На периферии сознания

"Война. Что может быть страшнее? Но даже здесь есть место и время прекрасному"

Утро. Холодное и сырое от росы. Пелена тумана настолько густая, что с одного конца небольшого лагеря не видно другого. Смотришь вокруг и не веришь, что уже середина июня. Кажется, что это осень, которая давно уже не хочет уходить с выезженной земли, а не так давно растаявший кроваво-грязный снег, всего лишь выдумка воображения. Неделю назад все было так же. Такое же утро, такое же настроение в душе, но иной состав лагеря. Неделю назад два летчика покинули лагерь с целью разведки и сбора информации, но так и не вернулись. Вчера был дан приказ отставить поиск и начать свертку лагеря, с целью смены его местонахождения. А сегодня от него осталась лишь одинокая белая палатка с красным крестом. Медсестричка Аннушка с решимостью в глазах и вызовом в голосе заявила, что не сдвинется с этого места и под угрозой смерти. Ее слова вызвали всеобщий смех, непонимание, в ее адрес посыпались оскорбления и слова что она сошла с ума. И лишь одни глаза смотрели на нее с пониманием и глубокой болью, губы же командира хотели сказать о юношеской глупости, но промолчали. Пока есть надежда в детской душе, в юношеском сердце будет теплиться огонек любви, и Аннушка его дождется, может и не в этом мире, но дождется. *** -Почему со мной поставили именно тебя? Ну почему? От тебя пользы как от гнилого помидора! -Рома, ну не ругайся ты... и о еде не говори, я есть хочу. -Макс, ты вечно голодный идиот! Я ведь говорил тебе проверить технику перед вылетом! Как ты мог забыть его заправить, ну как?! -Чего кричать то? Внимательнее нужно было смотреть на показатели. -Я на тебя понадеялся, придурка. -Ну мы ведь живы? Живы? Сейчас лето, а значит не замерзнем, воду и еду можно найти, и не так то мы далеко от лагеря уле... -МАКС! заткнись, прошу! Сквозь листья и ветки, с трудом, пробирались два парня. Глаза застилала пелена тумана, из-за влажного воздуха одежда была сырой и неприятно липла к телу, а движение замедляла "каша" под ногами. Усталость давала о себе знать. Вместе с жаждой и легким голодом пришла и слабость. Каждый сейчас думал о своем. Немного худощавого телосложения, голубоглазый брюнет, думал о своей возлюбленной Аннушке. О том, что она безумно волнуется и переживает за него, а он тут с человеком, которого так желал забыть... а не там с ней. С которой забывал его. Он возлюбил ее, но эта хрупкая и нежная девушка, не смогла выбросить из его сердца этого мелкого идиота. И пусть разница в возрасте не велика, но Макс до сих пор оставался ребенком. В его теплых шоколадных глазах, все еще играет детство...наверное из-за него он так сильно запал в его душу. Сам Макс же просто смотрел под ноги, стараясь не думать вообще, и не смотреть на впереди идущего. Его ужасно возбуждала прилипшая к телу, его напарника, серо-желтая рубашка, хотелось плевать на весь мир и просто слиться с ним в одно. Не важно как, не важно где, не важно снизу или сверху. Важно что бы взаимно, жарко, мокро, глубоко и долго. Как давно у него появились подобные мысли, брюнет не помнил, и когда стыд и неправильность исчезли, он тоже не знал. Но знал самое важное, он любит этого парня, и готов на все лишь бы быть с ним. Хотя бы на час. Даже на убийство Аннушки он был готов, продав душу Дьяволу. Лишь бы эти холодные, голубые глаза посмотрели на него так же, как он смотрит в них. *** Кто бы мог подумать, что есть места до которых еще не добрался огонь войны. В глубине леса оказалось небольшое и чистое озеро. Июнь правил здесь, здесь был дух молодого лета. Еще короткая зеленая травка покрывала землю, усыпанную россыпью одуванчиков, как будто горошины рассыпали по зеленой скатерти. Березовая роща прекрасна. Это место было похоже на сон, на сказку. И хоть не было видно горизонта, а с ним и всей прелести заката, юношей это мало волновало. Сейчас им было хорошо, они чувствовали тепло друг друга, ласку теплого ветра. Не хватало лишь ласки друг друга. Но оба боялись. Боялись отказа, последствий, боялись своих чувств. Спокойствие и умиротворение спустя пол часа стало плавно перетекать в напряжение. Солнце уже спряталось, ветерок потерял его тепло, потому пришлось прижаться друг к другу сильнее. То что сейчас происходило в мыслях каждого, просто не поддается описанию, но ясно лишь одно, сейчас обоих накрывало крышесносное желание, завладеть друг другом. -Что-то стало жарко и душно тут. Пойду немного проветрюсь... - громко выдохнув и еле ворочая языком, пролепетал Макс, и торопясь направился к озеру. Спускаясь к берегу, умудрился запутаться в собственных ногах и шмякнуться в траву, так до конца и не спустившись со склона. Когда он открыл глаза, его поразило чистое и звездное небо. Оно было таким красивым, но таким далеким и холодным, что навивало тоску. А тоска пришла с болью. Ведь только что, он оставил там, под одинокой березой, самого дорогого ему человека, потому что его мыслями овладела похоть. Время потерялось. Оно и не остановилось, но и не приблизилось к скорости