Мягкие желтые стены Клетки с веселым цветочным рисунком сводили с ума. Всего четыре стены, потолок и запертая дверь - кошмар для вожака Логов. Лэри вжался в мягкий угол и обхватил себя руками, пытаясь успокоиться. Ведь нет совершенно ничего страшного в том, что его тут заперли. Ну, с кем не бывает? Тут были все, некоторые даже не по одному разу, кроме него.
На лбу замерли капельки пота, а страх все не желал проходить. Было удивительно, что Македонский каким-то образом попал к нему. Наверное, выпросил себе пропуск, но зачем?
Полководец тоже выглядел не ахти, каким счастливым, но держался, понимая, что его страх ничтожен. Он всегда так считал, потому что был только рад страдать за друзей, только бы им было хорошо. Он видел насколько Лэри плохо, и не хотел усугублять положение, сказав, что с ними Волк, точнее его призрак, который с Маком навсегда.
- Поспи, - тихо сказал Македонский, сидя в своем углу. - Я разбужу тебя, когда еду принесут.
Лэри кивнул и закрыл глаза, но сон не шел. В ушах что-то жужжало, будто кто-то включил над его ухом дрель и сверлил стену. Послышались чьи-то крики, но это точно не в Доме, и даже не в Наружности. Хуже - это своего рода Изнанка.
Белые пальцы схватили его за горло, сжимая, обрывая поступление кислорода к легким. Он начал задыхаться, пистолет в руках заходил ходуном.
- Если ты мне друг, Томми, то убей меня.
Нет. Ему не хотелось. Он не убьет. Перед глазами возникло знакомое до жути лицо, с совершенно безумными темными глазами цвета чая.
- Пожалуйста, Томми, пожалуйста...
На миг его глаза стали нормальными, в них промелькнуло что-то странное и умоляющее.
Выстрел.
- Лэри! Лэри!
Тот же самый голос орал в ухо, вытаскивая из странного кошмара. Те же самые руки сжимали плечи и трясли, пытаясь разбудить. Он распахнул глаза и уткнулся носом в грудь Мака, вдыхая въевшийся запах хлорки и мыла. Его всего колотило, сердце билось у кадыка, а глаза были мокрыми от слез. Какой позор.
- Все хорошо, - его голос был спокоен и ласков, как-будто он ему мать, а не друг. - Не думай об этом. Этого не было.
Он чуть покачивал его взад-вперед, Лэри и не замечал, что все сильнее прижимается к нему, ища защиты, тепла и успокоения. Его била дрожь, но и она начала проходить. Он перевел взгляд на свои чистые пальцы, которые должны быть хоть чуть-чуть, да в крови.
- Я... Я убил...
- Ты никого не убивал, - спокойно сказал Мак и вдруг разомкнул объятья и отлетел к противоположной стене, врезавшись в мягкую обивку. Теперь, видимо, пришел черед его кошмаров. Он схватился за голову и сжался в клубок, бормоча: «Нет, нет, нет. Только не ты. Убирайся из моей головы!»
Лэри приподнялся и подполз на четвереньках к другу. Его нужно было успокоить, как только что он успокаивал его, Лэри. Лог неуклюже положил ему на плечо руку и спросил:
- Эй, кто к тебе приходит?
Мак лишь молча замотал головой, постанывая и хлюпая носом. Лэри, к своему ужасу, понял, что друг плачет. По настоящему, как-будто ему больно, как-будто кто-то вгрызается в его кожу и рвет зубами внутренности, или стреляет из пистолета в висок...
Лэри грубо притянул к себе Македонского и прижал к себе.
- Дерьмовое место, да? Уж лучше бы мы в спальне с остальными были, чем в этом вонючем местечке.
Мак пробормотал что-то невнятное, видимо согласие, и спрятал лицо у него на плече. Этот, с позволения сказать, Красный дракон, оправдывал свое первое название. Он был горячим, не теплым, как все остальные, а горячим, будто его кровь - кипяток.
Лэри и не заметил, как снова задремал. Ему приснилось тоже самое место на Изнанке, что и в первый раз. Он даже не помнил, был ли хоть раз там, на другой стороне Дома. Многие, конечно, вскользь упоминали, что не каждый запоминает подобные путешествия, но всё же.
Он обернулся. За его спиной стоял он. Весь избитый и окровавленный, волосы кое-где вырваны, но можно было и сейчас с уверенностью сказать, что они русые, одежда порвана и сквозь нее проглядывают слегка подгнившие ранки, скорей всего зараженные.
Перед его глазами пролетели странные надписи, которым он не знал объяснения. Казалось, что они касались именно его, но он не был тем, кем они его считали. Все эти люди, уверенные, что он им поможет, спасет и вылечит, отдав им свой мозг иммуна.
Объект А 2. Должен быть убит группой Б.
Что за объекты? Что за группы? Он чувствует, что его начинает мутить. Еще секунда и он упадет на асфальт и позволит хряскам себя убить.
Томас, ты настоящий лидер.
«Никакой я не лидер! Это не я! Не приписывайте мне не мои поступки!»
Объект А 1. Предатель.
Маленькая тонкая ручка виднеется из-под камня. Обвал. Теперь её нет, но он же не держал на неё зла, ведь так? Она бы никогда не причинила бы ему зла, или причинила бы?
В голову лезет странное воспоминание, но не понятно - настоящее ли оно. Та же самая девочка, только светловолосая, а не брюнетка, но глаза такие же, точь-в-точь. Она натягивает ему на голову полосатую вязанную шапку и аккуратно проводит ручками по его голове и лицу, слишком не красивому, чтобы такая красавица могла на него смотреть.
Объект А 8. Клей.
«— Клей?!
— Ну да. Наверно, потому что ты как клей — держишь нас вместе. Ну, не знаю».
...Лэри открыл глаза и понял, что проспал и обед, и ужин, и даже завтрак. Македонский сидел рядом на корточках и подтвердил его мысли, когда тот все рассказал.
- Ты спал, как убитый, - поведал ему Мак, уткнувшись подбородком в колени. - Ни на какие понукания не отвечал, и я понял, что бессмысленно тебя будить. - Он протянул Лэри бутерброд с колбасой и смотрел, как тот его поедает.
Когда с бутербродом было покончено, вожак Логов утер рот тыльной стороной ладони и спросил, который час.
- Часов девять утра, - пожал плечами полководец. - Значит скоро выпустят.
И действительно, будто в ответ на его слова, дверь раскрылась, и на пороге возник один из Ящиков. Рожа у мужика была вся опухшая и красная, будто он всё пил, и пил, и пил, пока они тут сидели.
- Ну, слава богу, - Лэри попытался подняться на ноги, но они стали будто ватными и отказывались слушаться.
Мак встал и помог ему подняться, поддерживая за локоть. Парень сразу же навалился на друга, не переставая вдыхать запах чистящих средств. Ну кто знал, что такой запах в каких-то обстоятельствах бывает очень приятным.
- Хрясков, как и Прыгунов с Ходоками, - нет!
Македонский, прошептав Лэри на ухо эти слова, отпустил его и пошел к двери. Уже в дверном проеме, когда Ящик бесследно исчез, он остановился, обернулся, смахнул с глаз русую челку и... захохотал.
