"Напарник"

Тогда, на Джамайе, Саундвейв казался ему мучителем и палачом, и ничего кроме боли он от него не видел. А теперь, когда их фатальная встреча была единственным способом взять преимущество в боях за Кибертрон, условия игры изменились. Джаз отчётливо понимал, что любая его ошибка не просто стоимость его жизни, а целый пласт военных потерь. Только он здесь и сейчас сможет понять о десептиконах то, что не смог бы понять ни один вернувшийся пленник. Лишенный индивидуальности, загнанный в угол и отданный на потеху Саундвейву, он до отчаяния верил в то, что все эти трудности в окончательном итоге смогут принести свои плоды. Но наивность, как и невежество всегда стоит нам очень и очень дорого. И сейчас молодой разведчик не совсем осознавал, по какой причине последний из ликвидаторов решил взять над ним опеку. - И это моя комната? Ну, спасибо тебе, главный комендант! Очень уютно. Шлак… Чертов ублюдок. Кем он себя возомнил? Рыцарем из древнего эпоса? Может ещё и сказочку про тринадцать Праймов расскажет? Пока смутьян ругался вслух, над его шлемом застрекотали какие-то твари. Пришлось уйти с перекатом вбок и оценивать обстановку из угла. Энергопиры! Отвратительные существа, живущие на самых грязных нижних ярусах Кибертрона! И вот их собралось здесь целая куча. С ловкостью кибер-кота Джаз уклонялся от их клыков до тех пор, пока ему не надоела роль жертвы. В воздухе мелькнули когти и нескольких размашистых движений, казалось бы, хватило, чтобы твари отступили. Однако, те, кто отчаянно хотел жить и питаться за счёт удачно подброшенной жертвы не привыкли отступать. От смерти Джаза зависела их жизнь. «Посмотри на них. Они цепляются за своё существование, потому что другой жизни они не мыслят. Это линейное мышление дано только низшим формам жизни. Но даже они правы в том, что ощущают. Ты без труда лишаешь кого-то жизни просто потому, что они мешают или опасны для тебя. Но с точки зрения их природы ты – всего лишь их пища. Это основа основ. Тебе придётся научиться понимать разницу между ликвидацией умом и ликвидацией Искрой. Первое – твоя работа, когда второе – твой личный выбор». - Да вылезь ты из моей головы! Ты мне мешаешь! – грозно рявкнул на всё помещение Джаз, слушая как его слова разносит эхо. Посмотрев вверх, он увидел густую тьму, что означало, что потолки в этой комнате были в сотню раз больше самой комнаты. Энергопиры кусали его повсюду, они отчаянно рвали его обшивку своими острыми когтям, пока не добрались до проводки. Их укусы все системы считывали незначительными повреждениями, но их было так много, что через несколько минут положение бывшего автобота стало критическим. «Суть существования одного – есть ликвидация другого. Какой бы не была природа – в каждом мире закон её сводится к началу и концу. Ликвидатор – это высвобождающая сила, мы несём своё бремя, дарованное нам Гасителями Малых Звёзд. Это и почесть, и проклятие, но без таких как мы не существует равновесия». - Слушай, мне тут не до твоих премудростей… шлак…твари! Кружа вокруг автобота мыши не испытывали к нему какой-либо ненависти, они просто считывали большой объект своими крохотными тепловыми датчиками как добычу. И как только Джаз это осознал, он понял, что для этих существ верно и обратное. Любая жертва может стать пищей, если она достаточно привлекательна для тех, кто очень рационально относится к получению прокорма. Саботажник извернулся и поймал одну мышь за крыло, и, слегка его надорвав, запустил размашистым броском обратно в самую гущу крылатой стаи. Соплеменники не побрезговали разделаться с ней прямо в воздухе, раздирая несчастное стальное тельце на части. Это натолкнуло Джаза на мысль, что ему не надо непременно убивать существ – достаточно просто нанести им небольшие ранения, и твари сами решат, кому жить, а кому стать чьим-то кормом. С момента этого понимания экс-автоботу пришлось немало «попотеть», чтобы уловить траекторию бреющего полета мышей и определить момент их атаки. Постепенно, методично и очень не просто ряды энергопиров сократились втрое, и в этот самый переломный момент Джаз замер, решая атаковать остатки летучей армии. Но мыши, хоть и алчные до чужих тушек, всё же сообразили, что такой бой сократит их популяцию и не даст желаемого результат. Хитрость