ММ

Это не серьезно. Сидеть на улице на этих качелях, которые поскрипывают при каждом движении. Как-то совершенно по-детски все получилось. Слабая улыбка тронула губы. Пойманные в тиски свитера тонкие пальцы нашарили пачку сигарет в кармане и зажигалку. Скрип. Еще раз. И еще. Ботинки с шорохом врылись в песок, останавливая движение. Нужно сделать очередную глупость и перестать упрямиться. Он всегда был первым, всегда был неотразимым, всегда был сильным. Но что было на самом деле? Сигарета мерно отстукивала ровный ритм по пачке. Мэтта не заботило, что заходящее солнце не способствует лучшей видимости в очках. Меньше всего ему сейчас хотелось, чтобы в парке появился кто бы то ни было. Он пытался решить простую задачку, в которой было два слагаемых, что упорно не желали суммироваться так, как ему хотелось. Когда одно был отрицательным, другое положительным. И наоборот. Глупо, но факт. Все никак не остановится. Мэтт видел его, разговаривал с ним, даже вновь совершал опрометчивые поступки… Кстати об опрометчивых поступках: ему голову открутят в ближайшие восемь часов если он не напишет антивирус к заразе, что поразила систему одной из государственных служб. Но что ему государственная важность! Вот! Этим он от них ото всех отличался! Просчитывать и знать наверняка – это одно, а пить кофе из чашки с ежиком, не жрать все подряд лишь бы только голова работала, искать место в кровати помягче, закрывать или открывать окно, когда тепло или холодно – другое. Зависть…? О чем вы. Он беспокоился. Беспокоился, что он несовместим с тем, к кому его тянет. В любом случае, что бы он сейчас не подумал, Мелло далеко. Несколько часов езды на поезде среди людей. Глаза Мэтта округлились, и он встал с качелей. От него ушла очередная «девушка». Причина? «Ты даже не поцеловал меня за все то время, что мы вместе» - вот вам причина. Вполне адекватная. Хотя Мэтт знал, чего они все сваливали. Все просто. Тебе кажется, что ты хочешь иметь в доме маленького котенка, что ты, забрав его к себе, спасешь от голодной смерти. Ты рад, когда он впервые ходит у тебя по квартире, может, немного злишься, когда портит мебель. Но потом тебе надоедает. Потому что уличный котенок не искал хозяина, и он не будет к нему ластиться, у него своих дел выше крыши. А если тебя не устраивает смотреть… Что ж, ответ прост. И такая глупость снова вернула к единственному важному вопросу: почему он все еще здесь? Ответа не было, и он пошел. Нет, не в дом. Делать ему там нечего. Разве что взять технику. Но… *** Мэтт ехал в поезде, с отстраненным и спокойным видом наблюдая за пейзажами, проносящимися за окном. Историю о том, как он познакомился с дворовой собакой, которая таки отобрала все пирожки с мясом, он все-таки опустит. Пса оттаскивали от него дети. Да что ж такое то?! Он все еще сидел смущенный от того, что ему внезапно уделили внимание четыре живые души. Причем, все с весьма положительными эмоциям. Ну да, его чуток поваляли по полу вокзала. Подумаешь! «Вы бы вели себя подобающе, молодой человек! Дети с вас пример берут!» - выдала ему, вероятнее всего, бабушка одного из проказников. Он промолчал. У него еще остался торт и цветы, которые нужно отвезти и он не вернется в квартиру к чужим вещам и своей виртуальности. Не так просто! Он решителен, и его не остановить! – Здесь не занято? – к свободным местам рядом подошла девушка. Мэтт лишь посмотрел на нее. Он не улыбался, ничего не делал, а она взяла и села. Вот уж точно ему людей не понять. Сначала спрашивают, а потом садятся, не дождавшись ответа. Глупые что ли? – Какой красивый букет! Вы его кому-то везете? Своей девушке? До того рассеянно и отстраненно осматривая поезд, теперь парень недоуменно посмотрел на попутчицу. Чего она так внезапно? Но букет действительно был красивым. Хотя Мэтта больше тортик соблазнял. Но ему не понять возвышенных идеалом тонкой девичьей души. Видимо, персиковые розы с ярко рыжими вкраплениями соответствовали этим идеалам. Да, он не пожалел денег. Их было больше двадцати. Но это – коварный расчет, ни одной бабе и в голову такое не придет… Мелло так оторопеет, что не успеет ничего сделать и вуаля… *** Он действительно замирает в дверях и широко раскрывает светлые пронзительные глаза. Мэтт сует ему розы буквально под нос, прячась за ними, в свою очередь рассматривая его. Любуясь, насыщая своего дикого зверя под названием «Голод по Мелло». Все. Он не уйдет. Никогда. Блондин правда пока не знает. Рыжий моментально оживился, наплевав на семь часов езды. У Мелло в прихожей лишние ботинки, но это подождет. Сейчас он тут порядок наведет. – Что ты здесь забыл?! – вот он голос, ударяющий не по ушам, а по ногам. Как же он скучал по этим дребезжащим ноткам гнева, которые пытались скрыть улыбку хозяина. – Цветы, тортик! – уверенно и шустро Мэтт вручил первое в левую руку, второе в правую. Оценил