Фик первый

У Дина сочный зад, красивые ноги и невероятно привлекательная задница. Роману иногда кажется, что весь Эмброус был создан специально для него, для Рейнса. Роман может валять его по постели, по полу, возить лицом по стене, когда трахает перед матчем или после, и он точно знает, что именно этого Дин и хочет. Хочет быть вытраханным и довольным в своем болезненном желании получать взбучку прежде, чем ему вставят. Эмброус нарывается каждый раз. Он провоцирует и наслаждается произведенным эффектом. Недолго, конечно. Потом он может только выть и скулить. Сет ненавидит такие моменты. Ему хочется исчезнуть, испариться из комнаты или любого другого закрытого помещения, где искрит меж этими двумя. С другой стороны, он бы въебал Дину по его наглой роже, чтобы перестал провоцировать Романа и всю их команду в целом, но приходится держаться. Вот и сейчас Роллинс быстро смывается, а эти двое остаются вместе. Эмброус вызывающе смотрит на Романа, он жаждет битвы. Битвы за секс. От того, как именно он себя поведет, будет понятно, что он получит. Рейнс считает, что такая задница, как у Дина, способна принять все, даже его кулак. Он еще не пробовал, но у него есть такие мысли на будущее. От осознания того, что этого бешеного, сумасшедшего мужика можно скрутить, подмять под себя и вставить, Роман жадно облизывается. Это как сигнал для Эмброуса. Он кидается вперед всем телом и в последний момент уворачивается от тяжелого кулака Рейнса. Дин знает, что тут все настоящее, что утром будут синяки на теле, стертые колени и локти. Возможно, завтра придется выступать с закрытой шеей. Сет ему за это спасибо не скажет, но Дину насрать. Он ныряет под руку Романа, выкручивает ее за спину и утыкается носом меж плечом и шеей, жадно втягивая в себя запах Рейнса. Тот лишь усмехается тому, что его сучка вздумала поиграть. Видимо, от того, что Дина пару (а может и больше) раз реально впечатали головой в пол, его инстинкт самосохранения сломался. Рейнс не двигается, он ждет, что будет дальше, и чувствует, как хватка постепенно ослабевает, как Дин жадно и мокро ведет языком по его коже, слизывая испарину с шеи, и чуть ли не урчит от удовольствия, что оседает солоноватым привкусом на языке. Этого вполне достаточно, чтобы вырвать свои руки из захвата и не сильно, но весьма ощутимо, ударить Эмброуса в грудь. Тот ошарашено отлетает на пару шагов, все еще облизываясь, стараясь сохранить вкус любовника на языке, но Роман надвигается, закрывая собой обзор. — Иногда я ненавижу тебя, – Рейнс хватает его за волосы на затылке и больно выкручивает шею. Он жадно целует чуть припухшие губы и чувствует тихий стон, сорвавшийся в надежде не быть услышанным. Роман улыбается. Как-то странно, с оттенком жалости во взгляде, и Эмброус начинает биться в его руках. Он готов на все, чтобы Рейнс был рядом, но жалости к себе не потерпит. И Роман это понимает. Он толкает Дина к стене и впечатывает в нее лицом, заставляет расставить ноги в стороны, а руками упереться по обе стороны от головы. Дин подчиняется. Воздух со свистом покидает его легкие, он молчит, кусает губы, чтобы не начать орать, просить и умолять. Он понимает, кто хозяин положения, кто всегда будет хозяином положения, и Дин готов подчиняться. Роман гладит его по заднице — каждое полушарие ягодиц через ткань, несильно надавливая на промежность, и Дин под его руками начинает ерзать. — Стой спокойно, – голос Рейнса тих, властен, в голове не возникает даже мысли, чтобы ослушаться. Эмброус кивает и замирает. Он скребет стену ногтями, когда Роман грубо сжимает его задницу ладонями, больно мнет, явно оставляя следы. Одной ладонью он поглаживает живот Дина, в то время как полностью прижимается к нему и трется своим стояком о его зад. Эмброус тихо стонет, стараясь не двигать бедрами и удержать себя на месте. — Иди сюда, – Рейнс аккуратно тянет его на себя, задирая ему футболку, гладит голый живот и мягко целует за ухом. Дина словно прошибает током, он привык к удовольствию через боль, и эта нежность со стороны Романа пугает. Он дергается, стараясь уйти от прикосновений, но Рейнс больно выкручивает ему сосок. — Что же у тебя в голове творится? – понимающе шепчет он и отталкивает Дина от себя. – Раздевайся. Дин подчиняется и вновь замирает у стены, словно в ожидании порки или чего-то похожего. И Роман понимает, что ему очень хочется как-нибудь перегнуть Эмброуса через свои колени и отшлепать его. До красноты, до отчетливых отпечатков ладоней