Independence

- Сейчас ты пойдешь в свою комнату, снимешь с себя все это розовое великолепие, переоденешься в военную форму, которая уже лежит на твоей кровати, и отправишься в тюрьму. За тобой зайдут в 23:00 и проинструктируют. На подготовку и отдых у тебя есть целый час. - Голос Аянами был твердым. - Зачем? - Спросила недоуменно Хитоме. - Твое первое задание - расстрелять рабов, поднявших восстание в одной из партизанских деревень первого района. - Да. Так точно. - Голос и тело Хитоме не слушались её. Внутри нарастала волна ужаса, которая не давала ей возможности думать трезво. Она развернулась и медленными, но уверенными шагами направилась к себе в комнату. *** - Зачем Вы так поступил с ней? Вам не кажется это слишком жестоким, Аянами-сан? - Кацураги был в недоумении. - Это проверка на прочность. Я хочу проверить, как сильна в ней кровь варсфайля. - Сказал Аянами, не оборачиваясь, глядя вслед Сато. - Но ведь выпускной еще не окончен и это её первое задание. Я вот просто бумажки перебирал.- добавил Конацу тихо. - Ага, а потом ты пошел подстригаться. - не упустил возможности подколоть его Хьюга. *** Хитоме шла в свою комнату, и думала, что же ей делать. Она нарочно шла медленно, непреднамеренно оттягивая момент, когда жизнь её изменится навсегда. Она понимала, что как только она снимет платье и переоденется в форму изменится все. ВСЁ. Она никогда больше не будет той Хитоме, которая мечтала о детях и спокойной старости. Она не будет той Хитоме, которая пишет книги и статьи для маленьких журналов и проводит вечера с семьей в уютном домике во втором дистрикте. Она медленно снимала платье, шелк скользил по её обнаженной спине, спускаясь все ниже и ниже. Когда платье оказалось на полу, Хитоме медленно переступила через него. Она сняла с себя кружевное бельё. Оно идеально подходило для выпускницы-Хитоме, но было слишком красивым и девчачьем для убийцы-Хитоме. Подойдя к зеркалу она распустила волосы и долго смотрела на обнаженную девушку с красивыми струящимися волосами перед собой. Зеркало не может врать. Эта Хитоме не сможет убивать людей. Она решительно стянула волосы в высокий конский хвост, потянулась так, что захрустело все тело. И поняла, вот он тот момент, когда стоит сказать "прощай". И громко сказала своему отражению: "Прощай, Хитоме Сато. Здравствуй, Хитоме Черный Ястреб, одна из варсфайлев!" *** - И чем Вам не угодила моя прическа?- Конацу стоял, переводя взгляд с одного ястреба на другого. - Твоя голова была похожа на гнездо дикого орла. - Куроюри смеялся так, что эта фраза звучала отрывисто. - Неправда! - Конацу был готов отстаивать свою точку зрения до конца. - Да ладно, Кон-тян, всё же в прошлом! - Лейтенант по-дружески потрепал парня по голове. - Эх, а этой Сато повезло, всю ночь расстреливать рабов, ведь это так весело! - Куроюри сложил руки у груди и "по-злобному" надул губки. - Не злитесь, Куроюри-сама, в следующий раз будет ваша очередь, а пока что, не хотите тот шоколадно-клубничный торт? - Харусе указал на стол с едой, где, как раз, и находился тот самый торт. Буркнув что-то вроде "да" подполковник с беглайтером удалились. - Эй, Ая-тян, так как Конацу теперь младший офицер, то мне снова нужен беглайтер. - Между тем заметил Хьюга. - Да, я знаю, и поэтому, как не прискорбно, место Конацу займёт... - Но Аянами не успел закончить, так как был прерван восторженным возгласом своего лейтенанта. - Ого~, так значит ты мне, всё-таки доверяешь?! - В этом возгласе отразилась не только восторг, но и удивление с нотками надежды. - Нет, просто ты единственный, к кому можно приставить нового беглайтера. Так бы я доверил её Конацу, но, увы, у него, пока что, слишком маленькое