ММ

Вообще в теории все было под контролем. Все отлично… Мэтт конечно не был азом в области психологии, но… Да он вообще был абсолютный дилетант в этом вопросе! Отлично! Что отличного в руках за спиной, скованных наручниками?! Рыжий не шевелился лежа на боку в своем временном пристанище: за решеткой. И откуда только у этих современных до мозга костей американцев в подвале под гаражом «карцер»?! Ладно, Мэтт преувеличил. Все вполне прилично выглядело, не считая минимум света и тепла. А так, его ведь не на полу оставили. И с чего же все началось? Конечно с того раза как он пробегом был на кухне. Однако сетовать на свое нетерпение было бесполезно. Ни он, ни Мелло не могли предположить сексуальные предпочтения какого то там левого торговца, который должен был быть отвалившейся ступенью к цели. Вообще он уже ею был. Мэтт в этом не сомневался. «Волком ходить вокруг него бесполезно. Он к запугиваниям нейтрален, особенно когда его держат как заложника. От них ведь никакой информации не нужно, ничего. Вот он на стуле посидит. Спокойно. Вспомнит, как он мусор выносил. Уличные мусорные баки - зло. Он в этом никогда не сомневался. Но вот что интересно: молодого парня весьма хрупкого на вид телосложения заламывали аж три бугая. Конечно, он не сопротивлялся! Навряд ли ему поломанные пальцы, руки, ноги помогут. Только наручниками руки и сковали. Подумали, раз он не рыпается то подкуп пройдет спокойно. Оказалось, что торговец был достаточно умен, чтобы не расторгать сделку с Мелло и не лезть к нему, но недостаточно, чтобы не повестись на уловки левой корпорации, которой тоже захотелось свой кусок отхватить. Он и правда подумал, что можно за спиной главы мафии проворачивать незапланированные махинации, а заодно отхватить то, что хочет. А вот ноги тоже стоило связать. Носок ботинка любовно впился в челюсть самоуверенного мужика, когда он наклонился к нему. Он не тот, кому все позволено. Рыжие волосы, спадавшие на глаза, теперь мешают дышать. - Щенок! Я тебе повыдираю все желание вырываться! – а говорил то он весьма неровно… Мэтт себя сильным не считал, а потому если бил, то со всей силы и видимо неплохо. Он их разозлил, за что заплатил парой сломанных ребер, разбитой губой множеством синяков. Что-то там еще было, но он старался об этом не думать. Первые повреждения начали заживать и почти прошли. Он здесь уже вторую неделю. Вот уж точно впустую время тратит. Мозг уже придумал план побега, а заодно и мести, но пока он ничего не мог сделать. В последний раз этот маньяк приходил с ножом. Пришлось вести себя «как хороший мальчик». Он его попугал и, поняв, что Мэтт не реагирует на разрезаемую одежду, свалил. Вот тогда рыжий вспомнил, что такое страх. Получать по морде кулаком это одно, а чувствовать, что ты ничего не сможешь сделать, если тебе решат вогнать нож в сердце, совершенно другое. А он обещал Мелло, что с ним все будет в порядке. Обещал и сдержит свое обещание. Синяки не в счет! Может он с лестницы свалился! И раз на то пошло, он будет осторожен. Да, он вел себя весьма спокойно в ситуации, в которой впору было бы с ума начать сходить. Но это не привело бы ни к каким результатам. Да и нельзя было сказать, что Мэтта что-либо не устраивало. Единственное, что было плохо это то, что он тут без техники. Без нее было тухло, несмотря на то, что безлюдность места не могла Мэтта не радовать. Однако с него стащили пуховик, покромсали одежду, да и вообще… Парень чуть больше ссутулил плечи. Он очень скучал. По подсчетам рыжего, он не видел Мелло уже больше месяца. Сначала из-за того что тот был очень занят, да и самого Мэтта припекли следить за безопасностью на выставке в Лувре картин эпохи Возрождения, а потом его вот выкрали. Не скучно… Ничего не скажешь! Железные ставни недовольно звякнули. Мэтт даже не встрепенулся, хрупкой грудой рук и ног продолжая лежать на кушетке. Он апатичная амеба. Валите нафиг. Однако