ЛЕТНИЕ ШАЛОСТИ

Голос диспетчера гнусаво провищал о прибытии поезда на долгожданную станцию. А Соня уже нетерпеливо переминалась с ноги на ногу, пытаясь уловить то отдаляющиеся, то приближающиеся картинки жаркой столицы. Во всей этой дневной суматохе она снова приблизила себя к отроческим годам, вспоминая о длительном периоде своей счастливой прошлой жизни. Так же, как и тогда, летом, а она обожала эту пору – как ни странно, но фотографы обычно ведутся на зиму с ее белоснежными пейзажами, но именно летом она ощущала себя по-настоящему собой, полной сил и уверенности. «Так, фотоаппарат… Точно, взяла – ведь больше шанса может и не представиться». Каждый день до утра в контакте, где только мертвая тишина, которую то и дело заполняет шум лязгавших клавиш ноутбука, чашка горячего чая со вкусом тропических фруктов, плейлист с полусотней песен Сауседо – и ее ответные смайлики, улыбающаяся аватарка. А она так любила цвет ее волос – в последнем сообщении даже пригрозилась удалить все фотки Сааде с телефона, дабы та сумасшедшая не натворила глупостей. И вот она стоит на платформе, тоже вся в предвкушении, от этого у Сони тут же потекли слюнки. Самые примитивные фантазии просились наружу – им и так тесно после долгих часов, проведенных в поезде. Пора дать волю – хотя нет рано еще. Я ведь даже не слышала ее голоса и не щупала ее волосы, хоть она и клялась, положа руку на сердце, что они настоящие. Вот и приехали – Соня даже слегка пошатнулась. Да, и кто будет ловить меня, если на улице окажется жарче, чем в вагоне. Вроде, руки у нее сильные – но не настолько же. Мы ведь обе девушки. Как только люди двинулись к выходу, гремя повозками и чемоданами на колесиках, девушка принялась обсматривать ее с ног до головы. Шикарная майка, прямо пошитая на нее, и белоснежные облегающие шортики, которые отлично подчеркивали ее шикарные ягодицы и длинные ноги. Умница, Энни, баскетбол всегда вперет. Завороженная Соня чуть не проморгала очередь и время спуска, что рассмешило ожидавшую ее рыжую бестию, она точно угадала с нумерацией вагонов и подбежала как раз, когда чемодан с грохотом приземлился на заасфальтированную мощеную дорожку. - Хаах, ты зачем столько шмоток притащила – в моем распоряжении только выходные, - пробубнела Энни, обнимая на ходу свою уже не виртуальную подружку. - Ах, ты забыла о наших грандиозных планах, а от фотика боли в спине больше, чем от туфель! – протянула в ответ Соня. - Ты что все минские клубы обойти решила? И целый арсенал притащить успела? – Энни улыбалась и снимала очки с подруги. - Фотосет – вот что главное, а по клубам я не хожу уже давно, - вышло грубовато, так как перехват очков и последовавшая после этого интонация стала тому доказательством. - Ну, да я помню. Ах, фотосет главное? Ну – ну, - Энни не была из робкого десятка, но и приступы обидчивости редко проявлялись. Девочкам сперва было тяжело привыкнуть к реальному общению – обеим поначалу не имелось достать ноут и начать что-то строчить. Отсутствие языкового барьера – не улучшало ситуацию, но если проникнуться двойным подтекстом, напротив, в дальнейшем благополучно привело обеих к желаемой цели. Поэтому после сказанного Энни Соне не терпелось приступить к делу, но не вокзале же. Еще столько всего – привыкнуть к летней атмосфере столицы Беларуси, закупиться в ближайшем супермаркете - они так давно грезили о бутылке розового мартини на двоих, в процессе поглощения которого они побольше узнают друг о друге, затронут все темы от МФ до истории создания Sexplosive Feelings. В конце концов, кому-то еще предстояло позировать на фоне британского флага, кто обещал, что делает это искусно, в качестве компенсации за неразвитый дар к рисованию. Это и многое другое ожидало двух неимущихся фанаток шведской эстрады, но обеих щекотала более всего самая глубокая тема, одна из самых распространенных нынче, то, что одна из них уже успела пережить, находясь за гранью сознания и во власти сна. - Куда теперь? – Соня кинула на собеседницу обнадеживающий взгляд. - Снимать номер – в общагу не пущу - стонать громко будешь, а мне потом получать! Да, шучу - на квартиру к подруге, - заулыбалась Энни. Она все никак не могла избавиться от своей дурной манеры прикалываться и проверять уровень своего остроумия на окружающих, не сортируя отдельно по группам, как в телефоне, друзья, семья, близкие. Все попадались под горячую руку. Но пугать Соню не входило в ее планы. Она ведь так этого ждала, с февраля, накрывшись полностью ватным одеялом и уткнувшись носом в подушку, прижимаясь от холода к стенке, а сейчас придется спать обнаженной и открывать настежь окна. Хм, вот только перед самой фазой сна, а не с момента бухающейся на кровать. Хм, и снова двойной подтекст. К сожалению, она не обладала даром спокойно воспринимать реальность – хотя порой все же тормозным колонкам удавалось срабатывать – и такое бывало, когда лишь только один вектор попадал в поле зрения, а два соседних напрочь отсутствовали. Да, и сегодня драйв попусту растрачивать считалось просто непозволительным. Знойное, напекавшее обеим голову солнце, отошло на задний план – думалось проще, а дышалось легче. Энни всегда любила запах метро, именно этого вида транспорта, запах подземного Минска. Уже не говоря о том, как это экономило время. Правда, через эскалаторы проходить с тяжелыми сумками тоже не фонтан. И ни один местный джентльмен не соизволил подать руку помощи двум бедным отчаянно нуждающимся в этом девушкам. - Вот они - «мужики» 21 века! – пробурчала Энни, присаживаясь на ближайшую лавочку. На что Соня нашлась, что ответить: - К счастью, я подумала об этом раньше и вот..