***
В зоомагазине было шумно – не то чтобы это было странным, но ведь ещё утро, а Граф так рано не встаёт для посетителей. Тайзу не то чтобы стремился поглядеть на заспанную мордашку своего арендатора – просто с таким Ди разговаривать было куда проще, и он не бесил так сильно. Но, похоже, что сон давно покинул владельца магазинчика – быстро сунув ему в руки поднос с чаем, Граф умчался в дальние помещения. Не то чтобы Тайзу обиделся… – Эй, баран-переросток, что у вас тут стряслось? – один из любимцев Ди находился в комнате, пережёвывая явно что-то массивное и мясное. Бросив недовольный взгляд из-подо лба, «звёрёк» отвернулся. Бесцельно попялившись немного на откуда-то взявшийся лист бумаги, пришпиленный к двери, мужчина не выдержал. – Да что тут..!! – Ещё чая, Тайзу? – Господи, Ди, ты меня напугал! – молодой человек аж подпрыгнул на своём излюбленном кресле. А китаец лишь усмехнулся, вновь овевая посетителя ароматом изысканных духов. – Простите меня, просто у нас тут небольшое происшествие… – Какое ещё происшествие? На что ты опять подписался, идиот? – Будьте добры, – граф недовольно поморщился, наливая себе чая из изящного антикварного чайничка, – не кричать так громко и не выражаться в моём магазине. Если это вас так волнует… – Конечно, волнует! Я же владелец этого здания, откуда мне знать, что ты не натворишь чего-то такого, что может повредить репутации и торговле? – Если вас это ТАК волнует, – раздражённо повторил Ди, отпивая из чашечки, – то у меня появилось новое животное. Я был несколько не готов к его прибытию, вот и пришлось повозиться. – Животное? Тоже одно из запрещённых Вашингтонской конвенцией? Когда ты угомонишься–то? – Хмм… – растянул губы в своей излюбленной, но немного усталой улыбке граф, – сомневаюсь, что оно прописано в этой конвенции. Оно чрезвычайно редкое, право, я и не надеялся его встретить. Если мне не изменяет память, то даже у моего отца и Сафу не было подобного экземпляра… – Не тяни. Что там? – Тайзу полез в карман за сигаретами, но вовремя удержался. «Потом» Граф же, внимательно проследив за руками посетителя, вновь улыбнулся. – Это карбункул. – Что? Ты переключился на драгоценные камни? – удивился Лау Ю Фэй, поправив очки. – Нет. Это животное. Говорят, впервые его видели ещё в шестнадцатом веке. Испанские конкистадоры назвали его, так и не сумев понять, птица ли это, или животное, в мехе оно или перьях… Его отличительной чертой является самоцвет на макушке, возможно, он потомок драконов, у которых по легенде на голове также имелся драгоценный камень. Говорят, обладание карбункулом может принести владельцу счастье и богатство. Это всё, что мне известно, но, надеюсь, теперь я пополню свою копилку знаний об этом существе. – И как же он очутился у тебя, граф? – Тайзу действительно заинтересовался историей, и поудобнее устроился в кресле. По лицу Ди на мгновение пробежала тень. – В том-то и дело, что этого я и не знаю. Он не от Сафу, иначе бы я знал об этом. Возможно, в поисках убежища от заполонивших мир людей, он нашёл мой магазин, но точно я не знаю. Он довольно молчалив, и не особо распространяется о себе… Привычно пропустив мимо ушей информацию о том, что собеседник говорит с животными – вот уж чему Тайзу уже не удивлялся, мужчина рассмеялся. – То есть, ты хочешь сказать, что таинственное животное, которое никто, даже твоя семья, не видел с шестнадцатого… – Были упоминания и от семнадцатого века. –… хорошо, никто не слышал о нём с семнадцатого века, просто так ни с того ни с сего объявилось у тебя на пороге? – Зря смеётесь, ведь вы правы. Рано утром меня разбудил стук в дверь магазина, и так я встретил этого малыша. – Малыша? – Да, судя по всему, он ещё кроха.***
