Без прикрас

– Мать твою... – это всё, что мог сказать Макс, проснувшись рядом с голым Артёмом. – ТВОЮ МАТЬ, ФУ, СУКА, БЛЯЯЯДЬ!!! – Кажется, рыжик вспомнил, что произошло вчера ночью. – Кто это так орёт с утра пораньше? – всё еще спя, невнятно промямлил Тёма. Ох, Тёмочка, знал бы ты, какое утро тебя ожидает, не просыпался бы. Никогда. – Ты... ты... ты-ы-ы-ы!!! Это всё ты! Козлина! Педик! Педик, так еще и меня таким же сдела-а-а-ал! Я тебе этого никогда не прощу!!! – тряся Тоскаева, рычал Максим. Тот всё же продрал сонные глаза. Неожиданно жутко заболела задница, но он не заострил на этом внимание. – Эй-эй-эй, истеричка, ты чего? Кошмары что ли замучили? – Ты что, сейчас, прикалываешься?! – Ты можешь нормально мне объяснить, а?! Что я натворил, почему я прикалываюсь? – Алкоголик ты конченный! Ты ничего не помнишь? – Помню. Я все помню. Сначала я был в больнице, потом в баре. Затем появился ты, и мы немного выпили... – Что дальше? Что было дальше?! – Дальше? Дальше не помню... О, нет. Нет-нет-нет. Чёрт, что я сделал? Что было дальше?! – Дальше ты называл старую официантку своей принцессой, метлу драконом, а бар – королевством. Потом ты признался в любви хачику-таксисту, испортил мои джинсы и рубашку, повалил меня на пол, поцеловал, а потом я тебя трахнул. – У тебя отвратное чувство юмора. – Вот и вернулся наш сдержанный, спокойный Артём. – А у тебя соображалка отвратная. Я серьёзно вчера тебя отжарил, – перестав душить друга и новоиспеченного любовника, выдохнул Макс. Минутная пауза, глубокий вдох, выдох и... – Я УБЬЮ ТЕБЯ! – с жутким рёвом Тёма бросился на рыжика и начал его душить, что есть силы. Не будь этой жуткой боли в заднице, он бы и в жизнь не поверил, что мог бы по пьяни переспать с парнем. Да даже если бы и поверил, то не показал бы виду, но сейчас… Сейчас он просто прикончит единственного свидетеля, и все. Макс же отбивался подушками, отпихивал друга, и, в итоге, оба упали с кровати и обнаженные лежали друг на друге, а их губы соприкасались. – Слезь с меня, извращенец! – визжали в один голос они, отпихиваясь друг от друга, но простынь связала их, и вместо того, чтобы отпрыгнуть друг от друга, они еще ближе прижались к друг дружке. Оба покраснели, как крабы, и отвернулись в разные стороны. – Не думал я, что ты такой, Артём. Выпил немного и сразу в постель всех тащишь, – всё еще пытаясь выбраться, бубнил Макс. – О тебе я могу сказать то же самое. Друг, называется! Трахнул при первой же встрече! Теперь я не целка! Плакали мои денежки... – В смысле? – опешил рыжий. В эту минуту Тоскаев мечтал долбануться об стенку, но увы, стена далеко, а он связан простынёю. Ну кто его за язык тянул? – Ничего, – буркнул шатен. – Нет-нет-нет, давай договаривай! Ты что, продался кому-то? – Иди в жопу! – Ну, я в ней был недавно. В твоей. Хочешь, повторю? – ехидничал Макс. – Придурок! – Наверное. Так что там с твоей невинностью? Кому продать её вздумал? – Даже если и продаю, это не твое дело! – Так все-таки продаёшь, да? – Нет! – Так да или нет?! С меня же денег не возьмешь? Ты вчера был о-о-очень доволен. Так стонал. Я даже немного застеснялся. Обычно я этим занимаюсь с более скромными людьми. А как ты просил, нет, молил: «Еще, милый, прошу, ещё! Глубже, войди в меня глубже!» Наверное, если бы проходил конкурс «Самый красный человек на Земле», то Тёма занял бы первое место. – Ублюдок, – тихо промычал шатен, закрывая лицо руками. – Сам виноват. Нехрен было лезть. – Но Артём не ответил. Он молча свернулся комочком. – Эй, друг, ты чего? Это просто шутка. Мне самому малоприятен факт того, что мы переспали. Нет, я не хочу сказать, что мне не было приятно вчера. Мне было вчера очень хорошо. Ты прекрасный партнёр. Нет-нет-нет, я не в этом смысле, ты не подумай, мне не нравятся парни. Я к тому, что если бы мне нравились парни, то в тебя бы я даже влюбился. О, Боже, что я несу?! Я, правда, не хотел. Макс уже пятьсот