звание, чтобы иметь собственного беглайтера. *** И вот она надела новую военную форму. Хитоме осматривает себя с головы до ног. Повернувшись к зеркалу, она выпрямила спину, убрала назад плечи, и по-злобному ухмыльнулась. Первый раз в ней появилось какое-то новое чувство, но что это? Радость? Нет, радостью это никак нельзя было назвать, скорее, это... Безумие? Не совсем, но где около того. Сато, не осознанно, начинала потихоньку сходить с ума. Ведь до этого она убивала исключительно в целях самозащиты, и то, это было только раз 10 за всю её жизнь. А сегодня... ей предстоит умертвить намного больше людей. Но сколько? 20? 50? 100? От каждой возрастающей цифры Хитоме становилась всё безумнее, улыбка на лица становилась всё шире, и уже походила на оскал хищника, а по виску потекла прозрачная капля от пота, которую девушка не заметила. Ну вот, кто-то постучался. Быстро отряхнув голову от навалившихся мыслей про безумие, девушка пошла открывать дверь. Это был парень лет двадцати, который был одет в ту же форму, что и Хитоме (за исключением фуражки, которая была только у парня). - Хитоме Сато - это вы? - Быстро протараторил парень, что девушка едва ли смогла его понять. И поэтому она не сразу ответила на его вопрос. - Э... Да, это я. - Рядовой Акио Судзуки, прибыл сюда по приказу главнокомандующего Аянами-сама, доставить Вас в нашу тюрьму первого района, и проинструктировать по поводу расстрела преступников. - Парень опять с огромной скоростью проговорил свою фразу, но и при этом зачем-то сделал своей голос громче, и при этом ещё отдал честь, не глядя на саму Хитоме (хоть она была и ниже его сантиметров на 20, но вообще не смотреть на неё было хамством!). Сначала Хитоме с лёгким презрением посмотрела на прибывшего за ней рядового, но потом она закрыла глаза, снисходительно улыбнулась, и кивнула, в знак согласия того, что она готова идти. *** Мрачные стены тюрьмы как будто вбирали в себя весь свет извне, запирая его где-то внутри себя. Эти тяжелые своды давили, лишали воли, целиком подчиняли тебя. Невозможно остаться тем, кто ты был, когда ты не помнишь себя. Ты теперь просто еще одна тень, еще один узник этого царства тьмы. Страшно не то, что ты находишься здесь. На самом деле страшно, что ты теряешь себя. Ты чувствуешь себя фигуркой на шахматной доске, которая не имеет права голоса, подчиняясь чей-то воле. Фигуркой, которая готова умереть по воле хозяина. Умереть и принять это безропотно. Хитоме вошла во внутренний двор в сопровождении охраны. Двое конвоиров встали справа от неё, двое остановились слева. Она не чувствовала ни страха, ни мук совести. Она была спокойна. Хитоме не до конца осознавала, ЧТО случится. Стоя здесь, под звездным небом, в отблесках лунного света, ей казалось, что отдать приказ не самое сложное. Ей не нужно спускать курок самой. "Они преступники. Они заслужили это. И в любой момент я смогу закрыть глаза." - так размышляла Сато, стоя напротив трех высоких столбов, пока пустых. Из -за угла показалась процессия. Двое конвоиров вели трех, закованных в кандалы, преступников. Хитоме внутренне собралась, приготовившись ко всему, что сейчас произойдет. Она уже несколько раз прокручивала в голове различные сценарии расстрела. Хитоме была уверенна, что готова ко всему. Когда она увидела, что первыми будут расстреляны мужчина средних лет с отсутствующим взглядом, подросток и старуха, которая шла низко склонившись, она была спокойна. Когда рабов привязывали к столбам, она была спокойна. Когда сняли повязку с глаз мальчишки лет 14-15, она была спокойна. Когда, стоявший слева конвоир передернул затвор, она была спокойна. Когда привязывали к столбу старушку, она была спокойна. Но