в следующее мгновение парень широко распахнул глаза от острого удара сердца в грудную клетку. Тщетно. На глазах повязка. Он ничего не увидит. Да ему и не нужно ничего видеть. Тонкие пальцы трогают на шее пульс. Кто же это еще может быть? Мэтт задержал дыхание. Раз Мелло молчит, то лучше не шевелиться. Он зол, крайне зол. Впрочем, как бы себя чувствовал рыжий, если бы был на его месте? Ему даже думать об этом не хотелось. Сейчас он чувствовал боль во всем теле, и если бы блондину пришлось терпеть что-либо подобное, Мэтт наверняка был бы в бешенстве и в этом бешенстве переубивал бы всех, кто виноват. Было у парня подозрение, что Мелло именно так и сделал и теперь в большей ярости от того что не может еще врезать кому-нибудь после увиденного. Парень стиснул зубы, а тонкие пальцы с шеи нырнули в волосы и грубо сжались. Грубо, да… Но это были пальцы Мелло, и рыжий отреагировал совершенно не так, как тот мог подумать. Он приоткрыл губы, понимая, что счастье начинает накатывать мощной волной. Ярость, сконцентрировавшуюся в воздухе можно было ложкой черпать. Блондин уже напряг мышцы, чтобы сделать нечто о чем потом пожалеет, но не успел. – Мелло… – тихо и слабо прошептал Мэтт, понимая, что в голосе нет детского восторга, сил на него не хватило. Однако его было слышно, и тепло все равно было в этих потугах говорить. – Ты ошибся! Ты… Дрянь! Да тебе это нравится! – он все же яростно оторвал его голову от кушетки. Рыжий судорожно вздохнул. Больно, но радость, вызванная его голосом, позволила сдержать стон. Не хотел он, чтобы блондин еще сильнее переживал. – Конечно. Мелло ведь пришел меня спасать… – все так же слабо протянул рыжий, но попытка пошутить ему верно была зачтена. – С чего ты взял?! Я тебе говорил, что не прощу, если с тобой что то случится! Я не собираюсь тебе помогать! – Со мной ничего не случилось! – резко отозвался рыжий, и застонал от боли: Мелло впился пальцами в аккуратную рану на бедре от ножа. – Это, по-твоему, ничего?! – Мелло бесновался и сжимал захват. Мэтт стиснул зубы, радуясь, что на глазах повязка. Хочешь не хочешь, а у него тело так реагировало, что слезы на глаза выступили раз он не позволял себе вздрагивать и кричать. – Прекрати немедленно вести себя со мной как с бабой! Если я сказал, что все нормально, то все нормально! Заживет! Ничего непоправимого не случилось. Серьезных переломов нет! Мелло…? – Мэтт немного оторопел, поняв, что блондин расстегивает его штаны и стягивает их вниз. Вся жесткость Мэтта тут же сошла на нет. – Погоди… Что ты делаешь? – Чего ты напрягся, раз все нормально? Я хочу проверить, так что лежи и не дергайся, – бешенства в голосе блондина стало меньше, и рыжий немного успокоился. Но только вот… – Мелло, может все-таки дома…? – Ты о чем говоришь, извращенец? – Если ты меня там будешь трогать я возбужусь! Это ведь твои пальцы! И вообще… Я очень по тебе соскучился, так что… – рыжий честно старался быть благоразумным, но Мелло его уже успокаивающе гладил по бедру, и он замолк, тая под его теплом. Он спиной чувствовал, как блондин улыбается, от того и расслабился. Плевать. Пусть, что хочет делает. – Тише. Я и так все вижу, – видел он действительно все. И зад и перед, и ладонью между ягодиц скользнул задевая те места которое его интересовали. Мэтт судорожно выдохнул: мягкие волосы защекотали шею, и пьянящий запах Мелло ударил по ощущениям. - Действительно соскучился. Мэтт ты слишком развратно выглядишь в таком положении. Мог бы сдержаться и не краснеть… – Мелло… – а что он хотел сказать? Попросить его остановиться? Но ему ведь приятно. На фоне этой боли и безразличия, он был безумной ласковой бурей. И он не хотел с этим расставаться. – Походишь у меня в наручниках. Будешь знать, как пропадать на две недели. – Блондин нехотя перестал ласкать его кожу пальцами и натянул то, что осталось от штанов обратно. – Вставай давай, раз с тобой все в