Попался

Возможно, когда-нибудь его жизнь наладится, потечет ровно и неспешно, как это, впрочем, и положено. Возможно, когда-нибудь - да, но только не сейчас. Удивительного, если хорошенько задуматься, и вовсе ничего не происходило. Примерно лет с семи Гарри понял, что неожиданности, случайности, чудеса и прочие неприятности для него - вполне привычное дело. Сначала было удивительное по своей силе возмущение Дурслей, стоило их племяннику угодить в очередную историю, затем эстафету подхватили лучшие друзья, однокурсники, ненавистные враги и даже не к ночи помянутый профессор Снейп - все они, как один утверждали, что самым ярким талантом Гарри Поттера является его умение влипать в неприятности. Гарри не обижался, - на правду вообще не стоит обижаться, лучше уж попытаться смириться и приспособить свое существование под эти самые неприятности. Если честно, до сегодняшнего момента у Гарри это даже получалось: он вышел живым и невредимым из всех испытаний прошлых трех лет, попал под ударную волну всеобщего презрения в новом учебном году, но даже с этой бедой начал потихоньку справляться. После того, как Седрик поговорил со своим окружением, насмешек значительно поубавилось, жить стало легче, и Гарри расслабился. В этом, в общем-то, и состояла его самая большая ошибка: нельзя доверять затишью, нельзя успокаиваться, нельзя привыкать к относительно размеренной и безбедной жизни. Что ж, с другой стороны, все уже началось, и смысла корить себя пока еще нет, - нужно сначала разобраться с происходящим. Гарри сосредоточился на внезапно возникшей посреди пустынного коридора воронке и не удержался от мысленной пощечины: чувствовал ведь, что не может коридор, ведущий в спальни Гриффиндора, пустовать в это время! Чувствовал и все равно пошел, не желая тратить лишние минуты на поиск другого пути. Подросток снова отвесил себе затрещину: пока он предавался самобичеванию, воронка под ногами засветилась неярким голубоватым сиянием, пол окончательно растворился, а вокруг светящегося провала тонкими линиями начала вычерчиваться какая-то фигура. Свет в глазах на мгновение померк, Гарри испугался, зажмурился и потряс головой, стараясь избавиться от омерзительного ощущения, что его внезапно решили протащить сквозь длинный садовый шланг. Успокоившись, подросток испуганно оглянулся, замечая, что оказался в Большом Зале школы. Странно, но, несмотря на то, что обед еще не закончился, вокруг было пусто, даже длинные столы куда-то пропали. Осмотревшись, Гарри обнаружил, что флагов факультетов тоже нет, да и сами стены выглядели как-то иначе, чем обычно. Не было той удивительно притягательной древности стен, запаха столетних тайн и едва уловимой мудрости самого воздуха, впитавшего в себя магию многих поколений обучавшихся здесь волшебников. Подросток понял: где бы он ни оказался, это не Хогвартс, по крайней мере, не тот, который Гарри знал. Пол под ногами внезапно нагрелся. Поттер опустил взгляд и увидел, что стоит в центре светящейся пентаграммы. Попробовав отодвинуться, подросток потерпел сокрушительное поражение, в коленках же появилась предательская дрожь. Гарри трижды обругал себя неучем, поскольку никак не мог понять, плохим или хорошим является этот знак, попробовал вырваться еще раз и замер, услышав за спиной мелодичный смех. - Ну, здравствуй, трусишка, - ласково произнес другой голос, обладатель которого через пару секунд появился у Гарри перед глазами. Сердце подростка подпрыгнуло от неожиданности, замерло, а потом снова застучало, быстро-быстро: даже такой неуч, как он, не мог не узнать легендарного Годрика Гриффиндора.