Застревание в собственном горле

      Я стою за твоей спиной, дотрагиваюсь до лопаток, позвоночника, а затем рёбер. С внутренней стороны. Всенепременно.       Не обязательно знать своих врачей, не обязательно их любить. Даже поворачиваться к ним иногда нет ни малейшего смысла. Не поворачивайся.       Я ненавижу чувствовать под пальцами твои переломы и вывихи, указательным проводить по трещинам и сколам костей. Вдыхать глубже и секундно закрывать глаза, чтобы хватило воздуха простить их всех, касавшихся тебя так небрежно, задевающих столь неаккуратно и, более того, совсем не понимающих. Как их всех простить? Как ты их прощаещь?       Прямой массаж сердца. Сжимать и отпускать, сжимать и отпускать. Резко и с равными промежутками, выравнивая дыхание и давление, здесь нежность не поможет. Единственное, где она не помогает.       Я перевязываю твою грудную клетку своими жилами. Выдергиваю их из запястий и обматываю ими твои надколотые или разбитые ребра. Я вплетаю артерии в твой позвоночник, затягивая их так, чтобы самому дъяволу было не под силу их разорвать.       Завтра ты опять проснешься здоровым. Я раскрываю ладони и, погружаясь по локти в тебя, упираюсь в грудину и несколько пар ребер, до которых только могу достать. Я буду держать тебя, даже если однажды сама стану твоим скелетом. Я буду проникать сквозь твои лопатки и плечи, просовывать свои руки в твои и поднимать их, если им вдруг случится опускаться. Я буду петь тебе колыбельные, пока не стану голосом в твоей голове. Я буду обнимать тебя изнутри, чтобы ты не переставал быть таким же теплым и улыбаться.       А ты просто будь.