порядке. И тут начались проблемы. Жар от близости Мелло ударил по ногам, а когда он пропал в тело вновь вернулась боль, но… В обожаемом голосе мелькала надежда. Он взрослый мальчик, и переломов действительно нет. Рыжий будто сломанная кукла сел, не без рычания и ругани, а потом опустил ноги на пол и поднялся, тут же чуть носом вперед не грохнулся. Блондин его поддержал. – Может ты мне повязку с глаз снимешь? – Мэтт улыбнулся, на ощупь отыскивая подбородок Мелло и прижимаясь к его челюсти щекой. – Перебьешься, – блондин что-то держал к руках, похоже, пистолет и легко его покрутил. Паясничает засранец. Рыжий нагло осклабился. – Тха! Больно надо! – вот так и вернулась свобода, башкою в дверь своей бывшей тюрьмы. Какое-то больно обыденное приключение вышло. А вывод один: надо думать башкой, слушать Мелло, потом опять думать башкой… Но ее же ударило только что! *** Так агрессивно Мелло еще ни разу машину не водил. «Вот же придурок! Как можно было так глупо попасться?!» Блондин вдарил по тормозам, когда из-за поворота показался грузовик. Пришлось сбавить скорость. Пальцы раздраженно легли на лицо, на его левую сторону. Не собирается он смотреть на него. Обморочное состояние в сон уже давно переросло. Сколько бы Мелло не злился, а Мэтт действительно сделал максимум того что можно было сделать в данной ситуации. Но если бы он не пришел его спасать, что тогда?! Ответ пришел сам собой: в конце концов, он добрался бы до техники. Только вот какой ценой блондин даже думать не хотел. Бешенство вновь затмило глаза. Когда он выехал на встречку, особо примерные водители тут же ему отсигналили, ударив по ушам мощной звуковой артиллерией. Пришлось вновь выдохнуть. Рыжий рядом проснулся. Мелло нахмурился еще больше. Хотя казалось дальше сдвигать брови уже некуда. Сердце припустилось в пляс, ожидая болезненных звуков. Но Мэтт был тих, как всегда. И немного апатичен, проснувшись даже не пошевелился. Это беспокоило даже больше, чем беспокоили бы болезненные стоны, потому что боль была. Мелло в этом не сомневался. Множественные порезы ради забавы никогда не изуродуют его кожу навсегда, но заживать будут долго, равно как и ребра. Мелло просто в силу своей профессии должен был разбираться в таких вещах, чтобы уметь вовремя оценить боеспособность людей, находящихся на его стороне, а изредка и свою собственную. И способности Мэтта к движениям сейчас были весьма сомнительны. Однако он пытался шевелиться. Глаза Мелло расширились от накатившей злости. Он его успокоить пытался своим молчанием?! Что за глупость?! – Не смей шевелиться, придурок! – выдал Мелло и лишь после этого осекся. Столько ярости и яда было в голосе, что его хватило бы на табун лошадей и одного среднестатистического слона. Мэтт замер на пол пути к совершению полного оборота. – Ты меня спас, – крайне слабый голос. Крайне. Мелло тихо цыкнул. Не мог он так. Впервые за долгое время он за кого-то так переживает. Да он за себя так не переживает! – И это, видимо, моя главная ошибка, – прошипел Мелло, не отвлекаясь на взгляд темных глаз сверкающих в свете фар проезжающих мимо машин. – Куда мы едем? – он снова перевел тему. Странно, но это не раздражало. Рыжий просто уводил разговор в другое русло, и хотелось за ним следовать. – За город. В моей квартире… - блондин все же яростно поглядел на него. Почему он объяснять то начал?! Везет свою собственность туда, куда хочет! Да только вид бледного лица уверенность в этом факте вновь пошатнула. Нет не в том, что он его… Просто обратиться к нему, как к вещи, невозможно было. – Мелло, дорога! – почти синие губы сложились в слабую улыбку Блондин отреагировал моментально, уводя машину в сторону. Однако это ей на пользу не пошло. От столкновения ушли, но колеса шарахнули на обочину, и Мелло с яростью на лице пришлось тормозить: колесо было проколото. – Сиди и не шевелись! – бросил блондин, отстегиваясь и выходя