сижу…с розовыми мыслями, - вышло забавно, так как последние части предложения она добавляла не сразу, разбавляя их паузами. Обе не выдержали и засмеялись – да, явно навеселе и пока трезвые, а что будет, когда напьются? Поэтому следующей остановкой стал ближайший магазин – закупились так закупились – да, Энни стала сомневаться в своих планах на предстоящие дни, из ее головы также не выходила мысль о возможности продолжения банкета. Целую неделю проторчать в знойной квартире, хоть и с видом на национальную библиотеку, не сильно радовало, но не мчаться же со стопарем абонемент выпрашивать. Перспектива не из приятных, но не зря Соня целый арсенал притащила – а там еще и фотик сверху виднеется, да и шмоток куча модных. Соня предусмотрительна, хоть и отрекается, что в клубы ни ни. Но я еще над этим поработаю – поплетется как миленькая. Я же без Pitbull никуда. Вся память им на телефоне забита, прямо как Сааде скринсейверный. Да, и живется под него легче, а на дискотеках без его хитов можно вешаться либо тупо пялится в телик и строить глазки бармену. Об этом они еще подумают – сейчас самое время обустроиться, точнее познакомить Соню с достопримечательностями их временного пристанища. Квартирка небольшая, но уютная, на первом этаже, не говоря о том, что подруга из надежных и верных уже доказала это тем, что доверила Энни свою собственность для открытия сезона города грехов и воплощения различного рода фантазий. Соне все пришлось по вкусу – она кинула пару шуток по поводу дизайна и даже сделала пару снимков себе на память, но в целом особо не привередничала. Правда, пока центральный вопрос остался за кадром, хм, кто где спит? Девчонки по-охотничьи переглянулись, словно знали ответ на данный вопрос, но не решились портить эту атмосферу загадочности и неясности, которая так и источала клубы дыма, сомнений и тумана, так сильно отдающие игрой. - Черт, ну вот обляпалась, - это Соня так неудачно нарезала помидоры прямо над противнем и, судя по всему, просто не заметила, как загляделась на падающие ломтики. - Блин, маек навезла красивых, а так, чтобы по дому ходить – нет! – Энни как раз натирала сыр. Девчонки приготовили свои желудки к поглощению пиццы. - Ну, у меня есть с Микки Маусом одна – ее не жалко, вдруг от мартини вывернет! – пошутила Соня, кидая шаловливые взгляды на Энни, отчего та просто загорелась, принимая те самые сигналы. - На чужой ковер? Нет уж! А Микки Мауса оставь в покое – он еще пригодится, - и подмигнула безо всяких намеков. Понимай, как хочешь – нынче популярный ход. - У тебя есть другие предложения, гений? – Соня оторвалась от того, что только что доставило ей столько неудобств и кроме того заставило обеих поголодать на ближайших полчаса. - Есть, - Энни кивнула уверенно и, не раздумывая, уселась на стол как можно удобнее; после своровала одну нарезанную помидоринку и, отправив ее целиком в рот, что-то промямлила. Соня засмеялась, но после повторила свой вопрос, на что Энни ответила: - В стирку кинь и ничего не надевай, чтобы лишний раз не заляпаться! – на этот раз все прозвучало четко и ясно. - Издеваешься? – Соня опешила от такого вывода и предложения, но почему-то не нашла в себе противостояния, и улыбка выдала ее. Энни, не спуская с нее глаз, тоже растянулась, обнажая зубы, а после добавила: - Ну, тогда так ходи! После чего спрыгнула со стола и покинула кухню. Она ощущала на своей спине посторонний взгляд, женский, тот самый, который не давал ей покоя с самого первого взгляда на вокзальной площади, а еще ранее в контакте, но она постоянно его прятала то за тоннами шарфа, впялившись в пол, то отдаваясь палящему солнцу и первым лучам еще на восходе, ощущая при этом холод и легкое покалывание в ступнях – морская вода омывала их и накатывала, не сдерживаясь и проявляя настойчивость. А Соня еще так отчаянно пыталась отогнать от себя бремя, которое выпало на ее долю с самого рождения. Все дело в гороскопах – и после этого она еще смеет утверждать, что она не Рыба – так безумно любит воду. Это ее стихия, ее жизнь, ее пристанище. Несмотря на все ее отнекивания и отрицания по поводу своей противоречивой натуры, Энни что-то в ней притягивало - ее задорный смех, давящий на уши польский акцент, ломаный язык и, пожалуй, очки – да, Соня просто милашка. Рыжая чертовка просто прошлась до коридора, дабы растормошить Соню и проверить, насколько взаимны ее надежды. Высокие ли ожидаются ставки? Энни просто шла и улыбалась, и пятой точкой чуяла, как хищнически Соня обглядывает ее сзади…Сейчас сожрет вместо пиццы… И та в свою очередь не отрывая глаз тоже не сдерживала улыбку, оценивающую, не нарушаемую даже хлопаньем ресниц. - Там что голый Сауседо? – Соня застыла в дверях от удивления, когда необычайная, пошловатая поза Энни опустилась на перпендикуляр ее взгляда. Да, ее стекла улавливали малейшую частичку – хм, а поза и впрямь не дурна. Самая любимая у мужиков. Так, стоп, а я-то здесь причем? В смысле, к мужикам? С чего это меня стал волновать угол их наклона и лучшие методы ночного «солнцестояния»? Энни, не поворачивая головы, что-то продолжила шарить в ноутбуке. Вот, добралась же, гадина, до интернета, к счастью, контакт пока не оккупировала. Она что-то быстро набирала на клавиатуре и ухмылялась не по-детски. Вскоре Соня поспешила разведать все сама – раз уж та не соизволила ответить, а когда присела рядом и осторожно скользнула взглядом по изгибам ее стройной фигуры и выпрямленной осанки, то нервно взглотнула и тотчас поймала себя на мысли, что вряд ли бы сейчас без запинки произнесла полное имя Данни. Энни барахтала задранными кверху ногами и то и дело улыбалась. Она уяснила, что Соню сейчас меньше всего беспокоит то, что на экране – Сауседо, Сааде, Сомерхальдер, Эклз, да хоть все вместе, либо это ее богатая надменная самовлюбленная фантазия? Но и продинамить шанс застать подругу врасплох и завидеть ее румянец, вогнать в краску она тоже не могла. Язык так и просился наружу. - Ты бы лучше так за пиццей поглядывала, как за мной, я-то не сгорю – а она не наделена таким даром, - медленно отвечала Энни, печатая одной рукой, в то время как другая была занята подтягиванием бретельки и чередующимся оттягиванием, в общем игрой на нервы. Соня тяжело вздохнула, поднялась и, еще раз окинув комнату, поплелась на кухню. Есть все-таки охота – так и останусь голодной из-за какой-то самодовольной минчанки. Хм, еще чего. - И вообще, не дуйся, киса! Здесь Билан, ночной хулиган! – неужели соизволила на меня взглянуть, вот только глазами незачем так эротично стрелять. Я еще даже к мартини не притронулась. Дойдя до коридора, Соня передумала, а что, я вообще полька, и гавнястый характер философа, похоже, заразен: - У Билана только прическа дибильная, в следующий раз попробуй отвертеться Бибером – точно не прогадаешь! Энни не подала виду, но в глубине души осознавала, что челюсть моментально приросла к полу. Она просто ухмыльнулась и натянула мучительную улыбку. От Сааде набралась! Но обидно же: я не пытаюсь от нее избавиться - просто лень вставать. Ну, и фиг с ним с Бибером- Биланом. Пойду, мартини открою – отличный повод повертеть перед ней своей упругой попкой и показать свою самоуверенность, ну и если быть уже совсем честной, радости было немерено, а накатывала она только в присутствии этой приезжей особы, админа очередной сумасшедшей группы. Соня не обращала внимания на появившуюся фигуру – странно, что могло заставить Энни оторваться от пафосной рожи Билана с его козлиной бородой и причесоном, как у петуха. Каллен даже рядом не стоит – и почему все так несправедливы к Паттинсону! Уж она-то знала, как эта дамочка с характером не переносила тему вампиров и саги в четырех частях. Вот и достойное наказание – в клуб я пойду на пару часиков, как миленькая, но и не оставлю эту бестию довольной, хотя немножко победы в ее пользу можно сымитировать. Подыграю, но она у меня пересмотрит все части и за раз. Под надзором, с цепями и наручниками. Иначе придется отшлепать ее по попке и изображать из себя похотливого вампира, кидающегося на шею и оставляющего там следы от укусов, в нашем случае, засосов. Ну, все, Соня, не заводись – еще даже не стемнело. Лучше посмотреть, как там пицца, а чем же….а точно возится с бутылкой - дай ребенку погремушку. - Похоже, готово! – Соня через прозрачное твердое стекло заметила запекшийся сыр, черт, как есть охота! Скорее бы! Девушка окинула кухню обдумывающе, словно что-то искала. На крючке висела варежка такая забавная, зеленая, с игрушками и пиром, застольным весельем и самоваром посреди стола, от которого исходил завидный пар. - Эээ, нет, я сама! – Энни оставила бутылку на столе и, перехватив варежку, откинула набок волосы и медленно нагнулась, чтобы убедиться в готовности. Вот сучка! Знала же, как меня это заводит. Она скорей умирала от желания убедиться в своей сексуальности и точно улыбалась во все свои 32, да и к тому же задыхалась от нетерпения, дабы взглянуть на мою реакцию. Возвращаться в первоначальное человеческое положение все же пришлось, как бы грустно и печально это ни прозвучало. - И, правда, готова! – а ей идет милая, наивная улыбочка. Так и просится наружу Бритни из клипа Baby one more time. Раз она в школе и возомнила себя ученицей, ей не помешает дополнительная порка и достойное наказание. Но кто знал, что она, а не я, будет так бессовестно издеваться над моей морально-отжившей уже свое душой и пребывающей в коме совестью. Она просто подошла ко мне так близко, что между нами оставались считанные миллиметры, а у меня секунды, чтобы продолжить дышать. Энни ухмыльнулась, словно в ее голове уже был рожден план, само воплощение Наполеона, а затем провела ладонью по всей моей голове, взлохмачивая и без того короткие волосы: - Пацан, я так скучала! Соня была счастлива – эмоции переполняли ее всю полностью, и это чувство отдавалось в животе, даже голод улетучился и урчание прекратилось. Она тоже усмехнулась в ответ, но ничего не сказала. - А ты? Ты думала обо мне? Тоже ждала этого лета и рада, что оно наступило? Рада, что ты здесь? – по спине Сони прокатилась мелкая дрожь, словно муравьи закопошились в своем тайнике и снова скрылись из виду. - Конечно, привезла целый чемодан вещей, его, кстати, разобрать не помешало бы! – отвлеклась от темы стриженая полька. Но Энни схватила свою собеседницу за руку, хотя та и вовсе не собиралась уходить, но было приятно, до чертиков, видеть в ее глазах тревогу и ощущать напряженные мышцы. - Эээ, нет, все потом! Сейчас самое главное! – она сделала это так быстро и буквально изменилась в настроении, что Соня не сообразила о чем она. Намеки? Да, уж скорей прямое побуждение к действию. Она так и осталась стоять без слов, в ступоре, все еще ожидая ответа, и разочарованная во внезапной перемене и пропавшей дрожи. Энни просто отпустила ее руку. - Идем, мы ведь так долго этого ждали! – Соня направилась вслед за своей подругой, перебирая в голове всевозможные варианты. На входе в зал рыжеволосая совратительница резко остановилась, поясняя жестом не входить. Затем велела Соне закрыть глаза и повела ее за руку, снова подарив тепло и счастье. Когда слепота отступила, полька увидела Энни, стоящую напротив нее и хищно скалящуюся, она словно что-то закрывала собой, пока не расстегнула первые две верхние пуговицы бело-розовой майки и не прошептала томным голосом: - Британский флаг, значит? Подглядев, что же находится позади Энни, Соня раскрыла рот от удивления - глаза последовали этому примеру - они метались бешено: от раздевающейся рыжеволосой минчанки до шокирующего увиденного, что стало всей сутью сегодняшнего представления и цели ее приезда. - Ну, чего смотришь? Цифровик тащи, - не убирая улыбки с лица и стараясь сохранять спокойный тембр с ноткой загадочности, проговорила Энни. Соня, как завороженная пялилась на постепенно оголяющиеся участки тела, а позже и на то, что сзади. Если соединить это все в одно, то очевидно, что на большее Соню не хватит. Даже до десерта не дойдет. Извлечь цифровик из сумки оказалось проще простого, но после того, как он пришел в рабочее состояние, и полька подняла глаза, хм….