Взгляд Владычицы

Красота бывает разной. Так думает Владычица Галадриэль, глядя в свое Зеркало на трех молодых женщин, находящихся далеко от нее. Над чашей с водой в покоях Дол Амрота клубится густой пар, формирующий причудливые картины – необходимые иллюстрации к их нынешней беседе, а точнее, к ее монологу. Образы прекрасны – Владычица очень старается, ей нравятся эти девочки, она от души хочет помочь им. Она понимает, почему они попросили ее, хотя могли бы и сами рассказать княжне Лотириэль все, что ей нужно знать в преддверии завтрашней брачной ночи. Ведь не может Йовин говорить с Лотириэль, имея в виду собственного брата, не может и рассказывать о брате княжны. И опыт Арвен не пригодится – во-первых, речь о Короле, с которым они все будут часто встречаться, во-вторых, быть может, она знает о прежних чувствах своей лучшей подруги. Правда, Владычице кажется, что и сама Йовин о них уже не помнит, но даже первая причина достаточно важна, чтобы Галадриэль с охотой взялась помочь в наставлениях юной княжне накануне ее свадьбы. Пусть будет так, она постарается. Она видит их. Совершенную, скульптурную красоту лица дочери своей дочери, ее темные волосы и по-эльфийски бездонные глаза. И все-таки что-то человеческое проглядывает в нежных чертах, а может быть, это просто очарование юности, ведь по меркам своего народа она еще очень молода, новоиспеченная Королева Гондора, супруга Эльфинита… Живые, лукавые глаза княгини Итилиена. Куда девается ледяная неподвижность черт Белой Леди Рохана, когда она воркует над сыном, причмокивает, заставляя его улыбаться – в его возрасте великое достижение… Мягкими становятся строгие очи воительницы, когда она берет сонного младенца на руки и распутывает одной рукой завязки ночной сорочки на шее. Ей идет. Не меньше, чем меч в руках. И одно другого до странности не исключает. Юная княжна Дол Амрота, Леди Лотириэль, будущая Королева Рохана… Единый, какая королева из этого ребенка с таким простодушным взглядом огромных серых глазищ? Она слушает с видом ученика, мучительно пытающегося запомнить сложный урок. Милая девочка, тебе это не пригодится завтра. Совсем не пригодится. Ты забудешь все сказанные тебе слова, ты смутишься, ты растеряешься. Да будет благословен Король Рохана, если он сумеет успокоить тебя, рассеять твои сомнения, подарить тебе счастье… А он обязательно сумеет, ибо не политика главенствует в вашем союзе, но любовь, или Владычица Галадриэль ослепла и разучилась читать в человеческих душах. Арвен смотрит рассеянно, расчесывает роскошные волосы Лотириэль, падающие на одеяло, перебирает длинными пальцами пушистые прядки. Йовин прислушивается краем уха, изредка отводя глаза от личика засыпающего сына, чтобы бросить понимающий взгляд на образы над чашей. Дитя казарм, женщина Рохана с его обычаем совместных бань, она не может не знать, как что выглядит. Она целительница. Не меньше, чем сама Галадриэль, она знает об устройстве тел и о том, как зарождается и появляется на свет новая жизнь. Но она прислушивается и изредка кивает, чтобы потом вновь коснуться пальцами черноволосой головенки у своей груди… Когда Владычица упоминает о чувствительных точках, Лотириэль, бедная, делает героические усилия, чтобы не закрыть пунцовое лицо и не отвернуться. Княжна очень старается слушать, но она слишком погружена в мысли о том, что будет завтра. В роханскую баню бы тебя сперва, не так бы смущалась. Но право, счастлив ты, Король Йомер, с чем-то ты уже успел познакомить этого простодушного ребенка, а остальное довершает ее богатая фантазия… Арвен рассеянно улыбается. Дочь моей дочери, ты и вполовину не выглядела такой смущенной, как Лотириэль теперь, когда я рассказывала тебе все это в ночь перед твоей собственной свадьбой. Ах, Арвен, кажется, я чего-то не знаю о твоей прежней жизни, дитя мое… Белая Леди вообще не слушает, она занята – укладывает задремавшего ребенка в колыбель, отвернувшись от тумана над чашей. Если бы Владычица могла видеть ее лицо, она бы поняла, что владеет ею - знание или отсутствие интереса. Но вот Йовин возвращается и устраивается возле невесты брата на кровати, подбирает ноги и кладет руки на колени. На лице ее – чистое любопытство исследователя, и Владычица с трудом подавляет смешок, продолжая свои наставления. Теперь она ведет речь о том, как важно говорить и задавать вопросы, о том, что нужно просить и показывать. О