This is фетиш

      Намджуну нравилась шея. Нравилось смотреть на неё, а ещё на ключицы, и плечи тоже. И ладно, если бы у него был просто фетиш на эти части тела, но ему нравилось смотреть именно на шею Джина, и на ключицы, и на плечи. Особенно в этом свитере, вязаном, у которого был большой вырез, иногда спадающий слишком низко и открывающий слишком много голой кожи. И в такие моменты, когда край кофты сползал вниз, хотелось поднести ладонь и спустить его ещё ниже, открыть ещё больше, чем дозволено. И в такие моменты — а это происходило довольно-таки часто — Намджун еле сдерживал порыв, превращая мимолётную, однажды появившуюся в голове мысль в манию, некую одержимость. Этот свитер, и, конечно же, Джин с его голыми плечами и ключицами часто появлялись во сне, но там свитер обычно валялся где-нибудь поблизости и не прикрывал ничего. И всё же именно шея Джина была фетишем для Намджуна — он постоянно грезил, представлял, как касается её губами и ведёт ими в неизвестном направлении. Представлял, как старший запрокидывает голову и тихо стонет. Но иногда грёзы были слишком похожи на реальность. Например, как сейчас. — Намджун-а, что ты делаешь? — Джин смотрел немного удивленно и испуганно и пытался отойти назад, хотя уже упирался спиной в столешницу. Его руки лежали на предплечьях Намджуна, пытаясь отодвинуть его от себя. Этот синий свитер, самый любимый, был снова на нём. Намджун уткнулся носом куда-то за ухо и дышал глубоко, впитывая в себя запах, наслаждаясь им. Это было что-то сладкое и приятное. Потом он начал медленно водить носом по коже, иногда касаясь губами и оставляя лёгкие поцелуи. — Перестань, пожалуйста, — голос был неровным, в нём проскальзывали нотки паники.       Намджун ничего не отвечал, только продолжал мягко выцеловывать кожу, двигаясь от шеи вниз к ключицам, задерживаясь там, а потом обратно вверх к подбородку, заставляя Джина запрокидывать голову. Он стоял, почти не сопротивляясь, и с каждой секундой дышал глубже, а пульс становился чаще, глаза рефлекторно прикрывались. — Пе-ре-стань, — выговорив с трудом, Джин отрывисто выдохнул и сглотнул, потому что на самом деле ему нравилось, что сейчас происходило. Очень нравилось. Хотя он не знал, не понимал, почему Намджун так делал — почему забирался холодными пальцами под кофту, вызывая тонну мурашек, почему оставлял едва ощутимые засосы на коже или подолгу задерживался губами в одной точке. Не знал, но всё равно поддавался. — Я хочу сорвать с тебя этот свитер, — прошептал Намджун прямо в ухо и слегка прикусил мочку. Джина словно током ударило. Он низко застонал, ноги резко подкосились, а рукам пришлось крепко схватиться за плечи напротив. В голове будто что-то переклинило. Стало казаться, что температура возросла в разы. Джин не только перестал оказывать хоть какое-то сопротивление, он сам стал отвечать на ласки, и их губы встретились в поцелуе, глубоком, сшибающем разум.       Единственное, чего не учёл Намджун, был тот факт, что в его снах они всегда были только вдвоём, и никто не мог помешать. Но внезапно раздавшиеся в коридоре шаги вмиг отрезвили, заставили отвлечься от желанного тела, резко выпрямиться, выпустить его из рук. Намджун немного виновато посмотрел в мутные глаза напротив и, развернувшись, быстро вышел из кухни. Сразу после него в дверь вошёл Чонгук, провожая лидера недоуменным взглядом, который в следующую секунду остановился на Джине. Тот стоял спиной и наливал себе воду, чуть ли не каждую секунду неуверенно поправляя сползавший с плеча край кофты.       Намджун сидел в комнате и думал о том, как ему сейчас смотреть хёну в глаза. Он не знал, что вообще будет дальше, и не знал, почему он не смог сдержать себя. Он злился на Чонгука, так не вовремя появившегося, на себя и на Джина с его длинной шеей — и, главное, на этот чертов вязаный синий свитер, который открывал намного больше, чем дозволено.