Я хочу запомнить, как смята постель, Как ты одеваешься там, в темноте, Как уходишь призраком молча, не прощаясь.
Правая кисть медленно, даже судорожно сжимает и разжимает смятую белую простынь, вторая же, онемев, лежит под подушкой. Диана осторожно поворачивает голову на бок. Глаза прикрываются ещё больше, сдерживая слёзы. Но она не заплачет. Сильная же. Flashback. Предыдущая ночь. — Закрой глаза... — тихо шепчет парень ей на ухо, осторожно касаясь губами мочки. — Зачем? — игриво, но немного испуганно отвечает Фрезер, слегка поворачивая голову в его сторону. Ничего не сказав, Драгоций нежно касается рукой её плеча и медленно опускается вниз, скользя кистью по тёплой и дрожащей коже девушки. Та шумно вздыхает, внимая столь трепетному прикосновению, и, схватив свободной рукой темноволосую голову Рока, подносит её максимально близко к себе, лицом к лицу. Она тяжело дышит, смотря в его чёрные, бездонные глаза, затем, на мгновение задержавшись, целует его в холодные губы, уже обеими руками прижимая к себе. Парень мгновенно продолжает поцелуй, неловко дёргая пуговицы на её пижаме. Минута, и тряпка уже валяется где-то под окном вместе с его футболкой. Фрезер, сидя на его коленях, всё сильнее и крепче сжимает покрасневшую шею Драгоция, не отрываясь от губ, но вдруг замирает. Рука Рока медленно спускается по её спине, между лопатками, затем осторожно касается бедра, заставляя Диану вновь вздохнуть от волны лёгкого возбуждения, с каждой секундой становящегося всё сильнее. — Что же ты со мной делаешь... — будто получив дозу наркотика, шепчет девушка, продолжая оборванный поцелуй. Какие-то нелепые фразы, слетающие с губ, дыхание, обжигающее горло, дрожащее тело... Всё вокруг перестало иметь смысл. Есть только они и это непередаваемое ощущение близости. Flashback end. — А потом ты ушёл... — всё ещё держа взгляд на двери, говорит сама себе Фрезер, сильнее сжимая простынь. — Снова, — скептически добавляет она, — надоело быть героиней сериала. — В её голосе слышались нотки уверенности, вполне характерные для неё. И так хотелось ей сейчас сломать и разнести всё к чертям, но внешнее состояние никак не хотело совпадать с внутренним.Дописали мы свой роман про любовь, Не хватает лишь пары слов, Посиди со мной, поговори со мной.
— Но чего-то не хватает. — Твёрдо и неожиданно громко заявляет Диана, резко садясь на кровати. Размяв затекшую руку, девушка достала из-под подушки потрёпанный блокнот. — Для тебя писала, — с сожалением и трепетом открывает первую попавшуюся страницу и тут же захлопывает обратно, едва успевая прочитать первую строчку. — Пора прощаться с прошлым. — Быстрым движением встаёт с кровати на холодный пол, подходит к окну, раздвигает тяжёлые шторы, дёргает ручку. Волосы вмиг покрываются хрустальными льдинками, в глаза дует колкий ледяной ветер, заставляя щуриться. Замахнувшись как можно сильнее, она кидает блокнот и тут же закрывает окно, оборачиваясь и медленно опускаясь на пол, смотря вниз пустым стеклянным взглядом. По ногам пробежал лёгкий холодок. А ведь так тепла хотелось. Он много раз уходил. Всегда возвращался. Но она переживала так, будто уходил навсегда. Это ему в ней нравилось.***
— Алло? Да-да, я уже выхожу! — носясь по комнате, отвечала Диана, стараясь не выронить из рук телефонную трубку. Девушка со скоростью звука бегала по всему периметру, собирая мелкие вещи со всех углов и спешно, но аккуратно складывая их в свою сумочку. Захлопнулся кейс с косметикой, застегнулся чехол с костюмом для выступления, открылась дверь в коридор. Оглянувшись на открытое окно, Фрезер слегка прикусила губу, но тут же взяла себя в руки, поправила шапку, ухватилась за вещи поудобнее и зашагала вниз по лестнице.Я хочу запомнить, как падает снег, Медленней обычного падает снег. Как душа по комнате бродит обнажённой.
