Жили-были, или Путешествие в сказку

Двадцатью минутами ранее. После старта прошло всего ничего времени. Завернув от крыльца Цыпы, ребята, как по команде, резко сбавили обороты, предварительно проверив мысленные блоки (Драко) и хорошо поозеравшись вокруг (Гарри). Практически идя быстрым шагом, Гриша решил начать разговор: -Эй, Др… тьфу ты, постоянно забываю называть тебя по-другому. О! Я, кажется, придумал!.. — Да неужели?— скептически-скептически. — Ты даже думать умеешь? Вот неожиданность-то! Надо обязательно крестному написать, вот удивится человек. — Андрей, если у тебя плохое настроение, то я не виноват! — произнес Гриня с обиженным выражением на лице, немного отвыкший от такого Малфоя. Малфой смутился. Ведь, правда, гриффиндорец в его плохом настроении вообще был не причем. Хоть и навалилось на него знатно, но не пристало аристократу срывать свою злость на других. Даже на своих лучших врагов/соперников. Но эта непривычная обстановка, жесткая дисциплина. Никаких тебе помогающих эльфов, ни кружечки кофе сразу после сна, ну, часика в 2 примерно. Все сам! Да и вставать так рано он даже в школе не привык. А ведь он чувствовал, что это только начало! Но эта закалка утром его просто добила! И Драко не сдержался. — Прости, я был не прав, — почти неслышно произнес блондин. Гарри резко затормозил и начал с опаской поглядывать на небо. — Эй, Поттер, ты чего? — и начал бочком отходить от него, а то мало ли какие у героев бывают помешательства. — Блин, Малфой, ты же извинился, ИЗВИНИЛСЯ передо МНОЙ! Сейчас же красный снег пойдет! — а глаза смеются. — Да-да, издевайся надо мной теперь, — с невольной улыбкой ответил Драко. — И вообще, ты там что-то придумал, или мне это послышалось? — Придумал? А!? Точно! Мы же периодически забываем себя называть по новым именам, и поэтому… поэтому давай сделаем так. Кто назовет другого старым именем, тот будет должен желание, а? — Думаешь? Хм… а что? Мне будет должен сам Мальчик-Который-Выжил! — Хе, в другой жизни, Д…Дрюшенька! — Как ты меня назвал? Ах ты, мелкий паразит! Ну все, держись, мстя моя будет страшна! Неожиданно Гриша побледнел. — А-А-Андрей, у нас, кажется, бооооооольшие проблемы! — А!? — Сссмотри! — кивнул Гриня в сторону леса. И тут они услышали леденящий душу волчий вой. — Мама!!! — крикнули они одновременно и побежали. Назад в наше время. — Хорошо идут, — одобрительно отозвалась Руфина, уже некоторое время наблюдавшая за необычной гонкой. — Да, — ответил Нафаня, — но это ты правильно заметила: идут. До нашей Сказочной скорости им еще о-го-го сколько стараться придется. На волков ты чары лени наслала, что ли? – спросил он, приглядевшись повнимательнее. — Конечно, ребятки же еще не готовы! Через пять минут сниму, — пообещала она, явно думая о чем-то другом. — Ну-ну, — протянули ей в ответ и скептически посмотрели на Гришу с Андреем, как бы спрашивая: «Выдержат или нет?». — И долго ты их еще мучить будешь? – опять обратился к Яге домовой, с изумлением наблюдая за сменой эмоций на лицах парней после снятия чар. — Да, тут ты прав. Уже заметен результат: дистанцию вокруг Цыпы они теперь нарезают в два… нет, три… четыре… блин, четыре с половиной раза быстрее. Это, определенно, плюс. Но нужной нам скорости они такими темпами достигнут еще не скоро… — И что ты придумала? – заинтересованно покосился на нее Наф. Все же с приходом этих новеньких жизнь стала заметно веселее. — Есть у меня одна мысля… Хмм… Подождать или реализовывать прямо сейчас? – размышляла шатенка, не обращая внимания на потирающего от предвкушения ручки домовика. — Мне кажется, что лучше сейчас, — тоже как бы задумавшись, ответил он. – Вспомни размеры чаши твоего терпения… Ее надолго не хватит. Так чего откладывать? – пояснил Нафаня, заметив ее вопрошающий взгляд. — Ну, если ты так говоришь, то, наверно, надо. Ладно, я пока займусь делами, а ты понаблюдай за нашими гостями, послушай, что говорят, что думают… Тоже весьма интересное занятие, особенно, когда тебя пытаются надуть, — закончила она немного двусмысленно и вошла в избушку, оставив домового за главного в этом своеобразном желтом доме. Хотя, почему своеобразном? Ведь стоит попросить Цыпу, и все будет! Что Наф и сделал, заставив бегунов ненадолго