Весна

Идёт снег. Даже не идёт – он скептически вьётся над землёй, насмехаясь над всеми нами – и надо мной в первую очередь. Поднимаясь над деревьями, влекомый порывами ветра, он показывает мне, как я далека от той свободы, о которой мечтаю. Я открываю окно, позволяя белому крошеву запутаться в длинных, чуть вьющихся волосах. Они ещё влажные и выглядят немного нелепо. С каких пор я стала обращать внимания на то, как выгляжу? Колкие снежинки обжигают кожу. Я поморщилась – с каких пор я стала так чувствительна к боли? Стёкла открытого во внутрь окна начинают запотевать. Я начинаю рисовать на них разные рожицы – друзей, сестры, себя самой. С каких пор я полюбила карикатуры? Позёвывая, я закрываю окно. Комната проветрилась достаточно, чтобы спокойно заснуть. Потом я буду ворочаться, пытаясь унять ощущение невыносимого жара и жуткого холода – двух чувств, постоянно пытающихся взять верх друг на другом и надо мной. С каких пор у меня такие бури в душе? Я ложусь в кровать и укрываюсь одеялом. Прохлада белья дарит успокоение телу, но не душе. С каких пор я стала так разграничивать их? Уткнувшись в подушку носом, краем засыпающего сознания я чувствую, что знаю ответы на эти вопросы. С тех пор, как моя душа перестала быть моей. С тех пор, как я перестала быть собой. На следующий день я подстригла волосы. Они стали как у Амелии – только форма другая, не такая правильная. Торчат в разные стороны, пришлось зайти в небольшой магазинчик и купить ободок. Промелькнула мысль о том, что стоит навестить сейрунскую принцессу, да и крестников я не видела уже два года… Сколько им сейчас? Зел и Амелия поженились на следующий день после её восемнадцатилетия… Через полгода родились близнецы… Значит сейчас им три с половиной. Интересно, помнят ли они меня? Производя такие математические расчёты, я подумала, что вместе с причёской неплохо было бы сменить гардероб, в конце концов путешествовать с тяжёлым кошельком не очень безопасно. С каких пор я стала думать о собственной безопасности? Из текстильного магазина я вышла с кучей коробок. Придя в комнату, которую снимала уже пятые сутки (с каких пор я так надолго задерживаюсь в городах?), я устало кинула их к шкафу, сама же без сил упала на кровать. Машинально попыталась зарыться в волосы, но потом вспомнила, что подстригла их. Хлопок за спиной заставил меня открыть глаза. При этом я обнаружила, что уже вечер. С каких пор я сплю днём? — Бистмастер просит тебя придти к ней. – пустой голос за спиной. Я моргнула несколько раз. Хватит плакать, тебе не пятнадцать лет. Хотя единственное, чего я не умела делать в пятнадцать – именно плакать. Не поднимая головы с кровати, я ответила: — Скажи Зеллас, что через двадцать минут я буду. Поклон – я чувствовала каждое его движение кожей – и снова хлопок телепортации. Из всех своих покупок я выбрала самые простые – шорты до колен и туника. Переодевшись, я подошла к зеркалу. Заспанное лицо. Короткие встрёпанные рыжие волосы. Кое-как приведя их в порядок – перед кем мне выставляться? – я надела лёгкие туфли и переместилась. Просторная гостиная. Кажется, что ты находишься не на Волчьем острове, а в уютном доме. Лёгкий кивок головой – я воздала должное статусу Джу-о, хотя давно была намного сильнее. Никаких вопросов. Я разучилась задавать вопросы кому-либо кроме себя с тех пор, как… — Я снимаю с него наказание. Я резко вскинула голову, недоверчиво глядя в непроницаемо холодное лицо. К сожалению, никто кроме наложившего заклятие такого рода не может его снять, разве что Эль. И то не факт. — Поступил прямой приказ. – Зеллас поморщилась и стряхнула пепел с длинной сигареты на пол. – Эль-сама надоело видеть тебя в таком состоянии. Луне тоже. Да и я соскучилась без своего настоящего слуги. Зеллас поманила себе бездушную куклу. Это не был Кселлос – всего лишь его оболочка, но когда он прошёл мимо меня, в груди предательски защемило сердце. С каких пор?.. Королева Зверь коснулась ладонью лба Кселлоса. Невольно я подалась вперёд – так же как и тогда… Она вызвала меня. И его… Сказала, что мазоку не имеют права любить. "Тем более – тогда она ещё ухмыльнулась – мой слуга". Почему из четырёх приближённых Эль выбрала именно меня? Почему именно тогда, когда я была счастлива более всего? Я была рада силе. Но она потеряла для меня смысл когда у меня отобрали Кселлоса… Превратили его в марионетку. За то что он полюбил человека. Преемницу Эль. Тогда она тоже прикоснулась к его лбу – и я не могла ничего сделать. Зеллас знала, что сила придёт не сразу, поэтому торопилась… И сейчас я так же стояла и смотрела, бездействуя – на этот раз потому что не было сил и желания. У меня отобрали самое ценное… А я продолжала жить… Я почувствовала всплеск эмоций. Неужели она не врёт? Кселлос осел на тёмный мрамор, опустив голову на грудь. Я всё так же стояла и смотрела. Чувствовала, что вместе с возвращением его сущности, ко мне возвращается моя жизнь. Я ничего не помню, кроме слов госпожи: “Тебе нельзя её любить. Ближайшее время точно.” Прикосновение прохладной ладони – и я отсутствую. Нет, меня не убили, просто… Вышвырнули из моего же тела. Я наблюдал за Амелией и Зелгадиссом. За Мартиной и Зангулусом. За Гаури и Сильфиль. За Линой и Филией – это было больнее всего, потому что одну я любил, а вторая стала мне лучшим другом, какими разными мы бы ни были. -…Ты свободен. Я поднял голову, и понял что сижу перед троном госпожи на холодном полу. Рядом появился посох. Отстранённо я подумал, что у моей куклы посоха не было. Я встал, поклонился и хотел было исчезнуть, чтобы понять всё произошедшее, но что-то мне помешало. Я повернулся. Он ничего не сказал, только мягко улыбнулся и, взяв меня за руку, телепортировался в Сейрун. Мы очутились в какой-то роще – а я-то думала что все их знаю... Чувствуя капли дождя – снег кончился, пронеслось в уме — я приблизилась к нему вплотную и кончиком носа коснулась одного из камней на его плаще. Подняла голову. — Ты теперь всегда будешь ходить с открытыми глазами? — С тобой – да. Я ничего не ответила, только глубоко вдохнула его запах... Родной запах. Любимый запах.