том, что не надо страшиться неудачи или огорчаться ей. У юной княжны на лице появляется неописуемо смешное выражение облегчения. Кажется, она счастлива, что не все будет потеряно в ее дальнейшей жизни, даже если она не сумеет запомнить с первого раза то, что ей говорят сегодня. Э, нет, девочка, не тот человек Король Рохана, чтобы спокойно уложить себе в голову такую идею, тебе еще придется постараться, чтобы уговорить его что-то посоветовать. Да и самой нарушить молчание тебе будет не так-то просто, твоя надежда обманчива. Но завтра тебе это не понадобится, не беспокойся. Йомер не тот человек, чтобы просить от тебя чего-либо завтра, кроме того, что он сумеет получить… Йовин прикрывает глаза и тихонько выдыхает сквозь зубы. Если бы она могла видеть сейчас лицо Владычицы так же отчетливо, как Галадриэль может рассмотреть ее руки, она бы увидела удивленно и одобрительно приподнятые брови. Девочка, да ты, кажется, радуешься, когда чужая ладонь ложится поверх твоей и направляет ее? Ты замужем уже больше года, вряд ли ты недостаточно ловка или ласкова. Значит, тебе это просто нравится. Жаль, нельзя спросить сейчас, всегда ли ты была такой – или твой муж научил тебя этому, Ледяная Дева Рохана... Но пока рядом с тобой сидит сестра твоего мужа, Владычица Галадриэль не станет задавать такие вопросы. И, в конце концов, какое это имеет значение? Арвен переводит скучающий взгляд с тумана над чашей на волосы Лотириэль, запускает гребень в пушистую массу и начинает делить ее на прядки. Тебе скучно, дорогая? Ты настолько искушена, прекрасная Королева, что можешь обойтись без подсказок? Быть может, так оно и есть, ведь ты – моя кровь, а значит, умеешь видеть души других… Что ж, тем лучше нашему Эстелю. И тем лучше тебе, если ученик эльфов Имладриса тоже может обойтись без подсказок. Владычица продолжает говорить, она снова излагает довольно скучную анатомию, но образы наглядно демонстрируют не только способы соединения тел, но и красоту этого процесса. Арвен и Йовин изредка переглядываются. Лотириэль смотрит на туман над чашей с нескрываемым интересом. Кажется, воображение начисто отказало княжне, и она готова принять на веру самую дикую идею, какую ей подкинет Владычица. На женщин смотреть забавно: на их лицах отчетливо написаны все эмоции, которые у них вызывают образы. Обе задумчиво кивают, переглядываются и фыркают. Йовин равнодушно пожимает плечами, Арвен улыбается. Белая Леди жмурится, точно сытая кошка, Королева легонько качает головой в знак отрицания. Арвен прищуривается мечтательно, Йовин смотрит на нее с легкой завистью. Обе хихикают, заставляя Лотириэль покоситься на них с подозрением, а потом и хохочут в голос, когда Владычица показывает что-то уж совсем невероятное, просто чтобы их повеселить. Теперь Владычица знает о них гораздо больше. История рассказана, и по их лицам она прочитала все, что хотела бы узнать. Пути судьбы неисповедимы, но должно быть, каждую из них вела судьба, когда они соединялись со своими любимыми… Арвен, Королева, снисходящая до смертного, но безоглядно служащая ему во имя замысла Единого, во имя единения двух начал, во имя акта творения, лишь через который может мужчина приблизиться к Создателю… И если Галадриэль еще не ослепла, фигура дочери ее дочери выдает успех замысла Илуватара. Йовин, игривая, своенравная и естественная, точно кобыла в зеленых роханских полях. Хотя она уже родила сына, ее голова согласно склоняется, когда Владычица говорит об истинной цели, состоящей в единении душ и тел, а не только в достижении высшего удовольствия или творении новой жизни. Лотириэль, девочка, что же будет с тобой? С завтрашнего дня ты вступишь на собственную дорогу. А пока послушай о том, как можно достигать единения иными способами… Владычица продолжает говорить и творить образы, и бедная Лотириэль сперва изумленно приоткрывает рот, потом резко сжимает губы и снова прикрывает зардевшееся лицо рукавом. Если Владычица не ошиблась, во взгляде Йовин, устремленном на княжну, читается явственный упрек. Ну, да, Йомер ведь ее любимый брат, а ее будущая невестка так пугается мысли сделать ему приятное… Арвен то ли мудрее, то ли просто больше думает о самой Лотириэль, нежели о Йомере. Она обнимает девушку за плечи, отводит ее руку от лица, пристально смотрит ей в глаза и лукаво подмигивает, проводя языком по собственным губам. Лотириэль снова краснеет, но