света. Просто его сейчас совсем не ощущалось. Хотелось пролежать на этой траве вот так вечность. С пустой головой. С прохладой, которая снимает внизу живота напряжение. И ведь Макс почти уже пришел в норму, его организм почти успокоился и смирился с тем, что его снова обломали, но... Ветер принес сверху странные и приглушенный звуки. Больше похожие на стоны и всхлипывания. Первая мысль пришедшая в голову было то, что Роме снится кошмар, а значит нужно пойти и разбудить его. Пересилив себя, Максим поднялся на ноги и потихоньку стал подниматься к березе у которой они устроились. Звуки становились отчетливее, и мозг судорожно перебирал кучи вариантов причины их происхождения. И кто бы мог подумать, что самая странная и бредовая мысль окажется верной! Увиденное, заставило брюнета сначала оцепенеть, а затем, как в замедленной съемке осесть у края склона, так и не дойдя до своего напарника. Челка его напарника прилипла ко лбу. Голубые глаза сейчас были прикрыты. Он то судорожно покусывал, то облизывал свои губы, от чего те блестели в свете луны. Сейчас лунный свет не давал ничего скрыть тени от шоколадных глаз. Чем ниже опускался взгляд Максима, тем тяжелее ему становилось дышать, все тело онемело и покрылось испариной. Макс повторял все движения губ Ромы, своими, при этом немного переусердствовал и прокусил до крови. Но не это сейчас было страшно. Страшно было от того, что теснота брюк причиняла боль, разум был отключен, и хотелось лишь одного. Что бы не руки Ромы сейчас скользили вверх-вниз по его члену, а чтобы это был сам Макс. Теперь время поджимало, ведь скоро Рома закончит, потому действовать нужно без промедлений. Все внутри Максима кричало, чтобы он немедленно шел к нему, но тело так и находилось в оцепенение. Но более громкий стон Ромы вывел брюнета из ступора. И тут то и началось их безумие. Мгновение, и он уже рядом с Ромой останавливает его руки. Мимолетный взгляд в глаза друг друга, и слов не нужно, сейчас им обоим нужно лишь одно, и здесь нет ни пассива ни актива, они в одной роли. Рома осторожно поддается вперед заставляя Макса лечь на спину. Быстро снимает с себя остатки одежды, помогая с этим брюнету. Из-за желания руки не слушаются. Как только вся ненужная ткань покидает тела, Рома осторожно укладывает Макса на вещи. Ловит взгляд шоколадных глаз, которые призывают к действию, а затем целует в искусанные губы. Поцелуй получается рваным из-за нехватки воздуха,а в глазах пляшут звездочки. Во время поцелуя руки оглаживают тела друг друга, разгоняя мурашки и волны возбуждения. Снова поцелуй разрывается. Макс судорожно хватает губами воздух. Рома же переходит на шею, прикусывая пульсирующую венку на шее брюнета, тут же зализывая место укуса, вызывая своими действиями стоны партнера. Ласками можно тянуть время до бесконечности, если бы не ноющая боль от возбуждения. Не в силах терпеть больше, Рома резко переворачивает Макса на живот, немного приподнимает и ставит на колени, ладонью заставляя прогнуться в спине. Его губы собирают по спине брюнета блестящие в лунном свете капельки пота, в то время как одна его ладонь сжимает член Макса, медленно водя вверх-вниз, иногда задерживает на головке и обводя ее круговыми движениями большого пальца. Все это лишь для того, чтобы отвлечь партнера от скорой, неизбежной боли. А пока, пальцами свободной руки, играет язычок Макса, обильно смачивая их слюной. Когда Рома забирает свои пальцы, Макс разочарованно выдыхает, и тут же издает негромкий стон. Первый палец уже в нем, и доставляет пока лишь небольшой дискомфорт. Рома, круговыми движениями постепенно растягивает маленькую пульсирующую дырочку, и вот уже внутри два пальца, а круговые движения, сменяют движения на манер ножниц. Рома чуть не потерял контроль над собой, когда Макс сам начал насаживаться на его пальцы, а стоны уже почти перешли в скулеж. Хотелось плюнуть на все и просто вдалбливаться в его тело, но он не мог причинить боль любимому, который доверился ему, и который сейчас беззащитен как ни когда. -Роо-маа...п.п.пожааа..л.луйстаа...х.хваа..аа..тит..меня..мучиить... - сквозь стоны и всхлипы, до мурашек хриплым голосом Макс, стал его умолять. На этом терпение Ромы закончилось. Он резко вошел в тело Макса, от чего оба издали громкий стон, и у обоих разве что искры из глаз не посыпались. Это было мокро,жарко, безумно. Оба стонали срывая голос. Не думая ни о чем. Финал настал слишком быстро. Первым кончил Рома прямо в Макса, при этом все же найдя в себе силы ускорить движение своей руки, дабы довести до разрядки любимого. После чего оба упали без сил. *** Утром им не было стыдно смотреть в глаза друг друга. Они были действительно счастливы. Даже когда выбрались-таки к месту, где еще пару дней назад был их лагерь. Обнаружив зверски изнасилованную и убитую девушку, Рома не стал убиваться. Макса же она всегда бесила. Да и война подходила уже к концу. Продолжение истории этих двоих написано не будет. Не о чем тут больше писать. Просто они вместе, они счастливы, с ними их любовь, а больше ничего и не надо)