Школа жизни

Клаус Майклсон был нормальным здоровым молодым человеком, и, как любому нормальному здоровому молодому человеку, ничто человеческое ему не было чуждо. После трагической гибели жены прошло уже два года и все эти два года Клаус не сильно-то страдал воздержанием. У него была вполне себе сносная сексуальная жизнь в виде еженедельных тайных встреч с замужней молодой женщиной по имени Женевьев. Женевьев Ришар была высокой, красивой, рыжеволосой женщиной, «удачно» выскочившей замуж за престарелого миллионера, и дожидалась, когда её муженёк отдаст Богу душу, оставив всё своё состояние ей. Однако 84-летний Луи Ришар не торопился умирать, чувствовал себя всё также превосходно, и единственной болезнью, которой он страдал, была патологическая ревность. Он ревновал свою молодую красавицу жену к каждому столбу. Поэтому любовники придумали способ встреч: каждую субботу Женевьев уходила «в театр на репетицию», так она говорила супругу. Тот относился к актёрским способностям своей жены скептически, но разрешал играть в местном провинциальном театре, лишь бы его жёнушка не страдала другой ерундой. Поэтому почти без помех каждую субботу Женевьев Ришар и Клаус Майклсон подъезжали к восьми часам вечера в разных машинах к маленькому отелю неподалёку от Мистик Фоллс. Тот, кто приезжал первым, брал ключ от номера 222, все портье знали эту пару и этот номер больше никому не сдавался. Их отношения нельзя было назвать отношениями. Просто секс без всяких обязательств. Никаких чувств, никакой привязанности, обычное удовлетворение физиологических потребностей двух молодых людей. Клаус прождал сегодня Женевьев почти час, тревожно ходя из угла в угол номера. Женевьев опаздывала, это могло означать одно: сегодня её супруг, сжигаемый ревностью, не выпустил жену на репетицию. Позвонить любовнице Клаус не мог, опасаясь, что её муж может оказаться рядом и увидеть, что ей звонит мужчина. Почти в девять на телефоне Клауса высветилась СМС «Сегодня не могу, до следующей субботы». Клаус психанул. Сегодня как никогда ему нужна была разрядка. Была тяжёлая неделя и он ехал на эту встречу, предвкушая хороший жёсткий секс. Клаус вышел в холл отеля, чтобы отдать ключ от номера портье и увидел странную девушку, которая плакала и о чем-то просила служащего отеля. Отель пользовался нехорошей репутацией, здесь крутились местные проститутки и различные криминальные личности. Девушка, судя по коротенькому платьицу, не скрывавшему, ажурные чулки, порванные на разбитых коленках, была как раз из первых. Однако она так жалобно рыдала, что Клаус решил спросить, не сможет ли он чем помочь бедняжке - Что здесь происходит? – спросил он и вдруг в профиле девушки узнал знакомые черты, - Кэролайн Форбс?! Девушка вся задрожала, услышав его голос и прошептала: - Мистер Майклсон? Как? Ну как эта девушка могла оказаться здесь в таком виде под ночь?! Что с ней случилось? Кто мог обидеть её? У Клауса был миллион вопросов, но в первую очередь он затолкал всхлипывающую девушку в свою машину и как можно более строго сказал: - Так, выкладывай всё! Что ты здесь делаешь? - Я случайно, - мямлила девушка сквозь рыданья, - я не хотела... А этот козёл у меня сумку украл… А там телефон… И мамина кредитка… - Кто украл сумку? - Не знаю, бомж какой-то на стоянке у отеля. - А как ты вообще сюда попала?! - Я приехала… - С кем? - Пожалуйста, мистер Майклсон, не спрашивайте меня… Пожалуйста! – Кэролайн качала головой, закрыв лицо руками. Сердце Клауса сжалось при виде этой несчастной девушки. Его фантазия подсказывала ему самые страшные события, в которые вляпалась эта девочка: какой-то подонок привёз её в отель, может быть поимел и бросил здесь одну. А если он был не один? Её изнасиловали? Избили? - Надо срочно везти тебя в полицию, - сказал он. Клаус завёл мотор своей старенькой машины. - Нет! – взвыла Кэролайн, - Только не в полицию! Если мама узнает, мне конец! - Тебя ограбили! Избили! Изнасиловали! Кэролайн, ты собираешься это скрыть от мамы?! - Нет- нет! Только ограбили. У меня украли сумку. Но если мама узнает, что я была в этом отеле… Он поднял её лицо, взглянул в её светло-голубые глаза полные слёз и сказал: - Ты скажешь мне, кто тебя сюда привёз? Кэролайн молча покачала головой. - Узнаю, что это за мудак, вырву ему печень, - грубо сказал Клаус, - Он трогал тебя, Кэролайн? Что он сделал? Девушка снова покачала головой. - Так, - Клаусу надоела эта игра в молчанку, - я отвезу тебя домой, пусть твоя мама–полицейский разбирается. - Нет! Только не домой! Пожалуйста! – снова заскулила девушка. Клаус раздраженно смотрел на дорогу, въезжая в Мистик Фоллс. Он снова столкнулся с проблемами взрослеющей девушки, только теперь не своей приёмной дочери, а другой. Но проблемы те же. Неразделенная любовь, подонок, оставивший её одну в отеле. Хорошо хоть в одежде. А ещё у Кэролайн