Распрощавшись с посетителями, граф вздохнул. – Волнуетесь о новеньком? – Тен-чан, ты тоже о нём ничего не слышал? – Нуу, слышать-то слышал, всё же мне не одна сотня лет… – закинув руки за голову, протянул лис, – но я никогда не встречал их. – Вот как. – Почему вы так волнуетесь, Граф? – Пон–чан осторожно потянула хозяина магазинчика за полу чеонгсама, – не думаю, что он плохой. Просто немного грустный и молчаливый, и всё. Он ещё обвыкнется здесь. – Я не волнуюсь за это, не беспокойся, – азиат осторожно поднял девочку на руки. – Просто мне любопытно, вот и всё. – В любом случае, сам расскажет, если захочет. А хотите, я его припугну, – подал голос из–под дивана Тотетсу, отплёвывая кость. – Не стоит, Тэт–чан… По правде говоря, графа это немного всё же волновало. И не только появление карбункула. Некоторые, одни из старейших обитателей магазинчика, из самых дальних комнат, последнее время тоже начали замыкаться в себе. Время от времени такое случается со всеми, но не одновременно же! Что-то происходило – Ди чувствовал это, но никак не мог понять источника изменений. Интуиция шептала, что что-то должно случиться, если ещё не случилось, но в остальном – всё было спокойно. Даже животные-предсказатели молчали. Но что-то…***
– Граф, какого чёрта? – Тайзу вновь сидел в кресле, только теперь с Чином рядом, и от злости попыхивал сигаретой как паровоз. – Простите, у меня новенькие, прошу обойтись пока без моего общества, – кинул владелец магазинчика, вновь умчавшись из приёмной. – Да что такое, – пробормотал Лю Ву Фэй, подавая знак помощнику, чтобы тот налил ему чая, – не слишком ли часто на пороге у графа стали появляться невесть откуда взявшиеся животные? – Может, они мигрируют, господин Тайзу? – попытался пошутить Чин, чуть не вляпавшись в самим же принесённый, но чуть подмоченный торт рукавом пиджака. – Не знаю, не знаю… От животных Ди можно и не такого, конечно, ожидать, но будь так, граф бы знал об этом. А сейчас, кажется даже он в недоумении. А граф тем временем, закатав рукава, с помощью мехов раздувал огонь в комнате. Несмотря на богатое убранство вокруг – мебель, ковры, шторы – огонь не трогал их, пылая рядом, но не сжигая, пожирая лишь сложенные тут же дрова. – Вам… Ох… Уютно? – Да, спасибо вам, очень! Спасибо за старания, граф Ди, достаточно! – три красивые юные девушки в открытых нарядах скользили вокруг, прикасаясь к языкам пламени, и с видимым удовольствием вдыхали раскалённый воздух. Бывшие ранее серыми, золотистые чешуйки на одежде впитывали в себя свет, наполняя своим сверканием комнату и отбрасывая блики на стены. Одна из них подбежала к графу, игриво мазнув по щеке пальчиками с острыми коготками и взмахнув длинными волнистыми волосами, неотличимыми от пламени. Узкие вертикальные зрачки чуть расширились – и вновь вернулись в своё обычное состояние. – И всё же, дамы, могу я поинтересоваться, как вы сюда попали? Вы ведь не склонны к переселениям, да и к тому же, сегодня тут на улице сыро, а сейчас так вообще начал накапывать дождь. Вы же так не любите воду? – Не совсем не любим, но наша стихия – огонь, – проговорила вторая девушка, усевшись на небольшом кофейном столике и покачивая босыми ножками. – Огонь, мне это известно, – терпеливо сказал граф, натягивая улыбку, – и вы не любите его покидать. Так как вы попали сюда? – вот чего Ди не ожидал, так того, что в столь сырой день, когда по асфальт мокр и вокруг лужи, когда в воздухе пахнет свежепролитым дождём и солнце только начинает сверкать своим свежеумытым ликом, что он проснётся, потащенный Пон-тян к дверям магазинчика, и открыв их, обнаружит дрожащих и замёрзших саламандр, крепко переплетённых друг с другом, чтобы хоть как-то защититься от царящей вокруг влажности. – Вы так любопытны граф, – третья ящерица, с волосами цвета сгоревших углей, со спины повисла у владельца азиата на шее. – Спасибо вам за тёплый приём, но, к сожалению, мы пока не можем сообщить вам этого. – Вы же не от моего дедушки или отца, да? – обречённо прошептал Ди. – Нет, – хором ответили саламандры. Пожелав им вновь хорошо устроиться, Ди закрыл за собой дверь. Вот уже в течение четырёх месяцев, со времени появления карбункула, к нему время от времени вот так вот с утра заявлялись самые разнообразные существа. Кто-то оказывался давно изведанным видом, как эти саламандры, кто–то чуть более редким, как селки, кто-то и вовсе удивлял графа. Разные по характеру: кто-то более, кто-то менее общительный. Но всех их, кроме неожиданного появления отличало лишь одно – никто из них не признавался, как оказался и добрался до магазинчика. А