на этой прекрасной заднице. Рейнс подходит не спеша, он осматривает все то, чем владеет, с головы до пят и обратно и ухмыляется. Он видит, как подрагивает в предвкушении Дин, чувствует жар возбужденного тела и просто не может не восхититься тем, что смог обуздать ярость Эмброуса, полностью управлять им. Роман опускается на колени позади Дина и разводит его ягодицы. Он смотрит, как сжимается анус, показывая как сильно Эмброусу не терпится. Рейнс облизывается, а потом сплевывает точно в центр, втирает свою слюну большим пальцем, наблюдая, как раскрывается под его давлением дырка. Дин нетерпеливо стонет, и Роман улыбается — Дин всегда будет просить, всегда будет умолять, а если не получится уговорами, то пустит в ход кулаки и ядовитый язык. Роман любит в их паре насилие, но приемлемое, то, которое дает он сам, а Эмброус принимает. Поэтому он не заставляет любовника ждать, а лишь сильнее разводит в стороны ягодицы и приникает губами к его анусу. Дин почти кричит, это невероятно хорошо, когда Роман вылизывает его, длинный язык проникает внутрь, а борода царапает нежную кожу вокруг. Роман трахает его языком, иногда заменяя его пальцами и просто наслаждаясь видом. Дин старается не двигаться, он только тихо воет, потому что пальцев чертовски мало, но у Романа свои планы. И поменять их — Эмброус уже в курсе — все равно, что выйти один на один с танком. Когда игра с анусом Дина достигает своего апогея, когда Роман чувствует, что еще пару движений пальцами, еще пара мазков языком — и Дин позорно кончит, даже не прикоснувшись к себе, то останавливается. Он в последний раз широко и мокро проводит по промежности Дина до самого копчика, а потом отходит от него на шаг назад. Разочарование и почти жалобный всхлип в голосе Дина сильно бьет по нервам. Хочется вернуться и закончить, дать ему то, в чем он так нуждается. Но еще Роман знает, что если сделает так, то Дин может больше не прийти. Эмброусу нужен доминант. Один раз уступишь — и он потеряет к тебе всякий интерес. У Романа в голове даже не возникает мысли, что, возможно, для Дина это что-то большее, чем просто секс, чем разрядка, чем обладание тем, что так жаждет его тело и сломанное сознание. — Тихо, спокойно, – Роман гладит его по бокам, словно успокаивает сноровистого жеребца. – Тшш. Рейнс прижимается всем телом, и Дин откидывает голову ему на плечо, жадно ловя ртом воздух, что со всхлипами покидает его легкие, чувствуя, как к его бедру прижимается член Романа. Рейнс целует его за ухом, поглаживает живот и опускает руку ниже. Он несколько раз дергает Дина за паховые волосы, прежде чем обхватить ладонью его член. Дин двигает бедрами, пока еще медленно, трахая Романа в кулак. Тот недостаточно влажный и причиняет дискомфорт, но Дину все равно. Для разрядки ему нужно совсем немного – просто, чтобы кто-то это с ним сделал. Эмброус двигает бедрами и пытается одновременно и уговорить этими движениями Романа наконец-то вставить ему. Дин знает, какова сила этих рук, если Рейнс может даже его держать под зад, яростно трахая при этом, и почти не вспотеть. Роман вновь разводит ягодицы Дина в стороны и пару раз тычется в расслабленное отверстие. Роман дразнит, ему нравится играть с Дином, нравится все, что он может с ним делать и то, что Дин будет лишь рад это принять. Дело не в том, что он не может дать отпор. Роману повезло, что он еще ходит с целыми зубами, некоторые не могут похвастаться тем же. А им прилетало за меньшее. Рейнс трется, он хочет войти, но хочет и помучить, хотя уже не понятно, кого из них больше. Дин прогибается сильнее, он почти сгибается пополам, предлагая себя, выставляя, и Романа ведет. Он пристраивается плотнее и начинает яростные, поступательные движения, но лишь между ягодиц Дина, сдвинув их сильнее, проезжаясь по анусу, но не входя. Эмброус готов заплакать или трахнуть себя сам, или просто подрочить, но еще больше ему хочется Романа. Большого, сильного, яростного Рейнса внутри себя. Дин обожает чувствовать, как его распирает, как Роман буквально надевает его на свой член, как давит изнутри, как хорошо и больно, когда он двигается. И Дин хочет этого прямо сейчас. Роман за его спиной яростно дышит, и Эмброус боится, что тот дойдет до финиша раньше него, но Рейнс, почти доведший его до обморока своим промедлением, врывается резко и яростно до одури. И Эмброус кричит, прогибаясь яростнее в спине, желая прижаться к нему всем телом. Мокрые волосы оставляют следы на спине Дина, большие