Улица взорвалась миллионами белых хлопьев, будто сотканными из шёлка, нежно ложащегося на лицо. Хруст снега напоминал хруст ломающейся вафли, приятно отдавая в голове приглушённым эхом. Диана на мгновение замерла, наслаждаясь вдруг накатившим спокойствием, но её дзен нарушил громкий сигнал автомобиля. — Ехать будем или нет? — донеслось из-за слегка приоткрытого запотевшего стекла чёрного... Нет, не лимузина, скорее, просто из такси. — Уже бегу! — будто очнувшись, поспешила ответить та, подхватив под мышки свою ношу. — Может, поможете убрать? — слегка напористо и строго обратилась Фрезер к водителю, стараясь самостоятельно уложить в багажник вещи. — Не в моей компетенции, увы, — насмешливо ответил тот, выпуская из окна очередное дымовое облачко, вмиг замёрзшее на морозе и превратившееся в блестящий пар. Обиженно хмыкнув, Диана со всей силы захлопнула багажник, подошла к правой передней двери и, отряхнув заснеженные сапоги, уселась в салон. — Вечно вы, женщины, по два часа всё делаете, — философски заметил загадочный водитель, выезжая на дорогу. — Да кто ты такой вообще... - пробубнила себе под нос девушка, насупившись и отвернувшись к окну. Она и не заметила лёгкой усмешки на губах собеседника. За стеклом мелькали сонные деревья, маня взгляд своими сверкающими шапками, а снег всё не переставал спускаться на землю, норовя превратить город в прохладные Альпы. Фрезер то и дело проводила ладонью по запотевшему из-за работающего обогревателя стеклу, стараясь не проглядеть ни одной детали за окном, начиная с перемен на небе и заканчивая каким-нибудь мелким мусором, парящим в воздухе. Диана вдруг оторвалась от окна, едва уловив носом лёгкий аромат мужского парфюма. Он показался ей очень знакомым, что заставило девушку вновь погрузиться в воспоминания. Не самые приятные. — Что-то не так? — казалось бы, обеспокоенно поинтересовался водитель, делая поворот. — Этот запах... Я сама сделала такой парфюм для своего... Друга, — резко оборвалась её речь, — но это не столь важно. — Изображая безразличие, попыталась закончить разговор та. Но сердце заныло. Противно так. Всю оставшуюся дорогу оба ехали в полной тишине, в пол-уха слушая радио, в котором играл очередной популярный шлягер, написанный за минуту. На стекле заднего вида теребилась ароматизированная ёлочка, но аромат её давно уже иссяк, слегка отдавая резиной. Где-то в бардачке тряслись коробки с дисками, а плюшевые собаки, лежащие на заднем сидении, настырно пялились своими огромными глазёнками. Машина остановилась около входа в небольшой театр, около которого собралось достаточно много народа, с интересом рассматривающего запорошенные снегом яркие афиши спектаклей. Диана, кинув короткий взгляд на водителя, чьё лицо было не видно из-за сползающей на самые глаза кепки, открыла дверь и, собрав в кучку всю свою уверенность, шагнула на землю, покидая транспорт. Толпа сразу обернулась, и все как один захлопали, встречая главную героиню предстоящего шоу. Смущённо улыбнувшись, Фрезер поспешила войти в помещение, волоча за собой всё же услужливо вытащенные принципиальным водителем сумки. — А вот и ты, милая! — из-за угла выплыл полный мужчина, одетый в костюм. Его лысый затылок едва прикрывала прядь светлых волос, видимо, обмотанная по всему периметру головы. — Гримёрная готова, можешь проходить, а я пока прослежу за входом в зал, — доброжелательно протараторил тот, уже шлёпая вверх по ковру лакированной деревянной лестницы с резными перилами, украшенными разными фигурками. Немного потоптавшись у входной двери, девушка взяла в руки кладь и, кивнув охраннику, последовала в том же направлении, что и директор сего заведения. Оставляя мокрые следы на ковре, Диана резво поднималась по ступенькам, гремя сумками, задевавшими перила. Через минуту актриса уже ввалилась в свою гримёрную. Голову затуманил столь любимый запах французских духов, уже пропитавший всё в этой комнате. Вешалки с костюмами аккуратно стояли около будуара, заставленного баночками и флаконами, ловящими на себе блики ярких лампочек, окружающих слегка потёртое зеркало. Опустив груз на пол, Диана плюхнулась на пуфик и с облегчением вздохнула, перехватывая взгляд своего отражения. На неё смотрела молодая девушка с аккуратно уложенными чёрными волосами, слегка закреплёнными заколками. Фрезер едва заметно улыбнулась, но тут же передёрнулась. Послышался стук в дверь. Она взволнованно подошла к двери и медленно открыла её. На пороге примостился аккуратный букет чёрных