ещё, Ди беспокоил их вид и интонации голоса, когда они говорили всё это. То насмешливые нотки, то сочувствующие взгляды. То смешки, то жалость, то обеспокоенность. И что ещё хуже – некоторые из давних спутников графа также вели себя несколько странно – словно тот был болен, несерьёзно, но достаточно для того, чтобы их заставить поволноваться. И будто, от этой болезни нет никакого лекарства… – Простите, Тайзу, пришлось немного похлопотать, обустраивая наших новых обитателей, – почти пропел граф, возвращаясь в приёмную. – Ничего, всё понимаю, бизнес, – мужчина, уже поднявшись, поправлял свой галстук. – Я даже рад, что ты наконец-то по утрам не бездельничаешь, не слоняешься по кондитерским и открываешь хоть иногда магазин. Кстати, тебе торт мы с Чином оставили. Фруктовый. – Ах, вы уже уходите. Все в делах? – сладко улыбнулся Ди, предвкушая поедание лакомства. – Ну, я в отличие от тебя всегда занят, да. Пойдём, Чин. – До свидания, граф Ди, – помощник склонился в поклоне, и поспешил за господином. Листок, прикреплённый к двери, чуть качнулся. – То-то вы приходите ко мне каждый день, Тайзу, – проговорил в пустоту чуть улыбающийся теперь владелец зоомагазина. – С вами всё в порядке, да? Граф оглянулся – на диване уже развалился в джинсовом костюме Тен-чан, накручивая свою длинную белую косу на палец. – Да, а почему ты спрашиваешь? – Да так… – лис напряжённо смотрел вслед ушедшим посетителям, всё обеспокоенней теребя свои волосы. – Что с тобой? – Ди нахмурился – Тен-чана всегда отличали невоспитанность и беззаботность. И если первое ещё сохранялось за кицунэ, то насчёт второго, граф уже не мог поручиться. – Всё хорошо. – Буркнув это, парень резко сорвался с места, удаляясь в сторону своей комнаты. «Да что тут происходит? Его чем-то разозлил Тайзу?»***
Это уже начинало раздражать. Гидра. Существо, по легендам существовавшее в единственном экземпляре. И то, почившим с миром. Граф Ди уже с немного ошалелым взглядом наблюдал за утончённым парнем с длинными и вьющимися в разные стороны волосами. Зеленоватые чешуйки покрывали всё тело, за исключением лица, шеи, ладоней и ступней. Довольный юноша болтал ногами, сидя на краю большого аквариума, блаженно улыбаясь – чешуя вбирала в себя влагу, становясь всё более блестящей. Уже понимая, что вряд ли это имеет смысл, Граф всё же задал свой вопрос: – Как вы очутились у дверей моего магазина? Он уже счёт потерял, сколько раз это произносил. К кому он обращался, к гидре, или же ко всем пришедшим к нему так внезапно, животным? – Вы прекрасно знаете, что я Вам ничего не скажу – оскалил треугольные зубы юноша, – не имею права. – Почему не имеете права, кто-то вам запретил говорить? – навострил уши Ди. Гидра лишь ещё раз усмехнулся, и элегантно соскользнул в аквариум, где улёгся с нахальным видом на дно. – А вы не догадываетесь в чём дело? – Пон-чан подёргала расписной чеонгсам, и только тогда Ками заметил её и собравшуюся позади целую процессию из его животных. – Почему я должен догадаться в чём дело? – тонкие пальцы потёрли переносицу, Граф устал. – Потому что вы можете это сделать. Давно могли бы. Если бы вы смотрели по сторонам. И видели что–то дальше собственного носа – дерзко откликнулся Тетсу. Глаза кицуне блестели – с появления в их доме трёх сестер–саламандр, он так и не смилостивился, всё продолжая злиться за что–то на Ди. – Я никогда не жаловался на зрение, как и на проницательность. Благодарю за беспокойство. Пойду, прогуляюсь. После того как хозяин магазинчика вышёл, животные с бурчанием начали разбредаться по комнатам. – Он когда-нибудь заметит или нет? – Тотетсу нервно дёрнулся, собираясь то ли уйти, то ли наброситься на кого–то. – Не могу сказать наверняка, – вздохнул Тен-чан, а енотик покосилась в сторону двери.***