белую майку на блондине легкой усмешкой. Взглянул в лицо и тут же в сторону. Мелло после таких движений зверел. Но Мэтт никогда не отворачивался от его шрамов. Он просто старался не сойти с ума так быстро. – Прости, я тороплюсь, за мной приедут службы как за национальным преступником, если я не оправдаю их ожидания через пять минут. – Ты на вопрос не ответил! – действительно озверел, но цветы возымели должный эффект, и он не успел поймать рыжего за рукав. А тот уже вихрем, как будто у себя дома, прошел внутрь. – Ту-ту… укатил! – весело, легко и без задней мысли. В большой комнате превалировал минимализм. Стол, диван, плазма в углу еще один стол, но выше чем первый и рабочий. На нем были нагромождения экранов и проводов. А на стуле сидела девушка. Мэтт потянул очки с глаз на макушку. Девушка… Что-то в голове стало поворачиваться в совершенно не в том ключе, в котором ему хотелось бы, но он ведь действительно скоро может стать преследуемым! Мэтт огненным четким и плавным тайфуном мигом оккупировал рабочее пространство. Просто отодвинув девушку со стулом назад. Очки вернулись на глаза и на мониторах уже мелькали шифры, когда в комнату вошел Мелло. Блондин молчал. Как всегда. Как бы он не злился он молчит когда знает, что дело того требует. Как рыжий соскучился по этому… Но по виду его совершенно нельзя было определить, что он здесь забыл? Он будто домой к себе завалился! – Мелло, кто это? – девушка была удивлена, но не оскорблена. Мэтт не обратил внимания, дописывая программу. Пальцы буквально порхали по клавиатуре. Это не слежка. Здесь терпение не нужно. – Это… – Мелло все еще не знал, куда деть торт. Да и вид у него сменился с разозленного на недоуменный. Мэтт нажал последнюю кнопку и уверенно встал на ноги, оторвавшись от техники. – Я здесь живу, – выдал рыжий без тени смущения, или какого-либо укора. Не было никакой тишины. Девушка улыбнулась и поднялась со стула. – Я знаю, как это выглядит, так что надеюсь, что в следующий раз мы с вами познакомимся в более благоприятной обстановке, - и она направилась к двери. Мэтт удивленно за ней проследил, стаскивая очки с лица. Взгляд буквально застрял в фигуре Мелло, когда наткнулся на него. – Что ты на меня так смотришь? – рыжий раздражено пожал плечами. Нет, он был во всем уверен. В отличие от этого рационала. Наверняка он даже не знает, с какой стороны торт резать нужно. Целыми днями только и грызет свой шоколад… И все же именно Мэтт смущенно посмотрел в сторону, когда Мелло потряс в воздухе цветами. – Ладно. Опустим первый вопрос. Это что? – Цветы. – Я тебе баба что ли?! – Мелло снова выдал этот глухой крик. Мэтт внимательно на него посмотрел. На этот раз блондин закрыл глаза, в поисках предмета, который вызывает меньше эмоций. – Притащился сюда. Выгнал мою клиентку. – Так это твоя клиентка? – он тут же подхватил. Мелло агрессивно повел головой в сторону. Прочитать по нему что-либо сейчас было сложно. Только одно: он злится. – Что ты здесь забыл, Мэтт? – вновь спросил блондин, но теперь уже уставшим голосом. Рыжий знал это выражение. Противоречивые чувства боролись внутри. Когда у него во сне такое лицо, его губы по-особенному пахнут. – Я не знаю, как ножом пользоваться, - выбрал рыжий первое, что в голову пришло. Вторя словам, на лице появилось выражение святой потерянности и незнания. – Это не повод, – голосом, не терпящим отказов, произнес Мелло, и Мэтт подошел к нему беря за руку, за предплечье. – Пожалуйста. Так хочу этот тортик, – навряд ли Мэтт догадывался, как выглядит, потому что выглядел так, будто не тортик просил. Да еще глаза такие сделал большие. Он совершенно не умел врать. Но это ведь и неплохо. Мелло знал об этом. – Ребенок, – с открытым раздражением Мелло развернулся и ушел на кухню. Рыжий выдохнул, проследив за им. – Сними с себя пуховик и потрудись разуться. Мэтт замер на полпути в коридоре и вернулся к двери, немного заторможено стаскивая обувь. Почему он просто не попросил раздеться? Почему именно «сними пуховик»? Для обычных людей это не важно. Они раздеваются, потому что в доме тепло. А Мэтт расстегивал молнию неуверенно. Но это же дом Мелло. Здесь ему точно… Что? Ничего не грозит? Почему он не стащил все сразу, когда пришел к нему в дом, как это делает у себя? Из-за чужой обуви? Или… Мэтт повесил верхнюю одежду на вешалку. Костяшки пальцев ненароком скользнули по нижней части челюсти. Было прохладно. Мелло не хотел, чтобы он от него прятался? Мэтт вошел в кухню, с интересом осматриваясь. Все как положено: стол, стулья, кухонная утварь по периметру, где самой важной достопримечательностью являлся холодильник. Вот уж точно – необычная вещь в доме гения. Обычно им плевать, что есть. Мэтт тут же заглянул туда. Тут не в наглости было дело, а в любопытстве. Пришлось поумерить свои фантазии. В холодильнике стояла бутылка рома, и громоздились