Пятый угол (от 18)

Вернувшись из гимназии, Тимур обнаружил на кухонном столе записку от Сармата. «Мурчик, я уехал работать, буду утром. Ничего не бойся, защита стоит надежно. Я попросил маму побыть с тобой этой ночью. Саша». - Как с ребенком, честное слово, - проворчал Тимур, рыская по кастрюлям в поисках еды. Но мысль о том, что Сармат беспокоится о нем, душу все же грела. Да и страшновато было Тимуру, как бы он ни храбрился. Та чертовщина, что происходит с ним в последнее время, сильно выбивает из привычной колеи, заставляя постоянно быть начеку. Ближе к полуночи, так и не дозвонившись к Саше и не дождавшись Соломеи, Тимур прихватил с собой кота и забился под одеяло. Стоит ли говорить, что свет во всей квартире так и остался включенным? Кот вел себя спокойно, урчал и жмурил глаза, время от времени поводя чутким ухом в сторону двери. Тим уже дочитывал параграф по истории, заданный домой, когда тишину разорвал пронзительный дверной звонок. Тимур подпрыгнул на диване, напугав кота, но открывать не пошел. Люцифер беззвучно мяукнул и спрыгнул с колен. Тим проследил за ним и снова вздрогнул, когда звонок повторился. Следом за этим ожил мобильник, высвечивая незнакомый номер. - Алло? – настороженно произнес Тимур. - Тим, это Мея, открой мне. - Чем докажете? – выдохнул Тимур. - Умничка какой, - засмеялась в трубку женщина. – На тебе в предыдущую нашу встречу были черные трусы с надписью «Ария» ярко-красного цвета. Тебе нравится Кипелов? Тимур угукнул и пошел к двери. Там он замешкался, с подозрением глядя в «глазок». Мея помахала ему, сбрасывая вызов, и Тим щелкнул замками. - Ты ел? – женщина сразу пошла на кухню. – Сашка готовил? – она смешно понюхала борщ. - Да, - на оба вопроса ответил Тимур и зевнул. - Иди, ложись, - не поворачиваясь к Тимуру, предложила Мея. – Я буду в лаборатории Саши, если чего-то испугаешься, кричи. Но Тимуру уже значительно полегчало. Присутствие другого человека успокоило настолько, что он даже рискнул выключить свет в комнате. И даже когда под боком заворочалось что-то мягкое, но совершенно не похожее на кота, Тим только тяжело вздохнул и отодвинулся. Домовой смешно покряхтел, укладываясь, а потом заурчал, как кот, вгоняя Тимура в глубокий сон. Соломея разбудила его утром, согнала с кровати и ворчливо ругалась на ленивых детей, линяющих котов и нечесаных домовых, пока меняла постель. Тимур жарко краснел, понимая, что Соломея догадалась, что дети (а иногда и коты-домовые) спят в этой постели вместе. Спас Тима Сармат, вернувшийся с работы. Усталый, какой-то злой и встревоженный одновременно. - Сын? – Соломея принялась накрывать к завтраку. - Я встречался с нашими коллегами из светлого сектора, - Сармат набросился на еду. – Они, как наши политики, – много говорят, но ничего не хотят делать. Обещали содействие в поисках колдуна, но я уверен, что никто и не почешется. Ну, разве что пара человек, с которыми у меня дружеские отношения. - Ты виделся с Антоном? – Соломея слегка нахмурилась, а Тимур весь обратился в слух. - Мам, ну, хватит мне мои ошибки вспоминать. К тому же, Тони сейчас с Акимом. Мея посмотрела на Тима, который перестал жевать, и ее лицо смягчилось. - Ешь, Тимурка, и не переживай: Тони - это далекое и не самое приятное прошлое. - А кто он? Ну, помимо того, что маг? - Мой бывший, - лаконично ответил Сармат. – Парень он неплохой, но такая истеричка, что просто ужас. Не нравилось ему мое увлечение черной магией, моя работа и мой стиль жизни. Кстати, - Саша повернулся к матери, - к Антону брат приехал не так давно, тоже из светленьких, но слабый-слабый. И он рассказывал, что во Львове были подобные происшествия, но колдуна так и не поймали. Может, гастролер из Западной к нам наведался? - Все возможно, - Мея села рядом с Тимуром и подтянула к себе чашку. – Но все равно странно, что мы его отловить не можем. Неправильно это. Саша вдруг вскинул на Тимура взгляд и негромко сказал: - Постарайся быть осмотрительным. Я, конечно, тебя прикрываю, но ты и сам не подставляйся. Понимаю, что этим ограничиваю тебя, но… потерпи. - А, может… ты… мы… При Соломее Тимур не смог этого произнести и, уже в который раз проклинал свою вечную застенчивость. Не будь ее, проблему бы Тим давно