Ты мне нравишься

- Эй, откройте! Это доставка пиццы! Ну, блять, откройте же мне кто-нибудь! Стас только закатил глаза, слушая низкий раздраженный голос, который доносился снизу, он нажал на кнопку, открывающую дверь подъезда. Мелодия из домофона, Макс не верил своим ушам. Неужели он хоть куда-то дозвонился? - Стас! Стас? Это ты? - Да, поднимайся в 34 квартиру, - вздохнул Давыдов. - Круто, наконец-то я… - Ты забыл запасные ключи, да? - перебил блондин. - Они как бы… немного… - Остались в Москве? - догадался Станислав. - Ну, да, - подтвердил Голополосов. - Не стой внизу, заходи. Лифт не работает, если что, - предупредил Стас. Замерзший, раскрасневшийся Макс на радостях зашел в здание и поднялся наверх, перепрыгивая через три ступеньки. Брюнет постучал в дверь, но она была открыта. - Стас? Ты сбежать решил, что ли? - Заходи и закрой дверь, - донеслось откуда-то из глубины квартиры. Макс передернул плечами, оставив в прохожей чемодан, прошел в гостиную. Он еще не успел поселиться в отеле. Брюнет был здесь всего два раза, с тех пор ничего не изменилось. Ему нравилась солнечная Рига, и не менее солнечный Стас, даже если лучи его милости были направлены не на Макса. Радостность Давыдова, его редкая улыбка появлялись только в компании друзей или людей, которых он давно знал. Словно только они заслуживали общения с настоящим Стасом. В остальное время все его видели не то чтобы хмурым, но странно притихшим, молчаливым, и чаще всего уставшим. В прошлый раз они со сценаристом ночевали дома у Стаса, который так любезно предложил им две комнаты. В первый раз, когда он приезжал в Латвию он был не настолько хорошо знаком с видеоблоггером, чтобы тот предлагал ему ночлег. В душе Макс надеялся, что в этот раз Стас снова предложит переночевать у него. Он отбрасывал эти мысли и отрицал все про себя. Ему просто не хотелось ехать в холодную, скучную гостиницу, где он никого не знает, а здесь живое общение, человеческое тепло и… Стас – самая главная причина. В этот момент из ванной вышел сам Давыдов, в одном полотенце, обернутом вокруг пояса. Мокрые волосы и невысохшие капли воды свидетельствовали о том, что Стас торопился выйти к гостю как можно скорее. - Ну, привет, - он протянул холодную, тонкую ладонь. - Здарова, - Максим сжал его руку, с тревогой отмечая, что расплывается в глуповатой улыбке. Легкое быстрое объятие и хлопок по плечу, инициатива Стаса. - Нормально добрался? - Ага, с легким паром, - тут же припечатал Голополосов, чувствуя себя нелепее некуда. Он уже не мог остановиться. Давыдов только вскинул бровь: - Спасибо. Дай мне минуту, можешь пока на кухне чайку попить, - он развернулся и ушел, заставляя Макса залипнуть на его изящной, гибкой спине. Стас вообще был достаточно худым и на голову ниже самого Голополосова, но не дрыщом, нет, у него просто было костлявое телосложение. Макс кое-как нашел кухню, пару раз зайдя не в те комнаты, и налил им обоим чаю в раскрашенный оранжевый сервиз. На кухне тихо ступая, появился Стас, одетый в оранжевую футболку и джинсы, босиком. Он прислонился к двери, застыв у входа, в руке был сотовый, латыш кому-то звонил. - Пытаешься связаться с Марковым? - поинтересовался Макс. - Вообще-то, я заказываю нам пиццу, - ответил Давыдов. - Но сценаристы должны приехать с минуты на минуту! - И что мне теперь, отказаться от пиццы? – выпучив глаза, спросил блондин, словно отказ от пиццы был величайшим грехом. Макс уткнулся в чашку с чаем, Стас заказал двойную пеперони и фанту. - Да не переживай, - сказал он, после того как повесил трубку, - они мне звонили, у них задерживается рейс, у нас есть еще минимум четыре часа. - У тебя есть хоть малейшие сведения, насчет