залежи шоколада. – Зачем он тебе, если ты там ничего не хранишь? – лицо Мэтта никакими красками было не описать. Он подвис на грани рыданий как «взрослый мальчик», которому сказали, что Деда Мороза нет. Хотя, конечно, вопрос об этом подозрительном мужике с белой бородой никогда не мог взволновать рыжего так, как наличие реальной, настоящей еды в холодильнике… Ну, у него тоже дома был холодильник. И там даже были яйца… Нет, он не помнил когда их покупал… – Мне это ни к чему. Я редко бываю дома. Тебе просто повезло сегодня, - Мелло кинул на него злой взгляд, выходя вон их кухни, - благодаря тебе сегодняшняя сделка может накрыться. И он вышел, предоставив Мэтта самому себе. Парень отстраненно смотрел на дверь еще какое-то время, а потом подошел к столу. Цветы оказались в вазе… У парня глаза на лоб конечно не полезли, они бы с радостью свершили подобный финт если бы могли. Ваза? В доме мафиози с интеллектом выше среднего в разы?! Ваза! Такое в голову даже Мэтту не могло прийти! Нет, она конечно скромная прозрачная в принципе обычная, но она есть!!! Подозрение. Ох, какое подозрение стало вползать в голову парню. Однако, сейчас он искал нож, а это было то еще занятие на незнакомой кухне. Его можно было сравнить с бегом по полосе с препятствиями. Там различные ловушки в виде стрел проносящихся над головой, шипы из стен, слезоточивый газ… Все в духе RPG-игры с графикой средней паршивости и сюжетом на планку выше чем «верх банальности». Стоит, однако, отдать Мэтту должное. Он не громыхал. Мелло вероятнее всего пошел звонить, узнавать результаты сорванных переговоров. Но рыжий не мог знать, что он ему сделку накроет медным тазом, да еще и половником ударит по нему. Тха! Как будто бы он не приехал, если б знал. Единственное, что ему удалось выяснить – Мелло будет дома. У него были свои методы. Сеть – хитрая штука, особенно когда ты с ней «спишь» день и ночь. Ночь и день. А Мелло… Ну, он был единственным за кем так остро хотелось следить, и именно из-за этого данная деятельность была непозволительной. Тут произошло чудо – Мэтт откопал ножик. Да не простой. Он не стал мелочиться и среди множества взял именно тесак, руководствуясь тем, что им потом удобно орудовать, когда кусочки уже нарезаны, и их нужно переложить на тарелку. Выглядел рыжий с этим оружием весьма экстравагантно и зловеще. Так он для завершения картины еще перестал нетерпеливо улыбаться. Занес руку вверх и только фразы «Да начнется экзекуция», не хватало чтобы полностью обрисовать ситуацию, в которую попал ни в чем неповинный тортик. Тортик кстати был шоколадным. Три вида мусса на кофейном бисквите, и все это смачное сладкое «безобразие» сверху было залито шоколадной глазурью. Нож ринулся вниз на свою жертву… – Ты что, не шутил что ли? – на лице Мелло проскользнуло удивление, когда он поймал Мэтта за запястье, не давая случиться непоправимому. Тортик ведь ко всему прочему был еще красивым, украшенным сверху шоколадом разного сорта в виде витиеватых узоров. Рыжий посмотрел на него и даже рот открыть не мог. Скулы судорогой свело. Он соскучился так, что заорать хотелось во всю глотку, но то было бы уже совсем… Хотя с него сталось бы. Но он все еще не был уверен до конца, сколько оснований он имеет, чтобы здесь находится. Это его «соскучился» могло оказаться далеко не веским аргументом. Поэтому пока стоило остановиться на первой версии. А дальше не важно. Главное что он его увидел. Что образ снова отпечатался в разуме. Что запястье чувствует силу в пальцах. Возможно, что-то отразилось на лице Мэтта, так как взгляд Мелло внезапно переменился. Остатки злобы куда-то делись, и в них проскользнуло нечто… Видимо не только рыжий заметил, потому что парень тут же посмотрел в сторону, не давая понять, что он действительно сейчас ощутил. Но Мэтт уже зацепился. Стало теплее. – Ладно, – Мелло немного по-другому перехватил его запястье и принялся направлять руку Мэтта, да только это было бесполезно. – Расслабься, идиот! Я ведь тебя научить пытаюсь! – вновь злость слетает с его губ, а рыжий смотрит на него и не может думать о чем-то другом. Он совершил ошибку, приехав? Мелло злится… Хорошо ли это? – Вечно тебя учить надо… Блондин вновь попытался направить его руку, но Мэтт словно заледенел. – Не могу так! – капризно, но искренне выдал парень. Только навряд ли это относилось к тортику. Навряд ли Мелло не понял. Неизвестно, что тогда промелькнуло в его разуме, но в следующее мгновение рыжий замер. Чувствуя спиной тепло его тела. Тонкие пальцы легли на запястье совершенно по-другому. – Смотри внимательно, еще раз повторять не буду, – Мелло говорил ровно, а Мэтт и не думал спорить. Кисть плавно сгибалась под направлением уверенных пальцев. Торт был разрезан в считанные секунды. А когда действо прекратилось, рыжий задержал дыхание, впитывая память тепла его ладоней через кожу