История Джигоку: Новый Эмма Дай-О

Спустившись на самое дно ущелья, Ичиго обернулся на свет и увидел, почему измерение имело странное название: на гостей, сверкая алыми глазами, «глядел» огромный, полый внутри каменный валун, похожий на голову, а снизу, в величайшем котловане, который он только видел, плескалась раскаленная магма. — И как туда добраться? — спросил Куросаки, мысленно прикидывая, что на воздушных ступенях туда чапать слишком долго и есть огромный риск свалиться вниз. Для прыжка шунпо или Сонидо слишком далеко, а для цепочки «шагов» окружающая реатсу слишком нестабильна. — Как мне передал Сомнение, — внезапно оживился полузаснувший демон рядом, — это и есть твоё испытание — добраться к нему. Можешь приступать, — он добродушно махнул рукой и завалился прямо на плоский камень подальше от лавы. «Или мне кажется, — подозрительно прищурился Хичиго, отчего глаза превратились в чёрно-жёлтые щелочки, — или кто-то просто боится с тобой встречаться?» «Да наплевать мне на это с высокой колокольни! — фыркнул Вайзард мысленно. — Как к нему добраться-то?» «Король, — горько вздохнул Широсаки, подмечая, что от тупости он не излечился, — вот зачем ты с Ичимару корячился? Сваргань что-нибудь из этих твоих Хадо!» — и он помахал руками, изображая то самое «сварганивание». «А что? — согласился парень, вспоминая бесконечные тренировки и формулы Кидо. Засучив рукава косоде и грозно сдвинув брови, он приблизился к краю котлована и оптимистично подумал: — Сейчас я такого тут нашаманю!» «Что я выпаду в осадок от твоей глупости! — закончил внезапно проявившийся Тенса Зангетсу. Банкай откинул капюшон и недовольно сморщился, уверенный в сказанном. Присев на край небоскрёба рядом с фривольно развалившимся Пустым, он подпёр щёку ладонью и добавил: — Начинайте, маэстро! Я весь внимание». Временный шинигами призадумался. «В основу, наверное, нужно положить Тсурибоши. Хотя есть способ и попроще». — Что я парюсь?! — воскликнул и. о. шинигами. — Бакудо 20: Фураингусуваро[1], — заклинание подкинуло вверх, под самый купол измерения. После бог смерти с весёлым гиканьем призвал огненные крылья и спокойно влетел в одну из пылающих глазниц, оставив вереницу синих искорок, которые мгновенно исчезли. Внутри оказалось просторная комната с каменным полом, довольно скудно оснащённая. Алые светящиеся кристаллы по кругу, на полу — непонятный символ — вот и всё. Стены «головы» были по метра два толщиной, прикинул он в уме, осматриваясь. В середине зала замерла фигура. Услышав тихие шаги и лёгкий треск огня от крыльев, парень обернулся, встретившись глазами со сверкающими золотыми. На Сомнении (а это был он) была та же одежда, что и в первый день знакомства, исключая то, что торс был плотно забинтован, словно он недавно сильно повздорил с кем-то недружелюбным. И отгрёб по полной. — Это кто же тебя так разукрасил-то? — присвистнул временный шинигами, замечая пару неглубоких царапин на руках и отливающий синим синяк на скуле, и сильную бледность, и истощённость. — Не твоё дело! — раздражённо огрызнулся хозяин «головы», морщась от неприятной тянущей боли. — Как я понял, Одиночество успешно передал тебе смысл моего испытания. Ты его выполнил. Я признаю тебя Эммой Дай-О, — татуировка на животе преемника Мугетсу нагрелась, принимая клятву. — Теперь — убирайся! «Вот же заносчивый придурок», — буркнул Хичиго, не любивший, когда с «потенциальное тело» оскорбляли, но любивший сам оскорблять. «Но у меня нет выбора», — ответил Ичиго, делая шаг навстречу Сомнению, который настороженно наблюдал за каждым действием будущего Эммы Дай-О. «Ты — серьёзно? — закатил глаза Широсаки, что выглядело и комично, и устрашающе, учитывая чёрные склеры. На Куросаки из подсознания глянули чёрные провалы глазниц Пустого. — Только не это», — простонал он, закрыв глаза рукой. «Вот и включился у этого балбеса материнский инстинкт! — снова объявился Тенса Зангетсу, которому недоставало внимания. — По идее, он должен был проявиться в полной мере, когда появился ты, — он махнул рукой в сторону ошарашенного