шоу? В смысле с чего они, блять, взяли, что надо нас объединить? - спросил Голополосов, отпивая чай. - Не знаю, это их очередная безумная идея, из которой как им кажется, может что-то выйти. А вообще я знаю, что это видео обзоры с циническим уклоном, их новый проект. - С циническим уклоном? Вот это они ебу дали! - улыбнулся Макс. - Ага, и не говори, будто это может быть интересно нашему интеллектуальному населению, - он изобразил кавычки в воздухе. Звонок в дверь прервал завязавшийся разговор. - О, клевенько, пицца пришла! - закричал Давыдов, и помчался открывать дверь. Макс чувствовал – что-то здесь не так, и вся эта напускная веселость Давыдова и его грустный, уставший взгляд, поникшее, бледное лицо настораживали. Они уплетали пиццу, болтали, у кого что нового, делились историями, комментировали видео, и интернет-баяны, пытались сочинить сценарий. Было почти легко общаться друг с другом. У ребят не было четкого определения по поводу цензуры, размера, и направления сценария. Получалось что-то обобщенное, и Стасу не нравилось. - Прошло четыре с половиной часа, а мы насочиняли всякого ширпотреба на 26 страниц… - Ну, мы и мудаки, - воскликнул Макс, устало потирая глаза. - Я не совсем это хотел сказать. Пора звонить нашим затерявшимся сценаристам, - Давыдов прижимал к уху телефон, Голополосов сполз вниз, и теперь сидел у подножья дивана. - Эй, в смысле? - вдруг заорал Стас в трубку, - но почему? Макс от внезапного, громкого крика аж подскочил. Сейчас Давыдов с вытянутой нижней губой, напоминал ему белокурую клубную девицу, которая потеряла новый айфон. Он откинул глупые мысли и поинтересовался: - Ну, что там? Где они застряли со своим гениальным, блять, проектом? - закатил глаза Макс. - Мы увидим их только утром, они засели у черта на куличках, ищут любой транспорт, который довезет их сюда, - вздохнул и пожал плечами блондин. - Блять. Что-то еще сказали? - Цитируя их: не шалите, мальчики, обойдитесь в этот раз без кокса и шлюх. - Ого, да я и не думал шалить. Я заплатил бы сейчас проститутке, только если бы она сделала мне массаж, - Максим лег на диван, лицом вниз. - Ты серьезно? - Да, я крайне убит, - Максим соскользнул и снова сел у подножья дивана, и похрустел затекшей шеей. Он рвано выдохнул, когда ощутил на своих плечах теплые, пронырливые пальцы. - Стас, ты… - но его перебили. - Просто заткнись, после этого ты признаешь во мне мастера массажа, - брюнет чувствовал, как латыш улыбнулся. Его пальцы мяли кожу, так четко попадая по точкам. Голополосов снова начал чувствовать ту свою часть под названием спина. Он расслабился и прикрыл глаза, только сейчас его мозг взбудоражил тот факт, что он возбуждается от массажа. А от пальцев Давыдова, так вообще мурашки по всему телу были, он таял. На миг, перестав контролировать себя, он полностью доверил себя в чуткие руки Стаса, и по квартире разнесся стон. Поняв свою ошибку, брюнет залился краской до кончиков корней, между ног теперь четко прорисовывался стояк. Стас убрал руки, он теперь тоже сидел на полу, потому что терпеть не мог смотреть на кого-то сверху вниз. Блять, теперь мне пизда! - пронеслось в голове. Стас выглядел ошарашенным, сбитым толку, непонимающий взгляд и вскинутые брови, заставляли автоматически оправдываться. - Макс, но… почему ты… ты гей? - выдавил блондин. - У меня… давно не было секса, - запинаясь, ответил Максим, не смея поднять взгляд выше оранжевой футболки. Ну, нахуя я это сморознул? Теперь он считает меня конченным долбоёбом! - запричитал в уме Макс. - Значит ты… - Нет! Я просто, - Голополосов застыл не найдя что возразить, - я должен уйти, ладно? Он поспешно встал, поднимаясь на ноги, но перецепился через