и наблюдательность победили многочисленного противника. - Знаешь, Саундвейв, у тебя квинтовски идиотский юмор, - с трудом произнёс Джаз, от усталости присаживаясь на пол. В голове царила полная тишина, на короткой частоте не было слышно ничего кроме шипения радиопомех. В тумане и пыли, поднявшихся из-за песчаной бури, не было видно даже вытянутой руки. Мариса Фаерборн попыталась выискать хоть какой-то силуэт в этом кромешном аду, но витиеватые вихри и песочная взвесь не позволяли рассмотреть ничего дальше метра. Женщина шла по красной пустыне пока не ощутила спиной, что кто-то неустанно следит за ней. Она обернулась и замерла от недоумения. Алая оптика взирала на неё сквозь поток песчаного буйства стихий. - Ты всего лишь пешка, жертва, которая откроет мне путь к вершине. Ты ведь всегда сомневался во мне, не так ли, Тандеркрекер? Мариса узнала голос. Она не раз слышала его вкрадчивое и слишком уж осторожное звучание в пределах базы. Сомнений больше не было – перед ней стоял Старскрим. - Так что же? Ты думал, что я или Мегатрон захотим поделиться властью? Кибертрон – пал! Это значит, что никакой причины его отвоёвывать не было. Последний рубеж будет здесь – на Земле. Пасть ради благой цели – вот для чего ты был создан, мой ученик. - Нет! – прозвучало за спиной Марисы, и она судорожно развернулась в сторону этого величественного и грозного голоса. Её мобильный костюм, которым она управляла в битве против кибертронцев, каким-то образом ожил. «Каратель 7-01» пришёл в движение сам, более того, он обладал всеми спектрами индивидуальности от голоса до походки, что могло означать одно – это живой кибертронец! Сейчас он выглядел иначе, и многое в нём обладало настоящим разумом характерным только для истинно живого существа. Два гиганта сцепились прямо над ней, стремясь повалить друг друга. Эта битва не была похожа на ту, что они вели против автоботов. Нет. Это было настоящее боевое искусство двух пришельцев, которые очень хорошо знали все сильные и слабые стороны друг друга. Старскрим некоторое время проигрывал, пока не извернулся и не взлетел с противником прямо в небо. Женщина приложила руку ко лбу на манер козырька, чтобы попытаться разглядеть вспышки в алом небе. В голове метались хаотичные мысли, а вокруг зверствовали красные пески и вой не то ветра, не то кибертронских дожигателей. Вспышка озарила половину неба – яркая, резкая и болезненная для человеческих глаз, и вот, послышался громкий удар сверженного с небес гиганта. Мариса изо всех сил пыталась пробиться к нему, сердцем чувствуя, что там, где упал один из десептиконов, случилось что-то непоправимое. - Мариса! Мариса помоги мне! Она добежала до огромного кратера и увидела, что в нём, истекая кровью и корчась от боли, лежит её напарник Алекс. Женщина вскрикнула, и потеряла сознание. - Мариса! Мариса! Проснись, хей… Она вцепилась в плечи напарника как полоумная, растрепанная и растревоженная ночным кошмаром, уставшая и заплаканная. Алекс прижал напарницу к своей груди и тихо покачиваясь, гладил по волосам, успокаивая и шепча: - Тшшш…Всё хорошо. Это просто сон. Ты к ним ещё не привыкла. Тише, детка, всё прошло, всё хорошо и я рядом с тобой. Ну? Посмотри на меня. Фаерборн с раскрасневшимися глазами измученная и слабая посмотрела на лицо мужчины. Как она могла не заметить, что он всегда был рядом с ней, не только в рейдах. По утрам он приносил ей кофе, днём оставался с ней, чтобы помочь с отчетами. И сейчас он пришёл в её комнату, просто потому, что чувствовал её тревогу, а может быть, даже слышал, как неспокойно она спит. Он оберегал её везде и всегда, а она – слепая гордячка – привыкла к нему, как привыкают к мебельному гарнитуру или столовым приборам. - Алекс! Я видела! Ты был прав! – она размазала слезы по щекам и неумело умастилась на груди напарника, всё ещё не веря, что он жив, что он реален. – Старскрим… он убил того кибертронца. Он убил своего! Алекс, но вместо него там был …ты. Кроу напрягся и замолчал, размышляя, признаваться ли Марисе в том, что он накопал на их «консультанта» по «Карателям», или всё же придержать эту информацию, пока его слова не будут подтверждены фактами. Но единственными такими фактами могли стать ужасные ошибки, из-за которых пострадало бы всё