Граф был слаб. Он таял день ото дня, от непонятной тоски, так некстати поселившейся у него внутри. Чувства, неприемлемого для бессмертного. Совсем. С животными всё было в порядке, больше странного поведения за ними Ди не наблюдал. Только вот на расспросы что с ними было, да и на вопрос к новеньким – откуда они взялись,– ответа так и не появилось. По-прежнему иногда кто-то с утра появлялся у порога, граф готовил им комнаты, а потом уходил отлёживаться на диванчике в приёмной. Навещавший его Тайзу уже несколько раз порывался отволочь владельца зоомагазина к врачу снова, а также оплатить приём, но Ди лишь отмахивался – дело явно было не в физическом состоянии. Кажется, немного солнца пожарче, немного больше шума – хотя, где ещё будет больше шума, чем в Токио, немного больше сладостей – и Ками встряхнется, оправится, займётся делами. Но неделями длилась хандра, всё чаще он бесцельно бороздил просторы интернета с помощью ноутбука – похоже, к этому человеческому изобретению он привязался. Как-то совершенно незаметно он набрёл на фото пейзажей Америки, а после – и самого города. Города того самого, по которому он невзначай начинал скучать. Из-за этого? Нет. Не из-за него. «Новости Лос-Анджелеса. – Ограбление банка. Группа преступников так и не была задержана. Ведутся поиски. – Мэр города выступил с торжественной речью в честь открытия музея национальной культуры. – Группа протестующих не позволила вырубить место для нового магазина. – Шеф полиции обратился к семьям полицейских, умершим на службе». Ди бегло просмотрел последнюю статью – знакомых имен не было вообще, и Граф закрыл ноутбук. Он уже собирался улечься поудобнее, а устройство положить на столик, как наткнулся взглядом на сидящего возле дивана Тотетсу. –Ты чего-то хотел? – Ками попытался подняться, но голова немилосердно отозвалась гулким звоном. – Нет, всё «в порядке» – язвительно отозвался юноша, и Граф вновь непроизвольно вспомнил одного надоедливого полицейского. Обычно, Тэт-чан говорил таким тоном либо о нём, либо в его присутствии. «Мне явно стоит поменьше об этом думать». Сидящий на спинке стула филин, о котором ходили слухи, что он мог читать мысли, таким образом находя лучший способ сбить с дороги зашедших в лес путников, недовольно ухнул.***
– Как меня достала эта полиция! – крикнул с порога Тайзу, пихнув коробку Ди. – Кажется, у Вас проблемы? – хозяин магазинчика тонко улыбнулся, наливая крепко заваренного чая обоим. – Да полицейские проверки надоели. В здании на втором этаже умер посетитель – причины неизвестны. Вот и лазят везде, распугивая посетителей. Вечно задают одни и те же вопросы, мешают работе. Похоже туда на работу берут исключительно людей низкого интеллекта и такого же уровня воспитания, – раздражённый мужчина не удержал блюдце, от неожиданности выронил чашку, и ароматный напиток с жасмином полетел прямиком на тёмно–серые брюки посетителя. – Ох, как вы неаккуратны, запричитал Ками, хватая уважаемого, только что выругавшегося на китайском Лау Ю, и провожая до ванной. Справа послышался смешок – Ками заметил там только Тотетсу, безуспешно пытающегося принять серьезный вид. Ди не удивился – его любимец недолюбливал Тайзу.***
Сегодня впервые карбункул вышел из своей комнаты. Граф был бы рад этому, если бы тот, наконец, покинув свою обитель, не простоял бы в приёмной два часа. Просто так, без видимой цели. Ди не знал – может это типично для представителей этого вида, но такое предположение не могло его успокоить. Объяснять что-либо карбункул отказался.***
Сегодня Тайзу был вновь не в духе, но это не помешало ему заметить волнение Графа. – Что-то случилось? Вляпался во что-то, что не сможешь проглотить? – Что вы. Всё в порядке. Как и всегда. – Ди поправил ворот одежды, пытаясь сосредоточиться – если уж и люди замечают его состояние, то что уж говорить о его животных. Ками глубоко вдохнул – лёгкие сразу же наполнил знакомый, въевшийся под кожу запах благовоний, слух улавливал перешёптывания своих любимцев и сопение Тотетсу под креслом самого хозяина Нео–Чайнатауна. Что-то всё же было не так. И это началось так давно, что Ди – непозволительная глупость! – позволил себе забыть об этом. Животные были спокойны, но вновь сочувствующие взгляды некоторых его любимцев не давали покоя. Ответ крутился, должно быть, на поверхности, раз все так упорно его скрывали, не желая признаваться Графу. Да и пропажа Тен-чана не могла остаться без следа. Что же… – Простите, Тайзу, вы не могли бы зайти чуть позже? – резко прервал уютную тишину