раз проклял себя за свои слова. Надо же было так оплошать! Он подполз к шатену, слегка приобнимая того за плечи, но Тёма никак не среагировал. Тогда Златов уткнулся лицом ему в шею и пробубнил: – Ну прости меня, мне правда жаль. – Это был последний шанс собрать деньги на операцию для Тимура. У него всего есть несколько месяцев, не больше. Ты знаешь, сколько надо пахать, чтобы заработать такую сумму? Мне надо себе почку отрезать и продать, чтобы только операцию оплатить! А реабилитация?! Этот мудила мне за неделю траханья оплатит всё! А из-за тебя, кобель несчастный, ни хрена не получится!.. – Прости... – Да мне твое «прости» ни в одну точку не упирается! Неожиданно по комнате пронеслись звуки мелодии и еле слышное гудение. – Твой мобильный. – Знаю я! – рявкнул Тоскаев. – Алло? Да, это я. Кое-что произошло. Не по телефону. Хорошо. – Кто это? – Тебе-то какая разница? – Просто спросил. – Спросил он просто. И трахнул ты меня тоже просто?! – Я же извинился! Прости, чувак, у меня нет машины времени, чтобы вернуть всё назад! – Пф, ладно. Где моя одежда? – спросил Тёма, всё-таки вырвавшись из простыни. – Откуда мне знать. Ты вчера швырнул её куда-то. – Швырнул... А, вот она! Стой, тут только брюки. Где рубашка? – Ты в кофте был. – В какой кофте? – Не помню, какой-то пуловер тёмный. – О, чёрт... – Что такое? – Вон она... моя кофта, – прохрипел Тёма, показывая пальцем на аквариум. – Мои рыбки! – вскрикнул Макс, подлетая к аквариуму. – Ты о рыбах думаешь? Пуловеру конец! В чём мне идти сейчас? – Ты убил Остина и Джеффри! Ты убил беременную рыбку и её мужа! Уби-и-и-йца! – Максик, быть истеричкой – это фу. Кофта была важнее. – Ну ты стерва, Тёма, сука бесчувственная. Они мне как семья были. – Ну ладно, ты лишил меня пуловера, девственности и операции Тимы, а я тебя лишил рыбок. Всё честно. – Пф... Ладно. Для начала, давай в душ. Потом я дам тебе свою одежду, и ты потопаешь туда, куда ты там собирался, ок? – Ок. В душ я первый. – Да щас прям, разбежался. Как хозяин, имею полное право идти первым. – Не будь эгоистом. Мне через час надо быть на работе! – На какой именно? На той, где ты продаешь сво... – Да, на той, – отрезал Артём. – Тогда, я с тобой, – спокойно ответил рыжий. – Нахрена? – Объясняться перед твоим работодателем. Скажу, чтобы он не лишал тебя денежек за девственность. – И что именно скажешь? «Простите меня, дяденька, я случайно, по пьяни, трахнул вашего мальчика. Вы только не ругайте его, ладно? Хотите, я вам сам жопу подставлю. Она у меня девственная!» – последние слова Тёмы прозвучали как-то истерично. – Так и скажу. – И что, жопу ему правда подставишь? – Да. – О, Боже мой... – Зато честно. – Нет, ты, правда, никогда не блистал умом. – Пфф... ладно. А в душ гоу вдвоем. Что мы там друг у друга не видели? Артём ничего не ответил, но проследовал в ванную за другом. Душ они приняли без происшествий. Разве что Макс поскользнулся, сбивая Тёму с ног. Тот, оказавшись под рыжиком, лишенный от злобы дара речи, брыкался, не понимая, что этим только мешает встать Максу на ноги. Макс, в свою очередь, лишенный из-за стеснения дара речи, пытался промычать другу, чтобы тот не брыкался. Итог: добрыкалась эта парочка до того, что один из них поцеловал другого, тот укусил поцеловавшего за губу, но все же ответил, и они потратили пятнадцать минут на свои целовашки. Благо, дальше это не зашло, ибо Макс всё же смог встать на ноги и даже помог Тёме. – Боже, ты отвратный кофевар, – отпив немного бодрящего напитка, прокомментировал Тёма. – Ой-ой-ой, правда что ли?! Будто бы ты лучше сможешь, – обидевшись, произнес друг. Тёму задела эта фраза, и он решил продемонстрировать свой талант, а бонусом даже яичницу сварганил. Макс наблюдал за действиями друга и комментировал всё, чем жутко бесил Артёма. – Знаешь, тебе бы розовый фартучек. Он бы тебе пошёл, – полетел очередной язвительный комментарий Макса. Артем решил промолчать.