Человек и кошка

      Выходные Крис всегда использовал по традиции незамысловато. Это вам не отпуск, полагавшийся полицейским два раза в год с разбивкой по две недели, – особо не разгуляешься. Но полутора суток радовали безумно: делай, что хочешь.       Отдых Оримфаера включал в себя несколько занятий, если никуда не нужно было отправляться дальше расположенного рядом с домом супермаркета. Для восстановления сил перед очередными нелегкими буднями требовался полноценный сон – ночью обязательно, днем тоже не помешало подремать впрок. Неизвестно чем обернется служба во благо правопорядка Америки: многочасовым бодрствованием в участке, корпя над показаниями, или, наоборот, чрезмерной активностью – беготней за преступником. И там, и там черта с два сомкнешь глаза хоть на полчасика – мигом растормошат коллеги (завистливые негодяи): «Чего это ты, приятель, дрыхнешь на посту?», а также не дававшие покоя криминальные типы, жаждавшие встречи с копами, предварительно обворовав, например, ювелирный магазин.       В перспективе в эти выходные сержанта никто не должен беспокоить. Младшая сестра Кимберли (хотя ей Крис был всегда рад, но отдохнуть от общества тоже необходимо) сообщила, что поедет за город в компании сотоварищей по работе. Ее бойфренд банкир Рэдклифф Браун, отличавшейся незаконной деятельностью, он же стихийное бедствие для Оримфаера по части приказов помочь тому или иному преступнику увильнуть от полиции, уехал в соседний штат по своим мутно-криминальным делишкам. А значит, никто ему не испортит выходные выпивкой, нытьем и пошлыми шутками – все это относилось к Брауну.       Придя из участка домой в обед, сержант с наслаждением кинул на тумбочку в прихожей папку с какими-то документами – Оримфаер даже не удосужился глянуть, что ему подсунул шеф Джонс, попросивший прочесть и покумекать, ибо «это нечто важное, но не срочное, но ты почитай и подумай». Затем стащил с себя форму, но не бросил ее абы как: снова выглаживать каждую складку Крису не хотелось, а повесил в шкаф. После этого ритуала настал черед прохладного душа, а потом заваливание на диван с книжкой. Это являлось вторым неизменным пунктом отдыха.       В процессе чтения полицейский пару раз засыпал и, просыпаясь, с радостью обнаруживал, что вернулся в реальность по воле собственного организма, а не из-за трели айфона или криков на улице. Все как сговорились в хорошую сторону: не приставали и не выбешивали.       Ближе к вечеру Крис пришел к выводу, что его жизнь на данный момент офигительно хороша: снова ни звонков, ни набегов соседей по ерундовой причине: «А скажите моему мужу, чтобы пил поменьше. Вы же полицейский – обязаны приструнить паршивца!». На каждое такое прошение посодействовать усмирению алкогольного порыва чьего-то там мужа Оримфаер с каменно-спокойным выражением лица (внутри же сержант вскипал от раздражения) отвечал, что супруга нужно вести к врачу-наркологу. А слова полицейского, обращенные к спиртозависимому, еще больше разозлят последнего. Соседки, как правило, издавали жалобные вздохи, но большего от стража правопорядка добиться не могли, поэтому ретировались обратно к непутевым мужьям.       Звонок в дверь оторвал Криса от изучения «Облачного атласа» Дэвида Митчелла, и Оримфаер сильно удивился, узрев на коврике за порогом клетку-переноску василькового цвета.       – Привет! – поздоровалась стоявшая там же Ким, одетая для выезда на природу: клетчатая рубашка, стилизованный под индейский наряд жилет песочного цвета с вышитыми зигзагообразными линиями и с бахромой по нижнему краю, джинсы подвернуты по щиколотки, кроссовки. Блондинистые волосы собраны в хвостик и прижаты ободком. На правом плече сестры угадывалась лямка небольшого рюкзака, а в руках Кимберли держала сумку с круглыми очертаниями на тканевом боку, будто в недрах таилось несколько тарелок.       – Привет. А что это такое? – Крис указал на переноску.       Сестра нагнулась и повернула к сержанту клетку решетчатой дверцей.       – Не что, а кто, – поправила Кимберли и дала вразумительный ответ: – Там кошка.       – Кошка?! – Оримфаер присмотрелся: из временного обиталища на него воззрились светящиеся глаза.       – Можно она побудет у тебя до завтра? – умоляюще спросила сестренка. Хотя явно не планировала получить отказ, ибо об этом свидетельствовало уже притащенное кошкино имущество, стопроцентно находившееся в сумке.       – Почему не позвонила и не предупредила? – недовольно буркнул Крис, не представляя, что ему делать с кошкой. В принципе, был один вариант: так и оставить животное в клетке, сунув миску с едой. И пусть в этом положении кукует.       – Я совсем забыла, что Мардж – это моя подруга – принесет кошку мне на передержку. Она улетает в Париж навестить своего парня.       – Кошка едет к коту? – усмехнулся Оримфаер.       – Нет же – Мардж к приятелю! Прекрати прикалываться. А еще у меня из головы вылетело сказать подруге, что мы всей конторой едем за город отмечать юбилей начальника. Вот и получилось, что Мардж объявилась с кошкой и ее вещами, когда я собиралась в поездку. Ты ведь приютишь кису, а? – с надеждой, не терпящей отрицательного ответа, взмолилась Ким.       Сестре в ее просьбах Оримфаер никогда не отказывал, а вот ее подруге – запросто.       – Пусть она отдаст кошку кому-нибудь другому.       – Ну пожалуйста, возьми ее! Мардж уже в аэропорту, а меня машина ждет на улице!       За время краткого размышления над живой проблемой, заседавшей в клетке, Кимберли не сводила взгляда с брата, обреченно прощавшегося с недавними прекрасными выходными.       – Ладно, – неохотно согласился Крис.       – Ура! Ты самый лучший! – воскликнула девушка и вручила полицейскому, отнюдь не ликовавшему от упавшего на него «счастья», переноску и сумку.       – Не многовато ли ее барахла?       – В самый раз. Миски для корма и воды, сам корм на пару дней. С запасом, – торопливо добавила Ким, так как «пара дней» прозвучало для Оримфаера как «вам грозит пожизненное заключение». – Подушечка, на которой киса спит. Лоток сам понимаешь для чего, наполнитель…       – На фига?       – Ты хочешь, чтобы она тебе в углы нагадила? Или хуже того – в обувь?       От доводов сестры Крису стало совсем плохо. И он, никогда не державший в доме животных, поэтому не знавший, сколько всего им надо для комфорта, поспешно принял кошачий багаж.       – К человеческому туалету она, к сожалению, не приучена. Хотя есть такие кошки, умеющие пользоваться унитазом, – продолжала девушка просвещать Оримфаера об уникальных представителях семейства кошачьих.       – Все понятно, – остановил фелинологические* сведения Крис.       Получив напоследок от девушки указания, когда и из какого пакетика кормить животное по кличке Шейла, и поцелуй в щеку, сержант закрыл дверь за ускакавшей по ступенькам Кимберли и выпустил кису на свободу. Тяжело вздохнул и принялся вынимать из сумки «дамские» вещи.