сдержаться – это значит в данной ситуации стать героем после великой войны. На мгновенье Соня впала в ступор и ощутила, как защемило в области груди, а сердце отбивало бешеный ритм, словно после утреннего марафона. Расчетливая же сволочь – все предусмотрела. И вот лежит и скалится в нижнем белье на диване, разложенном и расстеленном, матрац которого покрыт простыней, шелковой и гладкой, наверное, не щупала – и даже подходить не буду. Соня создала в своей голове невидимый барьер и очертила круг защиты, также недоступный для чужих глаз, круг защиты от самой себя в целях самохранения. Заводящее сочетание все-таки предстало перед ней – предостережения обернулись в реальность. Простынь, пододеяльник, подушки – все было с изображением британского флага. Соня искренне удивилась, почему белье на девушке оказалось белым, а не сине-красным с белыми просветами. - Хочу татуировку с флагом Британии, только не решила пока где! – мягкий голос Энни прорвался сквозь пространство минутного помутнения. Да, здесь нет места трезвой голове и здоровым мыслям. - Куда считаешь было бы лучше, хм? – пошире раздвинув ноги и задрав назад голову, Энни продолжила свою игру. Соня громко взглотнула, когда рыжие волосы рассыпались по подушке, и Энни еще помотала головой так, чтобы это выглядело дерзко и сексуально. Объектив так и просился заснять это зрелище. Сюда военных позови – ничего от нее бедной не останется. Про пиццу уже давно забыли. Соня просто навела объектив на позирующую и щелкнула кнопку. Мелкая вспышка осветила на мгновенье всю комнату, а ответ на вопрос все еще завис в воздухе, прикинувшись молчанием. - Не знаю, где хочешь! – пролепетала полька, рассматривая фото, увеличивая масштаб и листая вверх, временами переворачивая цифровик – искала идеальный ракурс. Фотосессия заняла, в общем и целом полчаса. Это было так странно фотографироваться в тишине, никаких наставлений – только мельчайшие, тип правее, левее, сузь ноги, хотя в голове стояло обратное «Шире, еще шире, да и вообще, зачем тебе эти тряпки?» - Ну, как ничего? – под конец поинтересовалась Энни успехами выполненной работы. - Что-то есть! А если еще одежду снимешь, то распечатаю за милую душу! – черт, неужели Я, Соня, это сказала?! Она меня вынудила! Эта завораживающая чертовка. И как мне теперь ей в глаза смотреть? Через объектив фотика? Ну, все в следующий раз захвачу очки с фиолетовыми стеклами! В этом весь Сааде, точно Сааде! Соню не смутило то, как похотливо сверкали глаза ее подруги и нынче коллеги, и как медленно скользила ее рука по плечу вниз, утягивая за собой белоснежную бретельку. Она просто ответила: - И кину ссылочку в ТТ Сааде – пусть полюбуется на фэнов! – заулыбалась Соня, выключая цифровик. Нашла чем и кем прикрыться! Даже смущение куда-то пропало. Делаю успехи – я способная ученица. На второй половине дня я трансформируюсь в хищницу, она еще у меня примеряет образ Джерри. Поиграем в мультики – а что? Все сходится, я тоже ее съесть хочу. Энни прервалась на минуту – все поправила и грозно шикнула: - Перебьется он! Пускай дальше носит фиолетовое! После чего собрала с пола свою раскиданную одежду и на лету оделась, хотя какой смысл? Что там скрывать? - И вообще я проголодалась! – не глядя на Соню, Энни вылетела из комнаты, как ошпаренная. -Опачки, и что где сдохло – ей плевать на реакцию Сааде? – кинула ей вслед полька так, что та уже давно оказалась за бортом, и не услышала этих мыслей вслух. Да, уж.…Стоит разобраться… Поесть что ли – а там и сил прибавится, а от алкоголя еще и храбрости наберусь. От этой мысли на душе потеплело, а в желудке заурчало от голода и нарастающего желания - что может произойти после второй части сказанного. Пицца оказалась вполне съедобной, несмотря на то, что половина ингредиентов едва соответствовали сезону. Скажем, высший пилотаж. И противень отдирать не придется – даже по краям золотистая и аппетитная корочка, нисколько не подгорело. Эх, Энни все благодаря тебе и твоим каждоминутным пастушьим замашкам с элементами соблазна. Мартини уже вступил в действие, разливался в животе горячей и обжигающей волной чувств, которая постепенно переходила в новую фазу, более приятную, сопровождающуюся ноющим и замедленным ощущением. Мозг постепенно отключил функцию мыслить здраво, за ним потянулся длинный шлейф инородных неземных желаний, находящихся в районе подсознания. Девчонки сидели на полу, подперевшись спиной о мягкий диван, на котором еще виднелись результаты упорного труда – смятая простынь, сбитые подушки, раскиданное одеяло. Каждая держала по бокалу, в котором плескалась розовая дурманящая жидкость, во второй руке очередной кусочек пиццы, который мгновенно исчезал во рту. Они долго думали, на какой фильм стоит потратить свое драгоценное время, да и так чтоб с пользой, не бесследно. В итоге выбор пал на какой-то японский фильм ужасов. Описание многообещающе и от этого уже пробежались мурашки – семья, которая никогда не изменяла традиции праздновать день рождения своей погибшей дочери. И вот на ее 18-летие, пожалуй, в самый ответственный год, умершая девочка появляется на пороге собственного дома, как ни в чем не бывало. Энни и Соня посмеялись над своим необычный выбором и обсудили своеобразие, присущее обоим, искусство предпочтения кинокартин. Но, кто же знал, что терпения и внимания хватит исключительно на вступительные титры – далее последовали разговоры о личной жизни, появление интересных персон и их внезапное исчезновение, несправедливость и безрассудство, сумасшедшие и отчаянные поступки, ярчайшие впечатления и приятные воспоминания, история любви и ее плодотворное развитие к Эрику и Данни, почему всех воротит от Бибера и парочка самых популярных фанфов – занимательные темы для дискуссии. Девушки даже не заметили, как градус дал о себе знать, и все поплыло перед глазами. Ответы прямолинейнее, темы приватнее и обстановка менее сковывающая, так словно они были давними подругами и не имели шанса встретиться – Энни отвесила в сторону спутницы парочку громогласных комплиментов и искренних пожеланий. Иногда их взгляды задерживались друг на друге, а то и опускались ниже, но большего не происходило. На середине фильма Соня предпочла взять инициативу в свои руки и прервать это длительное молчание: - Вот, пропустили всю суть – я ничего не поняла, - и со смехом закатила глаза к потолку, прикрывая их пушистыми ресницами и при этом сладко постанывая. - Надо было поменьше болтать, - пролепетала Энни и глотнула очередную порцию слабительного напитка, иногда поглядывая на Соню. Та уже явно дошла до кондиции. - Ага, и пить, - промычала полька в подтверждение догадкам Энни. Сейчас она казалась такой хрупкой и беззащитной, ни одного слова не вымолвит в оправдание, можно брать ее сухой. И сейчас самое время. - А к черту фильм! – кинула рыжеволосая строптивица и, отставив бокал в сторону, потянулась к Сониным губам, на ходу