когда конвоир, привязывавший её, заставил выпрямиться, Сато увидела, что это не старуха, это девушка на последних днях беременности. Там внутри неё была еще одна жизнь. Жизнь, которая умрет так и не начав жить. Сато не была спокойна. Когда конвоир оголил живот беременной, Сато была в панике. В обездвиживающем и паническом ужасе. Она стояла и не видела перед собой ничего, кроме больших шоколадных глаз рабыни. Она смотрела с мольбой, но молила она не о себе, а о ребенке. Сато не могла отвернуться. Ей казалось, что она стоит так уже вечность. Конвоиры вопросительно переглянулись. Они не понимали, чего ждет эта девчонка. Тот, что стоял рядом с ней шепнул: " Госпожа Сато, мы готовы". В этот момент мир перевернулся. Эти глаза, любящие глаза матери затронули что-то в душе Хитоме, что-то о существовании чего она и не подозревала. Она медлила. Она паниковала. Она была маленькой растерянной девчушкой, которую в 7 лет выкинули из дома те, кого она любила. Волна старых детских обид всколыхнулась в её душе. У неё не было матери, которая бы так смотрела на неё. У неё не было матери, которая так любила бы её. У нее не было матери. **** - Чего она ждет?- Куроюри недоумевал.- Вот уже несколько минут как все готово. Рабы привязаны. Нужно просто отдать приказ. Аянами-сан стоял в тени. Он потирал подбородок и пытался оставаться спокойным. Но в душе у него бушевал огонь. "Неужто я ошибся в девчонке. Как могло случиться так, что она так слаба. Это не самое ужасное что ей придется делать, а она медлит, малодушно отсрочивая приговор." - И тут он увидел, что Хитоме развернулась и пошла прочь. Аянами-сан вышел из тени. Взгляд его был жестким и колючим. Она его разочаровала. Она не варсфайл, она просто избалованная неженка, которая не умеет контролировать себя. "Моя самая большая надежда обернулась грандиозным провалом." - Он был готов уничтожить её, как вдруг услышал: -Готовься! Целься! Огонь! Он не поверил своим ушам. Это звучало громко, властно и.... жестко. Так отдают приказы только варсфайли. Нельзя не повиноваться таким приказам. Она все-таки сделала это. За несколько минут до этого... У неё не было матери. Никто не заботился о ней. когда она болела. Никто не лечил её разбитые коленки, когда она падала. Никто не жалел её, если ей было плохо. Никто. Семья Сато выкинули её как игрушку, которая быстро надоела и не оправдала надежд. А еще раньше её предали собственные родители, отставившие младенца в лесу на произвол судьбы. Слезы застилали глаза. Она не сможет это сделать. Она не хочет. Хитоме развернулась и пошла прочь. Солдаты недоуменно смотрели ей вслед. Сделав несколько шагов, Хитоме остановилась. Неожиданно она осознала, что жалость внутри неё превращается в злость. В злость на саму себя. Вся её жизнь до этого момента сделала её только сильнее. Родители, которые отказались от неё дважды, школа, в которой каждый день мог стать последним, одноклассники, единственной эмоцией которых по отношению к ней было безразличие. Да, у нее нет матери, друзей, любящих её. Ну и что? Зато есть монстр, сидящий где-то глубоко внутри. И сегодня она даст ему все, что он так желает. Хитоме резко развернулась и громко сказала: -Готовься! Целься! Огонь! Слезы высохли.Звуки выстрелов и слабые вскрики приговоренных расставили все по местам. Она поняла, что и как она должна делать. Теперь она была полностью уверена в том, что делает. Она убьет их всех. Всех, кто будет стоять возле этих столбов. Она убьет их, а потом она убьет всех, кто, когда-то делал ей больно. И семья Сато станет первой в этом списке. Громкий смех разнесся по тюремному дворику. Смех, который, теперь уже наверняка, разделили жизнь Хитоме на "до" и "после".