Путь иллюмината

Я жгу остатки праздничных одежд, Я струны рву, освобождаясь от дурмана. Мне не служить рабом у призрачных надежд, Не поклоняться больше идолам обмана. Владимир Высоцкий, "Романс".

Уже много лет небольшая православная церквушка близ Смоленской дороги была почти заброшена. Редкие посетители разбавляли сонную обстановку, царящую здесь; в основном это были прихожане из Черкасова - имения, расположенного поблизости. Человек, которого многие знали как маркиза д'Арни, взглянул на покрытые тонким льдом лужицы и поежился: что удивительного – конец ноября! Кутаясь в лёгкий для столь прохладной погоды плащ, он долго стоял перед некрашеной дверью старой церкви, не решаясь войти. Наконец, он себя пересилил. В церкви было тепло и уютно; пахло воском. Он прошёл прямо к алтарю, погруженный в свои раздумья. Он любил приходить сюда в самые ранние часы, когда батюшка ещё только-только открывал двери и начинал приготовления к служению. Отец Николай уже привык к этому молчаливому и мрачному молодому человеку, чьё прошлое овеяно зловещими тайнами, и не обращал на него никакого внимания. Маркиз взял свечу и зажёг её; яркий свет осветил красивое одухотворённое лицо. Немного постоял, глядя на колебание крошечного огонька в руке, на которой красовался перстень с крупным чёрным камнем. Он сам до конца не понимал, зачем почти каждое утро бывает здесь, ведь атеист, воспитанный в неверии, не знал ни единой молитвы. Иван поставил свечу и вышел прочь из храма. Едва он переступил порог церкви, как тут же услышал чей-то сдавленный смешок. Д'Арни обернулся - перед ним стоял Реджинальд Скотт и пренеприятно ухмылялся. - Ха-ха-ха! "Лучший из лучших", самый опасный шпион Европы, сам маркиз д'Арни и... поклоняется православному Богу! Вспомнили о душе? Маркиз не ответил. На его лице появилось выражение брезгливости и омерзения. - И неудивительно, ведь вы и впрямь грешны - украли у меня кое-что, вам не принадлежащее. Я пришёл, чтобы забрать то, что должно быть моим по праву. - Всё никак не успокоитесь?! Неужели прошлого урока вам оказалось недостаточно? Д'Арни вспомнил, как хотел было убить Скотта, но в последний момент передумал. Видимо, зря не довёл дело до конца! Этого глупца и властолюбца остановит только смерть! Он обратил внимание на то, что на руках англичанина перчатки из тонкой кожи. Знать, прячет-таки этот лиходей под ними своё увечье - на указательном пальце наверняка остался некрасивый шрам, напоминающий об их последней встрече! - Некогда мне с вами препираться! Отдайте перстень, не то - пожалеете! Обещаю, что ваш новый мир, который вы так старательно выстраивали в последние несколько месяцев, превратится в руины. Я убью всех, кто стал вам дорог! Черкасово - уютный причал одинокой души - более перестанет быть подобием рая на земле. Потекут реки крови, и зазвучит детский плач. Или же вы не боитесь потерять всё это? Англичанин резко возвысил интонацию к концу предложения. - Мерзавец, - протянул д'Арни сквозь зубы. Он понимал, что Скотт не блефует, он готов на всё ради неограниченной власти в самом могущественном ордене из когда-либо существовавших, и не перед чем не остановится. Д'Арни предполагал, что этот визит рано или поздно состоится и поэтому внутренне был готов ко встрече со своим врагом. - Ну же, д'Арни, решайтесь! От вашего выбора будут зависеть жизни многих людей! Всего лишь отдайте перстень, и я уйду. Хотя... я дам вам время подумать. Завтра, в это же время, я жду вас у этой самой церкви. Думаю, излишне будет вам напоминать, что любые попытки сорвать эту сделку бессмысленны. - А что если я просто возьму и убью вас прямо здесь?! Вы настолько самонадеянны, что решились шантажировать меня, не позаботившись о собственной безопасности? Скотт снова усмехнулся. - Конечно, вы можете убить меня, но уверен, что не сделаете этого. Ведь тогда всю жизнь будете заложником собственного страха. Будете жить и всякий раз вздрагивать от каждого шороха - уж не мои ли люди пришли забрать жизни ваших родных?! Нет, я знаю вас слишком хорошо. Д'Арни вздохнул: чёртов англичанин всё просчитал - ударил по самому больному! Реджинальд Скотт медленно побрёл прочь. - Подождите, - окликнул его д'Арни. Он снял перстень Великого Магистра и протянул его сопернику. - На этот