хлопнув крышкой ноутбука. Сейчас мы дадим свое кино! Девушка ответила со всей нежностью и мягкостью, все еще не в силах поверить в случившееся. Хоть глаза у обеих были прикрыты, Энни своими губами ощутила Сонин настрой и знала, что та улыбается. И ей так нравилось это чувство удовлетворенности и согласия, нравилось, что та пребывала в восторженном состоянии. Рыжая то и дело приглаживала ее короткие волосы, игриво скользя кончиками пальцев по оголенной шее своей давней спутницы. Тогда Соня напрягалась еще сильнее и просто втягивала в себя уже ставшие ей не чужими губы и металась в поисках экспериментов. Набрав больше воздуха, она вконец решилась и впустила свой язык в рот минчанки. Ее руки, в отличие от Энни, не блуждали по телу, так как по-прежнему были заняты тарелкой с пиццей и начатой второй бутылкой благородного напитка. Слабые стоны со стороны обеих персон эхом отдавались в молодых телах, после чего гармонично сливались в единую ноту. Поцелуй, казалось, прирос к обеим и они не нашли в себе силы оторваться друг от друга, разлучить языки и губы, которые становились одним целым. От этого занятия обеим сносило крышу и ощущение бесконечности предпринимало всевозможные попытки, дабы засвидетельствовать свое почтение, если бы не внезапный телефонный звонок, нарушивший эту прекрасную идиллию. Да, уж все сегодня сказанное и спетое стало пророческим, даже телефону удалось внести свою лепту.. Я тебя бум бум бум, ты меня бум бум бум… Мартини бум бум бум, поможет бум бум бум… Энни с громким причмоком оторвалась от Сониных губ, вкус которых еще хранил всю нежность и самоотдачу, а мартини придавал еще больше сладости и ноющего ощущения. - Черт, - протянула минчанка, откинув голову, и облизала губы. Ну, вечно не вовремя – кому там захотелось бум-бума очередного. - Да! – нервно отрезала Энни, даже не соизволив глянуть на номер вызывающего абонента. Но после нескольких реплик – она переменилась в лице. - Да, все отлично, - дерганность сменилась на улыбку. Вот, это да. Сангвиник, е мое. И недавний холерик. Одним, словом Близнецы. Никогда не могла бы предположить, что нечто лицемерное и двуличное кроется в этой девушке, что-то в ней притягивало и не позволяло отпускать, одновременно пугало, настораживало, заставляло задуматься, правильно ли все это, к чему, кто она вообще такая, черт возьми? - Ромик? А, все просто супер! Фильм смотрим – страшно и холодно, но он не дает мне замерзнуть! – Энни не спускала глаз с Сони, шаловливые огоньки загорались с каждой секундой и закаляли обстановку еще больше. Становилось жарко, как в духовке. Для дачников отличное сравнение – теплица. Энни набирала обороты не только в движениях, но и горящих взорах и эстафетах на выживание. Кто жарче огня? Хм, пожалуй, только Dev…И то для Сааде. Соня не понимала, что происходит, поэтому просто приходилось покорно ждать вынесения приговора своей спутницы. Раздался короткий смешок, даже скорей ухмылка, которая словно светом от прожектора освещала лицо польки. Та была на седьмом небе от счастья. И это не ускользнуло из виду – рыжие – те еще стервы, каждый второй парень тебе это скажет и вот тому доказательство – Энни просто, да и еще так уверенно и настойчиво, перешагнула через Сонины ноги и снова расположилась на ней. А сбитое дыхание жертвы придавало еще больше стимула на совершение дальнейших действий. - Да, тебе от него привет! – и подмигнула, не переставая гладить девушку по щеке. Она скользила от самого подбородка до запястья. От ногтей становилось щекотно, и пробирала дрожь, а в трусах становилось совсем влажно. Даже зонт не спасет! Соня настолько погрузилась в мир фантазий и наслаждений, что не заметила, как Энни закончила разговор, связь прервалась, и горячее дыхание обожгло ее кожу. Ухо покраснело в два раза сильнее, когда рыжеволосая томно прошептала, надкусывая мочку и стягивая при этом языком сережки: - Ммм, так на чем мы остановились? А дальше ее рука пробралась под темно-синюю ткань, и ладонь накрыла стройный животик – вот тогда, действительно, все повернулась в Сонины глазах на 180 градусов, и даже крепчайший виски здесь выглядел бы более благородно. Скорей, это все от ожидания с холодных февральских времен, рыжего натурального цвета, ее длинных откинутых назад густых волос, и желания; страстного желания ощутить все написанное ранее в реальности; она чуть не сгорела от долгожданного чувства разделить на двоих эту ночь, уткнувшись носом в ее шею, с накинутым одеялом и все под покровом ночи с изображением британского флага. Несмотря на то, что со стороны Сони ощущались мелкие колебания с проблесками дрожи, после первых ласк она почувствовала себя увереннее. Ну, вот, а ныла, что целоваться не умеет и только стонать горазда. Ишь, как языком заработала – томные вздохи заполнили все пространство комнаты. Никогда бы не подумала, что завестись можно от малейшего прикосновения с ее стороны, и что от одного поцелуя она станет похожа на растаявшее мороженое. Поцелуи становились все жарче, а дыхание тяжелее. Энни потянулась за бутылкой мартини и, сделав небольшой глоток, снова прилипла к губам Сони. От сладкого спирта жгло глубины рта, губы обсыхали, но любовница вовремя дарила им влагу кончиком языка, так настойчиво просящего выйти наружу, и оставляла слюнявую дорожку. Она медленно перемещалась с горизонтальной оси на вертикальную, и так до самого низа шеи. Это щекотало все тело до безумия, не говоря уже о том, что внизу живота вовсю порхали бабочки. Энни не терпелось взглянуть на грудь, оценить ее не только визуально, но и попробовать на вкус – да и еще ключица была не тронута. Тут же вспомнилась пятно Эрика – родинка – причина очередного оргазма. А из-за девственного разреза и монашеского пошива нельзя было окунуться с головой во все задуманные приключения. Больной мозг и безграничная фантазия Энни вступили в действие, сопровождаясь секундным треском. Соня тут же одернулась, но девушка заткнула ей рот страстным поцелуем, проталкивая свой язык до самого основания. Та покорно повиновалась и не стала оплакивать свою любимую майку. Даже не удосужилась потребовать компенсацию за дорогостоящую вещь. Но Энни знала, как