Еще в детском саду я понял цену красоте. Когда на сонном часе только мне оттягивали резинки от трусов по соседству лежащие мальчики и девочки.
Но ужас начался позднее.
Школьные годы - чудесные. Для кого как, а для меня они обернулись личностной драмой. Даже в мужском туалете было не скрыться от любопытных, пожирающий меня глаз.
Ну вот за что мне такое наказание? Все парни как парни, а я - "Это". Женская внешность, худощавость, талия, как у супермодели какой - то. Да и в добавок огромные голубые глаза и блондинистые вечно кудрявые лохмы. Даже стрижку толком не сделать. Они завиваются и получается, что ничего не получается.
Я тяжко вздохнул и вышел из мужского туалета.
- Эй, куропатка нещипаная! - меня громко окликнула первая красавица школы. После меня, конечно.
- Чего тебе? - уныло спросил я.
Куча ее подружек быстро окружили меня, сделав прочный круг. Мария - так ее звали. Пнула мне под дых со всей силы, да так, что я на секунду потерял счет времени и от дикой боли начал задыхаться. Присев на корточки в этом самом кругу, мне повторно заехали ногой по лицу, от чего я с грохотом упал на грязные полы школьного коридора.
- Это тебе за смазливое пидорское личико, - высокомерно окинув мое тело, она довольно вышла из круга, а за ней уже последовали все остальные.
И директору не скажешь. Вся школа узнает. Хотя я очень сомневаюсь, что кто-то не знает. И сдачи не дашь. Я девушек бить не стану, хоть и сам не атлетического телосложения.
Не правильно это.
От жуткой боли сразу я встать не смог. И после трех неудачных попыток рухнул назад. Похоже, мне сломали ребро.
Вдалеке раздался звонок с урока и люди огромным потоком ринулись из кабинетов. Не помню, что было дальше: я уже отключился.
- Ты живой? - меня осторожно коснулись за плечо. - Парень, парень? - голос стал чуть громче, а толчки в мое плечо сильнее.
Я постепенно начал открывать глаза. Яркая вспышка света обожгла сетчатку. А попытка потереть глаза закончилась страшной болью в области ребер. От такой боли я сразу пришел в себя.
Перед собой же я увидел школьный лазарет и незнакомого парня, который сидел рядом.
- Ты кто? - хрипло прошептал я.
- Я тебя в коридоре нашел, приволок сюда. У тебя трещина в ребре. Врач сказал, что жить будешь, - парень мило улыбнулся и представился. - Меня зовут Дима, я с параллели.
- Богдан, - прохрипел я и попытался немного приподняться.
- Лежи, лежи, - парень мягко надавил мне на плечи.
- Воды.. - выдавил я.
Через секунду к моим губам поднесли стакан. Немного отхлебнув, я уже нормальным голосом спросил:
- Подозрительно ты как-то обо мне заботишься, - я слегка улыбнулся, поняв всю абсурдность сказанной фразы.
- Ну а вдруг я хочу стать твоим другом, - Дима в ответ лучезарно улыбнулся и отставил стакан на прикроватную тумбочку.
Надеюсь, что просто другом, подумалось мне.
Через неделю отлежки дома я со спокойной душой пошел в школу. Отсидев кучу скучных занятий, подцепив кучу голодных и страстных взглядов, я собирался уже уходить. На крыльце мне подставили подножку и я с грохотом упал, еще до конца не зажившим ребром посчитав ступеньки.
- А ты живучий гад, - мерзкий хохот донесся сверху. Спустившись, она пнула меня по почкам. - Скорее бы ты коньки откинул, видеть твою уродскую рожу не могу!
Мария - 10 класс, черный пояс. Вот все, что я могу о ней сказать. Ну еще, что она была первой красавицей школы и примерной ученицей, кандидаткой в мастера спорта. Пока не перевелся я. Хоть спортсмен из меня так себе. Внешностью и умом я превзошел ее, сам того не желая.