раз вы победили. Забирайте. Только пообещайте оставить, наконец, семью Черкасовых в покое. Реджинальд с довольным видом надел перстень на палец прямо поверх тонкой перчатки. - Конечно-конечно, будьте покойны: никто и пальцем не тронет ваших родственников. Но вам покоя я не обещал. Д'Арни с удивлением воззрился на англичанина. - Вы же получили своё. Что ещё вам нужно от меня? - Я хочу, чтобы вы продолжили работать на орден, причём под моим началом. - Ни за что на свете! - Признаться, вы были неплохим Магистром. За время вашего управления орден сделался куда более современным и просвещённым. Вы дали старт успешным начинаниям, превратив устаревшую средневековую организацию в оплот науки и прогресса. - Скотт, казалось, и не слышал слов маркиза. - Поверьте, я не нуждаюсь в ваших комплиментах. Всё, чего я хочу - это обрести свободу и жить обычной жизнью, как живут нормальные люди. - Не обманывайте себя. Прозябание в деревне не для вас. Вы быстро соскучитесь. Год-два, а что дальше? Что вы здесь намерены делать? Жениться и завести собственную семью? - Возможно. - Но ответьте себе на простой вопрос - сможете ли вы быть счастливым? - Странно слышать эти слова из ваших уст. - Не уходите от ответа. - Вы же знаете, что счастлив я уже никогда не буду. Её больше нет. Никто и ничто не сможет этого изменить. Никакая власть или религия мне не помогут. - В глазах Ивана блеснули слёзы. - Но кто вам сказал, что всё так безнадёжно? - Простите, но я не понимаю ваших намёков. Эта ваша игра становится утомительной. Я, пожалуй, пойду. - Да постойте же! Она жива! - Что? - маркиз не верил собственным ушам. - Да, ваша Ксения жива, как бы абсурдно это не звучало. - Но это невозможно! Я не верю вам. Если вы придумали такой способ воздействия на меня, то эта не самая лучшая мысль. - Иван разозлился. - Тем не менее, Ксения уже около года живёт в одном из монастырей близ Варшавы. Она находится под охраной до поры до времени. - Но... Я сам видел её тело там, в церкви в предместье Парижа! Оно было холодным, а сердце не билось. - Что ж, не вы ли сами много раз были при смерти и умирали для всех с тем, чтобы вновь в скором времени возродиться как Феникс из пепла? Что вас удивляет? Почему вы не берёте в мысли то, что Ксению удалось спасти чудодейственными лекарствами Спартака? Вы ведь не видели похорон, тела Ксении в гробу, могилы. Д'Арни нахмурился: слова Скотта пробудили в нём маленький, но такой жгучий огонёк надежды. - Прошу вас, продолжайте. - Я не буду вам рассказывать, как проходило её лечение, скажу только, что Спартак гениальный учёный и может кого угодно вытащить с того света, если очень того пожелает. Так и случилось с вашей возлюбленной. - Я хочу её видеть! - Имейте терпение! Мы поступим так: вы обязуетесь служить братству верой и правдой, не помышляя о непослушании. Вы будете подчиняться мне лично, как будто бы между нами не существовало никаких размолвок, и с должным рвением выполнять каждое моё задание. В обмен же я верну вам Ксению. - Я согласен на всё, - сказал д'Арни, - только бы ваша сказка оказалась правдой. - Отлично, я всегда знал, что вы умны. А с умным человеком приятно работать. Через несколько дней ждите появления Ксении в Черкасово. Мы позволим ей сбежать от нас. Пусть она наивно полагает, что очередная попытка побега ей удалась. О нашем с вами разговоре Ксения не узнает. А пока в доказательство того, что ваша любимая женщина жива, я хочу отдать вам кое-что. Тут Магистр развернул перед маркизом шёлковый платок, в который был завёрнут женский гребень. Д’Арни узнал эту вещицу - Ксения любила украшать ею свою причёску. Также в некоторых случаях гребень этот, имеющий острые заточенные зубья, она использовала в качестве опасного оружия. - Да, эта вещь принадлежала Ксении. Я сам ей дарил этот гребень. Но это ещё не является доказательством того, что Ксения жива. Вы ведь могли снять его и с мёртвой. Если вы меня обманываете и бередите мою душевную рану лишь из личных интересов, то могу поклясться, вы об этом горько пожалеете! - Остудите ваш пыл, д’Арни. Совсем скоро вы убедитесь в правоте моих слов. * * * И действительно, вскоре Ксения появилась в имении Черкасовых. Это случилось глубокой ночью спустя десять дней после разговора Скотта и маркиза д’Арни. Это