заткнуть ей рот вовремя и заставить забыться. Рваные тряпки на полу, как оказалось, стоили того – Соня была без лифчика. На лице рыжей совратительницы засияла улыбка: - Черт, ты облегчила мне задачу – я все гадала, какого цвета у тебя белье! – хриплый шепот вырывался из ее уст. - Ты и так мне майк… ааа…, - ну, вот говорила же, что она расчетливая сволочь, знала, на что давить. Я только набралась смелости для очередного нытья. Ну, прирожденный лузер. И тут она своими шальными действиями, пошлыми мыслями, настойчивым языком, горячими губами, превосходной техникой, громадным опытом – просто перекрыла мне доступ к кислороду. Вот так в одно считанное мгновение. Соне пришлось вцепиться тоненькими пальчиками в шероховатый ковер, но она не могла просто так сидеть и терпеть это мучительное наслаждение – выдохи, стоны, влага, громкие причмоки, которые оставляли после себя фиолетовые следы. Чтобы проверить готовность Сони, Энни нашла в себе силы оторваться от груди своей спутницы и, не стягивая джинсов, отделалась расстегиванием ширинки. Рука исчезла в трусах. Полька едва подавила бешеный крик, но минчанка вовремя убрала свои игривые пальчики подальше от мокрой ткани, проведя при этом одним указательным вверх до левого соска – от самой промежности через пупок виднелся влажный след, который переливался на солнце, играя с лучами. Уже не говоря о том, какой шлейф запаха тянулся и как сильно вожделела его Энни, поэтому тотчас, не раздумывая, она нагнулась ниже и очертила двойной слой, точно по траектории, не сходя с линии – все, как и тогда только языком. - Ты уверена, что тебе все еще понадобится майка? – ну, вот как всегда в тему. Действительно, какая майка? Тем более сейчас? О чем, вообще, речь? Единственное, что мне сейчас понадобится так это ее поцелуи, ласки и нежные прикосновения, грубые и резкие порой – я просто влюблена в ее фантазию. - Ммммм, - простонала в ответ Соня как раз, когда язык очертил контур правого соска, и зубы потянули его со всей силой. Энни все это время следила за ее реакцией, ей хотелось проверить, наверняка, что же стоит за ее стонами и мучительными изнывающими криками, почему она так выгибается? Поэтому неожиданно для самой себя оторвалась от сладкого набухшего соска и распушила вьющиеся локоны - все для того, чтобы снова завладеть ее губами. Соня открыла рот, тем самым выражая готовность, но Энни усмехнулась и прошептала: - Ты все еще злишься на меня? – горячее дыхание пробило насквозь внимание и ожидание польки. Очередной трюк с волосами, блуждающая по джинсам рука и женская хрипота с сексуальной интонацией: - Ты ведь не отправишь меня в бутик, верно? – рука легла на промежность и сжалась внутрь, так что пальцы чувствовали место входа. Соня выгнулась подобно дикой кошке – ну и сколько она будет продолжать эти мучения? Конечно, жалко майку, но не стану я требовать ее назад, даже на утро, а сейчас…я даже двух слов связать не смогу…. Как показать, что плевать на порванную тряпку? Полька поспешила накрыть губы рыжеволосой девушки, но та увернулась – ждала ответа на вопрос. - Ну, нет, не отправлю, только…. - Да? – руки Энни уже ловко перебрались на молнию от штанов, при помощи своих усилий вместе с трусами она спустила их до колен. - Только…. - Да? – пальцы медленно исследовали поверхность внутренних бедер. - Я только…, - Соня чуть не кончила от одних ее пыток, ну нельзя же так со мной, с живым человеком и влюбленным… ЧТО??? - Да? – Энни повторяла этот вопрос из раза в раз – теперь губы снова обхватили мягкий сосок. Пальцы польки впились в густую копну ее шелковистых волос и бесследно исчезли. Она массировала ее голову, пытаясь найти точку опоры и небольшое приземление. От этого завелась и сама Энни – сама себя недооценивала, куда еще приведет ее пошлая фантазия и сладкие грезы? Она ускорила темп и, не отрываясь от поглощения и забавной игры с Сониными сосками, наспех стянула ненужную одежду со своей любимой подружки. Прежде чем приступить к самому долгожданному ощущению, рыжеволосая строптивица снова приподнялась, чтобы на прощание поцеловать губы любимой, по которым уже успела соскучиться вовсю. Жадно кусая их и не жалея спутницу, она выдохнула: - Впрочем, у тебя еще Микки Маус есть – не пропадешь! – оставила на шее крепкий засос, отчего у Сони стянуло кожу, и спустилась ниже, не успев заметить при этом, как сама превратилась во фруктовый растаявший лед. Стоны заглушали биение сердца, голосовые связки были на пределе, а за то, чтобы успеть глотнуть хоть чуток свежего воздуха, приходилось бороться изо всех сил; с собой, с адским пламенем, волной страсти, мокнущими трусами, от которого румянец появлялся на лице; и смущение прокрадывалось в самую душу, выставляя напоказ самые оголенные и недоступные части человеческой польской натуры. Энни тоже стало не по себе – она не ожидала, что девчонки умеют так заводить своими криками и мольбами; с парнями не испытаешь такого - она и не знала, что можно получать такой бешеный кайф от поцелуев с девушкой, и что достаточно двух пальцев, чтобы достичь грани наслаждения, и не обязательно хвататься за толстое и упругое мужское достоинство. От этих странных мыслей голова пошла кругом – минчанка даже протрезвела, но снова опьянела, когда приблизилась к источнику, откуда исходил дурманящий аромат. Энни скинула с себя майку, отшвырнула ее в сторону и, недолго думая, впилась в терпкий нектар, который ручьем изливался из неизведанной долины. Какой сладкий вкус – давно мечтала попробовать! Ранее приходилось оставаться просвещенной только благодаря порнороликам, а так чтобы на деле - возможности не представилось, да и не заботило это ранее. Только сейчас, но надо избавляться от этого чувства. Зависимости, преклонности, замешательства. Просто получай удовольствие и возроди из пепла виртуальности реальную сторону и покажи после оргазма девочке, что медаль неоднобока! Всему своя плата! Ее пещерка такая узкая и такая манящая, а водопад просто окрыляет, ну разве оно того не стоит? Губы Энни сомкнулись на ее губах самого укромного места – и с этого момента вся власть перешла к ней. Пока девушка ласкала промежность своей спутницы, Соня уже сходила