в прохладный ночной воздух. Только этого ему еще не хватало. Возиться с колесом! Но именно это ему и предстояло сделать. Хорошо, что в багажнике помимо всего необходимого имелось запасное колесо и фонарик. Можно было собой гордиться, он такой предусмотрительный. Но для Мелло – стандарт иметь все, что необходимо. Он сам ведь подумал об этом, когда покупал машину. И почему он так напрягается? Почему самостоятельно везет? Почему к себе, а не в больницу, как это было бы более логично сделать? Ну, на второй вопрос он мог ответить: надобности не было. Рыжего не так сильно пусть и внешне страшно потрепали. А к себе, потому что он не знал, где живет Мэтт… Блондин раздраженно отложил проколотое колесо, продолжив возиться с машиной. Нет. Он его вез к себе, потому что он живет с ним. А сам это делает, потому что Мэтт его… Додумать он не успел. Как только машина встала на землю всеми четырьмя, он поспешил вернуться. Оказавшись в кресле, Мелло усилием заставил себя смотреть только в сторону дороги. Однако машина не тронулась. – Так и думал… Повредили, – тихо проговорил Мэтт, вызвав в груди блондина этим своим спокойствием кучу противоречивых чувств. Рыжий зашевелился, отстегнулся сцепив губы, и толкнул дверь плечом. – Я сказал, сидеть внутри! – Мелло тут же выскочил на улицу. Бешенство душило. А рыжий спокойно рылся в багажнике. Это еще сильнее взбесило, но, вместе с тем, порадовало. Он стоял и не качался. Это был очень сильный показатель. – Мэтт! – Ты хочешь побыстрее до дома добраться? – рыжий немного заторможено посмотрел на пальцы, которые обхватили его предплечье, потом улыбнулся. Все так же слабо. И вообще был холодным. Конечно Мелло хотел поскорее домой. Чтобы засунуть эту несчастную морду в кровать и следить за ним. Мелло замер. Парень внезапно приблизился к нему и поцеловал в губы ласково голодно, а потом улыбнулся мило так, как только он умеет. – Тогда дай я посмотрю. Я примерно представляю что там. Блондин оторопевше наблюдал за тем, как Мэтт обхватывает губами фонарик. После поцелуя и этого движения Мелло внезапно смутился и тут же отвернулся. Всего одно прикосновение, всего один образ, и вот он уже не в рабочем состоянии: думать сложно, хочется совершенно необыденных действий. А Мэтт уже скрылся под машиной, улегся так на подстилку и что то делал. Блондин не отрываясь смотрел на торчащие из под нее ноги. Одежда порезана, а через нее проглядывает молодая почти святящаяся нежная кожа. Ярость от того что он допустил эти глубокие царапины вновь охватила. Если бы только он не был так занят, то обратил бы внимание, связал бы все факты, догадался, что степень озабоченности у торговца крайне высока, предположил бы такое возможное развитие событий и все бы… Да, именно. Он никогда такого не допустит. Послышался тихий шорох, и Мэтт показался из под машины. Конечно было неверно его отпускать чинить что либо, для этого существует сервис. Но попробуйте гению сказать, что он чего-то не знает. – Все. Можно, – он улыбнулся, вытащив фонарик изо рта. Мелло все так же держал руки на груди, но стоило только ему ощутить неуверенность рыжего, оказался рядом, схватил сначала за предплечье, а потом и под талию подхватил, потому что рыжий падал и совершенно не в шутку. – Идиот! Придурок! С этого момента ты меня слушаешься без малейших отклонений от того, что я тебе говорю! – яростно выпалил Мелло, крепко его обнимая, чувствуя его легкость и холод. Они пугали, но рыжий все равно шевелился. Прохладная ладонь легла на шрамы правой щеки. Мэтт улыбался. Мелло же готов был выть от досады, потому что невозможно видеть его таким. – Хорошо, Мелло, – и он вновь улыбнулся. Пальцы расслабились, рука упала вниз. Он вновь отрубился, блондин знал это, но пальцы все равно судорожно щупали пульс. «Засранец… Как ты смеешь так меня пугать…» Тихо скрепя зубами Мелло усадил рыжего на переднее сидение, пристегнул его и сел