Воробушек по имени Лиз

ПРИКАЗ МИНИСТЕРСТВА МАГИИ Долорес Джейн Амбридж (генеральный инспектор) назначается директором Школы чародейства и волшебства «Хогвартс» вместо Альбуса Дамблдора. Основанием настоящего приказа является Декрет об образовании № 28. Подписано: Корнелиус Освальд Фадж, министр магии. - Могла бы придумать, что-нибудь получше! – съязвила Лиз. Она вместе с другими гриффиндорцами только что прочитала объявление на доске в гостиной. Зайдя в Большой зал, Лиз сразу поняла, что вся школа в курсе происходящего. Всем до единого обитателям замка было известно, что Дамблдору удалось бежать несмотря на усилия двух мракоборцев, генерального инспектора, министра магии и его младшего помощника. — Я уверена — Амбридж спала и видела, как сидит за директорским столом, — мстительно сказала Гермиона, когда они спускались по каменным ступеням, идя к теплицам на Травологию. — Мечтала, как будет командовать другими учителями, эта тупая, надутая, завистливая старая… — Ты уверена, что хочешь закончить эту фразу, Грейнджер? Из-за двери выскочил Драко Малфой, а за ним показались и Крэбб с Гойлом. Бледное заостренное личико Малфоя светилось злобным торжеством. — Боюсь, придется мне снять по нескольку очков с Гриффиндора, — протянул он. — Ты не имеешь права штрафовать старост, Малфой, — тут же возразил Рон. — Я знаю, что старосты не имеют права штрафовать друг друга, — откликнулся Малфой. — Но члены Инспекционной дружины… — Чего? — резко спросила Гермиона. — Инспекционной дружины, Грейнджер. — Малфой показал на крошечное серебряное «И», вышитое на его мантии прямо под значком старосты. — Особая группа учащихся, поддерживающих Министерство магии и отобранных лично профессором Амбридж. Так вот, члены Инспекционной дружины имеют право снимать очки… так что, Грейнджер, тебе минус пять очков за грубость в адрес нового директора. С Уизли пять за то, что возражал мне. Поттер, с тебя пять за то, что ты мне не нравишься. А у тебя, Лиз, злое выражение лица, поэтому с тебя тоже пять. Ах да, чуть не забыл — ты же грязнокровка, Грейнджер, так что с тебя за это еще десять. Рон выхватил палочку, но Гермиона оттолкнула ее, шепнув: «Не надо!» — Очень умно с твоей стороны, Грейнджер, — усмехнулся Малфой. — Новый директор — новые порядки… И он, страшно довольный собой, зашагал прочь вместе с Крэббом и Гойлом. - И вам досталось? – спросил Фред. Они с Джорджем подошли к Гарри, Рону, Гермионе и Лиз, стоящим у входа. — Малфой только что оштрафовал нас всех очков на пятьдесят, — свирепо сказал Гарри. — Ага, и Монтегю на перемене пытался сделать с нами то же самое, — сказал Джордж. — Что значит «пытался»? — немедленно спросил Рон. — А он не успел договорить, — пояснил Фред. — Дело в том, что мы засунули его головой вперед в Исчезательный шкаф на втором этаже, - замолчав, он улыбнулся своим мыслям и продолжил: — Мы всегда знали, где остановиться. — Ну, разве что иногда чуть-чуть увлекались, — сказал Джордж. — Но до настоящего членовредительства дело никогда не доходило, — сказал Фред. — А теперь? — осторожно спросил Рон. — Ну, теперь… — сказал Джордж — Когда Дамблдора больше нет… — сказал Фред. — Мы считаем, что немножко членовредительства… — Это как раз то, чего заслуживает наш драгоценный новый директор. — Не надо! — прошептала Гермиона. — Пожалуйста, держите себя в руках! Она будет счастлива, если вы дадите ей повод вас выгнать! — Неужели ты не понимаешь, Гермиона? — сказал Фред с улыбкой. — Нам совершенно не хочется здесь оставаться. Да мы ушли бы хоть сейчас — просто мы считаем, что сначала надо расквитаться за Дамблдора. В общем, как бы там ни было, — сказал он, взглянув на свои часы, — первый этап вот-вот начнется. На вашем месте я бы сейчас отправился на Травологию — тогда всем учителям будет ясно, что вы не имеете к этому никакого отношения. — К чему — к этому? — тревожно спросила Гермиона. — Увидишь, — ответил Джордж. — Идите, нечего тут торчать. — Пожалуй, нам тоже стоит поторопиться, — взволнованно сказала Лиз, глядя вслед удаляющимся близнецам. — Просто на всякий случай… Травология прошла быстро и почти безболезненно, если не учитывать еще 20-ти очков, которые снял Малфой с Лиз, которая «нечаянно» опрокинула на него ведро навоза. Это ему за грязнокровку, тихо прошептала она на ухо Гермионе. Не стоило, сказала та, но затем благодарно