уже не отводит взгляда и внимательно слушает. Йовин отчетливо фыркает и смотрит на Арвен с благодарностью – и легким любопытством. Впрочем, она уже и на чашу смотрит куда внимательнее. Видимо, кое-какие эльфийские секреты для нее в новинку. Ты действительно так любишь учиться, Йовин? Послушай, посмотри, может, пригодится. Арвен, похоже, опять заскучала. Странно, даже Владычица от нее такого не ожидала… Что же надо рассказывать, чтобы эльфийская королева, живущая на свете три тысячи лет, удивилась или заинтересовалась? От следующего рассказа Арвен явно морщится, а Лотириэль в ужасе ойкает и прячется на плече Королевы. Кажется, это было чересчур, для Лотириэль уж точно. Но на лице княгини Итилиена – неописуемое выражение напряженного раздумья, и Владычицу разбирает смех. Она посылает мысль, предназначенную одной только Йовин – я тебе потом расскажу, дорогая, не будем пугать девочку и возлагать на Королеву какие-то обязательства, рассказывая ей о возможности того, мысль о чем ей не нравится. «А оно мне надо? - бурчит Йовин себе под нос, удивляя Лотириэль и Арвен, - Хотя, может, и надо… И не только мне…» На этот раз Галадриэль не может удержаться, и ее бархатный смешок растекается по комнате зримым всплеском тумана над чашей. Арвен предлагает сменить тему, потому что в больших глазах Лотириэль появляется выражение затравленного олененка. Хорошо же, дочь моей дочери, я подразню и тебя, вы такие смешные. А заодно расскажу, как и кого можно подразнить. Лотириэль бледнеет, краснеет, на ее глаза наворачиваются слезы смущения. Ого, девочка моя, ты и не подозревала, что подвергаешь выдержку любимого испытанию? Скверно, должно быть, пришлось Королю Рохана, ведь он-то понимал то, чего ты не понимала. Йовин загадочно опускает очи долу при упоминании людных мест. Гондорские правила этикета весьма и весьма суровы, и раз по Минас Тириту еще не ходит сплетен, не Королю Рохана следует присудить победу в состязании по выдержке… Королева Гондора, напротив, возмущена до глубины души. Милая, неужели ты настолько прониклась сознанием царственного величия, чтобы так осуждать подобные идеи? Гневом опаляет Владычицу мысль Арвен: Эстелю и без того трудно сохранять нужное царственное величие, чтобы она еще и мечтала ему помешать. О, это совсем другое дело, дитя мое, я поняла тебя. Но ведь есть еще и другие обстоятельства, не требующие строгого соблюдения приличий, но не менее отвлекающие… Тут Йовин неожиданно отрицательно качает головой. Наверняка есть в ее душе какие-то собственные дела и идеи, раз она так уважает личное пространство мужа. Пусть так, девочки, ваши избранники – очень разные люди, может быть, вы и правы. Но вы просили меня рассказать – и я рассказываю. И она рассказывает. Рассказывает об искусстве слов и внешнего вида, об одежде и речах. Рассказывает – и видит, как успокаивается перепуганная Лотириэль. Эти темы для нее просты и интересны. Пренебрежительно морщит носик Йовин. Если бы она послушала повнимательнее, она бы поняла, что выполняет неосознанно многие из озвученных рекомендаций, когда до головокружения упражняется на площадке с мечом в руках, в простой мужской рубахе с развязанным воротом и в штанах с кожаными вставками, чтобы не протирались о седло. Но нет ничего лучше эльфийских одеяний, не то скрывающих, не то обнажающих все, что может быть интересно взгляду. Арвен не надо этому учиться, с самого детства она просто не знала ничего другого. Но пусть послушает еще раз, ведь завтра ей наряжать Лотириэль к свадьбе и брачному ложу... Йовин не хочет вести изысканные речи на грани дозволенного – она скорее воспользуется простым и доходчивым лексиконом казарм и конюшен. Не так плохо, коль скоро князя это не шокирует… А вот Арвен затаенно улыбается, когда Владычица упоминает про скабрезности. Поистине, нет лучшего языка для двусмысленностей под маской вежливости, чем язык Сумеречных эльфов. До истинно утробной пошлости на этом эльфийском наречии дойти просто невозможно, это не язык Нолдор, равно подходящий и для возвышенных клятв, и для страшных оскорблений. Владычице вдруг приходит на ум, что она сама частенько переводит речи Келеборна с птичьего щебета и шороха листьев Синдарина на звонкое, как лязг клинка, наречие Высоких Эльфов, и это всегда выпад, поощрение, приглашение… Мда, не надо бы об этом думать у Зеркала, когда формируешь образы из тумана над водой в