Что она мне только не ломала за эти 3 года. Если в прошлой школе меня просто изнасиловали в вчетвером в мужском туалете, то тут мне кости ломают. Даже не знаю, где хуже было.
Когда исполнилось шестнадцать, мать сняла мне квартиру подальше от родного дома. Ибо я сексуально привлекал отчима. Друзей никогда у меня особо не было, все рано или поздно меня домогались. Мне так хотелось настоящей любви и искренней дружбы. Но я уже почти отчаялся. И в итоге совсем забил на это.
Какие бы вещи я не одевал, как бы ужасно я не стригся, находились те, кто лапал меня в поезде или предлагал познакомиться.
У всех было в глазах лишь одно - похоть. Ни капли искренности. Только желание меня завалить и выебать, как суку.
Я лежал на ступеньках боясь шевельнутся, пока она не прошла. Встав, я стряхнул пыль с одежды и только собирался пойти, как понял, что при падении зацепился за крюк и прорвал туфлю.
Переодев кроссовки, я направился в магазин. Ибо сменки теперь у меня не было. Придется взять дополнительную смену в кафе, чтобы отработать все это.
Я шел, немного покачиваясь. Тело ныло и немного кружилась голова.
Решив сократить дорогу, я ринулся в сторону ближайшей подворотни, которая привела бы меня напрямую к пункту назначения.
Помню только, как туда заходил, дальше полная пустота.
***
- Где я, не понимаю? — говорил я с трудом, пытаясь открыть глаза. — Что со мной? — кто-то слегка шлепал меня ладошкой по щекам.
- Ну же, сучка, давай проснись, — прошипел неизвестный мне тип и въебал мне еще сильнее по щеке. Я закричал от боли. Еще, еще и еще хлестал он со страшной силой. С каждым ударом в глазах темнело, я ничего не мог разглядеть. От чего болели мои руки? Он с каждым ударом все сильнее разбивала мои губы в мясо, а второй рукой пытался вырвать у меня большой ком волос. — Давай, сука, просыпайся.
Я стал видеть только, как его рука покрывается красной жижей со слюнями и слезами. Я кричал, что было сил, захлебываясь в собственной крови, то и дело, открывая глаза, а с новым ударом закрывая их. Кровь разлеталась в стороны с моими криками.
- Ненавижу и обожаю таких сопливых пидоров одновременно, - он то ли ржал, то ли просто брызгал слюной.
- Облизывай мои пальцы и говори "выеби меня в рот, мой хозяин", при этом виляй задом, как похотливая сучка, — сказал он и, остановив пощечины, резко рванул за волосы, прижав затылком к своему колену, и сунул указательный палец мне в рот. От страха я поперхнулся, слезы заливали глаза, боль от губ и рук пронизывала все тело. Я все так же не мог ничего понять и вспомнить, а он все глубже и глубже пихал то один то другой палец.
- Лижи их, сука, я кому сказал? - заорал он и так дернул за волосы, что я подпрыгнул от боли. Вырваться я не мог, руки были чем-то прижаты, я не видел. Что было сил, я стал лизать и сосать то один, то другой его палец и мычал убитыми губами. — Выеби меня в рот, мой хозяин.
Мне больше ничего не оставалось, он бы просто убил меня.
- Вот так, пидор, а теперь виляй задом, — он ослабил хватку. Я сначала упал на задницу, но от острой боли в руках вскрикнул и встал на колени, которые тут же заныли и пронзились болью.
Я увидел, как на моих руках сидит огромный волосатый мужик, при этом они были прижаты к железному унитазу. Перед глазами мохнатый вонючий лобок и огромный свисающий член, головку которого вместе с яйцами не видно. Он стал пихать свои пальцы глубже и глубже, растягивать мне рот в стороны за щеки и, все еще держа за волосы, резко оттянул нижнюю челюсть вниз, и что-то щелкнуло так, что она уже не могла закрыться, как бы я не пытался. Уголки губ почти надорвались, и боль в скуле затуманила глаза. Он стал плевать мне в рот. Его харча с треском ударялась то в горло, то в губы и, захлебываясь, я заревел от боли и унижения и на долю секунды отключился.