***

      Киса была красивой: со средней длины белой шерсткой – только на макушке виднелось светло-серое пятно размером с монетку, розоватыми ушками, подсвеченными попадавшим на них солнечным светом, и пушистым хвостом, похожим по объему на упомянутый орган скунса.       Ким при инструктаже сказала, что Шейла не боязливая, но к чужим относится с опаской. А если посторонний кошке понравится, то она будет ластиться и выклянчивать еду. Однако людскую пищу давать не желательно, иначе у кисоньки нарушится пищеварение.       – Мы-то едим и не страдаем, а ей, видите ли, нельзя, – проворчал Крис, закидывая баночки с консервами и плоские пакетики для постоялицы в холодильник.       По заверению сестры, Шейле было восемь месяцев, то есть подросток, поэтому ей необходимы игрушки: мячики-погремушки, мышка с пищалкой внутри и прочая ерунда для увеселения. Все это сержант вывалил на пол у окна – там места полно, пусть киса забавляется. Наполнитель очутился в лотке, а в миске – сухой корм. Посчитав, что Шейле предоставлены поистине королевские условия, Крис с чувством «черт бы побрал эту кошку!» (хотя та вела себя в гостях пристойно: залезла под кровать в спальне и носа наружу не казала), оставил кису изучать территорию и сел за компьютер.       После триумфального пересечения виртуальной финишной ленты, оставив далеко за собой гоночные автомобили соперников, сержант спохватился. Оглядевшись, Крис заключил, что кошке по барабану игрушки и незнакомый ей человек.       – Эй, ты там? – вместе с вопросом Оримфаер опрометчиво сунул руку под кровать. И сразу же получил когтистой лапкой по коже.       – Вот зараза!       К счастью, крови не было. Вряд ли Шейла решила исполосовать полезшего в ее укрытие полицейского, а тронула его из любопытства или желания поиграть.       – Марш оттуда!       Приказ оставить исследования подкроватного пространства кошка проигнорировала. Повторно соваться к ней Крис поостерегся. Но вытащить-то кису нужно! Нечего ей там сидеть – не дай бог оставит долгую и пахнущую память о себе.       Тыкать в Шейлу веником было бы негуманно, поэтому Оримфаер серьезно задумался о способах выуживания партизанки из убежища.       Тем временем, сочтя квартиру пригодной для житья, кошка выбралась с другого края кровати, осторожно ступая по полу и принюхиваясь к незнакомым запахам.       – Мяу! – испуганно провозгласила Шейла, сообщая, что ей страшновато в этой квартире: все чужое – предметы, запахи, человек... Но тут киса в упор глянула на коренного обитателя дома и вынесла вердикт – при близком рассмотрении человек ей понравился. И рванула к Оримфаеру, опешившему от несущейся к нему кошки.       Однако опасения Криса насчет сбесившейся кисы, которая вот-вот вгрызется в него пастью с капавшей слюной, не оправдались. Шейла приникла к ноге сержанта, будто тот был ее хозяином и только что вернулся из длительной командировки, отчего кошка чувствовала себя брошенной, а теперь преисполнилась счастьем.       – Урм, урм, – приговаривала Шейла и активно терлась о штанину, грозя протереть на ней дыру.       – Ну... ты прекрати это... – попытался уйти от спятившей кошки Оримфаер. Однако та обвила ногу передними лапками и была готова таким маневром волочиться за полицейским.       По смутным познаниям Криса в области кошковедения, их полагалось брать за шкирку. Но вдруг Шейле это будет не по нутру, и она сильно цапнет Оримфаера, а не легонько коснется, как это проделала из-под кровати?       Осторожно отцепив от себя кису, сержант взял ее за передние лапы и поднял на уровне глаз.       – Послушай, животное, не приставай ко мне, а занимайся своими делами, окей?       Шейла недовольно повела ушами, расширила зрачки и завихлялась, будто червяк на крючке. Похоже, такое подвешенное состояние удовольствия ей не принесло.       