ладони держат за задницу и натягивают на себя. И это нравится обоим. Когда Дин чувствует первые признаки приближающегося оргазма, он пытается вырваться из захвата Рейнса. Тот не любит, когда кончают до него, но в этот раз именно Роман не позволяет ему слезть со своего члена. Он вбивается мелкими, резкими движениями, одной рукой крепко держа за бедро, а второй начиная подрачивать член Дина. Эмброус словно обмякает. Его мелко трясет, когда он спускает в руку Романа, будучи при этом буквально надетым на все еще крепко стоящий член. Но Роман не против. Он что-то шепчет, что-то успокаивающее, а Дин лишь может глубже, сильнее проваливаться в свое удовольствие. Рейнс аккуратно выходит из него, поворачивает к себе лицом. Он целует трепещущие веки, облизывает пересохшие от частого дыхания губы, целует под подбородком. Мягко давит на плечи Эмброуса и ставит его на колени перед собой. Дин открывает свои невозможные глаза и смотрит на Романа снизу вверх. Он ждет, что последует дальше, и лишь краешком губ устало улыбается, когда Рейнс проводит по своему члену раз, другой. Быстрее, еще быстрее, не отпуская жадного взгляда Дина, наслаждаясь тем отголоском оргазма, что еще гудит в костях, наслаждаясь видом затраханного и наконец-то спокойного Эмброуса. Таким, как сейчас, как в их персональной вселенной, Дин не будет больше нигде. Романа, как и самого Дина, прет от этой мысли, от того, что это невозможное существо, стоящее перед ним на коленях, с высунутым языком, желающее принять его в рот, принадлежит ему и только ему. Роман всегда кончает тихо, почти безмолвно, как и сейчас. Он позволяет себе лишь тихий стон в конце, когда открывает глаза и видит лицо Эмброуса с каплями его семени даже, кажется, на бровях и челке. Пока Роман бредет к дивану, попутно застегивая штаны, Дин жадно слизывает его сперму со своих пальцев, собирая ее с лица. Он все так же сидит на коленях, все в той же позе, в какой его оставил Рейнс. — Дин, – тихо зовет Роман, – иди ко мне. Эмброус тяжело встает, ноги затекли, болит поясница, хорошо, что в заднице не хлюпает от спермы Романа. Он подходит и садится рядом. Рейнс сгребает его в объятья, как любимого плюшевого мишку и целует в висок. — Цел? – тихо спрашивает он. Дин лишь кивает в ответ, блаженно закрывая глаза. — Я подумал, – продолжил тихо Роман, – у тебя не осталось ошейника? — Что? — Ты. Ошейник, – Рейнс погладил его по щеке, а потом ладонью обхватил горло. – Это было бы замечательно, что скажешь? — У меня осталась парочка, – усмехнулся Эмброус, он уже полностью отошел от оргазма и сейчас Роман видел вблизи ту метаморфозу, когда на место плюшевого Дина вламывался Дин-сумасшедший. – Я дам его надеть на себя, если второй будет на тебе. — А между ними цепь? – ухмыляется Рейнс. — Кто выигрывает, тот и сверху. Роману ничего не остается, как громко рассмеяться. Он вновь целует Дина в висок и шлепает его по бедру. — Одевайся. Сет скоро вернется, чтобы проверить, что мы друг друга не покалечили. Эмброус никогда не стеснялся своего тела, поэтому, поднявшись с дивана, еще красуется перед Рейнсом, и лишь спустя пару минут принимается натягивать свои вещи. — Можно подумать он там что-то не видел… — А он что-то видел? – Рейнс продолжает говорить все в той же шутливой манере, и только Дин понимает, что слышит тихую ярость в голосе Романа. — То же, что и все мужики, глядя на себя в зеркало. Набор конструктора одинаковый, – Эмброус пожимает плечами, игнорируя угрозу в голосе любовника. – А о том, что ты меня трахаешь, не знает только разве слепо-глухо-немой или Кали. — Не играй со мной, – Роман почти молниеносен, его рука вновь сжимает в кулаке волосы Дина. — Вашу мать, вы что, еще даже не начинали? – дверь едва не слетает с петель, и в комнату вваливается явно недовольный Сет. – Нахуй вон, оба. Домой хочу, а не вас, мудаков, пасти, чтобы никто не застукал. Дин яростно бьет Романа в бок, лишь в конце чуть гася удар, но этого хватает, чтобы Рейнс его отпустил. Показывая любовнику «фак», Эмброус пролетает мимо Сета и шлет ему воздушный поцелуй. Он хохочет, ему хорошо. А Рейнс лишь шало смотрит ему вслед и думает о том, что он точно напялит на эту сучку ошейник и прикует его к постели, к батарее, в подвале, да где угодно, и будет долго, смачно, со вкусом трахать. Роллинс лишь передергивает плечами, потому что взгляд Романа – голодный, нездоровый, обжигающий – пугает. И Сет предпочитает последовать примеру Дина – свалить и как можно быстрее.