хозяин зоомагазина, и Лау Ю молча согласился, через минуту закрыв за собою дверь. Ками уселся более удобно, подтянув к себе за ручку небольшую чашку. Фарфоровое произведение искусства практически бесшумно проскользило к краю столика, чай обжёг губы, и Граф, наконец, получил возможность расслабиться. Взгляд лениво скользил по интерьеру, на пару мгновений задержавшись на двери, которую так аккуратно прикрыл за собой Тайзу. …А вот один полицейский так любезно обращаться с ней не мог – от его пинков на ней часто оставались следы не самых чистых кроссовок, от его хлопков она страдала своим скрипучим голосом. Или наоборот – радостно встречала и звенела, провожая и приветствуя? Нужно ещё чая.***
Если бы граф был чуть более вымотанным и чуть менее сдержанным, он бы непременно выронил бы чашку ароматного чая вместе с корзинкой пирожных из магазинчика неподалёку. Но нет; он хранитель древнейших видов животных, хранитель самого прекрасного в этом мире, хранитель природы. Мудрый и важный, да. Поэтому он спокойно поставил свою поклажу на столик, тихо сел в кресло и только тогда стал наблюдать за разворачивающимся действом. Перед самым входом в магазин танцевали саламандры – и это было странно, Ди не слышал, чтобы они занимались таким времяпрепровождением. Но, факт оставался фактом, и сёстры кружились в хороводе, изящно двигая руками и покачивая бёдрами. Тусклое освещение ламп только ярче заставляло загораться золотом древних монет чешуйчатые платья на них, почти до боли в глазах. Рыжие волосы старшей, словно властные над гравитацией, всё время оказывались чуть приподнятыми, вполне логично вызывая ассоциации с огнём. …Но волшебство быстро заканчивается – кому как не Ди знать об этом, и девушки удаляются из прохладной, должно быть по их меркам, комнаты в свою, объятую огнём. Нет. Ничего странного. Абсолютно.***
– Где ты был? Я волновался! Будь добр, предупреждай, если собираешься уйти куда-то надолго! – Тен-чан наконец вернулся, а Ди не придумал ничего лучше, чем свалить свое накапливающееся с каждым днём раздражение на неповинного лиса. Почти неповинного. – Будто вы заметили моё отсутствие – удивлён, – Кицуне сейчас как никогда походил на ребёнка, устроившись на диване и сложив руки на груди как обиженный школьник. – Тебя не было месяц. Месяц? Чем ты занимался мне не интересно, но не мог бы ты всё же предупреждать о своих прогулках заранее? – немного сбавил громкость, но ещё не успокоился Ди. – Как скажете. Я правда не знал, что вы заметите. И я не хотел вас волновать. Постараюсь больше так не делать. Скандал был погашен, так толком не начавшись, и Граф уже предвкушал тихий спокойный вечер с чаепитием в компании Пон-тян, Тотетсу и Тен-чана, как последний вдруг вскинулся: – Так, пока меня не было, вы действительно ничего не заметили? – Если бы ты сказал, что я должен заметить, сделать это было бы проще – хозяин зоомагазина как раз разрезал вкуснейший сливочный торт и не был намерен отвлекаться от этого занятия. Даже заметив снова эти сочувственные взгляды. – Тогда, мне кажется, надо заканчивать с этим. Правда? – лис как-то беспомощно оглянул комнату, получил серьёзный кивок от Тэт-чана и кроткий – от спрятавшейся за подушкой Пон-чан. Кицуне откуда–то достал, судя по всему, старую газету, а Тотетсу зачем–то подошёл к входной двери. От лакомства всё же пришлось отвлечься, и, отложив нож, Ди бегло пробежался по заголовкам колонок. Выпуск от двадцать первого числа февраля – больше десяти месяцев назад эту газету выложили на прилавки. Во Франции. Кроме этого, и причины, по которой Тен-чан принёс ему это издание, в газете не было ничего интересного. Какие-то политические новости, рождение наследника в, должно быть, крупной, но совершенно незнакомой Графу семье бизнесменов, криминальные новости, новости спорта, статьи о человеческом здоровье. Газета как газета. Много слов и мало смысла. Под испуганным взглядом Пон-чан, китаец вернулся к криминальным новостям. Кицуне смотрел на маленькую заметку справа на странице, затерявшуюся на фоне сообщении об убийстве семьи из четырёх человек и ограблении крупного ювелирного магазина. Сумма вынесенных