— Ебаный говномес! — он еще несколько раз въебал мне по щекам от чего я моментально очнулся. — Какой узкий у тебя ротик, даже так широко открытый, придется его порвать сейчас, — и, засунув несколько пальцев, стал впихивать их в рот. Рука была вся в крови, а я задыхался, когда пальцы касались горла. Он харкнул мне прямо в глаз. — Ну давай! — сказал он и, достав свой член из толчка, всунул его мне в рот. Ужасный вкус похоти и грязной залупы вонзился мне в мозг, отчего меня стошнило и брызгами потекли по члену и подбородку. От этого он резко потянул за волосы к лобку, и вдавил в него, зажав ляжками так, что я не мог пошевелить головой. Стал задыхаться, когда его волосы полезли мне в нос, а запах куражил сознание.
— Массируй его языком сука, пока не задохнулся, — зарычав, он нагнулся вперед, прижав голову животом, а освободившимися руками он разодрал на мне брюки вместе с трусами и стал шлепать по заду со страшной силой. И скорее всего от страха того, что он меня изнасилует, я стал возбуждаться и с каждым шлепком мой член становился все крепче и уже сочился смазкой. Нос долбил лобок а слезы заливали градом щеки. Языком, как мог, стал крутить его вялый вонючий член, стараясь заглатывать и тут же почувствовал в нем прилив жизненной силы. Он медленно рос, заполняя мое ротовое пространство и возбуждая меня все сильнее. Соски стали напрягаться.
Я решил представить что-то приятное, чтобы как-то пережить все это, но ничего не шло в голову кроме обычной порнографии.
Жженая боль растекается по телу, и сознание приходит в мое ноющее от боли тело. Лицо наливается кровью, а в голову ударяет поток неумолимого жжения, попка горит, как огонь от ремня с каждым ударом. Он порет меня с силой монстра, разрывая в кровь мой зад. От этого член все больше и больше врезался мне в горло, давя на него со страшной силой.
- Дядя, я дома, - послышалось откуда-то вдалеке.
Раздвинув ноги широко, он резко откинул мою голову за волосы так, что член вылетел изо рта, как присоска с громким чмоканьем.
- Ты? - на пороге стоял Дима, а его рот широко открылся и пакет с продуктами упал, рассыпавшись по комнате.
Я почти ничего не ощущая, раздолбанными губами беззвучно прошептал:
- Помоги мне.
От болевого шока я отключился и проснулся уже в больнице.
- Ты далеко не первая жертва моего ублюдка дяди, - виновато сказал Дима, сидя у моей больничной койки.
Мое лицо по ощущениям было плотно перебинтовано, а боли не было вовсе. Я просто абсолютно ничего не чувствовал. Сильное, видать, у них обезболивающее. Я только и мог, что водить глазами из стороны в сторону. И слушать, что мне говорил Дима.
- Я не знаю, простишь ли ты меня, но я правда не знал, что он снова взялся за старое, - Дима тяжко вздохнул. - Он только недавно был выписан из психдиспансера под мою и отцовскую ответственность. Отец уже перевел 3 миллиона рублей на твой счет до 18-тилетия. А дядю положили на принудительное лечение, но он скончался там, повесившись на трусах. А теперь мне стоит, наверно, уйти.
Он уже собирался покинуть помещение, как я громко промычал сквозь повязки.
- Не уходить? - удивленно спросил он.
Я попытался кивнуть, но не шибко смог.
- Теперь я никогда тебя не брошу. Я по-настоящему тебя люблю, - он печально улыбнулся, а по уголкам его глаз стекали слезы.
***
На гражданина Каримова Дмитрия Петровича 1996 года рождения было заведено дело, по факту убийства гражданина Каримова Андрея Михайловича 1958 года рождения.
Суд признал его действия самообороной, 4 апреля 2014 года признан невиновным.
***
Богдан пролежал в коме 3 недели после 3 пластических операций. Лицо его теперь уже не столь красиво, как прежде. Оно и к лучшему, наверно.