решил. - Нет, - Саша, как оказалось, прекрасно его понял, и сейчас смотрел с непонятным блеском в светлых глазах. – Ты мне обещал, я тебе обещал, давай на этом пока и остановимся. Мея вдруг рассмеялась и потрепала сына по голове. - Какие вы еще дети. Ладно… Тим, собирайся, провожу тебя до гимназии, мне все равно в ту сторону. Саша, тебе нужно поспать. Сармат расслабился и улыбнулся: - Ну, вот. Опять командуешь. - А кто, если не я? – искренне удивилась Соломея, делая руки в боки. – Даже твоему отцу нужна крепкая рука, а то натворит делов*, а потом рвет на хвосте шерсть и прибегает плакаться. Тимур открыл рот, чтобы спросить о странном хвостатом отце Сармата, а потом с громким клацаньем закрыл его, понимая, что пока не готов это узнать. Но подозрения появились, какими бы они ни были дикими. День Святого Валентина в гимназии было принято отмечать с размахом. Танцы, вроде как безалкогольные напитки, куча сладостей, косячки за углом и прочие радости. К удивлению Тимура, одноклассники его тоже пригласили и даже пытались подшучивать, что чудаковатый монах мог окручивать и однополые пары. Нарушать закон, так нарушать во всем. - Саш, можно я останусь на дискотеку? – чувствуя себя немного неловко, спросил Тим. В трубке некоторое время было тихо, потом Сармат вздохнул и ответил: - Оставайся, конечно, только обязательно сообщи, когда домой пойдешь, я встречу. - Хорошо. Обещаю не пить, не курить травку и не уединяться с красивыми мальчиками в пустых классах, - Тимур засмеялся. - Я тебя за язык не тянул, - многозначительно отозвался Саша и сбросил звонок. - Ну, что? Муж отпустил тебя развлекаться, детка? – Игорь, один из одноклассников, приобнял Тима за плечи. Девчонки захихикали и потащили Тимура за собой в зал. - Ей, то, что я гей, не значит, что я стал женщиной! – возмутился Тим, но его мало кто слушал. Радовало то, что к его ориентации отнеслись довольно толерантно, поэтому Тимур старался не обострять ситуацию. Кольнуло только воспоминание об отце, который выгнал его ночью на мороз только из-за того, что узнал правду о сыне. Вечер удался. Музыка гремела, гимназисты, разгоряченные гормонами, контрабандным алкоголем и почти бесконтрольностью, танцевали, пели, играли в какие-то веселые игры, уничтожали сладкое и соки, жались в темных уголках, выбираясь оттуда уже слегка помятыми. Тимур натанцевался до боли в ногах и ближе к окончанию вечера устало сидел возле стола, попивая пиво, подсунутое неизвестно кем. - Мы собираемся домой, ты с нами? – к Тиму подошел Игорь, живший, как уже знал Тимур, в доме напротив Сашиного. - Да, пожалуй, - Тим вытащил телефон и с грустью констатировал его полнейшую кончину от голода. – Вот ч… вот гадство! И как я позвоню? - С моего, - Игорь протянул мобилку, но Тимур покачал головой. - Я не помню номер. - Сделаешь мужу сюрприз, придешь без звонка, - друг Игоря пьяно захихикал. - Он мне не муж, - в сотый раз за вечер возразил Тим и поднялся. Он решил, что лучше так, чем потом идти самому и бояться всю дорогу. Парни ржали за спиной, перешучиваясь, а Тим думал о том, что возражает насчет «мужа» довольно вяленько. Сармат ему нравился. Очень даже нравился. И внешне, и своей страшноватой работой, и цельной натурой, и черным юмором… В общем, для впечатлительного почти восемнадцатилетнего парня молодой колдун казался идеальным партнером. Вот только из всех радостей «отношений» Тимуру доставались исключительно поцелуи и ручная помощь по вечерам. А впрочем, они знакомы-то всего две недели. Да и связывают их не чувства, а выгода. Тимур загрустил, но быстро взбодрился, когда оказалось, что Игорь с другом значительно отстали, встретившись с какой-то компанией. Возвращаться или ждать их Тимур не видел смысла. К тому же, дом – вот он, рядом. Только через детскую площадку перейти, и все. Фонари светят, время не позднее… Хотя люди в эти дни старались поздно не выходить – близость к эпицентру политических событий вынуждала запираться в домах и не рыпаться лишний раз. Оглянувшись по сторонам, Тимур быстро пошагал через площадку к своему подъезду. «Своему»… Тим улыбнулся и сошел с протоптанной людьми тропинки, чтобы обогнуть валяющуюся на пути кучу тряпья. Парень приблизился, бросил взгляд на ветошь и вдруг отпрыгнул в