строгая родительница, от которой точно влетит девушке «по самое небалуйся». И Кэр, по всей видимости, не столько боится того, что с ней произошло, сколько, как отреагирует на это её мать. Директор школы был совсем растерян, не понимая, что ему теперь делать со всем, свалившимся на него неожиданно, светловолосым «счастьем», тихонько всхлипывавшим на сиденье его машины. Клаус подъехал к своему дому, вышел из машины, открыл дверцу перед девушкой и подал ей руку. Низко опустив голову, Кэролайн вышла из машины и, без конца одёргивая слишком короткое платьице, поплелась за мистером Майклсоном к нему домой. - Не знаю, что я делаю, но… входи, - сказал Клаус, открыв дверь своего особняка перед Кэролайн. Кэр прошла в гостиную, села на диван, погладила свои саднившие коленки. Это когда этот бомж её толкнул, вырывая сумку, она упала на асфальт. «И чулки порвались дорогие», - с сожалением подумала девушка. С наслаждением сняла с ног туфли на огромной шпильке, заметив, что никто за ней не наблюдает (мистер Майклсон куда-то ушел), она стянула с ног рваные чулки и затолкала их под диван. Клаус зашел в комнату с какой-то пластиковой коробочкой, судя по нарисованному на ней красному крестику – аптечкой. Он опустился на колено перед Кэролайн, открыл коробочку, начал доставать какие-то пузырьки, бинты, ватные тампоны. Он обработал ранки на коленях Кэр. Девушка морщилась и шипела, когда было чуть-чуть больно. Но когда Клаус с тревогой вглядывался в её лицо, девушка старалась улыбаться и говорить, что совсем не больно. - Что она здесь делает?! – услышали они оба возмущенный голос Ребекки и подняли глаза на лестницу. Там наверху стояла заклятый враг Кэролайн – Бекки, в забавной розовой пижаме с зайчиками и, уперев руки в боки, грозно смотрела вниз на своего отчима и на блондинку, у ног которой он стоял. - Ребекка, иди в свою комнату, - рявкнул на неё Клаус. Губы Бекки задрожали от обиды. - Ты притащил её в наш дом! Ты!!! Ненавижу тебя! – крикнула Ребекка и побежала в свою комнату. Клаус замешкался, не зная, какой из блондинок он сейчас больше нужен. Но уже через секунду он, перепрыгивая через несколько ступенек, побежал наверх в комнату дочери. Ребекка лежала на своей кровати, накрывшись одеялом с головой. Клаус присел на краешек её кровати и легонько потянул одеяло вниз. - Бекки, не обижайся, - сказал он тихо. - Уйди! - злобно сказала девушка. - Кэролайн попала в беду. Я пытаюсь ей помочь. Только и всего. - Уходи, - снова сказала Ребекка и всхлипнула. Клаус не психолог, как его брат, он не умеет успокаивать расстроившихся людей. Он только нагнулся к уху Ребекки и тихонько сказал: - Спасибо, что хотя бы спишь теперь в пижаме, - а ещё через секунду, коснулся губами щеки дочери, солёной от слёз и шепнул, - Я люблю тебя, Ребекка. Клаус встал, направился к двери, через пару шагов услышал голос Бекки: - Правда? - Правда, - сказал Клаус. - Я тоже люблю тебя, папочка. Только Кэролайн я не люблю. Так ей и надо. Клаус закатил глаза: «Ох уж эти подростки!». Он спустился к Кэролайн. Девушка всё также сидела на диване, опустив вниз голову. - Ты как? – спросил Клаус. - У тебя ничего нет выпить? – тихо спросила она. - Есть вода и молоко. - Я про алкоголь говорю. - Рановато тебе ещё алкоголь пить. Кэролайн поджала губы. Если честно, Клаус и сам бы сейчас с удовольствием «накидался». Что ж за день такой! Он достал из мини-бара пузатую бутылочку французского коньяка. Налил немного на дно бокала и подал Кэролайн, себе налил почти полный бокал и сразу всё его содержимое залил себе в рот. Кэролайн в один глоток выпила коньяк, даже не поморщившись, и протянула бокал Клаусу, намекая, чтоб он налил ещё. Клаус нахмурился и пробубнил: - За спаивание малолетних меня уволят из школы. - Никто не узнает, - хихикнула Кэролайн. Клаус налил ей и себе ещё. Они снова выпили. Клаус присел на диван рядом с Кэр и пробормотал: - Что же мне с тобой делать? Кэр снова хихикнула. Клаус взглянул на неё и понял, что девушку «развезло». Она никак не могла сфокусировать взгляд на чём-либо и глупо улыбалась. Вдруг она уткнулась в плечо Клауса и прошептала: - Я сегодня собиралась стать женщиной… А у меня опять ничего не вышло… Я такая… неудачница. - Глупенькая, - Клаус погладил её по мягким светлым волосам, близость красивой пьяной девушки его возбуждала, но он понимал, что её ни в коем случае трогать нельзя, - Это же хорошо, что не вышло. Не торопись с этим. Кэролайн подняла лицо, уставившись в глаза Клауса. Её губы были так близко, что парень судорожно вздохнул, сдерживая обуявшую его страсть. - Ты такой хороший, - заплетающимся языком пробормотала Кэролайн, вдруг, откинулась назад и заснула, поджав ноги под живот. Клаус недоуменно поглядел с минуту на пьяную девушку, заснувшую в его гостиной на диване, вздохнул и пошёл в свою комнату. А что ещё с ней делать?