23 августа 1939 года. Генеральный секретарь ЦК КПСС Иосиф Сталин вышел из кабинета Молотова, громко хлопнув массивной дверью. Глава СССР, заметив, что в приемной нет прессы, облегченно вздохнул. Но в следующую секунду облегчение улетучилось, потому что уставший генеральный секретарь заметил в приемной того, кого меньше всего хотел видеть после тяжелых переговоров с Германией.
- Адольф Алоисович, - натягивая дружелюбную ухмылку, протянул мужчина, - здравствуйте!
- Добрый день, Иосиф Виссарионович! – также слащаво пропел Гитлер.
- Хотите коньяку? – лучезарно улыбаясь, спросил Сталин. В данной ситуации всю неприязнь к идейному врагу надо было скрывать под маской дружбы советского и немецкого народов. Германия была набирающей мощь державой, с которой стоило считаться. – У меня в кабинете есть бутылочка превосходного армянского коньяка.
- Не откажусь. – Щёки Гитлера покрылись лёгким румянцем.
Диктаторы переместились в кабинет главного секретаря. Хозяин кабинета любезно предложил гостю присесть на кожаный диван, после чего открыл нужный ящик стола и достал бутылку с фужерами.
Гитлер взял наполненный коньяком фужер и задумчиво посмотрел на его содержимое.
- Хм, вы подписали пакт даже при том, что под вашу сферу влияния попадают только самые бедные страны. – Задумчиво произнёс фюрер Германии. – Вам так важны дружественные отношения с Германией? Хм, Вы нас боитесь. – Он глотнул спиртного и слегка поморщился. – И правильно делаете. Скажу вам по секрету, хотя для здравомыслящего человека это и не секрет вовсе, что пакт носит лишь временный характер. Ни о какой дружбе арийского и грязного славянского народов не может быть и речи!
- Я это прекрасно понимаю. – Спокойно ответил Сталин. – Для меня ваши слова не были сюрпризом. Этот пакт – отсрочка перед войной, не более.
- Перед мировой войной! – вдохновенно воскликнул Гитлер. – Третий рейх покорит весь мир и станет тысячелетним!
Самонадеянность главы Германии взбесила Сталина. На мгновение он потерял контроль.
- Не пизди, сукин сын! – гневно прорычал он.
Эта фраза повергла фюрера в немой ступор, на протяжении которого главный секретарь не раз успел проклясть свою несдержанность.
- Что, простите?! – завопил Гитлер. – Да какое право ты, грузин, имеешь говорить такое мне?! Да я глава арийской Германии! В моей стране ты бы уже давно в печах тлел!
- А в моей стране ты бы уже давно носки сушил на Соловках! – заревел Сталин.
Гитлера просто распирало от злости:
- Ублюдок, мать твою! А ну иди сюда, говно собачье! Что, решил ко мне лезть?! Ты, засранец, мать твою! А? Ну иди сюда, давай, попробуй меня трахнуть! Да я сам тебя трахну, онанист чёртов! Будь ты проклят! Иди, идиот, трахать себя и всю твою семью, говно собачье! Жлоб вонючий! Дерьмо, сука, падла! Иди сюда, мерзавец, негодяй! Гад! Иди сюда ты, говно! Жопа!
Секунд пять Иосиф Джугашвили сидел и тихо охуевал.
- Нихуясе ты дерзкий, фриц. – он на секунду задумался, припоминая пламенную речь немца. Вспомнив наконец что-то, он усмехнулся:
- Так говоришь, попробовать трахнуть тебя? А что? Неплохая идея… я не против.
Хозяин кабинета встал и начал медленно подходить к своей жертве. Сердце Адольфа бешено заколотилось. Но он решил, что это шутка и не стал подавать виду, что запаниковал.
Сталин сел на диван рядом с Адольфом и положил ладонь ему на колено. Волосатая рука Сталина медленно продвигалась все выше по внутренней стороне бедра Гитлера.
- Адольфушка, не бойся, будет не больно, - прошептал Иосиф и кровожадно улыбнулся, предвкушая месть за оскорбления.
Дыхание Гитлера стало громким и неровным.
- Э-э… Я… Я пошутил… - дрожащим голосом произнёс он. – Остановись сейчас же, похотливый грузин! – он смог повысить голос.