чудесное воскресение перевернуло с ног на голову весь уклад жизни всех обитателей Черкасова! Было всё: и страх, и удивление, и слёзы, а затем ликование и всеобщий восторг. Но была и печаль, ведь некоторым надеждам Ольги Николаевны теперь не суждено было сбыться. Неделя прошла в атмосфере всеобщей неразберихи, но всё-таки во всех этих противоречивых чувствах главенствовало ощущение счастья. Но вот пришло воскресенье, когда Евдокия устроила по случаю возвращения Ксении праздничный ужин. На нём присутствовали все обитатели Черкасова, а также гости из ближайшего Лопухина и Невревки. Прибыли Мишель Лугин, его молодая супруга Варвара Петровна, Ольга Николаевна, престарелая Анна Антоновна, Неврев с племянником Платоном Толстым. Ксения и Пётр сидели во главе длинного стола как жених и невеста. Так распорядилась Евдокия Дмитриевна, которая загорелась желанием непременно отпраздновать что-то вроде свадьбы. Тем более что настоящей свадьбы как таковой и не было, а скорое венчание со слезами на глазах не хотелось вспоминать никому. Стол ломился от яств, вино текло рекой. Гости поздравляли молодых, дарили им подарки и говорили слова напутствия. Но вдруг всё разом стихло: в комнату вошёл он. Все присутствующие воззрились на вошедшего, и были в этих взглядах страх и недоверие. - Успокойтесь, я пришел всего лишь попрощаться с женщиной, которую любил, - сказал маркиз д’Арни, искоса глядя на переполошившихся гостей. – Хм, если бы я хотел расстроить эту импровизированную свадьбу, то я бы это сделал. Что ж, Ксения, - он подошел к «воскресшей» мадам Черкасовой и взял её за руку, - больше я вас не потревожу. Желаю вам прожить вместе 55 лет и 5 дней со своим мужем. – Его голос едва заметно дрогнул. - Будьте счастливы! Иллюминат склонился над ее рукой и быстро коснулся губами тыльной стороны ладони. Он не знал, что в этот момент чувствовала Ксения, не мог ничего прочесть в её глазах. Смесь страха, удивления, печали и чего-то ещё. Прощения? "Я отпускаю вас, - подумал он, выходя из дома. - Оно и правильно: я остаюсь один. Человек рождается и умирает в одиночку, так предопределено. И почему я все разумом понимаю, но мне так больно! Нет, я не стану рушить их жизнь, я люблю Ксению и желаю ей счастья с другим, как это не парадоксально. Никогда бы раньше не подумал, что способен на такое великодушие, но пусть все остается как есть!" Иван задумался. Прежний грозный иллюминат д'Арни – опасный, словно кинжал, жестокий и бесстрастный, никогда бы не позволил свершиться такому. Но всё в этом мире меняется, и на смену страстному желанию несмотря ни на что обладать Ксенией, её телом и душой, пришло какое-то иное чувство, новое и непонятное. * * * - Что, д'Арни, уже наигрались со своей новой игрушкой? Отчего такой кислый вид? Или счастливое воссоединение с Ксенией не доставило вам того удовольствия, на которое вы рассчитывали? - услышал иллюминат за спиной голос нового Великого Магистра. Чёрт! Кого-кого, а уж его видеть маркизу хотелось сейчас меньше всего. И эта привычка появляться столь внезапно начинала угнетать. Реджинальд Скотт стоял у дерева и любовался белоснежными манжетами своей рубашки, скрытой от чужого взора под длинным темным плащом. На губах его играла ехидная улыбка. "Интересно, почему же отец... Да, именно отец, что бы там ни говорили...Не называть же отцом человека, который даже не догадывался о твоем существовании...Почему он назначил Великим Магистром именно Скотта? Неужели Спартак не предполагал, что Реджинальд рано или поздно предаст его, дабы обладать высшей властью? Да и разве достоин он стать преемником гениального учёного? Почему именно этот англичанин, для которого история вершится не на поле брани, а за столом переговоров среди облигаций и дипломатических документов? Вот в чём загадка!" - размышлял про себя д'Арни, но вслух сказал другое: - Вы хотели видеть меня, Великий Магистр? Д’Арни заставлял себя выполнять условия соглашения, а значит, приходилось соблюдать и правила игры. Он научится снова уважать этого человека и называть его Мастером, хотя сейчас едва способен побороть непреодолимое желание задушить его голыми руками! Но так нужно, просто необходимо. Только так можно отвлечься, забыть о том, о чём невозможно не думать… Ксения теперь жива, она