человечество. - Мари, эти сны… Понимаешь, - он облизал внезапно пересохшие губы, - этот парень, Тандеркрекер, он не был плохим. Он, как тебе сказать, он просто попал в дурную компашку, потому что слишком идеализировал кое-кого. Я не знал как тебе это сказать, но раз ты сама это увидела… Дело в том, что я видел его жизнь, я каждую ночь словно был им. Это бред, конечно! Это невероятно! Но я видел Кибертрон, эти высокие инопланетные дома, шпили, заводы. Мне словно показали что к чему, понимаешь? Когда мы пилотируем нашу птаху, я словно чувствую его руки как свои. Женщина тяжело вздохнула. - Напарник, ты был прав. Я не знаю, что с нами происходит, но память этого робота каким-то образом проникла в нас. Всё, что мы делаем, это правильно. Это ведь не может быть неправильным? Мы защищаем свой дом от инопланетного вторжения, мы спасаем сотни семей от разорения и… - Мари, - мягко прервал её речь Кроу, - если бы он не хотел это остановить, то он бы не стал вмешиваться, как призрак или кем они там могут быть? Что ты видела? Опиши детали. Напарница неуверенным жестом поправила волосы, потом снова тяжело вздохнула: - Красный песок. Очень много красного песка, шторм, двое сцепились. Старскрим говорил о власти, о Мегатроне, о том, что его собрат – Тандеркрекер – все лишь жертва, которую необходимо принести. Я не знаю, как это всё может быть связано. Может быть это просто моё воспаленное сознание? Алекс отрицательно покачал головой. - Не твоё. В том-то и суть. Тебе снился Марс – это ближайшее место, где была зафиксирована одна из баз десептиконов, после того как их изгнали с Луны. Мне удалось кое-что выяснить про нашего «Карателя». Тандеркрекер был доставлен на эту базу Старскримом. То есть он заложил своего собрата и выгадал себе положение консультанта, обязавшись сотрудничать и помогать в разработках «Кроноса». Но проблема лежит глубже, чем мы могли бы себе представить. «Кронос» не убивает этих чёртовых роботов, он просто опустошает их оболочки – их тела. Я много раз видел, как это происходит, пока не понял, что Старскрим не такой как они все. Он отключается, словно умирая, но в нужный момент после дозаправки снова оживает, как ни в чем не бывало. Ни с кем из тех бедолаг такого не происходило. Давай будем реалистами, всё же армейские погоны мы в учебке не просто так получили, верно? В наших рядах есть машины, полностью построенные на основе тел представителей другой расы. А что если они здесь находятся не просто так, а для отвода глаз? Или охраняют что-то очень и очень важное? - И об этом важном могут знать только два человека! Конечно же! Полковник! И… Алекс прижал к её губам указательный палец. - Тшшш, белочка, нас могут услышать. Я думаю, что не только полковник. Но кое-кто очень злой и умный вроде Ельника. В его лаборатории есть записи на кибертронском. Если бы нам как-то найти одного из инопланетян и попросить прочитать это, то мы смогли бы понять что к чему. От перевозбуждения услышанным Мариса схватила напарника за плечи и с силой сдавила их. - Если ты скопировал эти данные, то мы можем прямо сейчас взять наряд на вылет и попытаться встретиться с ними. Хотя бы с одним из них. Спайк и его жена Карли могут помочь нам в этом! Они ведь послы Земли! Кроу задумчиво почесал подбородок, рассматривая Фаерборн уже как-то совсем иначе. Сказать по правде она ему чертовски нравилась. И было не понятно, что повлияло на эту симпатию – церебральный коридор с ней или всё же истинная привязанность, которая установилась между ними за два года службы. Заметив взгляд напарника, Мариса даже не думая и не рассуждая внезапно поцеловала его. Алекс изумленно охнул в поцелуй, его брови недоуменно описали дугу, но под напором и долгожданным теплом черты его постепенно разгладились, и он улыбнулся уголками губ. - Безумная женщина… *** - Проул, можно? Рэчет долгое время не решался позвать тактика к себе на осмотр примерно представляя что он ощущал после такого предательства со стороны союзника. Старый врач видел не мало переживаний, убийств, откатов и прочего шлака который творился с автоботами после разрыва. Но за Проула он переживал сильнее чем за кого либо. Второй раз потерять того, кого чувствовал как себя – это словно отдать добрую треть себя пустоте, которую будет очень