и ругая себя за то, что не разделся весь. От этой мысли смутился, но улыбнулся. Он уже хотел отложить ножик, но понял, что Мелло не тропиться его отпускать. Однако, стоило только это понять, блондин тут же отстранился. – Теперь можешь выметаться. – Ты действительно безжалостный, – спокойно проговорил Мэтт, легко разворачиваясь к нему. Дурачиться – хорошо, но он теперь был уверен. Достаточно доказательств. – Тебе здесь нечего делать! Я тебя не приглашал! – Мелло разозлено встряхнул копной блондинистых волос. Страшен в гневе? Он вообще был страшен. Сначала своим интеллектом, потом взглядом. Теперь к комплекту добавился шрам. Но Мэтту он был приятен. Он чувствовал совершенно другое, нежели то, что блондин хотел донести до него. Да и до всех, наверное. – Этот торт для тебя, – парень не казался зловещим, когда произносил это и собирал пальцем с ножа тягучую шоколадную глазурь. Он был скорее пугающе серьезным и обворожительным. И когда его палец лег на губы Мелло тот лишь глаза расширил. Мэтт надавил. Заставляя его приоткрыть их, проталкиваясь к языку. – Твои мозги окончательно заплесневели в своем компьютерном мире?! Убери руки… – Мелло яростно отбил запястье рыжего, но тот уже все увидел. Все сомнения кончились. И чего он так долго шатался неизвестно где и неизвестно с кем? Гендерный вопрос? Увольте. Таких как они не волновал вопрос отношений в принципе, чтобы обращать внимания на подобные мелочи, как пол. Да только отношения обращали на них внимания. И Мэтт знал это лучше других. То, что он с трудом общался с людьми, еще не значило, что он плохо понимает их воздействие. Он ворвался в него языком, не дав договорить. Продохнуть. Он сам от себя не ожидал такого желания. Что он может так категорично обхватывать пальцами за подбородок, так идеально правильно прижиматься к чьим-то губам. Мелло отступил назад от неожиданности, потом вцепился пальцами в волосы в попытке оторвать ражего от себя. Он сопротивлялся. Но Мэтт знал, он почувствует. Здесь уступит. Здесь признает, что не прав. Здесь откроет, что он не такой черствый, каким хочет казаться. И это было так. В какой-то момент блондин расслабился и подался вперед: теперь очередь Мэтта почти падать от удивления. Это прикосновение не с чем было сравнить. Но разорвать его пришлось – дышать. Рыжий в легком помутнении рассудка снова приставил испачканный в шоколаде палец к губам Мелло. К таким мягким и вкусным губам. Он смотрел на него не зло, потеряно, и после секундного колебания приоткрыл губы, слизывая глазурь. По телу рыжего прошла дрожь. Шершавый теплый язык был умопомрачительно внимателен. – Вкусно? – тихий шепот в губы. Не дал опомниться, снова затягивая в поцелуй, неуклюжий, всего второй, но уже страстный, горячий. – Ты у всех своих баб такое спрашиваешь? – опять злость. Казалось, она всегда будет в его голосе. И это –настоящее. Мелло и не должен притворяться, будто не сомневается в происходящем, будто поверил мимолетному удовольствию тому, что оно может остаться и быть с ним всегда. – Я спрашиваю у тебя, – упрямо ответил Мэтт обнимая его за талию и прижимаясь пахом к паху. Интересные ощущения… Чтобы у него так вставал от одного поцелуя. Удивительно. Рыжий не стал ждать ответа. Не желал вообще ждать. Ему ведь именно этого хотелось. Не просто жить с ним, чтобы каждый день был наполнен его деятельностью, а забрать себе. Именно так. Языком по шее, заползая в ухо, прихватывая ушную раковину зубами и слыша его дыхание, чувствуя руки на боках, но зная, что они не будут его отпихивать. Рыжий не останавливался и вскоре почувствовал, как изменилось дыхание Мелло. Он на него не смотрел, сейчас и не нужно было бы. Мэтт не смотрел: боялся от переизбытка счастья сдохнуть, когда увидит на лице блондина удовольствие. А оно было. – Тебе нравится. И это не вопрос, а констатация факта, наполненная абсолютно мужским удовольствием от осознания: он интересует того, к кому прикасается. За это он моментально получил: пальцы на боках вжались в тело до боли и снова дернули, чтобы оторвать. Мэтт не поддался, но если так пойдет и дальше, в какой-то момент его могут и откинуть. И комплекция и сила были примерно одинаковыми. Но Мелло в смятении, Мелло до конца не уверен, чего же он хочет, поэтому движения четкостью не отличаются. – Почему ты ведешь себя так, как будто это нормально?! – выдохнул блондин. Мэтт лишь скосил взгляд в его сторону и прильнул к нему всем телом, давая ощутить себя, давая почувствовать, что ему уже принадлежит, обвивая руки вокруг шеи, глаза оказались на уровне его глаз. И все было так… Мелло смущался. Внутри рыжего огромный зверь, голодающий по гению, стоявшему напротив взвыл. – Ты раньше таких глупых вопросов не задавал. Конечно же, потому что это потрясающе! Нормально – не подходящее слово, - и снова губы к губам. Идеально. Они складывались идеально правильно. И