сам, продолжив пусть. *** Очнулся рыжий в месте себе не знакомом. Однако, высокий белый потолок и мягкость одеял говорила о том, что он где-то в безопасности. Точнее нет… Не это ему сообщало о том, что ему не стоит беспокоится. Он спал в запахе, который приносил ему ощущение дома в любом месте, где бы он не находился. Он был в кровати Мелло. Тут все пахло им. Рыжий зажмурился, но не от света, а от удовольствия. Он не шевелился, и во всем теле, кроме пугающей легкости, ничего не было. Но услышал чьи-то шаги и встрепенулся. Зря. Все болью отозвалось. Но Мэтта это ничуть не напрягло. Он знал, когда такой боли надо бояться, а когда нужно просто потерпеть, потому что тело заживало, и все опасности остались позади. Сейчас надо было действительно не обращать на нее внимания. – Проснулся? – пренебрежение и злость. Мэтт повернул к нему голову. – Мелло… - рыжий не знал, сколько счастья выразилось во взгляде, когда он увидел блондина в этом своем потрясающем состоянии «всем разойтись, а то я вас элиминирую». Но видимо его было достаточно, чтобы злость, испугавшись, пропала из небесных глаз на несколько секунд. Они были у него дома, иначе бы он не ограничился майкой и джинсами. Только вот не в той квартире, в которую уезжал Мэтт больше месяца назад. – Поднимайся! Тебе нужно поесть немедленно! Продрых два дня! – Мелло от него отвернулся, сложив руки на груди, а потом поколебавшись мгновение все же подошел и, взяв с тумбочки рядом с кроватью стакан, налил воды из кувшина, и протянул рыжему. – Давай уже! Достало когда ты в одной точке находишься! Рыжий улыбнулся и чуть приподнялся. К удивлению, это удалось. Не без трудностей, но он двигался и единственным, мешающим по-настоящему фактору была сухость по рту и усталость. Но вода быстро привела эти два момента в норму. Ну, или то, что считается нормой для выздоравливающего. – Еще! – улыбнулся Мэтт и сам удивился, как звонко голос прозвучал. Мелло уже потянулся забрать стакан но замер в последний момент, так и не коснувшись его пальцами. – Сам налей! Будто рук нет! – зло отозвался блондин и уже собирался уйти, но не успел. Рыжий поймал его пальцы, отставляя стакан на тумбочку. – Чего тебе, Мэтт?! Поднимайся и иди есть, смотреть противно… Договорить Мелло не смог. Рыжий целовал его руку, тянул к себе. Мэтт чувствовал, что злость вызвана им же, из-за него все это. Но больше всего хотелось сказать и «спасибо» и настучать по темечку за то, что переживал, потому что ему самому лучше от этого не становилось. Но как выразить словами то, чего выразить нельзя. Только ласково, самозабвенно целовать эти тонкие изящные пальцы, притягивать к себе, брать в заложники и вторую руку. Целовать его с закрытыми глазами медленно, ненасытно, внимательно без лишнего напора, но с полным ощущением того, что не отпустит и не даст возможности захотеть этого. – Мелло… – рыжий посмотрел на блондина снизу вверх. Тот был ближе и едва заметно смущался, все еще продолжая держать злость за хвост. Достаточно было на мгновение разорвать контакт и сомневаться не приходилось, Мелло ему либо врежет, либо хлопнет дверью со стороны коридора. Но рыжий и не собирался его никуда отпускать. Только вцепился в пальцы, шевелясь, вспоминая как вставать на колени, чтобы оказаться на одном уровне с лицом того, кого любит. Так хотелось пообещать ему никогда больше не давать повода так волноваться. Но оба они знали, что это невозможно при их образе жизни. Но ведь можно было, воссоединяясь вновь и вновь раскрывать свою любовь, что укреплялась раз от раза. Мэтт обнял его лицо пальцами и приник губами к его. Было ощутимо, как блондин задержал дыхание, как пробовал прикосновение, а потом впустил его в себя позволяя сплестись с ним в танце в котором разные «па» телом было бы крайне сложно выполнить. Мэтт его потащил на себя, руками обнимая вокруг шеи, роняя в свои объятия. – Мэтт, что ты… Прекрати. Тебе отдыхать