Но русский не останавливался. Он лишь придвинулся к Гитлеру и второй рукой начал расстегивать сначала его мундир, а затем и рубашку.
- Отпусти меня, извращенец усатый! Помогите! – завопил немец.
- Нет, ты мне за все ответишь, самонадеянный идиот! – злобно выдохнул Сталин мужчине в губы и накрыл их поцелуем, чтобы тот наконец заткнулся.
Гитлер зажмурился. Сначала ему не нравился властный поцелуй тирана, но потом он стал несмело отвечать на него. В голове тут же всплыли воспоминания, как Адольф представлял себе этот поцелуй на скучных заседаниях, по ночам или в кабинете за чашкой кофе. Как в его воображении сталинские усы щекотали его пах…
Сталин расстегнул ширинку дорогих немецких брюк, залез в трусы и сжал достоинство фюрера Германии. Затем он начал медленно надрачивать его член. Гитлер всеми силами пытался сдерживаться, но громкие вздохи выдавали его.
- Не сдерживайся, дорогуша. Я же «Чёртов онанист», я знаю в этом толк! – Сталин хищно улыбнулся и прикусил мочку фюрерского уха. Из уст Гитлера сорвался стон. В благодарность Сталин одарил его поцелуем. Затем он стал спускаться все ниже, оставляя влажную дорожку из поцелуев. Гитлер шумно вдохнул, когда язык Сталина дошел до низа его живота. Внезапно Сталин отстранился, вызвав разочарованный выдох Гитлера.
- Потерпи, мой маленький диктатор. – Проговорил хриплым голосом грузин и опустился на колени перед фюрером.
- Ммм, СССР стоит передо мной на коленях! – Гитлер решил воспользоваться ситуацией.
- Еще и минет делает! – рассмеялся Сталин, затем снял с Гитлера штаны с трусами и вобрал головку члена себе в рот. Сталинские усы щекотали пах фюрера, все в точности так, как он и представлял. И от этой мысли становилось невыносимо приятно. Даже приятнее, чем от самих посасывающих движений Сталина. Приятно именно потому, что совершилось то, о чем он так давно втайне ото всех мечтал.
Когда Сталин довел своего партнера до пика удовольствия, он полностью разделся и достал из самой нижней шуфлядки своего стола детский крем «Лапушка». Тем временем Адольф просто стоял и пытался уложить в голове всю происходящую ситуацию. А Иосиф подошел сзади, неожиданно наклонил Гитлера вперед, тот оперся на спинку кожаного дивана. Сталин выдавил на руку крем и начал размазывать его по анальному проходу Гитлера, массируя и растягивая кольцо мышц: он вставил сначала один палец, а затем другой. После того, как он достаточно растянул Адольфа, он вошел в него.
- А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а! Будь поаккуратнее, усатый извращенец! – прокричал Гитлер.
- Прости, милый, я буду нежнее, - извинился Сталин и положил ладонь на член Адольфа, одновременно двигаясь внутри него.
Стоны обоих мужчин слились воедино. Вскоре мгновения удовольствия кончились.
На банкете по случаю подписания договора между Германией и СССР главы держав улыбались друг другу, часто пожимали руки, разговаривали о совместном будущем и смеялись.
***
Бункер Гитлера. 30 апреля 1945.
Поражение в войне было очевидно. Через несколько суток Адольфу пришлось бы предстать перед разъярёнными солдатами, перед миллионами людей, ждавших его смерти. Больше всего его угнетало то, что, если он попадет в плен к русским, они тоже будут жаждать расправы над ним, и Сталин не сможет его защитить. Его возлюбленному придется самому отправить его на суд. Чтобы лишить Сталина такой муки, Адольф решил покончить с жизнью.
Он взглянул на труп Евы, которую он никогда не любил, и тяжело вздохнул. В памяти всплыла их первая встреча с Иосифом в Москве в 39-м. С заплаканными глазами он поднес ко рту капсулу с цианистым калием.
- Я люблю тебя, Иося! – дрожащим голосом тихо произнес он, будто думал, что только возлюбленный его услышит. И проглотил капсулу.
***
Сизый дым окутал кабинет. Мужчина вынул трубку изо рта и снова вспомнил те прекрасные моменты, проведенные с ныне погибшим Адольфом. Скупая мужская слеза покатилась по щетинистой щеке и смочила пышные усы.
- И я тебя…