сторону, поскальзываясь в грязи и приглушено хрипя. Тимур больно ударился копчиком, упав на землю. Так, что даже слезы выступили. Но даже в полумраке, со слезящимися глазами, он не мог не видеть, во что превратил неизвестный изверг тело худенького подростка. Тимур закрыл лицо руками, не обращая внимания на то, что пачкает его грязью, и затрясся всем телом, пытаясь обуздать нахлынувший ужас. Он длинно и как-то однообразно всхлипывал, сильно зажмурив глаза. Но даже под плотно закрытыми веками он видел чернеющие на теле почти обнаженного подростка раны, синяки. Видел отвратительную улыбку располосованного от уха до уха горла, а также большую валентинку, лежащую на теле. Тимур замотал головой, а потом вынужден был бороться с тошнотой. Безуспешно. Внезапно его резко подняли на ноги и развернули. Тимур забился от страха, скуля, как раненое животное. - Тихо, Мурчик, - встревоженный голос Саши с трудом пробился сквозь адреналиновый шум в ушах. - Саша, - Тимур вцепился в Сармата, не обращая внимания на то, что пачкает его куртку. – Саша. Сармат заставил Тимура посмотреть на него, дунул в лицо и с силой сказал: - Спи! Тим шатнулся, но не упал, удерживаемый Сарматом. Колдун выудил свой телефон и набрал номер. - Михалыч, у нас тут очередной п*здец. Я не хочу светиться, сам понимаешь… Да… Прямо в моем дворе, на детской площадке. Я буду у себя, этот самоубийца мальчика моего напугал. Да, подожду тебя. Перехватив Тимура удобнее, Саша понес его к лавочке, что стояла у качелей, и устроился на ней, прижимая к себе спящего парня. Руки странно подрагивали, дыхание никак не успокаивалось. Едва ли не впервые в жизни Саша почувствовал такой сильный страх. Да к тому же не за себя, а за другого человека. Страх за парня, которого он пригрел исключительно в корыстных целях. Как могло все так измениться за две недели? И как теперь быть с основной ролью Тимура в его, Сармата, планах? Придется все перекраивать, ведь Саша понял, что не сможет следовать к цели, если будет знать, что при этом придется пожертвовать этим доверчивым и открытым человечком. Саша, нервно дымя сигаретой, дождался, когда на улице появятся машины с мигалками, и поспешно направился к своему подъезду, неся Тима на руках. Тимур прерывисто вздыхал, доверчиво прижимаясь и время от времени вздрагивая. Дома Сармат быстро раздел парня, наполнил ванну и устроил в ней Тима. Перебрав одежду и ругнувшись на разряженный телефон, Саша сунул джинсы, куртку и свитер в стиралку, запуская цикл. Отмыв Тимура, Саша устроил его на диване, позвал Люцифера и приказал следить. Сам заперся в своей лаборатории и долго чертил какие-то стрелки, схемы, кружочки. Капитан Прохоренко пришел около часа ночи, злой и смертельно усталый. - Сармат, сколько еще это может продолжаться? Он же детей убивать начал. Я этого мальчика давно знаю, побирушка и воришка, но пацан смышленый. Цыганенок. Вот сколько работаю, столько и удивляюсь, как этих извергов земля носит. - Откупается, - негромко ответил Сармат, наливая себе и капитану по рюмке коньячка. – Ищем мы его, ищем. А этот мальчик – мне предупреждение. Наглеет, сволочь. - Труп кто обнаружил? – капитан глотнул коньяк, как воду. - Тимур. Шел со школьной дискотеки, наткнулся во дворе. Испугался до истерики, - Сармат поежился, вспомнив, как сработал сигнал магической связи, когда Тимур запаниковал, увидев страшную находку. Так быстро Саша еще никогда не бегал. - А кто бы не испугался, - вздохнул капитан. – На цыганенке места живого не было. Еще открытка эта… - Там было что-то написано? – Саша наклонился вперед. - Стандартная лабуда о любви, - поморщился Прохоренко. – Жди меня, и я приду. В страну любви тебя возьму… дальше не помню. - Написано от руки? - Ага, разбежался. На принтере напечатано и приклеено внутри открытки. Это – оборванная нитка, - Прохоренко тяжело поднялся. – Пойду я, нужно хоть немного поспать перед тем, как начальство меня без вазелина… того… Михалыч ушел, а Саша еще долго сидел за своим столом, глядя в пустоту странно мерцающими глазами. Время от времени его лицо искажала то гримаса гнева, то насмешливая улыбка. Создавалось впечатление, что Сармат ведет активный разговор с собственным «я», погрузившись в своеобразный транс. * именно «делов»