нужно, – голос блондина изменился, стал тихим, спокойным. Пронзительные глаза напротив горели удовольствием, счастьем, строгостью, которая, впрочем, так и норовила испариться под непрерывным тягучим напором огненных поцелуев Мэтта в шею. – Ни за что не смогу отдыхать, пока к тебе не придет спокойствие, - глухо прошептал рыжий и вновь накрыл его губы своими, предупреждая возмущения о том, что блондин ни о чем не беспокоится и вообще он сам во всем виноват. Рыжий упал обратно на подушки и медленно, внимательно гладил бархатную кожу груди Мелло под майкой пальцами, изгибаясь прижигая каждое прикосновение губами. Блондин молчал, но его руки, зарывшиеся в рыжие волосы, говорили сами за себя. Мэтт перестал контролировать ситуацию и пустил все на самотек, тая от его требовательных, столь родных объятий. – Твое внимание вылечит лучше всякого отдыха. – Что за чушь, дурень? Это тебе так мозги в клетке промыли, что ты совсем соображать переста… л, - Мелло тихо выругался, когда Мэтт его прервал, кончиком языка играясь с его соском. Вот так нагло и бесконечно нежно. Это было то самое. В грубом сексе больше изобретательности, но полностью отсутствует хоть намек на искреннюю ласку, а в обычном сексе на свидании слишком много целомудренности, стеснения, соплей… Но с Мелло все было иначе. Хотелось извращаться и ни в чем не ограничивать свою фантазию с присущим Мэтту детским видом, невинностью, лаской. – Сними, – рыжий горячо поглядел на Мелло снизу вверх, потеребив того за майку. Он ответил возмущенным взглядом. – Совсем обнаглел? – Сними, – вновь повторил Мэтт заползая языком в углубление пупка, поступательно мотая головой. Мелло в дрожь бросило от непонятных ощущений. Он стянул с себя майку, а потом замер, чувствовав пальцы шаловливо дергающие за край джинс, – их тоже. – Ты смеешься что ли? – Мелло уперся рыжему в плечи. Тот откинулся вновь на кровать. Взгляд был теплый, полный желания. И при этом спокойный. Он ни на мгновение не засмущался, будто был абсолютно во всем уверен. И ведь был… Нет, смущения не было, потому что даже сквозь усталость, боль, наружу просилось то, что сможет объять Мелло полностью и погрузить с головой в абсолютное спокойствие, полное пластичных движений, бесшумного смеха, дребезжания единения. Это было столь очевидно. Из одного его взгляда. – Мелло, Мелло. Как тебе не стыдно? Ты ведь меня сам не стал одевать. Почему же смущаешься? – и рыжий открыто улыбнулся. А Мелло покраснел. – Я оставил тебя так потому что… – блондин отвел взгляд, раздраженно сводя брови выше переносицы, – потому что этим ранам лучше «на свежем воздухе». Они не опасны и так быстрее заживут! – Это ведь… – Все. Понял! Только помолчи! – Мелло поднялся над ним и, спустившись с кровати, снял джинсы. Мэтт откинул одеяло в сторону и вновь потянулся к нему руками. Они соприкоснулись одними кончиками пальцев, сплетаясь, прижимаясь ладонями, предплечьями. У рыжего перехватило дыхание от того, как блондин изогнулся над ним. Будто огромный хищный зверь над своей добычей. Он свободными движениями нажимал на мышцы Мэтта. Там где он был перебинтован и там где не был. Везде. Ждал реакции. Смотрел. От этого внимания хотелось счастливо кричать, и рыжий не выдержал. Обхватил его руками, притягивая к себе, лаская, соприкасаясь с ним голой кожей и тихо вздрагивая от этих умопомрачительных ощущений его близости. Голова кругом шла от запаха. От движений. Он по нему так скучал. Очень сильно. И то, что они делали… Танец – не совсем то слово, которое могло бы передать это. Возможно медленное грациозное ныряние в воду, когда каждая мышца перетекает под кожей подобно тому, как тело скользит под водой. Медленно, красиво, уверенно, бесконечно. Одно движение становилось другим. Пальцы, руки, ноги – все сплеталось, соприкасалось, замирало. – Мэтт, ты же не хочешь… Голос Мелло сорвался в легкий объемный стон. Рыжий пульсирующими