злосчастный ковер, и упал прямо на Стаса, придавив его к дивану, который благо оказался рядом. - Черт, - ругнулся Стас и попытался столкнуть с себя тушу видеоблоггера, но когда поднял колено, уперся ему ногой в пах. - Блять, - ругнулся Макс. Голополосов жарко дышал ему в шею – эрогенную зону Стаса. Он почувствовал, как брюнет прикусил кожу на его горле, а затем торопливо лизнул. Максим немного приподнялся, чтоб не придавить весом блондина, одна рука заползла под оранжевую футболку, выкручивая сосок, языком он обводил контур ключиц. От таких ласк у Давыдова тоже встал, он притянул Макса к себе, увлекая его в сладкий, тягучий поцелуй. И все было так правильно, словно они проделывали это сотню раз, и ни у одного не возник в голове вопрос «что же мы, черт возьми, делаем?». Они еле дошли до спальни, натыкаясь на стены и вещи, не расплетая рук, и страстно целуясь. Макс повалил блондина на кровать, страсть застилала разум. Он больше не видел милого Стаса, в которого влюбился, он видел только его тело, которое мечется под ним, требуя ласк. Руки раздевают и дразнят, а мозг совершенно не думает. Цепкие пальцы Давыдова пытаются справиться с застежкой джинсов. Хороший он актер, так притворно удивился. Мастер. В его прикроватной тумбочке презервативы и смазка. Все и так понятно он у него не первый, но совсем не хочется об этом думать. Блондин притягивает Макса к себе, награждая полуукусами его плечи и горло. Тепло Голополосова, его сильные руки, аромат духов, тело, так крепко прижимающее его к постели. И между ними больше никаких преград. Только поддаваться навстречу его губам, только безукоризненно подчиняться. Брюнет выдавливает слишком много смазки, она течет между ног и ягодиц Давыдова, тот сгибает колени. Вставляет сразу два пальца, блондин шипит и стискивает зубы, но его партнеру не до этого. Он недолго растягивает латыша, затем сразу же добавляя и третий. - Полегче, - просит блондин, закусывая губу, он не получает никакого удовольствия. - Терпение, - отвечает Макс, торопливо целуя его в уголок губ. Три пальца почти разрывают его, но он словно заправская шлюха поддается им навстречу в попытке получить удовольствие. - Макси-и-и-им, - хнычет Давыдов, кусая губы. - Потише, Стас, сейчас станет легче, - Голополосов целует его в плечо, успокаивая. Пальцы задевают простату, он начинает еще сильнее насаживаться, хоть внутри все саднит, и ноет. И приходит это чувство эйфории на грани боли. Максим не может отвести взгляд от Стаса, такого возбужденного, с закусанными, красными губами, словно покорно распятого под ним. Он не выдерживает. Давыдова жестко обламывают, пальцы исчезают, сменяясь чувством пустоты, в него толкаются огромным членом. Он кричит и мечется, словно в предсмертной агонии. Он не знает, сколько это длится, но ему кажется, он оглох от собственного крика. Макс закусывает губы, и, прикрыв глаза, толкается в него, с восхищением шепча: - Какой же ты узкий! Тугой. Ста-а-а-с, - он затыкает ему рот поцелуем. Мягкие, теплые губы Давыдова словно взяли его в плен, он не может оторваться. Член задевает простату, и по телу блондина проходят импульсы удовольствия, он уже сам поддается навстречу партнеру, подмахивая и елозя задницей по простыни, боль, наконец, прошла, уступив место наслаждению. Макс дрочит его член, Стас только жарко дышит и толкается в его руку, ему не хватает воздуха, он царапает спину брюнета, хватая пальцами его сильные плечи. Латыш кончает, заляпав свой живот и руку Макса. За ним кончает и Голополосов, у которого от ахуенности момента разноцветные вспышки перед глазами. Он мягко целует Стаса в губы, и ложится рядом, укрывая обоих одеялом. В комнате слышно только их