отвлечься, что, однако, никак не повлияло на их задор. Руфина же отнеслась к предстоящей встрече серьезно. Во-первых, одежда. От нее зависело, как ее примут. Поэтому она откопала в своем практически бездонном шкафу купленные специально для таких случаев черные брючки в обтяжку и черную же тунику, в свое время привлекшую внимание Бабы Яги изображением смерти с косой на всю спину и веселенькой надписью в тему: «А вы не ждали нас? А мы приперлися!». Во-вторых, прическа. Главное, чтобы волосы не мешались. Обычно распущенные шикарные волосы были убраны в пучок и закреплены китайскими палочками с острознаточенными кончиками. В-третьих, средство передвижения. Для получения нужного ей исхода предприятия важно было появиться тихо, незаметно и, желательно, стремительно. Значит, ступа не подойдет. Передвигаться придется на своих двоих. Следовательно, ищем удобную легкую обувь. Таковая вскоре нашлась в лице небольших полусапожек, давно полюбившихся женщине из-за небольших острых металлических шпилек, так часто выручавших ее в трудных ситуациях. И последнее, настрой. Ради него пришлось сесть и успокоиться. Прошла минута, и перед нами предстала новая Руфина, жесткая, коварная и слегка стервозная. Однако никто не успел ее увидеть, так как, встав, она немедленно исчезла, даже не заставив пошевелиться хрупкие, потрепанные страницы книг, перечитываемых ею же для сегодняшнего вечернего занятия. Где-то в Тридесятом царстве Тридевятом государстве, близ Чертовых Куличиков, у Северных Гор… Никто не понял, что произошло. Только вожак успел поставить блок, когда в их давно обжитую, практически ставшую родной пещеру ворвалась Она, как всегда бесцеремонно и неожиданно. И как всегда, между Рыжей Бестией, как ее прозвали здешние жители, и Черным Задирой начался бой. Никто не знал, когда это началось и когда закончится, но факт остается фактом – отношения между ними всегда были натянутыми. И каждый раз при встрече они, никогда не договариваясь заранее, отстаивали свое право Сильнейшего… Однако… На протяжение всех этих лет победителем выходила только Она. Вот и сейчас, несмотря на всю свою силу и сноровку, Он едва поспевал за ее скоростью. Глаза видели каждое движение соперника, но тело не успевало прикрываться, держать оборону. Уклонился от удара ноги, при этом нарвался на острую шпильку. Сумел провести удачный захват, однако получил затылком с треклятыми посеребренными палочками по носу. Удалось заставить ее сесть на шпагат, – казалось бы, неудобная позиция – но не успел избежать необычной хватки ногами прямо за шею и после кувырка назад оказался опрокинутым на землю и прижатым удобно примостившейся на широкой спине Бестией. — Приветик, Черныш, — как всегда, издевается над поверженным врагом. – Как поживаешь? — Пока ты не пришла, было лучше! И я ведь просил не называть меня этой кошачьей кличкой!! — но только попробуй ее не ответить – удачной охоты больше не жди. — Я рада, что у тебя все хорошо, — неправдоподобно вежливо и радостно. – И что не нравится? Это же так мило звучит! – смех и брошенный на окружающих ледяной взгляд, заставляющий не подходить, а молча соглашаться. — Чем сейчас занимаешься? А то у меня для тебя дельце есть. Как будто для тебя придуманное! — И сама справишься. Как сейчас со мной. Блин, и который это уже раз по счету? – последний вопрос явно был риторическим, однако на него поспешили ответить: — Наш счет 50:0. Угадаешь, в чью пользу? – женщина не спешила покидать насиженное место. – Эх, и что же тебя так не везет? Сначала попался мне еще мелким, естественно ничего не умеющим, разозлил и получил свое. С годами, конечно, слегка подрос (ну да, два метра теперь, как-никак) да драться подучился (держит все здешнее государство в страхе), однако каждый раз остаешься в дураках… Как это грустно! – Бестия даже пустила слезу под конец, что отнюдь не помешало ей приставить одну из палочек к шее поверженного. Все же, несмотря на свои пятьдесят побед, противник был далеко не так слаб, и его нельзя было недооценивать. — Что ты хочешь, Рыжуха? – вздохнув и приняв такой исход событий, спросил Черный. — Да ничего сложного. Я тут себе учеников завела, — она заметила нервно сжатые кулаки и судорожный выдох «лежанки» и удовлетворенно продолжила: — однако их