С ума меня сведет твой голос!

      Красный свет. Опять этот чертов красный свет! Он что, уже и до квартиры не может нормально доехать? В багажнике куча шмоток, наспех собранных, пару книжек, ящик с журналами и дисками и, конечно же, старенький ноутбук. Очередной побег от родителей, да только… На этот раз окончательный, окончательный и бесповоротный. В отеческий дом он больше не вернется. Ну, уж нет! С него достаточно! Довольно этих жалоб, ссор и упреков! Да, ему уже 22, а он так и не окончил университет и не устроился в престижную фирму… Но кого это волнует, а? Хотя… его родителей это волнует, очень волнует. Поэтому, чтобы они не волновались, он съехал на другую квартирку, просторную двухкомнатную квартирку с видом на токийскую телебашню. Еще с детства Юта мечтал забраться на эту башню и посмотреть с высоты на огромный, многолюдный Токио. Может быть, пришло время осуществить свои детские мечты?       Руки в темных волосах, ерошат пышную шевелюру. Зеленый свет, педаль газа вдавлена в пол. Гитара упала на пол и жалобно брякнула. И почему он раньше вещи не собрал? Ужасно не хотелось возвращаться домой, а ведь он столько всего там оставил, пока в ярости собирался.       Переехать на съемную квартиру не было спонтанным решением, он уже давно заключил договор об аренде, просто допекло, довели, и он сорвался. Сорвался, побросал в чемодан первые попавшиеся под руку шмотки, закинул в ящик диски, туда же запихнул ноутбук и, с гитарой на перевес, сел в машину и укатил.       Был уже вечер, смеркалось. Пробки. Чертовы пробки! Когда это все кончится? Тамамори раздражено цыкнул и ударил по рулю, будто это смогло бы хоть что-то изменить.       - Алло, это ты, Хару? – барабанил парень пальцами по бедру.       - Ты чего так быстро смылся?       - Цыц, - раздраженно бросил он. – Ты мне сестра, а не родители…       - И что с того, что я – твоя сестра? – устало вздохнула она.       - Сможешь привезти мне вещи? Или хотя бы собрать? Я завтра днем заеду и заберу… - Тамамори вернул руку на руль, снял машину с ручника и, переключив на вторую скорость, вдавил педаль в пол.       - Так ты серьезно решил от нас уехать, - уточнила девушка.       - Я давно это решил, вообще-то… - поправил он сестру.       - Мы тебя так достали? – всхлипнула она.       - Прекрати, - уже спокойнее произнес Тамамори. – Я люблю тебя, всех вас… Просто я уже вырос, хочу один пожить.       - А можно… можно, я к тебе приеду? – робко спросила Хару.       - Как только устроюсь… Как устроюсь, так и приезжай, сейчас там делать нечего…       - Ятта!       - В общем, я завтра заеду… Ты во сколько со школы вернешься?..       - А если я улизну с уроков, ты меня отмажешь?       Юта улыбнулся, объезжая фуру.       - Не вопрос! – усмехнулся он. – Закадрю вашу училку, и всё будет тип-топ.       Хару хихикнула.       - Я приеду к 12, будь дома, хорошо?       - Угу.       - Люблю тебя, - улыбнулся он.       - И я тебя, - тихо произнесла сестренка. – Много не пей! – велела она на прощание.       - Вообще-то я не пью! – нахмурился Юта.       - Шу-чу, - нараспев произнесла она. – Всё, я отключаюсь, мама пришла.       - Окей, - ответил Юта уже молчавшей трубке.       Самостоятельная жизнь. Почему бы и не начать ее в 22 года? Кому какая разница? К тому же работа у него стабильная. Пусть он служит вовсе не крупной корпорации, а ночному клубу, зато какому! Только VIP персоны, напитки – несколько сотен долларов за бокал, только знаменитые гости, самые красивые девушки и самые веселые ребята-бармены. Он, кстати, был как раз из их числа.       Светлая шляпа, надетая чуть на бок, черная жилетка и рубашка с коротким рукавом. Красивые светлые брюки и начищенные до блеска ботинки – это не какая-нибудь забегаловка на окраине Токио или на углу в Сибуе, это вип-клуб для особых гостей. Сегодня ему на работу, а потому… надо освежиться. Свернув с магистрали и проехав пару кварталов, он оказался около высокого многоквартирного дома. Припарковав машину, он достал из багажника чемодан и перекинул гитару через плечо. Черные блестящие волосы разметал налетевший из ниоткуда ветер, едва не сбив парня с ног. Ключ, тихое пиканье замка, и вот, он уже в подъезде. Запах мокрого бетона, какая-то девчушка ждет лифта.       - Привет, - бросил он ей и прищурился, сексуально приоткрывая рот.       - Привет, - отозвалась она и переступила с ноги на ногу.       - Я вот только заехал… - сообщил он. – Может, отметим новоселье?       Девушка смерила его оценивающим взглядом и, решив, что он – неплохая партия, лишь коротко кивнула.       Гитара оставлена в коридоре, чемодан валяется на полу. Прикосновения похабные, стремительные, несдержанные. Поцелуи пылкие, резкие, грубоватые, страстные. Рука на бедре, рука на шее. Громкие вздохи, тяжелое дыхание.       - А ты давно тут живешь? – спросил Юта, прихватывая зубами резинку чулок своей новой пассии, обнажая стройную ножку.       - Полгода назад переехала, - ответила она на выдохе.       - Тогда мне стоило приехать сюда пораньше… - томно произнес Тамамори и положил ногу девушки себе на плечо, губами прикасаясь к узкой щиколотке. – Хочешь меня? – нагло спросил парень и залез под платье своей неожиданной гостьи.       - Не откажусь, - произнесла она, вскинув бровь.       Грязные поцелуи, наигранные стоны и искусственное удовольствие. Игра двоих, секс для развлечения, быстрый трах лишь для утоления похоти, животных инстинктов. Страсть, сладострастие, поцелуи, умелые ласки и полное равнодушие. Когда только Тамамори успел стать таким искусным и одновременно таким равнодушным любовником. Девки извивались под ним, просили и просили очередные порции ласк. И он им давал то, что они просили, тешил свое самолюбие, радовался новой победе. Страстные стоны были сладостной музыкой для него, но больше ничего. Лишь первичные потребности, ни о какой любви даже речи не шло.       - Иди, - прошептал Юта, посасывая затвердевший от возбуждения сосок девушки. – Мне еще вещи распаковать нужно…       - Но я не против еще побыть с тобой… - улыбнулась она.       - Давай потом, я устал за сегодня, к тому же мне ехать на работу через пару часов.       Девушка, похныкав немного, сдалась. Юта был не тем парнем, с которым можно понежиться в постели, он был холодным, неприступным и полностью закрытым для мира. Страстный поцелуй на прощание и тихо прикрытая дверь.       Секс. Совсем неплохой секс, теперь можно пойти в душ, и надо ехать на работу, ублажать желудки похотливых ублюдков и размалеванных дур. Таков мир, ничего не попишешь. Он сам такой, что уж греха таить, а ведь когда-то было все по-другому, когда-то давно, несколько лет назад, когда он готовился к поступлению в университет. Это было давным-давно, когда у него еще был лучший друг.       Тамамори повернул ключ в двери и прошлепал на балкон. Светло-коричневые панели скрывали его наготу от зевак, можно погулять по балкону совершенно голым. Он уже не стеснялся своего тела. Он вырос, его взгляды на мир резко изменились. Об этом в один прекрасный день узнали его родители. Случилось то, что случилось, теперь уже поздно плакать над сделанным. Он уже давно завязал с прошлым, но привычки остались, и ничего не исправишь. Тамамори вернулся в комнату. Широкая кровать, скомканные простыни, и одеяло валяется на полу. Пачка презервативов на тумбочке и сладковатый запах секса. Он дома. Это его дом, привычные ощущения, запахи и обстановка. Окно открыть пошире, проветрить комнату. Он поклялся себе, что изменится, даже место работы сменил. «Пора меняться, Юта!» - приказал он себе и отправился в душ.       Прохладные струйки извиваются, путешествуют по стройному телу, смывают похоть, ласкают кожу. Приживется ли он на новом месте? Что его ждет теперь, когда он поссорился с семьей, когда лишь сестра продолжала держать с ним связь? Думать об этом совсем не хотелось. Юта запрокинул голову и провел рукой по подбородку. Щетина только-только выступала на коже – можно было не беспокоиться, живот все такой же плоский, всё хорошо. Стоит растолстеть, как его сразу же вышвырнут. Так ему сказал менеджер, так считал и он сам.       Глубокие карие глаза и соблазнительные губы. Руки ловко встряхивают шейкер, красиво разливают коктейли в бокалы, украшают листочками мяты. Чуть съехавшая на глаза шляпа, глубокий вырез на рубашке и дорогой хороший парфюм. Попробуй подкатить к такому мальчику. Отошьет через пару дней, и слова против сказать не сможешь. Холодный принц – так его прозвали в этом клубе. Улыбается всем, со всеми дружелюбен, но холоден, как айсберг. Стопка десятитысячных купюр – обычные чаевые, подачки в расчете, что он отдастся. Мужчины, женщины… его хотели, все хотели, да только он был тем типом, что сам выбирает, с кем порезвиться. Годы, когда он был чьей-то подстилкой, прошли.       - Может, выпьем немного? – предложил Ичиро, когда они под конец смены протирали бокалы в баре. – А потом… ко мне можно заехать? – двусмысленно намекнул он.       - Прости, я за рулем, – коротко ответил Юта и поставил стакан на полку. Я закончил свою часть, - он перекинул полотенце Ичиро через плечо. –Остальное за тобой. Я домой поехал… - устало произнес он и покинул зал.       Поскорее бы смыться отсюда, от всех этих извращенцев. Как же он устал от этого. Устал, что люди слюнки пускают, едва приметят его в баре, зато он получал щедрые чаевые, которые почти каждый день клал на свой специальный счет в банке. Он копил, копил деньги, чтобы однажды, год, а может и два , спустя поступить в университет, как того он желал.       Мягкая прохладная постель - светлое пятно в темной комнате - стояла неподалеку от окна. Юта скинул ботинки, шляпу бросил в коридоре, через голову стянул с себя рубашку с жилетом и как был в брюках, так и уснул, раскинув руки в разные стороны. Рассвет будет совсем скоро, нужно поспать, пока не проснулся дом. Он любил то недолгое время, когда можно было побыть наедине с собой, наедине с тишиной, наслаждаясь предрассветными лучами.       Массаж. Массаж рук, ног и спины – вот, чего он сейчас хотел. Но глаза закрывались, а лишившееся сил тело требовало отдыха. Ночь отступала, уступая дорогу рассвету. Нежному рассвету обычного майского дня.