прерывистое дыхание, они пытаются отдышаться. Молчание. Это неловкое, гнетущее молчание. Макс не знает что сказать, Стас тоже молчит, сейчас все слова будут лишними. Голополосову никогда не было так хорошо, но он считает себя виноватым, потому что Стас в начале кричал, и ему было больно, и он виноват в этом потому, что плохо подготовил Давыдова. Просто не было уже сил терпеть, он по своей натуре человек нетерпеливый, а от такой близости так вообще крышу сносит. Стас смотрит в звездный потолок, Максим придвигается к нему, обнимает, тот не шевелится, но и руку не убирает. Сейчас Голополосову как никогда страшно, он представляет, как ему сейчас ледяным голосом прикажут встать и уйти. Но Стас поворачивается к нему с непроницаемым лицом, они просто смотрят друг на друга. Брюнет засыпает, чувствуя, как его гладят по голове, что-то шепчут, он хочет ответить, но сил нет, и он проваливается в темноту. Утром, разлепив глаза, он блаженно потягивается, ночью спал как убитый, давно такого спокойного сна у него не было. Стаса рядом нет, его вещи аккуратно сложены, а сверху на них заботливо лежат два полотенца. Кто-то вангует. Быстро приняв душ и одевшись, он босиком ступает в гостиную. Там никого нет, но на столе лежит тарелка с вафлями и шоколадным топпингом. Он садится за стол, но не принимается за еду, ждет хозяина. В дверном проеме в одних серых тренировочных штанах появляется Стас, на нем очки в черной оправе, в руке две оранжевые чашки с кофе, во второй планшет. - Доброе утро, - он еле заметно приподнимает уголки губ, Макс готов поклясться, что он хочет улыбнуться, но тот всего лишь загадочно-выжидающе смотрит на него. - Доброе, - наконец отвечает москвич. - Как спалось на новом месте? - Давыдов ставит перед ним чашку с зеленым чаем. Фу, ну и гадость! Но он благодарно улыбается. - Ахуенно спалось! – выпаливает Макс, - Стас, я… хотел тебе кое-что сказать. - И-и-и? - выгибает бровь блондин. - В общем, ты извинишь меня за вчерашнее? Я, правда, не хотел… так. Ты для меня… фух, сложно-то как. Ты… не просто секс на один раз, понимаешь? Ты больше значишь. И вчерашний день… Я занялся с тобой… - язык не поворачивался назвать это «любовью», - занялся с тобой сексом и… - И это хорошо! - бодро возглашает Давыдов просияв. - Дурак, - ответил Макс. Он пытался выговориться, извинится, хоть что-то сказать, но Давыдов как всегда только стебал. Блондин сел напротив него, болезненно поморщившись, сказывались последствия вчерашней ночи. - Не надо, Максим. Я сам прекрасно знаю, чем мы вчера занимались, лол. Тебе не нужно извиняться. - Шутишь что ли? Твой крик до сих пор у меня в ушах! Да мне он в кошмарах будет сниться, после которых я буду просыпаться и бухать три недели, ты действительно не слышал себя ве… - Все нормально, я люблю грубый секс, - перебил Стас, и подмигнул ему. - Эээ, - скривившееся, удивленное лицо брюнета, забавляло. - Да, правда, все в порядке, мне даже понравилось. - Он что мазохист? - промелькнуло в голове. - Чего ты молчишь? Удивлен? - спросил латыш. - Все настолько плохо? - ответил Голополосов. - Ты был как дорвавшийся девственник, но потом это было крышесносно, - Давыдов очаровательно улыбнулся. Макс опять залип на его блядских губах, он хотел прикоснуться к ним, таким мягким и теплым. Он притянул к себе блондина, ухватив за подбородок, мягко прикасаясь к его губам. Стас ответил жарким поцелуем, обвивая руками его шею. - Я обещаю исправиться, - прошептал он в губы Давыдова, - потому что ты мне нравишься. - Да, я это знаю. - Позволь мне загладить вину, - и Максим нырнул под стол. *** А дальше только поцелуи на балконе, общий проект, солнечная Рига и не менее солнечный Стас. Конец.