добавила «спасибо». После Травологии четверка возвращалась в замок, смакуя каждую секунду позора Малфоя. Их внимание привлекла суматоха внутри. В вестибюле, прямо у входа в Большой зал царил хаос. Кто-то (и четверка догадывалась кто) устроил прямо в школе гигантский волшебный фейерверк. Драконы, состоящие целиком из зеленых и золотых искр, плавали под потолком, с грохотом изрыгая пламя; ядовито-розовые огненные колеса с угрожающим свистом проносились мимо, как летающие тарелки; ракеты с длинными хвостами из ослепительных серебряных звезд метались по коридорам, отскакивая от стен; шутихи выписывали в воздухе нескромные слова; повсюду, куда ни глянь, точно бомбы, взрывались хлопушки — и вместо того, чтобы сгореть и с шипением потухнуть, все эти пиротехнические штучки словно набирали силу и начинали вытворять что-то совсем уж немыслимое. Посреди лестницы, оторопев от ужаса, застыли Филч и Амбридж. На глазах у Гарри одно из самых больших огненных колес, решив, по-видимому, что внизу негде развернуться, понеслось к ним со зловещим «вз-з-з-з-з». Завопив от страха, оба шарахнулись в сторону, а колесо вылетело в окно прямо за ними и усвистело куда-то в поля. — Скорее, Филч, скорее! — взвизгнула Амбридж. — Если им не помешать, они заполонят всю школу… Остолбеней! Из ее палочки вырвался луч красного света и угодил в одну из ракет. Вместо того чтобы замереть в воздухе, она взорвалась с такой силой, что прожгла дыру в картине с ведьмой, замечтавшейся на зеленой лужайке; та успела отскочить как раз вовремя и пару секунд спустя втиснулась в рамку соседней картины, где несколько волшебников, занятых игрой в карты, поспешно вскочили, чтобы освободить ей место. — Не заклинайте их, Филч! — сердито крикнула Амбридж, словно это была инициатива несчастного смотрителя. — Не буду, мадам! — пропыхтел Филч, хотя ему, сквибу, легче было бы проглотить шутихи, чем наложить на них заклятие. Кинувшись к ближайшему чулану, он вытащил оттуда метлу и принялся махать ею, пытаясь сшибить шутихи в полете. Не прошло и минуты, как прутья метлы вспыхнули. Друзья решили, что с них достаточно; смеясь, они пригнулись, пробежали по вестибюлю и скрылись в Большом зале. Протискиваясь через толпу любопытных, они обнаружили в самом ее конце Фреда и Джорджа — слушая вопли Амбридж и Филча, близнецы давились от хохота. Впрочем, как и все присутствующие. — Эффектно, — ухмыляясь, тихо сказал Гарри. — Очень эффектно… Пожалуй, доктор Фейерверкус может с легкой душой отправляться на покой… — Да, недурно, — прошептал Джордж, вытирая слезы, от смеха выступившие у него на глазах. — Надеюсь, теперь она попробует применить к ним Заклятие исчезновения… От этого их сразу станет в десять раз больше. Пиротехнические изобретения близнецов продолжали гореть и носиться по школе до самого вечера. Хотя они причиняли немалый ущерб — особенно разрушительны были хлопушки, — других преподавателей это, похоже, не слишком огорчало. — Ай-яй-яй, — саркастически промолвила профессор Макгонагалл, когда один из драконов, с ревом изрыгающих клубы пламени, залетел в класс, где она проводила урок. — Мисс Браун, будьте так любезны, сбегайте к директору и поставьте ее в известность о том, что у нас в классе находится сбежавший элемент волшебного фейерверка. В результате всего этого новоиспеченному директору пришлось весь день бегать по школе в ответ на вызовы преподавателей, ни один из которых почему-то не мог избавиться от шутих и хлопушек без ее помощи. Когда отзвенел последний звонок и гриффиндорцы с тяжелыми сумками направились в свою башню, Гарри с огромным удовлетворением увидел растрепанную, закопченную Амбридж — мокрая от пота, она выходила из класса профессора Флитвика. — Благодарю вас, профессор! — послышался тонкий, скрипучий голосок Флитвика. — Конечно, я и сам мог бы загасить все эти ракеты, но у меня не было уверенности, что я имею на это право. И он с лучезарной улыбкой закрыл дверь за Амбридж, чье лицо исказилось от злобы. Вечером Фреда и Джорджа чествовали в гриффиндорской гостиной как героев. Даже Гермиона пробилась через возбужденную толпу, чтобы их поздравить. — Очень качественная работа, — восхищенно сказала она. — Спасибо, — ответил Джордж. Он выглядел удивленным и польщенным одновременно. — Это Фантастический фейерверк «Фокус-покус». Жаль только, что мы израсходовали