с ума – ведь такого она еще не испытывала и вряд ли подобное повторится. К тому же это ее первый опыт. Она ведь недавно числится в розовых рядах, после тяжелых времен она надела розовые очки и погрузилась в розовые мысли о своих ближайших подругах. Но сейчас, как она и предупреждала по переписке, ее хватало исключительно на дикие стоны и томные вздохи, (как только соседи там держатся – молятся, небось), ее руки поддерживали голову Энни и толкали ее до упора. А язык минчанки пробивался все глубже и глубже, темп ускорялся, настойчивые поцелуи просто сбивали с пути. Далее Соня провалилась в темноту, так как Энни нашла себе достойную игрушку. Голова двигалась в разные стороны, руки гладили вспотевшие бедра, а иногда при помощи пальцев рыжая раздвигала половые губы своей любимой напарницы, чтобы глубже проникнуть туда своим языком. Клитору досталось еще больше – он был не только по зубам самим передним, резцам, но и всему рту в целом. Энни перекатывала его, как шарик, массировала пальчиком, осторожно лизала. Не прошло и пяти минут игры, забавного времяпровождения, как Соня выгнулась, чуть не встав на мост, пальцы впились в лоб рыжей чертовки, и вулкан запечатлелся самоизвержением. Энни в это время не спускала с нее глаз, улыбалась во весь белоснежный ряд, а потом пошло и развратно принялась за десерт – надо было вкусить вытекавшую лаву и осушить девичью промежность. Еще один косой взгляд – полька не подавала признаков жизни, ее существование выдавала лишь тяжело вздымающаяся грудь и сбитое дыхание. Она хватала воздух открытым ртом, как рыба, выкинутая на берег. Каковой она и являлась – и снова о гороскопах. Минчанка громко усмехнулась, одарила на прощание легким поцелуем манящую долину и тихонько поднялась, оставив жертву на полу наслаждаться в тишине первым в жизни оргазмом. Очередной похотливый взгляд – Соня так обессилела, что ноги не смогла сдвинуть, либо просто не хотела. Это все выглядело так поэтично, красочно, настолько неописуемо, что Энни, не думая, бесшумно покинула комнату и через секунду, снова оказавшись в проеме, на цыпочках подкралась к спящей красавице и, очередной кадр прибавился к коллекции начинающего фотографа. И вот теперь со спокойной душой и уже с незапамятных времен нечистой, девушка направилась в душ – отмывать грехи плоти и пороки совести. Кокосовый крем для душа пришелся очень кстати – да, сегодня просто праздник запахов, целая симфония. И вкусы я перепробовала самые необычайные… Начиная с мартини и заканчивая девственным нектаром. В целом, море впечатлений и радости: звуки( тоже самые разнообразные), запахи, цвета, вкусы – такой набор и все в одном флаконе, в маленькой студенческой квартирке. Ни к чему не обязывающая обстановка, отношения на один раз, развлечения экзотического вида и колорит тем, многогранность выбора… Боже, сколько мыслей в голове… И все из-за какой-то девчонки с прической мальчугана и заразительным смехом…От одной мысли о ней становится не по себе, тело стынет, и даже согревающий пар и горячая вода не перебьют эту дрожь, капли стекают вниз, ручьи бегут по ногам - они смешиваются. Энни тоже ведь порядочно возбудилась, хоть и не побывала в роли жертвы, но и в ее пещере наводнения избежать не удалось. Обмотавшись полотенцем, девушка покинула ванную и направилась в гостиную проверить состояние любимой – та по-прежнему лежала на полу. Ну, хоть на бок перевернулась, значит, живая. А что? От оргазма тоже можно умереть. А вы смеетесь… - Эй, идем спать, - Энни пробежалась большим пальцем ноги по позвоночнику девушки, отчего та заметно вздрогнула. Спина выпрямилась, и Соня покорно улеглась на кровать. Рыжая отбросила в сторону полотенце и присоединилась к подруге – все-таки бы не отказалась побывать в ее нежных объятьях и освежить в памяти вкус ее губ, язычка. Снова услышать ее стоны, сбивающееся дыхание. Свет погас одним щелчком, и девушки улеглись на мягкий диван, отдавшись порыву ночи, британскому миру и друг другу. - Ты ведь об этом мечтала, не так ли? Фотосет, флаг, мартини, Сауседо… - Не перечисляй…Все равно не назвала самого главного! – промычала Соня, которая, казалось, ожила только, когда снова ощутила присутствие рыжеволосой особы, ее близость и горячее дыхание. - Ммм? – сон овладевал Энни с самой первой фазы. - Ты и только ты! – и теплые губы не дали возможности сострить, отвертеться, перевернуться на другой бок высокомерной минчанке. Достаточного одного лишь импульса, инициативы, предпринятого действия! И здесь Соне удалось ее обставить. Энни не могла врать себе – она бы скорее умерла, чем не ответила на поцелуй. Лишь с первыми проблесками света, едва доносимыми звуками уличной шумихи и соседской болтовни, девушки смогли заснуть. Встретить рассвет вместе в одной постели, слившись воедино – достойная причина и повод не сомкнуть глаз в ночной темноте. А сегодняшнее утро расставит все по местам – там будет видно, а пока стоит наслаждаться нежным сплетеньем пальцев, доверительными объятиями и просто шикарным днем, воплотившим все их давние фантазии в реальные события. За это еще поднимется завтрашний тост, а пока…Отдых… Отдых…Сезонный отдых…Лето в полном разгаре, не говоря уже о самораспоряжении…Часы, словно, живут своей жизнью, не обращая внимания на застоявшиеся традиции и древние устои. Они не подчиняются ни одному фактору, сами со своей целью – разочаровывать, издеваться, внезапно останавливаться, резко пролетать, стирать грань между реальностью и мечтой, и то если второе начинает выходить за пределы возможного – происходит полнейшая путаница, хаос, самонавязывание, в итоге самобичевание и ощущение недостойного и отвергнутого миром и людьми, как его составляющим. С таким пессимистическим прогнозом Энни столкнулась, едва разлепила глаз. Солнечные лучи ударили в голову похлеще вчерашнего мартини, а от яркого света все заслепило густой пеленой – хотелось нырнуть под подушку и не вылазить оттуда до самого вечера. И вот я… Просто Эдвард Кален, прячусь от света…Охх, и где же моя Белла? Эта мысль заставила меня возродиться вновь, воспрянуть из мрака и отправиться на поиски своей милой спутницы. Камнем преткновения стал чемодан, разваленный