ценностей, кажется, была баснословной, неудивительно, что этому событию посвятили больше строк, нежели убийству. А эта заметка. Почему–то Граф избегал вчитывания в неё, нехорошее предчувствие только усугублялось. Но сбежать, не узнав в чём дело, было бы глупым, да и, похоже, друзья отпускать его пока не собирались. Вдох: «На проспекте Иври найден труп белого мужчины, двадцати пяти – тридцати лет, блондин, длинные волосы, спортивное телосложение. Одежда: красная футболка с принтом, кожаная куртка, джинсы, кроссовки. При себе имел кобуру от пистолета. Документов с собой, как и оружия – не обнаружено. По предположению следствия, подвергся нападению, оказал сопротивление, был побит и ограблен. Три пулевых ранения девятимиллиметрового калибра. Смерть наступила в момент приезда скорой помощи. Родственники, друзья или знакомые – разыскиваются. Полиция считает, что неизвестный оказался жертвой банды под названием «Шакалы»; в последнее время на счету этой группировки не одно преступление в районе Чайнатауна. Поиски членов формирования и их лидеров пока не принесли успеха. Редакция нашей газеты вместе с полицией просит читателей соблюдать осторожность, а также проявить больше бдительности к безопасности близких». Информация ещё не успела обрасти догадками и выводами, как Тотетсу, видимо, поджидавший момента, когда Ди закончит чтение, положил на стол перед ним немного помятый альбомный лист. Нет. Не помятый. Сложенный когда–то вчетверо, альбомный лист. С детским рисунком на нём. – Он уже больше полугода висит на нашей двери, – отозвался Тен-чан. Несомненно, это был рисунок Криса. Тот самый. Цветные карандаши чуть поблекли, но нарисованные улыбки, а также жёлтые волосы Леона Оркотта словно били по глазам. Тот самый рисунок, то единственное, что Граф хотел забрать из американского города на побережье моря. Когда? «Заметка. Блондин. Оружие. Кроссовки. Рисунок. Просто совпадение. Но как рисунок здесь оказался? Наверняка кто–то, например Норма, слетал за ним и пришпилил к двери. А он, занятый новыми животными, и внимания не обратил. Как нехорошо. Надо поблагодарить…» – Так, зачем ты хотел показать мне эту заметку? – улыбнувшись, Граф посмотрел на кицуне. Мысли, совсем по-человечески бились в голове, не давая покоя, противным зудом в груди, дрожью на кончиках пальцев с великолепным маникюром. «Животные. Десять месяцев. Полгода. Молчат». – Вы ведь всё уже поняли, не так ли, Граф? – Тен-чан устало откинулся на спинку кресла. – Мы ждали, когда вы сами всё заметите. – Да уж, долго до него доходило. Всегда знал что он полный придурок в девичьем платье. – слишком знакомый голос. С грубыми нотками, полностью соответствующий полученному обращению, да и вообще – всему своему внешнему виду. Ди поднял глаза. Рядом с Тотетсу стояла слишком знакомая фигура. Порой ненавидимая. Человек нахальный, без всякой меры, невоспитанный до зубного скрежета. Непородистый, иногда нелепый. И почему Тэт-чан до сих пор не набросился на него? – Детектив. – Уже давно нет, должен был догадаться. Ну, привет. Рад снова тебя видеть. Хотя, по правде, это должен говорить ты – я–то увидел тебя гораздо раньше. – Как... А. Газета. Заметка. Кивнув, Леон Оркотт привычно развалился в кресле напротив, и Графа посетило чувство, что люди называют «дежавю»: запах благовоний, любимцы, остывающий чай, разрезанный торт, детектив в кресле, с нахальным видом смотрящий прямо на него, стоящий рядом Тэт-чан и, кажется, вот-вот прибежит Крис, рассказывая, что нового он открыл для себя в зоомагазине. – Почему вы ничего не сказали? – Граф резко обернулся в сторону спешивших ретироваться животных, кроме Тотетсу, хотя, судя по всему, он уже подумывал об этом. Единственными, кто даже не подумал уйти, были зачинщики: Тен-чан да Пон-чан. – Мы хотели, чтобы вы сами догадались – снова стал говорить за всех лис, – Иначе вы бы его не увидели. Хотя, это было странно – обычно подобные вещи вы замечаете сразу. – Так значит, все эти взгляды, волнение, проблемы – всё из–за того, что вы не могли сказать об этом раньше? – Граф, простите! – Ээй, Ди, прекрати детям истерику закатывать – не ровен час, обратишься в девушку