весь свой запас, — теперь все снова придется начинать с нуля. — Но дело того стоило, — сказал Фред, который принимал заказы от гомонящих однокашников. Гермиона подошла к столу, за которым Лиз, Гарри и Рон морально готовились начать делать домашнюю работу. — А почему бы нам сегодня не отдохнуть? — весело сказала Гермиона, глядя, как за окном с визгом проносится одна из хвостатых серебряных ракет Уизли. — В пятницу начинаются пасхальные каникулы — тогда времени у нас будет навалом… — Ты хорошо себя чувствуешь? — недоверчиво спросил Рон, уставившись на нее. — Раз уж ты спросил, — жизнерадостно сказала Гермиона, — я, так и быть, признаюсь, что чувствую себя немножко… непокорной. - Спасибо, что напомнила! – воскликнула Лиз. Она встала и уверенно пошла в сторону близнецов. Троица видела, как девочка что-то сказала Фреду, и тот, на удивление Рона, бросил все дела и принялся ее внимательно слушать. Затем, он дернул за рукав брата, привлекая его внимание, и они втроем еще около получаса что-то обсуждали. - О чем вы говорили? – спросил Гарри, когда Лиз вернулась. - О непокорности… - ответила Лиз, улыбаясь. - Что ты задумала? – спросила Гермиона. - Дам вам подсказку, - Лиз сияла от удовольствия, - завтра в Хогвартс приедет журналист из «Пророка», чтобы взять интервью у Амбридж. - Откуда ты знаешь? – спросил Рон. - Услышала, как она давала указания Филчу по поводу приготовлений. Так вот… думаю, этот журналист останется на ужин. - Что вы задумали? – на этот раз спросил Гарри. - Ничего плохого. Просто обеспечим гостя материалом. - Лиз, не надо, - тихо попросила Гермиона. - Успокойся, мы не собираемся громить школу. Всё будет очень невинно, но зрелищно. Довольно улыбнувшись, она собрала учебники в сумку и пошла в спальню. *** Как и говорила Лиз, утром за завтраком рядом с Амбридж в розовой мантии сидел мужчина средних лет. Дорожный плащ скрывал всё, кроме рук, плотно державших блокнот и перо. Его маленькие узкие глазки бегали слева направо и возвращались в начало. Он слегка наклонился к директору и внимал ее словам с неким ужасающим благоговением и рвением. Амбридж же восседала на месте Дамблдора как королева. Она свысока обвела взглядом Большой зал, как делают это богачи, выходя на балкон своего огромного дома, чтобы осмотреть свои владения, с чувством ликования и безмерного самолюбия. Бросив последний взгляд на эту жабу, Лиз, улыбнувшись, подошла к близнецам. Позавтракав с ними, она присоединилась к Гарри, Гермионе и Рону только у дверей в кабинет Снегга. - Ты нам по-прежнему ничего не расскажешь? – спросила Гермиона. - Нет. Потерпите до вечера, - ответила Лиз, заходя в кабинет. *** Гермиона следила за подругой, пока та собиралась к ужину. Она надеялась понять, что та задумала, по ее поведению, но Лиз вела себя как обычно. Школьная форма, волосы распущены, как и всегда, макияж минимальный. Разве что она была возбуждена чуть больше обычного, а в остальном – всё по-старому. Гермиона вся извелась от догадок, но смирилась. Как только девочки зашли в Большой зал, Лиз произнесла: - Вон он! – она смотрела на репортера, сидевшего рядом с Амбридж. Позади них стоял фотограф, рассматривающий зал. Улыбнувшись, Лиз сказала: - Пойдем. Они сели за стол и как всегда принялись ужинать. За каждым столом шла непринужденная болтовня, ученики обсуждали последние новости, уроки, квидичч и много всего еще. Лиз посмотрела на преподавательский стол. Профессор Макгонагалл о чем-то тихо переговаривалась с профессором Флитвиком. Снегг внимательно слушал профессор Стебль. Посмотрев на Амбридж, Лиз перекосило от неприязни. Сидя в центре стола, она демонстративно громко говорила с репортером, делала широкие жесты руками, указывая в зал, и вообще из кожи вон лезла, чтобы показать, какой она отличный директор. Лиз отложила вилку с ножом и дала знак Фреду с Джорджем быть готовыми. Повернувшись к Гермионе, она тихо сказала: - Поддержите меня сейчас, ладно? - Лиз, не надо, - тихо попросила Гермиона. - Поздно. Она поднесла к горлу волшебную палочку и сказала «Сонорус». Посмотрев на Фреда с Джорджем, Лиз кивнула и посмотрела перед собой. Через секунду начала играть музыка из плеера в руках Фреда. Они заколдовали его так, чтобы звук был таким же громким, как и голос. Сидя на месте Лиз запела. В зале тут же стало тихо, ученики стали озираться в поисках певицы.