Мэтт никогда такого удовольствия от поцелуя не испытывал. Но все на движениях не заканчивалось, а лишь начиналось. Сам Мелло был для него привлекателен от кончиков волос до пяток, от запаха до телосложения, от вкуса до реакции. – Идиот! – Мелло смутился еще больше, когда смог дышать. Щеки стали пунцовыми и он никогда еще не выглядел таким красивым. Мэтт понял, у него по губам расползается улыбка довольного наглого кота. – Ты хоть следишь за тем, что делаешь…?! – О, не сомневайся, я ничего не пропущу, – конечно рыжий прекрасно знал о чем Мелло. Блондин его пытался вразумить, но кого тут и куда вразумлять, когда для рыжего это все было действительно единственно правильным. Он, правда, сам это понял только сейчас. Но это не проблема! У него решительности, когда нужно, более чем достаточно. Вот сейчас, например: пальцы настырно обхватили край рубашки блондина и дернули ее вверх. Ткань поддалась, и Мелло вместе с ней, помогая ее с себя стащить. Мэтт усмехнулся, как дьяволенок со стажем. Удовольствие уверенным потоком текло по телу, концентрируясь ниже живота. И сейчас это было эстетическое удовольствие. Пальцы ласкали плоский живот Мелло, потому что рыжий не верил, что может быть такое совершенство, да и не только живота. Он бы все проверил, если б блондин не дернулся, пришлось ловить и снова целовать. О если бы все что приходилось делать, делалось с таким удовольствием… Жизнь была бы сказкой. Через это прикосновение Мэтт ощутил его агрессию, которая вновь полезла наружу. Что стало тому причиной? Рыжий знал. Он еще тогда бедрами почувствовал его желание, когда только-только притянул к себе. Мелло никогда не интересовало что-то просто так. И если у него стояк, то это не просто желание потрахаться. Точнее, если он возбуждается так быстро. Мэтт замечал. Еще в школе. Помалкивал, правда, и делал вид что ему дела нет. Потому что тогда, о идиот, еще не врубился в то, что его выбор не изменится никогда, потому что он единственно верный. И вот теперь Мелло ждал подвоха. Ждал, когда же он отодвинется и ляпнет вроде: «Фух! Шутка! А ты поверил! Да как два парня могут такой фигней заниматься! Да тем более мы с тобой…!». Мэтт уж возмутиться хотел: он никогда бы такого не сделал, а потом задумался, обхватывая рубцы шрамов на шее губами и крепче прижимая к себе блондина, который все так же зло держался за его свитер. Он мог бы что-то такое сказать, но только если б не чувствовал того, что чувствует. Тогда нужно ему доказать. Показать, что он не уйдет уже никогда. Что он всю его злость впитает и вернет теплом, которого так боится и жаждет Мелло. И сделает это по-своему. Сделает и будет делать столько раз, сколько блондин захочет. Бесконечность его вполне устроит. – Прекрати, полудурок… – Мелло начал и закончил, потому что Мэтт плавно опустился на колени рядом с ним, решив проверить его изгибы на правдивость уже языком. Пальцы расправились с завязками штанов. Желание – с остатками мозгов. Мэтт не замешкался, когда увидел, как его хотели. и после этого он еще должен обращать внимание на его злобу?! Ни за что! Никто не виноват в том, что у Мелло такой характер. Путь думает, что его можно задеть, но Мэтту теперь глубоко на всю злость по барабану. Он губами обхватил самый кончик, пробуя, исследуя, не закрывая глаз. Ощущения были интересными, будоражащими. Язык скользнул в углубление, и в этот момент их обоих обдало наслаждением: Мелло от ощущения, а Мэтта от его стона в голос, громкого, открытого. Теперь понятно, почему он так его пытался отпихнуть. Такой секс точно не забудется, и в нем Мелло своей яростью прикрыться не сможет. А потом… «Ты сделаешь мне больно, и я тебе этого не прощу,» - вот что говорил этот взгляд, поглощенный зрелищем которое ему открылось. Мэтт уверенно скользнул вверх пальцами, а потом, закрыв глаза, заглотнул глубоко, особенно для первого раза. По телу блондина пошла дрожь. Больше рыжий не отвлекался. Он пробовал и так и этак, со всех сторон, помогая пальцами изредка играясь зубами. Он впитывал каждую реакцию блондина, так как ничего лучше не было, и быть не могло. Слов не было. Только стоны, запах, вкус и задница… Мэтт свое не упустил. И губа у него не дура. Он обхватил Мелло прямо за эти две потрясающие упругие ягодицы, после чего все стало абсолютно безумным. Мэтту было чхать. Его здесь вообще не стало. Для него был Мелло. И когда в волосах он почувствовал тонкие пальцы, сердце подскочило. Доставить ему наслаждение – единственно важная цель. Просто от того, что тогда он сам будет счастлив. Движение, еще одно и Мэтт не думает вырываться, когда его властным движением притягивают глубже в момент помутнения. Нелегко это было, не имея привычки, но все что рыжий сглотнул, было вкусно. Мэтт провел языком по нему вверх к животу, а потом издал тихий звук удивления, когда почувствовал, как дернули вверх. – Чт… что