Выпущенная киса пулей унеслась в большую комнату и заныкалась под край свесившегося с дивана пледа в надежде, что ее совсем не видно. Оставшийся неспрятанным пушистый хвост утверждал обратное.       Что предпринять дальше в компании с Шейлой, Крис не знал. Нужно ли ее погладить или лучше воздержаться? Хотя у кошки очень шелковистая на ощупь шерстка, и киса не агрессивная с виду. На всякий случай в целях сохранения себя от царапин, а Шейлу – от нервного потрясения: все-таки не каждый любит, когда его трогает чужой человек, Оримфаер отказался от тактильного контакта и взял книгу. Но замер в раздумьях: лечь на диван или сесть в кресло. На диване-то удобнее, а как же кошка? Плед-то частично на полу, а частично на мебели. Побеспокоишь Шейлу, та возьмет и выпустит когти? Хотя с виду мирная, белая и пушистая, не фигурально выражаясь.       Тем временем киса вынырнула из укрытия и направилась к своим игрушкам, словно забыв о хозяине жилья. На самом деле кошка как раз о нем и думала, просто решила прикинуться соскучившейся по погремушкам и мохнатой мыши. Ею Шейла и занялась: накинулась как на живую, прижала к полу, а затем, сцапав зубами, принялась яростно сучить задними лапами мышь, обреченно пискнувшую встроенной пищалкой.       И как только сержант отключился от действительности, погрузившись в книжную реальность, то почувствовал, как на диван скакнуло нечто. Кошка деловито прошлась вдоль бока Оримфаера, ткнулась головой в плечо и взмуркнула.       – Не мешай, – отстраненно отреагировал Крис, не отрываясь от чтения.       Шейла посчитала, что ей нужно уделить значительно больше внимания, нежели пара слов, и ступила на раскрытую книгу, задев задранным хвостом по лицу Криса.       – Офигела?! – отпрянул сержант от белого не заказываемого «опахала» и отодвинул Шейлу.       Кошка оказалась настырной: опять прошлась по книге, вертясь во все стороны, да еще норовила потереться усатой мордочкой о щеку.       Не выдержав напора ласк от «дамы», полицейский десантировал кошку с дивана с предельной аккуратностью – перенес кису поперек пуза на пол.       – Вот и сиди там, – велел Оримфаер нахалке. Та умилительно хлопнула желто-зелеными глазами. Но как только Крис отвернулся, прищурилась с видом «фиг тебе!»       За ближайшие десять минут Шейла уже раз пять меняла место своей дислокации, но продолжала упрямо настаивать на более тесном общении. В конце концов, сержанту надоела возня с кошкой: он позволил ей расположиться рядом с книгой, благо щекотка усами прекратилась. Шейла умиротворенно муркнула (дескать, операция прошла успешно), свернулась калачиком, положив голову набок, отчего казалось, словно киса улыбается.       С какого-то черта Оримфаер вспомнил, что кошке полагается спать на привезенной с нею же подушке. К тому же не фиг украшать белой шерстью плед, который и так уже весь в волосинках.       Ложе для Шейлы было королевским: наволочка из сиреневого шелкоподобного материала, по краям витые золоченые шнуры, а по углам пришиты кисточки из пестрых ниток. Крис не поленился сходить за подушкой и положил ее на диван около книги, затем переложил на мягкое кошку. Та сонно поморгала, но угнездилась без вопросов.       Спустя еще десять минут Шейла отвергла подушечку и перебазировалась на полицейского, выбрав в качестве лежанки спину Оримфаера.       – И почему мне по жизни достаются не только наглые люди, но еще и кошки?.. – простонал сержант и уткнулся лбом в «Облачный атлас».       Если наглая кошка уже была в наличии, то видеть человека с аналогичной характеристикой Крису абсолютно не хотелось. Но ехидно посмеивавшаяся судьба распорядилась иначе.       