Мы не можем, не можем отступить. Мы не можем, не можем отступить. Мы не можем, не можем отступить. Мы не можем, не можем отступить. – зазвучал бэк-вокал Не теперь, мы не можем отступить. Не теперь, мы не можем отступить. Мы не можем отступить.

Лиз встала из-за стола, бросила взгляд на Амбридж, а затем обратилась к залу с холодной решительностью:

Не закрывайте глаза. Мы все вместе, в любом случае. Мы провели границу. Мы не собираемся ее переходить или проигрывать.

Она призывала учеников, своих друзей не отступать, не сдаваться, бороться. Лиз видела в их глазах смесь страха с восхищением. Никто из них не решился бы на такое. Она подняла кулак вверх и запела припев, не сбавляя напора:

Мы не можем отступить. Это слишком рискованно. Это серьезно. Не уходите. Мы не можем притвориться, Что этого не было. На нашем дворе — Наша основная база. (Ни за что). Мы не можем отказаться. Пока вы не услышите свое имя, Меня не сбить с толку. Давайте победим. Мы не можем отступить. Это слишком рискованно. Не уходите, не уходите.

Затем она посмотрела на Амбридж. Черты ее лица смягчились, а вот Амбридж напряглась, покраснела, выпучила свои глаза и достала палочку. Она попыталась оглушить ее, но Джордж поставил защитное заклинание, и Лиз обратилась к ней:

Не поймите меня неправильно. Я не люблю противостояния. Лучше бы мы Все поладили. Музыка должна быть единой, объединяющей.

И снова она запела для зала. В этот раз она увидела, что многие, в первую очередь члены ОД, вскочили на ноги и стали подпевать отдельные слова и хлопать. Лиз это добавило уверенности, и она с новой силой запела припев:

Мы не можем отступить. Это слишком рискованно. Это серьезно. Не уходите. Мы не можем притвориться, Что этого не было. На нашем дворе — Наша основная база. (Ни за что). – крикнул весь зал (кроме слизеринцев). Мы не можем отказаться. Пока вы не услышите свое имя, Меня не сбить с толку. Давайте победим. Мы не можем отступить. Это слишком рискованно. Не уходите, не уходите. Не уходите.

Набравшись храбрости, Лиз залезла на гриффиндорский стол и, стоя на нем, продолжила петь. Джордж по-прежнему блокировал любые попытки остановить Лиз.

Сложилась ситуация, которой мы не можем пренебречь, потому что не в неведении счастье. Мы не должны с этим мириться, нет! – она снова подняла вверх кулак, и зал сделал так же. В каждом большом решении есть значительная доля риска. Мы должны принять это. Мы не можем отступить. Это слишком рискованно. Это серьезно. Не уходите. Мы не можем притвориться, Что этого не было. На нашем дворе — Наша основная база. (Ни за что). Мы не можем отказаться. Пока вы не услышите свое имя, Меня не сбить с толку. Давайте победим. Мы не можем отступить. Это слишком рискованно. Не уходите, не уходите.

Допевая припев, Лиз прошла по гриффиндорскому столу и спрыгнула в самом его начале. Она встала напротив Амбридж, чтобы, глядя ей прямо в глаза, закончить песню. Она открыто, не боясь, пропела последние строчки. За ее спиной сейчас стоял весь Хогвартс.