роз, завёрнутый в серебристую блестящую бумагу, перемотанную розовой ленточкой. С неким подозрением Диана подняла букет с пола и сразу поймала взглядом прикреплённую к нему записку. «От любимого водителя.» - гласила корявенькая надпись на листке бумаги, пропитанном тем самым парфюмом. Сердце девушки снова ёкнуло в груди. В голове образовалась густая каша из мыслей, с бешеной скоростью сменяющих друг друга. Зачем? Почему? С какой, чёрт подери, целью? Эти вопросы не давали покоя никому и никогда, особенно ей сейчас. Её жизнь слишком странная. Будто разделена на эпизоды, которые повторяются вновь и вновь с разным финалом. Ощущение, что всё вокруг - просто фильм. Простой такой, типичный, с настолько предсказуемым сюжетом, что аж тошнит. Мерзкое чувство, когда заранее знаешь, что тебя ждёт, правда ведь? Рука Дианы невольно потянулась к мрачному, сотканному из дёгтя бутону, осторожно касаясь его. Шершавые лепестки роз соприкоснулись с кожей. Что-то цветное промелькнуло между чёрными цветами. Бабочка. Декоративная. Блестящая. — Диана! — послышалось откуда-то из соседнего коридора. — Ты готова? — звук становился ближе, как и стук каблуков. — А-а-а... Я... — Фрезер растерянно оглянулась по сторонам, думая, куда бы деть букет. — Готова! — девушка просунула одну руку в дверной проём и наудачу кинула цветы в пространство, попав в корзинку для грязных вещей. — Отлично, моя дорогая, — нарисовавшаяся рядом женщина, держащая карандаш за ухом, спешно затолкала ту обратно в гримёрную и, усадив на стул, смахнула со лба куцую рыжую прядь волос. — Сейчас будешь в шоколаде...***
Небольшой зал до отказа заполнен людьми. Ярко светят хрустальные люстры, освещая силуэты нарисованных на потолке кремовых роз, переплетающихся между собой колючими стеблями. Кристально чистые огромные окна, лишь по бокам прикрытые лёгкой прозрачной тюлью, стараются как можно чётче показать зимний пейзаж. Люди о чём-то оживленно болтают, изредка поглядывая на тяжёлый красный занавес сцены. За кулисами всё носятся актеры, наводя финальный марафет и спешно повторяя слова, чтобы не сесть в лужу на премьере. Диана же спокойно поправляла причёску у большого трюмо. Её выход в самом конце. В волосы аккуратно вплетены искусственные чёрные розы, слегка блестящие на свету. Глаза сильно подчёркнуты тушью, лицо молочного цвета... — Всем внимание! Начинаем! — заголосил откуда-то звонкий женский голос. Вся труппа мигом завелась ещё больше, чем прежде, разбегаясь кто куда, но молодёжь быстро привела в чувство хореограф, расставив по местам. Заиграла тихая музыка. Гул, стоящий в зале, утих, растворяясь в нежных аккордах клавишных. Занавес начал медленно открываться, и чем шире расходились в стороны его части, тем громче были аплодисменты. Началось действие. Паренёк, одетый в забавный зелёный костюм, выбежал на сцену и принялся что-то отплясывать, напоминая кузнечика. Тихий смех зала при каждом его движении говорил о том, что всё идет по плану. Вот к нему присоединилась девушка в ярком широком платье до колена. Они вместе проделывали разные танцевальные па, срывая аплодисменты. Фрезер мирно сидела на стульчике за кулисами и наблюдала за происходящим. Она уже давно в этом театре, и вот сбылась её мечта - сыграть главную роль. Почему же тогда выход только в конце? Странная задумка режиссёра. Сказал, что так будет... Как он там говорил... Эпичнее. Девушка вдруг вспомнила о букетике роз, который остался в гримёрной. Да и этот водитель тоже всё никак не хотел вылезать из головы, упорно забивая мысли. Были предположения, но все они казались Диане дурацкими, поэтому она решила не зацикливаться на всякой ерунде и сосредоточиться на выступлении. Но не выходило. Фрезер думала о Нём. Диана понимала, что он не ушёл навсегда, для него это слишком просто - вот так взять и исчезнуть. Много начиталась девушка книг, в которых все парни были одинаковыми - такими пустыми, жалкими, слабыми. А он не такой. Эта мысль никогда не покидала её голову, поэтому каждый раз, когда случалось что-то подобное, Фрезер просто ждала. И он возвращался. То, что Рок был любителем «побыть в одиночестве», давно не тайна. Почему же тогда так убивалась? Просто. Привычка. За всеми этими мыслями Диана и не заметила, как прошла уже половина пьесы. На сцене давно разыгрался диалог между парнем и... Бабочкой? Да-да, тот самый «кузнечик» сидел на камне и беседовал с насекомым, мирно сидящим на его пальце. Немного странный сценарий, но режиссёр не только в стенах этого