Требовательно и пронзительно запищал домофон. Шейла навострила уши и вскочила, испугавшись неожиданного и громкого сигнала.       – Открой, пожалуйста, – послышался мужской голос, едва сержант снял трубку.       «Тебя-то за каким хреном сюда принесло?!» – мысленно взвыл Оримфаер, ибо звонившим был не кто иной, как Рэдклифф Браун.       – Нет. Я занят. А ты, будь добр, свали, испарись или улети. Словом, иди к черту.       – Ага, ты не в духе. И чем, позволь узнать, занят?       – У меня Шейла, – ляпнул полицейский, не сообразив, что имя не только кошачье, а преимущественно человеческое женское.       – Шейла? А кто такая Шейла? – напел банкир-преступник на мотив известной песни про Элис.       – Кошка. Короче, до свид…       – А я очень люблю кошек и буду безумно рад с ней познакомиться, – заявил с железобетонной настойчивостью Браун. – И вообще-то некрасиво держать на улице известного человека.       Домофон пискнул, и дверь открылась. Сделать это Крису пришлось только из-за последнего довода Рэдклиффа. Действительно, не стоит привлекать внимание прохожих городским богачом, ломившимся в квартиру полицейского. Не хватало еще чьих-то лишних вопросов.       – Я не просто так зашел: у меня телефон сел, – провозгласил Рэдклифф в прихожей. – И позарез нужно сделать срочный звонок. Дай-ка свой мобильный. Ути, какая прелесть!       «Прелесть», грациозно помахивая хвостом, показала себя во всей красе, выйдя вместе с Крисом навстречу новому гостю. Далее с ловкостью циркачки Шейла взобралась по штанине Оримфаера наверх, достигла плеча и воссела там, как королева на троне.       – Твоя киса и красивая и проворная, – с улыбкой отметил Браун, протягивая руку, чтобы почесать кошку за ушком.       Сержант почувствовал себя пиратским главарем с успешно заменявшей попугая Шейлой.       – Поганка она, – отозвался Крис, поморщившись от сеанса когтеукалывания, ибо кошка уцепилась за его футболку, чтобы не съехать вниз.       – Не ворчи, а гони телефон, – Рэдклифф по-хозяйски прошел в комнату и развалился в кресле.       Участь попугая кису не постигла: Оримфаер отправил Шейлу «пастись» на более подходящее для прогулок место, то есть на пол.       Прибывший самец заинтересовал кошку сильнее, чем ее теперешний, получивший статус «бывший», – даром, что был крупнее и дружелюбнее. Сиганув к Брауну на кресло, Шейла издала подобострастное «мрм, мрм» и умостилась на коленях, наслаждаясь комплиментами и поглаживаниями.       – Откуда эта милость? – спросил банкир.       – Сестре подкинули, а она мне, потому что уехала, – кратко пояснил Крис и неожиданно для самого себя пожаловался: – Достала меня так называемая милость: лезет, трется… И я весь в шерсти.       Рэдклифф глянул на черные спортивные штаны сержанта, принявшие на себя элементы кошачьей линьки, и участливо кивнул. Но вопреки мысли Оримфаера о дружеской поддержке, Браун принял сторону Шейлы:       – Это неразумное животное, просящее внимания. А ты бурчишь.       – Неразумный здесь кое-кто другой, – проворчал полицейский, непрозрачно намекая на сюсюкавшегося с Шейлой Рэдклиффа.       – Не ревнуй, – окончательно добил раздражившегося Криса банкир, по-прежнему не отлипая от кисы.       – Я?! – взвился Оримфаер. – И кого же из вас?       Браун лишь расхохотался, заслужив укоризненный взгляд.       – Кажется, кто-то позвонить хотел. Или важнее обниматься с кошкой? – съязвил сержант.       Заполучив телефон и не переставая гладить Шейлу, чем завоевал «дамское» признание навсегда, Рэдклифф принялся трепаться по сотовому.       Скептическое фырканье Криса, адресованное двум увлеченным персонам, те не услышали, занятые каждый своим делом. Лицезреть воцарившуюся идиллию Оримфаер не стал: ушел в спальню, демонстративно хлопнув дверью, и включил любимых шведов.