Мы не можем, отступить. Мы не можем отступить. Не теперь. Мы не можем отступить.

Музыка стихла, а вместе с ней разом смолкла толпа. Сотни глаз молча уставились на нее. Все ждали, что же произойдет дальше. Меж тем, Лиз, с вызовом глядя Амбридж в глаза, отвесила ей поклон, разведя по сторонам руки. - Директор! – дерзко произнесла она, кланяясь. Амбридж была обескуражена. Лиз воспользовалась ее замешательством, чтобы развернуться и с гордо поднятой головой пойти к выходу из зала. Проходя мимо близнецов, она дала пять Фреду и вышла из Большого зала в гробовой тишине. *** Не успела Лиз зайти в гостиную и отдышаться, как сюда забежали близнецы, Гарри, Рон, Гермиона, Джинни, Невилл, Симус, Дин и добрая половина страшекурсников. - Так держать! - Молодец! - Это было нечто! – поздравляли ее все. - После тебя ползала ушло с ужина. Все вместе! – вскричал Фред. - Это настоящая революция! – подхватил Джордж. Лиз засмеялась. Но вдруг все голоса разом стихли – в толпе за их спинами показалась профессор Макгонагалл. - Мисс Поттер, пройдемте за мной, - строго сказала она. Лиз повиновалась. Идя по коридорам в тишине, Лиз знала, куда и зачем ее ведут. - Мисс Поттер, - произнесла декан, подходя к кабинету профессора Амбридж. Каменная горгулья после побега Дамблдора не собиралась впускать внутрь новую хозяйку, - вы поступили очень глупо…- Лиз посмотрела на женщину сверху вниз и от неожиданности открыла рот – профессор Макгонагалл улыбалась, - … глупо, но очень смело и достойно. - Спасибо, профессор, - горячо поблагодарила ее Лиз. - А теперь входите, - она открыла дверь кабинета, пропуская внутрь девочку. Зайдя внутрь, Лиз увидела Амбридж, сидящую за письменным столом. - Оставьте нас одних, - потребовала Амбридж. Профессор Макгонагалл вышла за дверь. Лиз глядела на Амбридж сверху вниз. Она не чувствовала страха или волнения, наоборот ее разум понимал все очень отчетливо, поэтому Лиз удавалось сохранить как внешнее, так внутреннее хладнокровие. - То, что вы устроили только что, - отрывисто произнесла она, - я не могу расценивать никак иначе, как бунт и акт неповиновения. Вы нарушили декрет об образовании… - Кхе-кхе, - кашлянула Лиз совсем, как и Амбридж. Та аж побагровела от возмущения, - вообще-то я ничего не нарушала. - Простите? - Согласно декрету ученики не имеют права петь в учебные часы, а ужин таковым не считается. Это значит, что я ничего не… - Молчать! – вскричала Амбридж. – Думаешь, такая умная? Она сузила свои жабьи глазки, достала пергамент и чернила и, уже через минуту зачитала: - Согласно поправке номер один от 21 апреля 1995 года в Школе чародейства и волшебства Хогвартс запрещено петь в любое время. Нарушение запрета влечет за собой исключение из школы. Подпись: Генеральный инспектор Долорес Амбридж. - Вы не имеете права! – воскликнула Лиз. Хладнокровия словно и не было вовсе. Лиз сжала кулаки и смотрела на Амбридж со всей ненавистью, на какую была способна. Больше всего на свете она хотела наброситься на эту женщину и растерзать. - Как раз я имею, - пропела она торжествующе. – Поэтому, как директор школы, я довожу до вашего сведения, что с этого момента вы исключены из Школы чародейства и волшебства Хогвартс. Приказ об отчислении будет подписан сию же минуту и обжалованию не подлежит. Мисс Поттер, - она одарила Лиз своей ядовитой улыбкой, не скрывая удовольствия, - можете идти собирать свои вещи. Надеюсь, завтра еще до завтрака вы покинете пределы школы. Всего доброго! – хихикнув, она взяла чашку чая и сделала глоток. Лиз высоко подняла голову и с достоинством пошла к двери. В этот момент в кабинет вошла профессор Макгонагалл. Лиз посмотрела на нее, а затем обернулась к Амбридж. - Директор, вы знаете, я 14 лет прожила среди маглов, - Амбридж непонимающе посмотрела на девочку. – У них есть очень хорошая поговорка: Пусть вы и выиграли сражение, война еще не проиграна, - она подчеркнула последнюю часть. – Прощайте. И Лиз вышла из кабинета…