театра известен своими «эпичными», по его мнению, зарисовками. Вот началось следующее действие. Какие-то люди в тёмных одеждах коварно шепчутся между собой, кидают что-то в дымящийся котёл, снимают ткань с клетки... Опять бабочка. Та самая. Фрезер уже начало казаться, что главная роль принадлежит насекомому, а не ей. И чего они к ней привязались? Волшебная, что ли? Конечно, сценарий она читала, но внимания больше уделила своей роли, поэтому подобного рода сцены было даже интересно смотреть. В логово злодеев вдруг врывается тот паренёк, воинственно размахивая мечом. Кучка людей в чёрном беспокойно бегает вокруг котла, стараясь ускользнуть от разящих ударов героя, но все они падают перед его мощью. Он осторожно выпускает бабочку из клетки и... Гаснет свет. Фрезер, поняв, что сейчас её выход, вскочила со стула, поправила причёску, глубоко вздохнула и вышла на середину сцены. Заиграла другая музыка, напоминающая шелест ветра поздней осенью. Свет блёкло осветил её силуэт, тёмное длинное платье с фиолетовым отливом и пришитыми к нему маленькими разноцветными бабочками. Зал замер в ожидании. Диана начала уверенно петь. Её голос шлейфом разливался по залу, заставляя зрителей слушать с упоением. Каждая нота пелась ей с такой точностью, что казалось, будто эту песню она исполняла уже тысячу раз. Грациозные жесты рук, слегка прикрытые глаза, развевающееся платье - всё это создавало образ, такой тонкий и лёгкий, красивый и искусный. Стараясь двигаться в такт музыке, Фрезер незаметно всматривалась в зрителей. Её взгляд застыл на чёрной макушке, затем спустился ниже и поймал столь знакомые черты. Сердце забилось чаще, но голос не дрогнул. Девушка продолжала петь, не отрывая взгляда от Рока, который, видимо, надеялся быть замеченным. По его лицу блуждала лёгкая усмешка. Нет, он не насмехался над ней, просто по-другому не умел. Она взяла самую высокую ноту и медленно подняла вверх руку, после чего послышались лёгкие аплодисменты, а песня продолжилась. Это была песня о том, как тяжело быть бабочкой. Быть одной в этом большом мире, ведь даже человеку это тяжело, что уж говорить про хрупкое насекомое. И о дружбе. Дружбе между человеком и бабочкой.Спектакль окончен, гаснет свет, И многоточий больше нет. Останови музыку, спектакль окончен, happy end.
Музыка резко перестала играть. Последний куплет песни она пела без неё. Голос стал тише, а как только прозвучали практически шёпотом последние слова, Диана закрыла глаза, развела руки в стороны и медленно растворилась в воздухе, превращаясь в стаю блестящих разноцветных бабочек и роняя на пол платье. Зал восхищённо ахнул.***
Рок приоткрыл глаза и, хрустнув шеей, медленно повернул голову. На часах четыре утра. Ещё пару секунд он был, как в тумане, потом достал из-под подушки тетрадь со сценарием пьесы, посмотрел на неё и швырнул в угол. Драгоций перевернул голову в другую сторону и увидел спящую рядом Диану, которая тихо сопела, обнимая вторую его руку. Парень осторожно убрал свободной рукой ей за ухо прядь волос и шумно вздохнул. — И что за идиот это написал, — Рок с ненавистью посмотрел на сценарий, валяющийся в углу, — сплошной бред из-за этого снится, — ещё тише добавил он, прожигая взглядом тетрадь. Драгоций пихнул Диане под руку плюшевого медведя, встал с кровати и подошёл к окну, распахнув его. Морозный воздух ударил в лицо, бодря похлеще, чем ведро с водой. Какое-то странное чувство бурлило внутри. Беспокойство, что ли. Бескрайние белоснежные дали сейчас казались такими красивыми, город напоминал ледяное царство, сотканное из белой паутины, блестящей на солнце, а где-то в середине прячется хрустальный паучок... Что-то яркое блеснуло среди пелены снега. Парень не обратил внимания и продолжил в задумчивости наблюдать за плывущими в даль густыми облаками. Вдруг на носу что-то защекотало. Рок лишь подёргал носом, не отрывая взгляда от неба, и лишь через пару секунд он заметил бабочку. Кто-то бы закричал, кто-то бы смахнул, а он просто смотрел на неё, будто бы так и должно было быть. Конечно, Рок, стоящий около окна, вполне бы мог сойти за столб. После всей этой пьесы бабочки стали казаться ему существами не от мира сего, но и прогонять не хотелось. В какой-то момент показалось, что они дышат одновременно. Драгоций даже подумал, что от стакана кофе, выпитого на ночь, крыша поехала. Видимо, так оно и было. — Стоп-стоп-стоп-стоп... Откуда вообще бабочка зимой? — наконец дошло до него. Что-то внутри дёрнулось. Рок резко повернулся.