стала притеснять местная стая твоих сородичей. Не знаю, что уж у них там произошло, может, сглазили их в шутку, али они обидели кого, чего не ведаю, того не ведаю. Но то, что из-за их животного поведения страдают дети, неоспоримо! Вот я и хочу, чтобы ты ими занялся. — Что от этого получу я? – даже в такой ситуации он оставался вожаком. — Хмм… вообще-то, ты не в том положении, чтобы что-то требовать, но… — она наклонилась ближе к его уху, — так уж и быть, я позволю тебе меня поцеловать. Брюнет дернулся, однако не издал ни звука. — Опять мысли читаешь, лиска? – он даже усмехнулся. – Чтож, ладно. Когда выступать? — Да через недельку, милок, через нее, родимую. Она уже собиралась вставать, когда услышала последний вопрос: — И еще одно… Не хочу даже видеть твоего кота! К Бестии мигом вернулось игривое настроение. — А что так? Неужели наш волчонок боится маленького безобидного Мотеньку? Чем же он тебе так не угодил-то, болезный ты наш? — Не ерепенься, ты же сама все понимаешь… И какой он у тебя безобидный, и почему мы друг друга не переносим! – сейчас он позволял себе только гневное шипение, так как не хотел, чтобы кто-то еще знал об этой его «маленькой слабости». Ему в ответ лишь коварно улыбнулись. — Ничего не могу обещать. Ты ведь знаешь: он у меня такой непоседа, за ним глаз да глаз нужен. Куда же я его дену, несмышленыша малолетнего? — Мне все равно, главное, чтобы мы с ним не пересекались! — Ладно, ладно, уговорил, — вздохнула она. – Это все, что ты хотел мне сказать? Дождавшись кивка, шатенка продолжила: — Тогда я пошла. Желаю добраться без помех. Кстати, располагайся с восточной стороны от Цыпы, а то на западной уже заняли… Жду через неделю. И, одним слитным движением поднявшись с насиженного места, шутливо откланявшись зрителям и послав воздушный поцелуй Задире, Рыжая Бестия испарилась, словно и не было ее в этой пещере, обходимой знающими людьми за девять верст, от греха подальше. Тот же день, уже известная нам желтая избушка со все той же необычной процессией. — Ну и, как успехи? – поинтересовался Нафаня, даже не обернувшись на вышедшую на крыльцо Руфину. — Наф, дружочек мой самый верный и честный, вот скажи мне: я что, правда такая страшная? Почему он всегда так себя со мной ведет, а? – жалостливый голос Яги мог растрогать кого угодно. И он абсолютно не был похож на тот, который звучал еще пятнадцать минут назад где-то очень далеко. Домовик даже как-то растерялся. С ним она на эту тему еще не говорила. — Ну, если честно, — он слегка замялся, — даже мне страшно на тебя смотреть в некоторых ситуациях… И это ты еще дома… Как ты выглядишь, когда дерешься или когда хочешь морально уничтожить собеседника, я вообще не желаю знать и представлять! — … Да? – кажется, она была удивлена. – Что, правда? — Ты же сама только что сказала, что я самый честный. — Ну, в принципе, да… — Хочешь отказаться от своих слов? – в голосе зазвучала обида. — Нет, что ты! – замахала шатенка руками. – Просто никогда не думала, как я выгляжу в бою, пока ты не сказал… Блин, даже стыдно немного стало. — А что случилось-то? – все же спросил Наф заинтересованно. Что же там у нее произошло-то? — Да к нам Черныш через пару дней заглянет. Я ему, конечно, назначила через неделю, но ты же его знаешь. Во-первых, он еще более нетерпелив, чем я, а во-вторых, надо же ему совершить хоть какую-то пакость! — Он-то тебе зачем? – домовой уже не знал, за что хвататься. Она же совсем ребят своих изведет! — Увидишь, — кратко ответила Руфина, задумчиво посматривая на лес. — Слушай, Наф… — Чего тебе? — А в какую сторону я Мотю отправила? — Да, кажись, на восток. Солнце как раз с другой стороны заходило. — Да? Хмм… — Прямо-таки боюсь спросить, а волчару своего ты где разместила? Там же, я ведь прав? Судя по виноватому выражению твоего лица, да… Эх, и о чем же ты тогда думала, малая? Они же друг друга терпеть ненавидят! — Давай размышлять позитивно, Наф. Если они чаще будут встречаться, то, возможно, через пару лет Черныш все же сможет открыть счет! Это же хорошо! — Ты это ему объясни! Блин, Руфин, сколько тебя лет, а ты все не меняешься. — Но ведь за это ты меня и любишь, правда? – супер-пупер-мега-ультра-кавайный взгляд. — Чего уж там? – махнул он рукой. – Правда.