посреди комнаты. Ух, ты неплохо повеселились же мы, однако! Я и того не помню. Интересно, Микки Маус остался жить? Да, и что вообще происходит? - Привет, я уезжаю! – вот тебе и ответ на вопрос. Просто и ясно, коротко и лаконично. Соня стояла, обмотавшись в махровое теплое полотенце, только из душа. Черт, и меня не разбудила? - Уже!!!!! – у меня просто не хватало фраз и выражений, чтоб выразить свое удивление. Она меня очень неприятно удивила – неудачная шутка. С утра - это плохая примета. - А чемодан это так! Очередной фотосет! До вокзала проведешь? Соня скинула с себя ненужную тряпку - и глазам Энни открылся весь изведанный ею за ночь мир, опознанный, по которому она успела уже соскучиться. То, что изучала вчера медленно и с наслажденьем, по частям, при помощи языка, губ, пальцев с такой настойчивостью, что просто становилось не по себе. Воспоминания будоражили разум, поглощали его целиком, опьяняли ее состояние. Энни не находила себя в реальности, не знала ответа на вопрос, который так очевиден…Выдавить «Конечно» - показать свое равнодушие, холодность, а попросить остаться – выдать нерешительность, слабость, привязанность, стертость…. - Я не хочу от тебя зависеть! – резко ответила Соня, натягивая Микки Мауса на голое тело. Минчанка не сводила глаз от этого возбуждающего процесса, но ответ твердо стоял в ее голове, эхом переливался по стенкам мозга и не выходил наружу: - Какое там? Ты сама себе хозяйка! Разве нет? – грубовато вышло, я не хотела. - Пока, да. Но еще пару дней – и я отсюда не уеду. Я боюсь к тебе привязываться, ты ведь знаешь меня, знаешь мой стиль, ты не сможешь мне и половины дать! – Соня перешла на крик. Никогда бы не подумала, что истерика ей присуща, она умеет психовать, яро возмущаться. - Вчерашнее не в счет? Ты же так хотела! Я что-то сделала не так? – это скорей звучало не как сочувствие и сопереживание, когда муж не удовлетворил свою любовницу, а как на допросе при составлении протокола. На это Соня, потупив взор, опустила в пол глаза, пряча лицо усиленно и тщательно. - Ты же так стонала и извивалась! Кричала, что тебе хорошо! Да и лучше не будет ни с кем и никогда! - Не спорю! – румянец застилал ее лицо, а щеки побагровели от последних слов, - но, по крайней мере, это будет через год и я наберусь опыта, чтобы сделать то же самое для тебя! Также, как ты это делала! - И все же тебе стоило остаться еще на день! Мы ведь даже кино не досмотрели! Хотя…. - Да, мы бы его и за неделю не осилили! Думаешь, не нашли бы, чем заняться! - Да, занятие одно – вариантов много! Как, где, чем! - Так, все хватит! Мне еще в поезде ехать! Не одной! - Ну, смотри с дедами в контакт не вступай и ни на кого не кидайся! Смех – единственное, что спасало обеих на данный момент. Они понимали, что также мимолетна и их возможность быть вместе, как и эта встреча. За этот год последняя… Быть может, в новом сезоне. Девушки стояли на вокзале такие разные во всем: национальность, проживание, волосы, длина, цвет, густота, вкусы, круг общения – сколько еще символов и времени придется потратить, чтобы перечислять все это. Да, уж близка нам все же бесконечность. - Я бы сейчас тебя поцеловала на прощание! – промурлыкала Энни, даже не обращая внимания на посторонних, снующих по вокзалу людей. Они так напоминали лесных жителей, а весь этот район с привокзальной площадью – живой муравейник. Да, люди, пожалуй, подойдут удачно в сравнение с термитами. Прогрызут, что угодно и как угодно, дабы пробиться и добиться. Чего, кого – да, чего вздумается. Цель, не подразумевая под собой ничего, так номинативно бытующая – тем и привлекательна. Достаточно объявить себе, что я с целью, и меня никто не тронет. - Даже так? – Соня сделала шаг ближе навстречу Эниным мыслям и догадкам. - Ну, да! Ты же в подъезде не давалась! – народ у вагона стал замедляться, в итоге чего образовалась огромная очередь. Вечно, невтерпеж, да успеете вы еще сто раз! Без вас не уедут! И место ваше не займут! - Ну, страшно было, меня там не спас бы никто! Ты маньячка! Изнасиловала бы еще чего! – прохихикала Соня. - Оооой, вчера вечером я бы так не сказала! Ты мою голову только так прижимала к своей… Рот накрыла Сонина рука – нашла чего распространяться. Но и это не все сюрпризы. После руки последовал внезапный поцелуй! Она это сделала! Прямо у всех на глазах! Соня! Вот увидишь – целую неделю не буду появляться в контакте. И как ты потом заговоришь, заноешь, запечатаешь, засмайлишь, а? Он был таким легким, воздушным, без языка, но таким неожиданным и, пожалуй, самым приятным и сладким. Я даже не посмотрела на реакцию опешивших незнакомцев. Чувствовала, что рты поразинули и немую сцену «Ревизора» забомбили – так типичная ожидаемость. И куда подевалась стандартная фраза? «В наше время»…Это просто спасательный круг… Я просто рванула вперед, не попрощавшись, не глядя назад. Удивляюсь, как не свалилась под поезд. Да, вот тебе и Анна Каренина 21 века. И кто я? Что провела своего Вронского? И тут я с ней согласна, очередной раз, я не смогу дать и половины, я не такая, я не привыкла носить розовый цвет, я просто разработала теорию. Когда-то в клубе ко мне и девчонки подкатывали! Они тоже меня хотят, как и парни! Вопрос, что же нужно мне? И чего я испугалась? Осуждения? Мнения со стороны? Повела себя, как последняя трусиха. А она молодец – ей еще с доброй половиной в вагоне одним кислородом дышать. Завернется на один бок – и пошлет все к чертям. Вот она Соня! И такую я буду ждать ее следующим летом! К тому же, к нашему всеобщему счастью, у нас есть контакт – там всегда проще. Там она остается такой недоступной, непокорной, тяжело угодимой и стенающей на свои неудачи. Будут еще пары – девчонки, ребята. И с каждым своя история, свои методы, свои принципы, свои взгляды, и все будут твердить одно – ты красива, непредсказуема, изящна. Но ее никто мне не заменит. Ее сумасшествие, помутнение, этикет во все времена, ночные разговоры и нестандартные вкусовые предпочтения и более того, вряд ли, найдется тот, кто станет выше ее в моем списке друзей. Нет, за ней это первое место абсолютно по праву. До следующего лета, Sonya Wayfarer!!!! ***The END****