Альтер Эго. — Раз благодаря тебе он появился, значит, он — твой сын». Воцарилось молчание. Хичиго встревоженно положил бледную ладонь на лоб занпакто, проверяя на наличие лихорадки. После чего заглянул в голубые глаза банкая и ласковым голосом спросил: «Тенса, ты где такой дряни нанюхался, что тебя так нереально штырит? Где твоя привычная холодность? — впервые проводник душ видел, как «минус» волновался за второго обитателя ненормального перевёрнутого мира. — Где пренебрежение к нам, жалким смертным? И, что самое главное, — где твоя логика?» — под конец тирады Хичиго тряс бедного паренька за плечи так, что хрупкий по телосложению Тенса мотался в руках, как тряпка. «Эта мадам всегда со мной, — спокойно вклинился в монолог Широсаки занпакто, безуспешно пытаясь вырваться из мёртвой хватки рук. — А вот если ты меня сейчас же не отпустишь, то я выплюну свои кишки. Прямо на тебя». Должно впечатлившись, Пустой в страхе отпрянул, не забыв осторожно поставить банкай на стекло многоэтажки, предварительно отряхнув, будто заботливая няня. «Вы там в порядке?» — вклинился в мелодраму временный шинигами, попутно обдумывая, как сказать демону о предлагаемой помощи. «Да, всё путём, — отозвался Широсаки, не спуская взгляда с Тенса Зангетсу. Тот игнорировал пристальное внимание, привычно расположившись на краю небоскрёба, свесив ноги. — А тебя никто не ждёт?» — ехидно поинтересовался Пустой, плавно намекая на то, что он минут десять не реагирует на внешние раздражители, находясь в беседе с внутренними обитателями странного мирка. — …саки! Куросаки! — над ухом раздался нечеловеческий ор демона, которому надоело повторять одно и то же тому, кто не слушал. — Вали уже отсюда, остолоп! Шевели булками! — Ага, спешу и падаю, — нагло усевшись на пол в позу «лотоса», он лениво прикрыл глаза. — Я для тебя теперь — босс, так что заткнись и не отсвечивай! — от подобного заявление у Сомнения даже дух перехватило: снова юноша ставит в тупик фразами. — А теперь отвечаем на мои вопросы. Итак, вопрос первый: кто тебя превратил в «недофарш»? Скрипя зубами, парень с вьющимися волосами цвета стали ответил: — Тщеславие. Он в последнее время вообще с катушек слетел: нападает на всех без разбора, летая на своём странном питомце! — на последних словах временный шинигами напрягся. Значит, вполне возможно, что тогда напал Тщеславие — демон второго ранга. — Второй вопрос: этот демон примкнул к Судьбе? — Нет, — уверенно ответил хозяин «Внезапной Головы». «Ага, — сделал пометку в голове проводник душ, — так быстро и уверенно ответил. Значит, сам там состоял, гадёныш». — Третий вопрос: что за сатанинские символы на полу? — он кивнул на пентаграмму. Демон стушевался и отвёл светло-зелёные глаза в сторону: — Она позволяет уменьшить силу противника в ней в три раза и носит название «Аура Палладина». Это моя защита. — Что же, — Ичиго встал и отряхнул хакама, — если хочешь быть последним трусом — оставайся здесь и дрожи в страхе. Или идём со мной, — предложил он альтернативу, — потому что я твоя крепость, твой Король Ада, твой защитник, — он расправил вновь появившиеся за спиной синие крылья, которые контрастировали с ярко-красным цветом кристаллов. Мощный взмах — и парень скрывается из виду, вылетев через «глазницу», словно освободившаяся птица выпорхнула из золотой клетки. Сомнение выглянул наружу и проследил за полётом ещё-не-совсем-полноценного-Эммы-Дай-О. «Может, он прав? — подумал Сомнение, разглядывая белые линии пентаграммы. — Я никогда, никогда не сражался. Я атаковал противника в спину. Я избегал боя. Я трус, а он прав. Смогу ли я измениться? — задал вопрос демон, на автомате нажимая на тайное место в «голове», отчего нижняя «челюсть» плавно отъехала вниз, а над кипящей лавой появился каменный мост, по которому он пошёл навстречу Ичиго; Куросаки тем временем безуспешно пытался разбудить крепко заснувшего демона Одиночества. Увидев приближающегося недо-Урюу, преемник Мугетсу на секунду отвлёкся от мужчины и приветливо помахал рукой: иди, не стесняйся! — после чего вернулся к пробуждению