем повернула голову и долго смотрела на него, стараясь запомнить каждую черточку милого лица. Судорожный вздох, и слезы снова катятся по щекам. Пытаясь приглушить рыдания, она зажала рот руками. Мгновение спустя Джеймс поднял голову с кровати, поправил очки и с недоумением уставился на неё. Когда оцепенение прошло, он крепко прижал ее к себе. – Мерлин, Лили, я так волновался за тебя. Она не достойна его, глупая, слепая, эгоистичная. От усиливающихся рыданий всё тело задрожало. – Холодно? Чего-нибудь принести? – тихо спрашивал он, укутывая её в одеяло. Внезапно он взял её лицо в свои руки и пристально посмотрел в припухшие изумрудно-зелёные глаза. – Лили, любимая, что случилось? – прошептал он и прикусил язык, когда понял, что сболтнул лишнего. А она, собрав все силы, обняла его за шею и еще долго пыталась успокоиться, чувствуя, как сильная рука гладит ее по спине. Меня зовут Лили Эванс. Правда, всего через две недели я стану Лили Поттер, но сейчас речь не об этом, верно? Сириус именно так и считает. Его куда больше беспокоит судьба лучшего друга и, по совместительству, моего жениха. Джеймс вернулся с очередного рейда сам не свой. Потом министерская сова принесла ему письмо. Едва взглянув на то, что там написано, он превратился в оленя и убежал в лес. В последнее время с ним такое часто случается. Война, убийства, постоянное беспокойство за родителей и друзей – все это давит на него. Но я не упрекаю жениха, мне тоже тяжело. Сейчас все мы живем в страхе потерять кого-то из близких. Через полчаса после ухода Джеймса в камине появился Сириус. В последнее время он фактически живет у нас, уходит только в Аврорат и иногда навещать могилу дяди. Бродяге в наследство достался его дом, но он редко там бывает. Ему тоже больно, хотя он и не показывает этого. Альфарда Блэка убили Пожиратели: он не поддерживал взгляды Темного Лорда. Мне сложно представить, каково Сириусу входить в этот дом. С Сириусом жизнь не кажется такой мрачной. Да и Джеймс начинает шутить, когда его друг рядом, как в старые добрые времена. Вот и сегодня, пока я готовила обед, Бродяга рассказывал о жизни в Аврорате. К тому моменту, когда паста с соусом была готова, я с трудом дышала от смеха. Прошел час, второй, третий... Я сидела в кресле и грела руки о чашку фруктового чая. В камине потрескивали дрова. За окном шел настоящий ливень, но в доме было тепло и уютно. Вот только Сириус совсем не разделял моего умиротворенного настроения. Он, как загнанный, зверь ходил из угла в угол. – Сириус, успокойся, ради Мерлина! Он скоро вернется, ты же знаешь. Но Блэк меня не послушал. Еще несколько минут он молча ходил по комнате, а потом вдруг заявил: – Ты пойдешь за ним! – и, увидев, что я собираюсь с ним спорить, добавил: – Во-первых, ты знаешь, где он. Ну, хорошо, хорошо, догадываешься. А во-вторых, он тебя послушает! – Как будто он не послушает тебя, – ворчала я, натягивая свитер. – Эванс, подумай, разве Джеймс слушал меня, когда ты была рядом? – терпеть не могу эту его ехидную ухмылку. Чертов аристократ! Он буквально вытолкал меня за дверь. Из моего собственного дома! Потом открыл дверь и с обольстительной улыбкой вручил огромный зонт. Его пришлось убрать, когда я входила в чащу леса – цеплялся за ветки. Я оказалась права. Джеймс сидел на поваленном дереве и смотрел в никуда. Подходя к нему, я наступила на сухую веточку. Раздался хруст, который в этой пугающей тишине казался просто оглушительным. Джим обернулся. – Привет, – пробормотала я, не зная, что сказать. Он притянул меня к себе и уткнулся лицом в мой живот. – Сириус волнуется, – добавила я, перебирая мокрые от дождя волосы. Он ничего не ответил, лишь крепче прижал меня к себе. Так не похоже на него. – Джеймс, дорогой, что-то случилось? – Прочитай, – он протянул мне письмо, которое до этого крепко сжимал в руке. А голос непривычно тихий и хриплый. «Уважаемый мистер Поттер, Спешим сообщить Вам о трагической кончине мистера Оливера Поттера и миссис Эвелин Поттер…» Дальше шел целый трактат о нападении на чету Поттеров. Письмо было подписано заместителем министра Магии, который выражал Джеймсу свои соболезнования. Наверное, надо было что-то сказать, но я не доверяла собственному голосу. С трудом сдерживая слезы, села рядом с Джеймсом и крепко обняла, уткнувшись носом в его шею. – Они любили тебя, – хрипло прошептала я. – И считали, что ты – лучшее, что могло со мной случиться, – проговорил он, и я знала, что он улыбается. Не знаю, сколько прошло времени с того момента, когда Сириус выставил меня за дверь. В объятиях Джеймса я чувствовала себя защищенной. Нужной. Любимой. Было уже совсем темно, когда он поднялся на ноги и потянул меня за собой. – Джеймс, я могу что-нибудь для тебя сделать? – Просто будь рядом, хорошо? – прошептал он и поцеловал меня в лоб.