рядом, но так далеко. Маркизу д’Арни нет больше места в Черкасово, он не может там оставаться и видеть чужое счастье. Значит, нужно занять себя чем-то другим, иначе он рискует сорваться, попытается снова силой заставить Ксению быть с ним и вновь сделаться прежним. А этого допустить нельзя. - Судя по вашему мрачному выражению лица, вы не смогли в полной мере насладиться моим подарком. - Я поступил так, как должен был. Ксения осталась со своим мужем. - Боже мой, как это скучно! – Скотт театрально закатил глаза. – Вам ничего не стоило бы вновь накормить её порцией лжи и привязать к себе. Вы могли обладать ею, а как натешились бы вдоволь, вернули бы брату. Д'Арни поморщился. Да что этот выскочка знает о Ксении и его - маркиза - любви?! Но приходилось искать хоть какие-то положительные стороны личности человека, отобравшего у него перстень и шантажом занявшего его место. Несомненным плюсом было то, что именно Скотт вернул Ксению. Да, пусть она навсегда останется с Петром, но всё же она жива, она есть на этом свете! - Но я – не вы. И больше не приемлю лжи. - Ну, на вас не угодишь. - Великий Магистр, позвольте задать вам нескромный вопрос? Скажите, вы любили когда-нибудь? - д'Арни выгнул бровь. Скотт быстро нашёлся с ответом. - У меня был хороший учитель, который имел о женщинах не самое лестное мнение, а потому быстро излечивал всех страдальцев, павших от несчастной любви. Новый Магистр с удовольствием потёр свои белые руки и направился к своему кэбу. Потом вдруг обернулся. – Может быть, вы поедете со мной? – воскликнул человек в кожаных перчатках. Маркиз не сомневался ни минуты. - Да. Оставаться здесь не имеет больше смысла. Я прощаюсь со своими мечтами, чтобы служить старому ордену. * * * - Так о чем вы хотели со мной поговорить, Великий Магистр? - спросил д'Арни, уже сидя в чёрной карете. - Хочу ввести вас в курс дела, - невозмутимо произнес глава ордена. Его голос звучал так мерно и обыденно, что д'Арни передёрнуло. Как будто бы и не было никакого противостояния между ними! Маркиз старался не смотреть в глаза "старшему брату", так как это было запрещено правилами, поэтому во время беседы ему пришлось развлекать свои мысли рассматриванием серого пейзажа через стекло дверцы экипажа. Довольно нудная картина, до боли однообразная и скучная. - Как вы помните, мы потерпели полный провал в Персии. Наш ставленник Моабад-хан был вынужден бежать и теперь скрывается ото всех в далёкой Грузии. А Россия, как и прежде, остаётся одним из могущественных титанов! Помните, при нашей первой встрече я говорил о том, что в наших первостепенных планах сокращение границ этого огромного государства? К сожалению, мы не продвинулись ни на шаг в этом направлении. Нам с вами нужно ослабить Российскую империю, а сделать это можно разными путями. На этот раз мы подойдём к решению задачи с другой стороны. Мы должны контролировать Александра, а для этого сделаться вездесущими и при этом невидимыми. Д’Арни вдруг почувствовал, что не желает причинять вред Российской империи. С некоторых пор эта холодная страна перестала быть для него чужой. В России жили его предки, здесь он обрёл семью, о которой не мог раньше и помышлять. А Скотт призывал превратить эту страну в ничто... На лице маркиза не отражалось никаких эмоций, а глаза будто были сделаны изо льда. - Да вы слушаете меня или нет, д’Арни? – Скотт внимательно взглянул на своего собеседника. – О, да тут всё гораздо более запущенно, нежели я предполагал! Очнитесь же, наконец, от ваших снов, которым не суждено сбыться! Пора бы уже вам излечиться от вашей несчастной любви! "Да, легко ему рассуждать о чужих чувствах, давать указания и советы... Чёрт возьми, я всё это знаю сам!" - Хорошо, я понял. Кажется, я действительно утратил способность чётко мыслить. ...Когда они доехали до нужной станции, Реджинальд Скотт вручил маркизу две деревянные палочки, сложенные крестом и туго перевязанные красной нитью, и две серебряные монеты: 1 рубль 1801 года с надписью "Не намъ, не намъ, а имяни твоему", и 1 рубль 1803 года с двуглавым орлом. "И что мне теперь с этим делать? К чему загадки? Нельзя ли сказать: "Д'Арни, вам нужно сделать то-то и то-то"? Чего же он хочет от меня?" Вопросов было больше, чем ответов. Впрочем, как обычно...