такое? – выражение лица абсолютно не соответствовало тому, что он только что делал: удивленное, детское, улыбающееся. Но Мелло тоже был на себя не похож. Он уже не пытался прогнать смущение. Он вообще ничего не пытался сделать против. – Ты все еще в одежде, – вот что он сказал. Рыжий оторопел, но не стал шевелиться, когда блондин потащил с него свитер прочь. Сердце барабанило чечетку. – Мелло… – он прошептал это тихо, на ухо, плечом касаясь, и прижимая к себе, мешая ему расстегивать свои джинсы. «Я люблю тебя» – вот что вертелось в голове. Но разве он такой мозговитый, и вечно поглощенный работой с компьютерами может произнести такое? А гениальный парень с устрашающей силы связями в преступном мире сможет поверить, что он не ударился башкой, и не шутит? Конечно. Если об этом не говорить. Или говорить не так сразу. Так сразу почему то никто не верит, даже он сам. Хотя это самая настоящая правда. Но ведь не сразу же… А уже очень давно. Просто он этого боялся. Боялся что его манера жизни, поведения, заставил Мелло отвернуться. Но блондин как раз был тем единственным, кого это устраивало. А он не был в этом уверен… Идиот. – Хочу первый раз с тобой в кровати. – Ты смеешься, что ли? – Мелло расправился с джинсами, и на лице его за долгое время появилась улыбка. Она не была широкой, но была самой прекрасной и чистой из всех тех, что Мэтт когда либо видел. Блондин ему поверил. Мэтт ничего не говорил, но это было не нужно. Он не играет. Он действительно пришел, чтобы навсегда с ним остаться. – Хочу… – интонация была такой выразительной! С одной стороны, рыжий канючил, а с другой, если заглядывать в глаза слово это приобретало совершенно другой оттенок. И ответа он ждать не стал! Будто он не знал где у него кровать! Нет, не знал, конечно, но если чуток подумать…. Ну нет уж! Рыжий напористо поцеловал его, мешая говорить и направился к выходу. В движении был веселый задор: «веди давай, и нефиг отпираться!». Мелло и не отпирался. Только вот замер в шоке, когда Мэтт его подхватил за бедра и оставшиеся два метра до кровати пронес не отрываясь от изучения кожи его груди. Рыжий уронил их обоих на кровать, которую, кстати некто не убрал, и застыл, нависнув над ним. Выражение лица сложно было прочитать. Мэтт просто понял, что не может поверить в то что происходит. Еще утром все был хуже некуда – никак, просто, обычно, а сейчас… он видит его разметавшиеся по простыням волосы и не может шевельнуться, потому что дотронуться до него – то чего он только и желает. Так бывает? Так… – Заснул что ли?! – вот оно возмущение на грани смущения. Каждому ли будет легко выдерживать восхищенный и горячий взгляд на себе полный тепла, а не простого вожделения? Мелло поймал его лицо ладонями и притянул к себе. Вот в этот момент Мэтт окончательно забылся. Растворился в нем. Прижался всем телом. Лаская, обнимая, вызывая жар. Кувыркаться с ним в кровати можно было бы до бесконечности, никогда он не думал, что Мелло может быть таким ласковым под бомбардировкой постоянной дозы внимания и огня. Можно было бы, если не природа тела. В какой-то момент Мэтт болезненно вздохнул, и руки перешли с аппетитной задницы чуть ниже и глубже, ласково и аккуратно разминая, нажимая, проскальзывая. Мелло вцепился в его плечи пальцами, но не отпихнул и ничего не сказал, только посмотрел долго и безумно. И его удовлетворил ответный взгляд. Ни слова. Он просто все понял. Рыжий его не отпустит. Очередной изгиб и он закрывает глаза, но чтобы скрыть счастье, скользнувшее в них совершенно не тем способом, который был бы для него приемлем. Но он был такой: грубый, но лишь от того что не было доверия. А сейчас невозможно так сказать. Мэтт молчал, но каждое его движение было наполнено вниманием, самоотверженностью, заботой и этим его ни с чем несравнимым задором, что напоминало: «детка, не отвлекайся, мы тут сексом занимаемся вообще-то». Вот как можно было не улыбаться от осознания этого? – Развратный, – тихо проговорил Мэтт, вновь обхватывая его ухо губами. Это была месть. – Что…? – Мелло еле-еле мог сфокусировать взгляд. – Ты… ты хоть представляешь, как развратно выглядишь сейчас?! Мелло, это бессовестно. Я должен терпеть, чтобы не сделать тебе больно, а ты меня подначиваешь! – это все было полным бредом, но Мэтт действительно старался не торопиться, проскальзывая в него третьим пальцем с соответствующими поступательными движениями. То, что он собирался сделать, могло плохо сказаться на теле блондина. А ему этого не хотелось. – Да кто тебя подначивает…?! Хах… Мэтт! Ты… – очередной толчок, и Мелло изогнулся. Ему было приятно. Рыжий достиг своей цели, но именно это сыграло с ним злую шутку: он не выдержал. – Извини, не могу больше ждать, - обхватив блондина за бедра, Мэтт вошел в него с привычным нетерпением и восхищением. И застонал. Это было умопомрачительно. Плотно, узко