демона, уютно устроившегося в обнимку с оружием. Поневоле на лице появилась мягкая улыбка — Вайзард заботится о тех, кто подчинялся ему, в отличие от Судьбы, которому было глубоко наплевать на чувства последователей. — А ведь это — его сила! — внезапно понял хозяин «Внезапной Головы». — Та же сила, которой пользовался Мугетсу-сама для объединения не доверяющих друг другу демонов. Забота». — Да поднимай уже свой зад, лентяй! — донёсся крик Куросаки, которому порядком надоели капризы Одиночества. — Всего одну минутку. Всего одну, — уговаривал сквозь сон мужчина, смешно причмокивая губами. — Или ты встаёшь, или я придаю тебе экстренное ускорение пинком прямиком в магму, под бодрящий душ! — он уже замахнулся ногой, как демон живо вскочил и на третьей космической погнал подальше от разгневанного и. о. шинигами. Тот, увлечённый погоней, с азартным воплем кинулся следом, метая в нерадивого обитателя Джигоку разнообразные слабенькие Кидо, которые выходили невероятно разрушительной мощи от обилия вложенной духовной силы. Своды дрожали от взрывов, вниз падали куски скал и отколовшиеся сталактиты. Одним словом — творился хаос. Но беспорядок принёс жизнь, до этого момента, в мёртвое измерение Ада. Сомнение шёл и улыбался, наблюдая за творящимся безобразием. Впервые в жизни он был полностью уверен в решении и не собирался менять. *** — Как думаете, — спросил Чревоугодие у тех, кто был рядом, когда Одиночество в красках поведал то, чего не видел, — мог ли Сомнение сделать другой выбор? Остаться в своей уютной норке, отказаться пойти за Куросаки-саном? Быть тем же ничтожеством? — Почему сразу ничтожеством? — обиделся хозяин «Внезапной Головы», услышав подобные слова. Но восклицание осталось незамеченным, ведь присутствующие крепко задумались над поставленными вопросами, пока спросивший совершенно не стыдясь, опрокидывал в себя очередную пиалу саке. — Я думаю, что такому очаровательному кавай-мальчику трудно отказать, как думаете? — выразил мысль Слабость, хихикнув. Все понимающе переглянулись, вспоминая, как «кавай-мальчик» стал ходячей машиной для убийств в «горле Ворона», когда его взбесили до крайности, как он недовольно хмурился, прожигая собеседника взглядом глаз цвета расплавленного золота, если в чём-то кардинально не согласен, как придавливал бунтарей к полу невообразимым количеством реатсу, когда терпению приходило конец. — Да, — протянул хозяин измерения «Сахар», — я ляпнул что-то не совсем логичное, не находите? — Иногда к нему подходит определение «кавай-мальчик», — встрепенулся Одиночество. Демоны, заинтригованные, повернулись к соне, с любопытством глядя на демона: — Когда он рядом со Смертью. — И когда рядом нет Чумы, — подхватил предложение Слабость. — Вы говорите обо мне? Приятно слышать мальчики, — раздался позади красивый женский голос. Словно в замедленной съёмке мужчины повернулись, чтобы увидеть ту особу, которую они предпочли бы не встречать никогда. Сзади, естественно, стояла Чума. На этот раз на девушке было надето воздушное пепельно-серое платье и серые туфли на высоченных шпильках. Она плавно взмахнула густыми чёрными ресницами, и, кокетливо стрельнув глазами, спросила: — А где же мой любимчик, Куросаки-кун? — У вас тоже мороз по коже пошёл? — шёпотом спросил Гин, чья лисья слащавая улыбка претерпела некие изменения: лицевые мышцы будто задеревенели и теперь конвульсивно дёргались, стараясь не потерять достойное выражение. Бывшие разговорчивыми демоны синхронно кивнули, сохраняя гробовое, траурное молчание. — Он ушёл к Старению в библиотеку, — набравшись смелости, ответил двойной предатель, зная, что девушка ни за что не пойдёт туда, хотя он не соврал. — Фу, книжки! — демонесса капризно надула губки, тем самым подтверждая догадки экс-капитана третьего отряда. — Как скучно. Лучше расскажите, что тут у вас произошло? Присутствующие молча переглянулись, выражая «восторг» от предстоящей пытки. «А Ичиго-кун так и не узнает, как ему повезло», — подумал мужчина, горько вздыхая: Чума всю душу вытрясет. Или что там было у демонов?