сложно заполнить. - Дверь не заперта, входи, - меланхолично ответили из-за повернутого к окну кресла. Высокая спинка полностью скрывала говорящего, наверное, для того, чтобы никто не мог считывать на, казалось бы, безучастном фейсплете первые коробящие изменения. Рэчет знал о неотвратимости таковых – это было первой симптоматикой в подобных случаях. - Я просто… Знаешь, мне кажется, что это, в первую очередь было моей ошибкой. Я мог бы снова поставить на него кучу блокираторов, заставить его сидеть в лазарете или… - Ты сделал всё что смог, Рэчет. Здесь нет твоей вины. Мне нужны все его выписки и личная карта ремонта, так же список последних апгрейдов. Офицер медицинской службы согласно кивнул головой, хотя в этом не было никакой необходимости – его отчаянно не желали видеть. - Да-да, конечно, само собой. Его жетон, записи, стенографические заметки после того случая на Джамайе. Проул чуть было не повёлся на эту тонкую манипуляционную уловку. Рэчет в своём разовом желании лицезреть товарища, использовал очень элегантный ход, пытаясь дать ему интересующую информацию, и экс-коп едва сдержался, чтобы резко не повернуться к товарищу обратив к своё обеспокоенное лицо. - Это секретная информация. Она не должна попасть в руки третьих лиц. Её следует изучить, досмотреть и ликвидировать. Любые упоминания об офицере Джазе теперь будут восприниматься системами как попытка взлома. Это – правильно. Если он захочет выписать себе пропуск дистанционно или изменить что-то в своей биографии, то ему как минимум придётся написать новую. Рэчет попятился назад, даже не подозревая, что изменения произойдут так быстро. Уличать Проула в жестокости было бы слишком для него. Эта холодность, смена структуры поля, ненависть к предательству и исключительная апатичность красноречиво свидетельствовали о том, что никакого подлога в побеге диверсанта не было. Это была последняя ниточка, за которую Рэчет держался как последний ржавый дурак – ему не хотелось, всё ещё не хотелось верить в то, что его подопечный поступил как дикарь. Сбежать с бандой Резекло, причинить вред стольким патрульным, а теперь ещё и вредить своему напарнику на расстоянии. - Извини, я… я просто не знаю как это. У меня такого не было. Слушай, если тебе нужна будет помощь, то… - Я знаю, где ремблок, Рэчет. Спасибо. Можешь идти. Когда шаги в коридор стихли, автобоский тактик облегченно провентиировал все системы. Это было похоже на выдох уставшего от назойливости существа, которое только что едва не поставило операцию по внедрению напарника под удар. Рэчет сейчас был очень опасен в своём желании оправдать Джаза. Данные, в которых так нуждалась разведка, были важнее всех переживаний в этом хрупком обезумевшем от войны мире. И, несмотря на то, что бывшие член сената неустанно охранялись войсками ополченцев, а многие полицейские департаменты согласились сотрудничать, мало кто из новообразованных войск осознавал простую истину – боевые машины, никогда не мыслят одинаково. Они искусно ведут войны просто потому, что были для них созданы. Автоботы и их жалкие потуги задавить противника числом терпели неудачи раз за разом и фиолетовая чума расплёскивалась квартал за кварталом, пожирая города идеалогией нового вожака – Мегатрона. Колониальные войны перешагнули все допустимые границы и вот только теперь, когда внешний флот был рассеян по галактике, а внутренние войска ещё не научились отбивать методичные атаки, всё это варево вывернулось на родную планету. Джаймайя была лишь бусинкой, на которой была выпестована самая страшная часть истории кибертронцев. Там, в грязи шахт и срытых ходов, когда была раскрыта тайны напарнических уз, и самое ужасное было в том, что естественность этого святого единства была осквернена и извращена злобным гением. Поле стратегической битвы в душе простого автобота теперь развернётся н всю планету, и пешки в этой игре – каждый, кто попал в поле зрения Саундвейва или Проула. И уже не Мегатрон и не Оптимус были движущими силами и решающими фигурами в этой партии… а Проул и Саундвейв! «Звонкий…Звонкий на связь!» Эфир всё так же колючей волной хлестал Искру, и хотелось выть на безучастную искусственную Луну, такую же несчастную и одинокую, как стратег, хранивший в себе столь опасные тайны.