Закат и рассвет

Страх потерять ценное естественен, ибо ничто не вечно и жизнь столь же непредсказуема как мы сами, что уже определяет нестабильность того, чем мы располагаем. Смена стрелок день за днем проливает тень и свет, меняя нас и реалии нашего обитания. Мы ждем или вспоминаем то что было. Да мы все еще продолжаем верить в вероятность возврата былого, ведь оно миновало, а мы все еще есть. Мы, потребители счастья. Новая глава обыденного чтива не расширит зрачка читателя, ровно как и следующий восход солнца. Мы осознаем что конец не заставит нас долго ждать и более чем мы поняли уже, не удастся извлечь из данного бумажного занятия. Раз в пару минут, читатель слегка менял положение своего тела на площади кресла, ибо его пригревал камин, на расстоянии вытянутой руки, слева от него. Свет был не слишком резкий, и было достаточно мрачно, дабы не узреть вошедшего в комнату человека. Это вполне соответствовало мистеру Шэлти. Этот вечер не стал исключением из шоу «Жизнь Джимми Шэлти». Так он отшучивался о себе в кругу мало знакомых ему лиц, что собственно и представляло собою круг его коллег и остальных рабочих на Брайтон Энтерпрайсис. О славный Манчестер. Он полон наглых замашек, в виде новой архитектуры и откликов из прошлого, в виде сооружений переживших сотни лет. Все это плавно тонуло сейчас в голове читателя, разбушевавшись волнами ностальгии по былому. -Былое, былое…- повторил себе пару раз под нос Джим и отвернув голову от этих строк в книге, тотчас же закрыл ее, условно поставив жирную точку на ней. Спустя пару минут ничегонеделания он спокойно поднялся на второй этаж, предварительно потушив ненужный камин. На втором этаже он открыл ящик своего секретера и плавным движением руки он вкинул болезненную бурду в 120 страниц в ящик, и закрыл его сразу же. Не пожелав ужинать он предался простыням на мягкой кровати и впервые за день ощутил тяжесть своих век, что как результат взяло верх над ним. Мортимор последний раз выдавил из себя вздох и силы его окончательно покинули. В подобный момент. Эта обездвиженность сжимала сердце Джима и сдавливала его шею, чтоб он не смог произнести то, что он еще сам не осознал. Пустота и страх трясли его до последнего дюйма кожи и он начтинал ощущать как им постепенно овладевает астма. Джим оторвался от мокрой ткани под спиной и с испуганной отдышкой замер глазами в точке на стене перед ним. Казалось что он снова его упустил. Он позволил этому произойти. С того дня, когда Морти отдал за Джима свою жизнь прошло два месяца. Ощущения неотвязности тех событий стало петлей на шее сорокалетнего человека. Двадцать лет стерлись в тот миг за считанные секунды. Каждое слово стало прахом , который теперь хранился в вазе у Джима на камине. Он почти ничему не предавал значения и перестал ощущать ход стрелок хронометров. Менялись лишь закаты и рассветы. Сегодня Джим собрался раньше обычного, и собрав чемодан отправился на работу, не теряя ни минуты возможности вырваться из его последней двухэтажной клетки. Следующие пол часа он слушал, это свист ветра по ушам на скорости 60 миль в час и тихую работу мотора его старого Ягуара без крыши. Он смотрел с хрустальными глазами на второе и последнее сидение в этой машине. Автомобиль не утратил того пятна, которое осталось от на его сидении, после того как Морти наклонился к рядом сидящему за рулем Джиму, чтоб ощутить его новый парфюм вновь, и разил кофе на это сидение. Он вновь начал видеть былые моменты и постепенно отключался от внешнего мира, предаваясь деталям лица и особенной улыбке мужа. Это лишь образы бродящие без перестану в сознании. Они сделали из него узника и оковали цепями бесконечности жизни. Наконец Джим очнулся, когда на дорогу выбежал пес. Водитель резко увел автомобиль в сторону и вылетел в кювет. Ремень заклинило, и дверной замок тоже, ведь машина проделала длинный путь вниз, вращаясь без перестану. Джим не понимал что произошло , но чувствовал прилив крови в голову и давление в ноге. Вскоре она стала холодать и отниматься. Мужчина не мог избавится от ремня безопасности и это усиливало панику, потому что под его головой уже была лужа бензина. И вот он начал задыхаться. Он пытался отчаянно вырвать крепеж ремня, надеясь на его хрупкость, но это лишь сильнее сжимало ремень на его теле и он уже почти обездвиженный уставился в даль, где увидел того пса, который ему попался на дороге. Он сидел у края дороги и не сходил с места. Джим задыхался и в последний раз попытался дотянуться до бардачка, где лежал ингалятор. Вскоре рука ослабела и его веки стали медленно опускаться. Собака смотрела на него и все так же молча сидела в дали на дороге. «Вы отдаете свою жизнь за другого, пока однажды вы не стаете тем другим. Но уже поздно.» – Джимми Шэлти.