неизмеримой дали. Что это за образ у нее только что получился? Пожалуй, хорошо, что Арвен в этот момент заплетает косы Лотириэль, приговаривая тихонько что-то на родном языке. Наверное, приводит примеры, умница. Но Галадриэль определенно повезло, что мгновение назад ее девочка смотрела в сторону… Теперь Владычица говорит о свободе и о подчинении. Щеки Лотириэль заливает легкая краска, мысли ее прочесть так просто, точно они лежат на раскрытой ладони. Княжна такая хрупкая, такая маленькая, но ей бы понравилось управлять гордым и сильным воителем… О, похоже, это ты обязательно попробуешь, милая девочка, и не думаю, что Король Рохана станет очень возражать против такой затеи. Йовин наклоняет голову к плечу и негромко смеется. С веселым лукавством она замечает, что при должной сообразительности кожаная куртка, сброшенная с плеч на локти, отлично заменяет припасенный заранее инвентарь, - и Галадриэль создает образ по ее словам, и он получается достаточно убедительным. Владычица чувствует себя сконфуженной, потому что ей за всю ее долгую жизнь не приходила в голову такая простая мысль. Правда, эльфы не носят таких курток, но ведь тунику тоже можно завернуть в жгут, не снимая ее с рук... Арвен смеется звонким, серебряным смехом, даже Лотириэль фыркает – и Владычица тоже смеется, думая о том, как неуютно должен был почувствовать себя опытный воин, когда должная сообразительность лишила его возможности что-то решать… И коль скоро эта идея не приходила в голову, у самой Галадриэль есть все шансы увидеть такой же конфуз другого великого воителя. Но грустная улыбка, скользнувшая по лицу княгини следом за ее лукавыми словами, наводит Владычицу на мысль, что это не было шуткой или сокрушением защиты сильного противника. Как же горячо надо было желать снять с плеч любимого тяжкую ношу ответственности, чтобы неожиданно спутать ему локти кожаной курткой и убедить не пытаться освободиться! Арвен опять пожимает плечами – ей нет нужды выдумывать планы, ей вообще не нужны никакие физические предметы для подчинения, ей довольно сказать слово. Неизвестно еще, что крепче и неожиданнее – кожаная куртка или слово Королевы, ведь и то, и то, в конечном счете, лишь формальность, но слово более эфемерно, его труднее выдержать, чем неподатливость грубого материала… Да, дочь ее дочери определенно знает, как снисходить до смертного с величием богини! Галадриэль тоже знает это, но надо бы попробовать добавить осязаемости по рецепту Йовин… Быстро и коротко она упоминает о более сложных тайнах, для которых надо что-то подготавливать или долго тренироваться. Она и сама не очень верит, что большую часть этих тайн захочется пробовать больше одного раза, но знать о них все-таки полезно, ведь иногда хочется попробовать что-то новое. Лотириэль устало трет глаза, ошеломленная обрушившимися на нее видениями, переполненная своими страхами. Надо дать девочке отдохнуть перед завтрашним утомительным днем. Надо дать отдохнуть и Йовин, ведь скоро проснется ее сынишка и потребует еды и внимания, а потом еще и еще. Арвен улыбается мечтательно, эльфы могут бодрствовать много ночей подряд, находя отдых в мысленных странствиях. Правда, сегодня ее мысли вряд ли будут способствовать безмятежному отдыху… Она еще поговорит с ними, она может рассказать им еще очень многое. Быть может, в следующий раз они уже станут задавать ей вопросы или высказывать собственные мнения, потому что все они уже будут понимать, о чем идет речь… Но это будет не сегодня. И не завтра. Темноволосая головка Лотириэль устало ложится на плечо Королевы, и Арвен бережно укутывает одеялом плечи княжны. Йовин сердечно благодарит Владычицу за помощь, сладко вытягивается на кровати возле колыбели, и, кажется, засыпает прежде, чем ее щека успевает коснуться подушки. Спокойной ночи, дорогие мои. Спите сладко. Счастья тебе завтра и на всю жизнь, маленькая фантазерка Лотириэль, будущая Королева Рохана. Слова благословения тают в комнате, сдувают и разносят по темным углам туман с поверхности воды в чаше. Далеко-далеко от Дол Амрота, под сводом листьев меллорнов, Владычица Галадриэль со вздохом отворачивается от Зеркала, выбрасывает перед собой усталые руки со сцепленными в замок пальцами, потягивается всем телом. Потом задумчиво поправляет золотые волосы. Зима Лотлориэна тоже может быть теплой, и эта ночь для Владыки Келеборна обещает быть очень долгой…