и невыносимо горячо. Прибавив к этому безумное желание, Мэтт подумал, что больше никогда не вдохнет. Но к его стону удовольствия примешался сдерживаемый звук боли. И он задышал, чтобы целовать его обнимать его возбуждать, сводить с ума. Пальцами вновь обхватывая. Не давая опомниться. Рыжий был безумен и не скрывал этого. И он принадлежал ему ровно настолько. насколько его объятия силой доказывали, что никогда не разожмутся, и он не выпадет. В какой-то момент Мелло перестал болезненно вздрагивать, и его пальцы оказались на спине Мэтта, а ноги переплелись за поясницей. Исчезло разделение. Они сплетались. Они стонали. Они тонули в насаждении. Они смущались. Им было хорошо. Даже если бы кто-то посмел нарушить этот момент, он бы сдох в дверях от зависти, потому что принадлежать друг другу до такой степени – слишком страшно. А они не боялись. Им было все равно. Только по-настоящему рациональные люди, учитывающие в обыденных ситуациях все нюансы, могут так безоглядно кидаться в то, чего желают, как только понимают, что это можно сделать. И развитие событий здесь их абсолютно не волнует. Потому что просчитать их невозможно, а если бы и можно было – зачем? Эти ощущения строят счастье. К чему касаться разумом, когда у них столь стихийная природа? Когда нет гарантий, но есть четкая уверенность, что он жизнь за тебя отдаст, скотина, и даже не подумает, что ты без него не сможешь. Ведь ему важно чтобы с тобой все было в порядке…! Эти противоречия наслаиваются и делают их еще более сумасшедшими. В поцелуях, каплях пота на шее, в сплетении рук, ног, разнообразии изгибов; их нет по отдельности. И они оба это знают. Теперь знают. Уверены друг в друге. Счастливы, безумны, но души преломились, открывшись, и это теперь уже не измениться. И не нужно. Так всегда было правильно. Мэтт старался так громко не стонать, да прямо в губы, но наслаждение такое, что, не отпусти он этого, наверняка бы умер. От переизбытка всего и сразу. В темноту, хватая за собой изгибающегося в экстазе Мелло. Прижимая к себе. Он никогда не насытиться, даже закормленный до отвала. – Отпусти меня… Мэтт… Прекрати… Мэтт! Ты озабоченный что ли… – блондин руками закрыв Мэтту лицо игриво его от себя отпихивает. Он улыбался счастливо расслабленно. А рыжий… Ну рыжий сдурел и решил, что ему теперь все можно. Поэтому лез его целовать там, где еще успел: загривок, например. – Мэтт! – Ну что? – смешно проворчал парень, замерев в паре миллиметров от губ, которые мощнейшим магнитом так и притягивали. – Оставайся, – а во взгляде – много чего, но он ведь умный, суровый парень-мафиози… А! Это сейчас было не важно. Он почти сказал ему спасибо... но это было бы верхом глупости. Потому что глаза Мэтта, равно как и его, говорили не только том, что секс был отличный и похоже, его надо продолжить, они искрились счастьем, этой самой незаменимой жизнью. *** Утро для Мелло началось поздно, что уже делало его настроение ниже среднего. А все от того что сон – условность. И вообще, если б тело не обладало определенными потребностями, было бы хорошо его вообще исключить из жизни. В последний раз он так поздно вставал, когда провел три дня в слежке. Как и тогда осознание реальности почему-то не хотело приходить мгновенно. Вот и сейчас он сидел с кружкой чая за компом и заторможено перебирал нечто, что совершенно не должно было находиться у него на столе: фотографии. Лицо его никак не менялось. На фотографиях был он. Спящий. С разных ракурсов, разного размера, оттенков. Фотографирующий потратил кучу времени на то чтобы столько сделать и так хорошо. Только вот блондина это не повеселило. Кто…?! Левая бровь медленно поползла вверх. Вот почему он терпеть не мог сон днем. Такое ощущение складывалось, что в вечно светлой голове проделали дыру. А это было недопустимо. Да только не сон тут был виноват, а томная тяжесть во всем теле, заполняющая удовлетворенность и… Мелло выдохнул, когда снова поднялся на ноги. Ну да, боль тоже была, но даже она вызывала внутри какие-то, слишком положительные эмоции. И как он чай то заваривал и не заметил…?! Блондин вяло, но неотвратимо двинулся к кровати с вполне определенной целью: стребовать с виновника все, что причитается. Мелло откинул одеяло с рыжего создания и замер. Спящий тот был настолько… Блондин давно все подобные эпитеты забыл за ненадобностью. С большой натяжкой он мог назвать его просто милым. Мэтт буквально светился от тепла, удовольствия, спокойствия. Он лежал щекой на подушке и видел уже тридцать пятый сон. И только в уголках губ можно было заметить совершенно не детское удовлетворение. От такого зрелища Мелло почему то растерял добрую толику своей ярости, которая, впрочем, и без того была безосновательна, но ведь была. – Мэтт! Мэтт!! – блондин его потряс, не успев смутиться теплу его плеча, что так грело пальцы. Он его фотографировал! С