окончательно, – услышав насмешливый голос, Ками осознал, что чуть было на самом деле позорно не начал впадать в некрасивую истерику и вновь срываться на любимцах. Ну что ж. Теперь рядом был его излюбленный объект слива всякого негатива. Что было вполне оправданно – причиной этого самого негатива, его дорогой детектив и являлся так часто. Даже теперь. – Что ты-то вообще тут делаешь? Как меня нашёл? Зачем вообще пошёл за мной, я, кажется, ясно выразился, что тебе не место на нашем ковчеге?! И как ты умудрился так нелепо… – взгляд Графа задержался на незамеченных ранее рваных дырках на аляповатой футболке, – как проиграть умудрился?! Кричать. Не думать. Не думать, что Леон уже… – Да успокойся ты! Выпей чая с ромашкой – говорят, успокаивает. – Что же вы сами не пользуетесь своим наиполезнейшим советом? И кальций. Обязательно кальций! – В данный момент – тебе нужнее. Искал – потому что не дело людей с высоты такой сбрасывать, ещё и сбегать без объяснений. Ещё бы врезать тебе пару раз, но, к сожалению, уже не способен на такое. – Граф сглотнул и спрятался за чашкой чая. – Искал, чтобы отдать то, что ты забыл, тебе стал важен этот рисунок, что бы ты там про людей не говорил. Нашёл, потому что помогли. Да и перемещаться стало проще, не надо было делать перерывы на отдых и еду. А умер… – Ди ощутимо вздрогнул, не желая признавать очевидное, – … потому что их было слишком много. Но не беспокойся, многим из них я хорошенько навалял перед смертью. Леон хохотнул, словно вспомнил одну из излюбленных похабных шуток. Ди не выдержал. Думал, что не выдержит. Спокойный Оркотт, почти не грубящий и рассудительный, ещё кое–как, – но был приемлем. Но Оркотт, который смеётся над обстоятельствами своей смерти (смерти в которой ты виноват, он искал тебя, ты знал) – было чересчур. – Как ты можешь над этим смеяться – очень спокойно и ровно произнёс хозяин зоомагазинчика. – У меня было время привыкнуть, – пожал плечами бывший детектив. - Поначалу психовал, конечно. Но помнил, что хотел найти тебя. Я не верил в призраков, но рассудил, что раз уж ты со своими животными существовать можешь, то почему не могут они? Да и слышал я, что некоторые люди остаются на земле после смерти, так как имеют незавершённые дела. А моё незавершённое дело – это ты. Когда я поначалу не смог ничего поднять, кроме этого рисунка – я окончательно в этом убедился. Ди не хотел слушать. Нет. Хотелось уйти, убежать в одну из дальних комнат, чтобы никто не заметил, никто не нашёл. Только не слушать ответ на вопросы, что и задал сам. Леон умер. Совсем. С людьми бывает, они хрупки и недолговечны. «Но он был молод!» «Но он был идиотом и варваром, что лезут в неприятности с головой». «Он поехал за тобой. Если бы этого не случилось, он был бы жив». «Он чуть не погиб несколько раз, ещё когда я жил в Лос-Анджелесе. Он бы мог умереть ещё раньше. И работа у него опасная». «Он остался в этом мире из-за тебя». Ди не нашёлся с ответом. – Эээй, Ди, ты чего? Порядок? – Леон явно обеспокоился странным, даже для него, выражением лица собеседника, как тот вдруг решил подняться. Ками подошёл вплотную к Оркотту и попытался коснуться руки на подлокотнике. Получилось. – Ух ты. Я думал, призраки ничего чувствовать не могут. Граф присел на корточки, внезапно схватив молодого человека за подбородок, и начал внимательно рассматривать. – Эй, я тебе не одна из твоих зверюшек! – очень естественно отшатнулся Леон, а Ди занял своё место. Уж чем-чем, а простым призраком незавершённых дел его дорогой детектив не являлся. Ведь он уже нашёл его. Да и одна догадка, вполне закономерная, но странная… – А что с животными? – уже по-настоящему спокойно спросил граф, отпивая уже совсем остывшего чая. – Животными? – Которые появились у меня в магазине. Вы же их нашли, верно? – Ааа, этих. – Леон замешкавшись, почесал затылок, – Просто, пока я тебя искал, уже после… ну ты понял, то начал наталкиваться на разных животных, которые, как у тебя в магазине, часто выглядели как люди и говорили. Ты у них на слуху, и благодаря им я и нашёл тебя. Но, когда я пришёл сюда – ты меня не видел. Никто не видел. Только на рисунок, что я прикрепил