движениями скользил в нем пальцами, лаская чувствительную кожу, другой рукой медленно притягивая ближе. Блондин ухватился за спинку кровати как раз вовремя. Мэтт не мог думать. Он просто получал удовольствие от того, что стоны блондина становятся горячее от каждого его движениями вниз головой. Он был сильный, твердый, ощутимый, вкусный. А еще неприлично невинный в своих реакциях. Именно рыжего не провести, он то знает, какой силы жар сжимает его пальцы и что несет в себе ладонь на затылке. Очередное плавное движение, наполненное ощущением смака момента, и рыжий стонет от того, что все тело будто током прошибает: Мелло схватил его за волосы и накрыл губами шею, склонившись. Это было очень ярко. – Как развратно, Мэтт… – а блондин не останавливался, опускаясь ногами ниже назад. Рыжий понял, что теряет контроль, что его руки обхватывают, а острый язык взрезает нервы наслаждением. – Не шевелись. Я же говорю: тебе надо отдыхать. Рыжий почувствовал это заразительное уверенное движение и изогнулся на постели с громким стоном, который потонул в любимых губах. Огонь объял его тело через блондина, из-за блондина. Он буквально зажал его в тиски своего потрясающегося тела и пусть дрожал… Нет, Мэтт этого не допустит. Плавно, нежно, ласково и с животной силой обнимая своего мужчину, своего спасителя, он его притянул к себе, целуя, кусая любимые уши: сначала одно медленно и выверено, а потом другое столь же внимательно. Мелло нравилось, он расслабился под его напором, позволил себя обхватить за талию и начать движение. Второй акт объемного биения, будто сердечный пульс. Словно одно целое. Дыхание к дыханию. Руки путаются в волосах, пальцы впиваются в любимую кожу. Каждое мгновение – вечность. И ничего больше нет. Этого стоило желать, стоило ждать, стоило скучать, стоило спасать, стоило бороться за неприкосновенность. Стоило всего абсолютно. Просто тот момент, когда понимаешь, что наслаждение затмевает разум, но ты слушаешься рук, что прижимают к кровати и не позволяют шевелиться, и от этого лишь сильнее внутри разгорается безумное прекрасное пламя. И почему нельзя продлить? А зачем? В его объятиях вместе с ним, ловя развратные стоны, глубокий смех, тяжелые вдохи и выдохи, проваливаться во тьму было потрясающе. Хотелось еще, еще и еще… И держать его чтобы никуда не упал. – Если ты еще хоть раз… – тихо проговорил Мелло, устроив голову на плече Мэтта. Он дышал тяжело, а рыжий перебирал чуть влажные волосы, млея под ним от удовольствия. Плевать он хотел на тяжесть и боль в теле. Может это и самообман, но после такого он точно выздоровеет быстрее. Да, такой вот наивный. – …я тебя сам изнасилую потом… только попробуй… Мэтт. Блондин нехотя зашевелился, приподнимаясь, и вновь опускаясь переплетая свои ноги с его. Парень под ним только и мог, что счастливо хвататься, цепляться, притягивать обратно свое самое главное сокровище. – Да, Мелло… Я так скучал, – глаза так и намеревались закрыться под напором такого счастья и тепла, ведь блондин позволил вновь ткнуться носом поближе и обнимать, счастливо улыбаясь, как дитя. – Это я еще и в камере понял, извращенец, – хитро и чуть более активно протянул блондин и подтянувшись куснул рыжего за нос. – Не смей дрыхнуть. Тебе необходимо поесть. Особенно после такого! Так он произнес слово «такого»… Мэтт понял, что у него что то безумно дребезжит в голове. В голосе блондина было самое настоящее звериное удовольствие, и он собирался его кормить… – Мелло… – смущение, восхищение. Объятия стали опасными по своей силе. У Мэтта включилась крайняя степень счастья. Мелло мигом отреагировал, начав с ним шуточно бороться. Чуть-чуть. Совсем чуть-чуть поваляются и пойдут. – Я тоже… – тихо буркнул и отдался на произвол судьбы, потому что прыть Мэтта не была столь разрушительной и неудержимой только потому, что после неполных двух дней сна силы были для него относительным понятием.