этими шрамами! Хотя лучше других знает, что к этой теме лучше не прикасаться даже мыслями! Как он посмел?! Особенно после всего… – М? – а Мэтт даже не думал просыпаться, только брови чуть сдвинулись друг к другу. – Что ты сделал с моим компьютером, откуда вся эта… мерзость?! – Мелло толкнул его еще раз. – Ммм… – уже более протяжно отозвался рыжий. На губах его появилась счастлива улыбка. Немыслимо! – Отвечай, скотина, или я тебя сейчас налысо побрею! – думаете, он это в шутку выдал?! А вот и нет! Нужно же с такой наглой мордой валяться в его кровати! – Ты во сне такой красивый, когда молчишь… – тихо прошептал Мэтт пальцами касаясь его руки. Мелло понял: его в жар бросило, но не от гнева. Хотя, и от него тоже. Парень яростно откинул пальцы рыжего в сторону. – Что значит, когда молчу?! Не смей дрыхнуть, задрот прокуренный!! Отвечай немедленно! – вот уж что-что а рявкать блондин умел и накидываться с большим энтузиазмом тоже. И как только Мэтт вообще еще мог сохранять эту сонную тяжесть?! – Люблю тебя… – прошептал рыжий, не открывая глаз. Определенно он спал, раз сказал что-то такое, что-то о чем можно было молчать и потом по секрету шептать. Но все это – бабские глупости, и Мэтт сказал то, что чувствовал. Все просто. Безумно. Глаза блондина расширились. Как так…? Это он хотел слышать, но что он… Зачем же так?! – Чт… Ты вообще невыносим! – Мелло перестал трясти рыжего поняв, что утром работа его мозга заторможена до предела после бессонной ночи, которая у него длилась гораздо дольше, чем у блондина. – Сделал из меня порно-звезду! – Ммм… – Мэтт любовно сжал подушку, а на щеках румянец появился, похоже сны у него были весьма интересные и на редкость приставучие. Или это все его разум шалил, привлеченный внезапным счастьем. Мелло зарделся. И только сейчас порадовался что «остроумный» компьютерный гений лежит с закрытыми глазами. – Ты!.. Только тебе в голову могла прийти такая извращенная мысль! – да как он смеет резать да по живому! Он ведь знает, как Мелло пытается не обращать внимания на шрамы, а эти фотографии... – Посмейся надо мной еще! Мне ведь это доставляет удовольствие! – Мелло яростно кинул лэптоп на рыжего. – Назовешь это «красотой»… Да что он вообще?! Какое ему дело?! Он просто встанет и уйдет! Просто… От него получить такое – больнее некуда. Мелло дернулся, чтобы встать, но не успел. Мэтт мягко но с силой обхватил его за торс руками, не выпуская. Шершавый язык немедленно прошелся по правому боку, как раз по росчеркам шрамов. Тонкие пальцы яростно впились в рыжие локоны и рванули прочь от этих шрамов. Но Мэтт не отцепился, обхватив его так, будто от этой близости зависела жизнь. Будто Мелло не Мелло, а единственный уступ в скале, за который нужно держаться, чтобы не рухнуть со стометровой высоты, и не разбиться насмерть. – Мне все равно, Мелло. Плевать мне! Я не удержался и фотографировал тебя, потому что не мог насмотреться, потому что… нет уж. Я не уеду к себе! Даже со всеми этими фотографиями ни за что. Не оставлю. Для меня ты любой красивый, – Мэтт ласково поцеловал его еще раз в бок, а потом открыл глаза и будто ребенок обиженно на него глянул. Такое ощущение было, что сейчас с Мелло два разных человека разговаривали, и при этом нет. В этом был весь рыжий. – Ты ночью не был таким грубым! Блондин поймал себя на том, что все еще сжимает его волосы явно не самым приятным способом и расслабил пальцы. Вообще он смутился так, что вся злость сошла на нет. Но он не покраснел и готов был себе выдать медаль за такое. – О чем ты? Я… Мэтт! – а вот теперь Мелло окончательно оторопел. Не привык к такому. А из рыжего видимо шло все то тепло, что он от людей скрывал. Через губы через руки все на его кожу ласковыми поцелуями. – Я понял! Все! Отцепись! Просто убери это из моего компьютера… – Неа! Будешь видеть себя таким, каким тебя вижу я! – а Мэтт уже поднялся и повалил оторопевшего блондина обратно на кровать, целуя жарко. Развратно. Видимо ему понравилось то, что он попробовал в темноте, и ограничивать себя теперь не собирался. Это не стыковалось. Такой сонный, заспанный, милый и эти пульсирующие движениями языком и губы, изгибающиеся в улыбке полной удовольствия. – Я вижу тебя идеальным. Рыжий замер у него перед носом, весело и обжигающе радостно улыбнувшись. Мелло его от себя отпихнул ладонью в лицо и сбежал. Сердце билось о грудь как бешенное. Оно там дыру собралось проломить? Что за порция наркотика прямо с утра?! – Ничего ты не видишь! – выпалил блондин, понимая, что спор стал бессмысленным, и он это допустил. Более того он его поддерживал! Что за… – Конечно, не вижу! Я же сплю! – Мэтт со счастливой рожей снова ткнулся носом в подушку. – Ребенок… – тихо прошептал Мелло, отходя к двери и замирая у нее на несколько мгновений, но голос не повышая. Было спокойно. – Я же сказал тебе, что можешь остаться…