к двери, обращали хоть какое-то внимание. Но не ты. Граф попытался понять – как он мог этого не замечать, но за безуспешностью, вопрос был отложен до лучших времён. – Пожалуйста, продолжайте. – Слышать голос детектива – он навсегда для него останется «детективом», – сейчас было просто необходимо. – Хорошо. – Оркотт постарался не выдавать удивления. – Я пытался передвигать вещи, дозваться кого-нибудь, дотронуться. Но не получалось. Тогда я подумал спросить об этом кого–то из существ, что я встречал – они же меня видели. Встречался с кем-то новым. Они отправляли меня в разные места, то храмы, то богом забытые деревушки, то ещё в явно странные места. А однажды я натолкнулся на маленького мальчика. Ну, этого, что оказался карбункулом. Когда тот узнал, что я ищу, и куда хочу попасть, он очень захотел увидеть твой магазин. Вот его я смог сюда доставить – без понятия, каким образом, просто вдруг снова оказался здесь, вместе с ним; он же и рассказал мне о том, что призраков часто могут увидеть только те, кто захочет этого. А ты, видимо, не хотел. – Голубые глаза, такие же, какими их запомнил Граф, сверкнули обидой, но это выражение быстро уступило прежнему рассеянному взгляду рассказчика. – Вы решили, что если будете доставлять мне животных, я захочу вас увидеть? – Почти правдиво усмехнулся Ками. «Ну конечно. Кто ещё мог догадаться оставить саламандр на улице в дождь». – Это как-то само получилось. Я искал информацию о своём теперешнем состоянии, как заставить тебя увидеть, а потом оказалось, что этот зоомагазин хотят посетить очень многие. Я подумал, что убью несколько зайцев: последствия этих моих действий ты хотя бы замечал, твой магазин пополнялся, заодно я помогал этим животным. Граф, наконец, потянулся к торту, по привычке отложив на вторую тарелочку кусочек. – Эй, я не ем. Да и наверняка там сахара как у тебя в крови – возмутился Леон. – А это не вам, а моему гостю, – вежливо проговорил хозяин магазинчика. «Привычки губительны. Но всё равно Тайзу скоро подойдёт» – Ааа, китайцу тому. Неприятный тип. Явно связан с чем-то противозаконным. – Вы и на меня так говорили. – Ну, я же оказался прав! Граф улыбнулся и дожевал торт. На душе царило умиротворение – не то чтобы до этого он такого не испытывал, просто сейчас было как-то особенно уютно. …Но спокойствию долго продлиться не суждено – Тайзу влетел в комнату, видимо вновь оставив своего помощника снаружи. – Эй, Ди, какого черта ты не работаешь и снова пьешь чай? – Меня навестил старый друг, пришлось прервать работу. – Беспечно откликнулся Ками. И тут–то Тайзу заметил гостя. – А Вы еще кто такой, и почему отрываете Графа от работы? – очень холодно обратился Тайзу. – О, чувак, ты меня видишь? – Леон умудрился удивлённо посмотреть на мужчину, при этом скривив рот, – Эй, Ди, он что, не человек что ли? А? Лау Ю задохнулся от негодования, но его быстро кто-то вывел за дверь – он не успел и глазом моргнуть, как очутился в коридоре. Дверь в магазинчик оказалась закрыта, на возмущённый вопль никто не среагировал. – Вы всё также грубы, детектив. – Куда это он делся, а, Ди? Ты же ничего с ним не сделал, да? – Оркотт с глубоким подозрением посмотрел на довольного Графа. – Ваше воспитание займёт у меня немало времени… – Я кому говорю, Ди! – Мой дорогой детектив, – Ками оказался очень близко, слегка придерживая уже не–человека за подбородок, – Хотя бы раз в жизни – помолчите. Животные, наблюдавшие за сценой, смущённо отвернулись. – Какого… – у стремительно краснеющего Леона задрожали губы. – Пон-чан, Тен-чан, найдите нашему дорогому детективу свободную комнату, хорошо? – Ага! – девочка резво схватила детектива за руку, потащив вглубь магазина; лис пошёл следом, улыбаясь во всю ширь. – И да, – животные оглянулись, – Пусть она будет недалеко от моей спальни, – Граф предвкушающее улыбнулся, Пон-чан непонимающе посмотрела на хихикнувшего кицуне. Ну, а Леон ненадолго всё-таки потерял дар речи, чему Ди был крайне доволен. «И как из такого неотёсанного чурбана можно сделать благовоспитанного ёкая, м?» На двери магазина через минуту появилась табличка «закрыто». У Графа Ди явно налаживалась жизнь.