***

      К счастью, долго засиживаться Брауну не позволили рабочие дела – как банковские, так и криминальные. Напоследок прижав к груди разомлевшую Шейлу, Рэдклифф постучался к сержанту.       – Я пошел.       – Кошку прихвати с собой! – крикнул Крис, не соизволив открыть дверь.       – Хорошо, возьму. Я от нее без ума.       Не успел Браун пройти в коридор, как полицейский мгновенно явил себя из спальни.       – Даже не вздумай! Это чужая кошка! И я за нее в ответе перед Ким!       – Пошутить уже нельзя, – ухмыльнулся банкир-преступник. – Не волнуйся, а то таблетки придется пить.       – Я когда-нибудь тебя убью, – вздохнул Оримфаер. – И меня оправдают даже без адвоката.       Все еще хехекавший Рэдклифф наконец-то покинул квартиру, и сержант бросил на Шейлу, вылизывавшую переднюю правую лапку, полный обиды взгляд:       – Предательница…       Кошка невозмутимо повела ухом: мол, какие проблемы? Я же здесь, с тобой, на что тут обижаться? И величаво потрусила на кухню. Тогда и Крис вспомнил: пора ему тоже чего-нибудь пожевать. Из-за нарушенного спокойного графика выходного дня ужин, похоже, станет не вечерней, а ночной трапезой.

***

      Шейла с аппетитом наворачивала содержимое своей миски – тушеные кусочки кролика в соусе. У Оримфаера еда была менее шикарной: разогретые в микроволновке сосиски и картофель-фри из «Макдональдса», обретавшийся в холодильнике уже давно. Готовку полицейский не любил, делал это только по крайней необходимости. Да и когда заниматься кулинарными изощрениями при профессии стража порядка? Главное, вообще хоть что-то съесть, и ни о каком гурманстве речи не шло.       Зато в большой кружке находился обожаемый сержантом зеленый чай, налитый вровень с краями, почти с «горкой». Этот напиток компенсировал и непритязательный ужин, и навязанную гостью, намывавшую мордочку, и испорченный отдых. В ожидании, пока непременный атрибут чайной церемонии немного остынет, Крис вновь штудировал произведение Митчелла, от которого его весь день отрывали.       Шейла, закончив умывательные процедуры, прыгнула на табурет, стоявший у стола, и любопытно вытянула шею: и что тут у нас находится?       Раздавшийся странный звук, тихий и мерный, не походил ни на что ранее слышанное сержантом.       – Ах ты, скотина!       «Скотина», забравшаяся на стол, преспокойно лакала из кружки, за что получила порцию матов от Оримфаера, изумленного этим парадоксальным зрелищем. Чтобы кошка пила зеленый чай?! Поистине сумасшедшее животное!       – Брысь отсюда!!!       Покусившаяся на святое Шейла смекнула, что ее дальнейшее пребывание на столе чревато вполне материальным получением по загривку, и дернула со всех лап подальше.

***

      До ночи полицейский и кошка «не разговаривали». Крис смотрел по интернету фильм, не следя за гостьей. А та, истрепав игрушечную мышь до плачевного вида, пристыженно не лезла с «извинениями». За них ведь можно и по ушам схлопотать. Наверно, не нужно было соваться в кружку, но ведь очень хотелось пить после солоноватого кролика…       Кино закончилось. Оримфаер выключил компьютер и свет в комнате.       Шейла, улегшаяся на подушке, но не заснувшая, повернула голову – человек облокотился на подоконник и смотрел на улицу, по которой тянулась вереница машин. Их кошка не видела, зато четко слышала скрип шин по асфальту, гул двигателей и изредка звучавшие сигнальные гудки.       Поднявшись с подушки, мягкими шагами Шейла добралась до Криса и прыгнула белым, удлинившимся в полете силуэтом, очутившись на подоконнике.       – Прости. Это я виноват, что не налил тебе воды, – обратился сержант к кисе, тоже наблюдавшей за транспортным потоком, довольно плотным, несмотря на поздний час.       «Да все в порядке, – отозвалась про себя Шейла и легонько боднула Оримфаера в плечо. – Но в следующий раз будь умнее».

***

      – Она не хочет с тобой расставаться, – произнесла Кимберли, когда приехала забрать кошку обратно.       Шейла, сидя на руках у Криса, обняла его за шею и ткнулась влажным носом.       – Глупость полнейшая. Понимала бы она чего… Давай бери ее.       Со вздохом сестра взяла расстроенную кису, не притронувшуюся весь день к игрушкам. Их она променяла на преследование полицейского, ходя за ним повсюду. Впрочем, «дамским» ухаживаниям Оримфаер был очень рад. Хотя «награждал» кошку звучными кличками вроде «репейника» и «рыбы-прилипалы».       – Животные все понимают и чувствуют, – сказала Ким, запирая дверцу переноски. – А Мардж всегда хвалит Шейлу за ее умение разбираться в людях.       Оримфаер ничего не ответил, скрыв за деланным равнодушием искреннюю привязанность к пушистой гостье.       – Хочешь, я тебе ее фотку по электронке скину? – лукаво спросила девушка.       – Не нужно, я ее уже сфоткал. Блин! – раздосадованно воскликнул выдавший себя Крис.       С торжеством победы здравых эмоций над безразличием, что выразилось в довольной улыбке, сестра повезла Шейлу к себе.       «Завтра навещу их», – подумал Крис, оставшись в одиночестве. Ибо киса и впрямь была сообразительной: зеленый чай намного полезнее воды.