Вернись в реальность

- Ты ещё здесь? - Да. - Скажи, наконец, что же это все-таки было? - Что? - Ну, весь этот лагерь, семь дней, девочки? - Это так просто и не объяснишь… - А ты попробуй. - Хорошо. Вот представь себе, что все люди на Земле связаны друг с другом. Называй это как хочешь: душой, аурами, не суть. Так вот в некоторых узлах этой связи есть такие особые места, островки, что ли, где заблудшие души проходят испытание. - Какое испытание? - Испытание жизнью. Для тех, кто устал, отчаялся, потерял веру в завтра, а свой мир сжал до комнаты с компьютером. Вот как ты, например. - И в чем суть? - Суть в том, чтобы вернуть такую заблудшую душу в такое место, где все было просто и понятно, заставить взглянуть на жизнь по-другому. И найти то, что она уже отчаялась отыскать. - Понятно. Поэтому такой юный возраст и пионерский лагерь. - Ну, не всегда. Американцы, например, попадают в лагерь для скаутов. - Логично. - Это ещё не все… - А что ещё? - Ты можешь попасть из реальности в лагерь только одним путем, а вот выходов из него в реальность много. - Почему? - Потому что реальностей тоже много. - То есть я могу попасть в другую реальность? - Шанс есть. И может случиться так, что автобус № 410 увезет тебя гораздо дальше, чем ты можешь вообразить… Я резко пришел в себя, но глаза открывать не стал. Почему? Да потому, что я был уверен, что снова оказался в этом проклятом автобусе возле ворот в лагерь «Совенок». Только на этот раз я помнил все: все варианты, все бесконечные циклы, Славю, Лену, Алису, Ульяну, Машу, Юлю… Каждый раз, просыпаясь в реальном мире, я, в итоге, снова оказывался здесь. Даже когда ко мне в квартиру пришли все девчонки из лагеря и даже теперь, когда я покинул лагерь с Юлей. Все заново. Без всякого смысла. А и черт с ним, рано или поздно глаза открыть придется, так чего оттягивать? Все тот же автобус, старый советский мягкий «Икарус» с неудобными креслами и жутко узким проходом. Вот только… у меня даже глаза расширились от осознания того, что я увидел: стекол не было, они в виде куч осколков валялись по всему салону. Обивки у кресел тоже не было – лишь обгорелые скелеты. Черный, закопченный кузов автобуса во многих местах зиял сквозными дырами, а вместо водительской кабины виднелись лишь куски покореженного металла. Я полулежал в откинутом скелете кресла почти на самой корме автобуса. В ту секунду мне стало страшно. Не так, как это было во время моего первого попадания в лагерь – совсем по-другому. Я всем своим нутром чувствовал, что произошло что-то плохое. Я захотел подняться, но не смог. Голова тут же отозвалась дикой болью, ей ответило все тело, а перед глазами закружились звезды. Отдышавшись, я собрался с силами и смог приподнять правую руку. И лучше бы я этого не делал. Это была не моя рука! Грубые, покрытые множеством шрамов пальцы, половина мизинца (оторван давно, даже шрам рассосался). На кисть натянута странная обрезанная перчатка со стальными вставками, на запястье вместо часов какой-то прибор в противоударном корпусе, а одет я, судя по всему, в некое подобие камуфляжной куртки серо-зеленой расцветки. - «Картина Репина: «Приплыли» - мысленно охарактеризовал я ситуацию и, забывшись, снова попытался встать. Результат был ещё плачевнее: я чуть не потерял сознание. Когда боль, наконец, немного притупилась, я услышал, что кто-то идет. Даже не услышал, скорее почувствовал. Легкие движения, скрип песка, шелест сгоревшей краски на корпусе автобуса. Мой мозг сам, без моей помощи, свел эти факты вместе и выдал результат: справа опасность, будь готов. Соответствовать пионерскому девизу - «Всегда готов!» - я сейчас никак не мог, а потому лишь обреченно ждал своей участи. И она появилась. Сквозь выломанную заднюю дверь в салон метнулась серая, размытая тень и устремилась ко мне. На улице сейчас был ранний вечер, к тому же погода была очень пасмурной, потому я никак не мог разглядеть своего гостя. Да и двигался он слишком быстро, мои глаза за ним просто не успевали. Мгновение, и фигура исчезла за моей спиной. Послышался странный, булькающий звук, затем что-то больно впилось в мою шею. Словно жидкий огонь разлился по моим венам. Все внутренние органы вспыхнули, сердце забилось в бешеном ритме, глаза заволокла красная пелена. И вот, когда я уже мысленно попрощался с жестоким миром, послышался шепот. Знакомый, почти родной: - Потерпи немного. Сейчас тебе будет лучше. Только не умирай, слышишь? Не бросай меня здесь одну… За разбитым окном последние отблески света таяли в наступающих сумерках. В прогалинах между плотными облаками ровными линиями разрезали синеву неба несколько инверсионных следов. Тишина давила на барабанные перепонки. Неправильная, опасная тишина. Я огляделся. Поднять голову на этот раз удалось без особых проблем, руки тоже слушались, а вот сесть не получилось – меня что-то буквально впечатало в кресло. Вернее кто-то. - Лежи, тебе ещё рано. – Приятный и очень знакомый голос шел откуда-то сверху. – Слава богу, я успела. Тройную дозу тебе вкатила. Это не считая четырех разных стимуляторов. Голова потом болеть будет, ты уж извини. Серая тень снова мелькнула перед глазами и упала прямо передо мной. И вот теперь я наконец смог разглядеть её. И в очередной раз удивился – это была Юля! Без кошачьих ушек и хвоста, чуть выше ростом, более мускулистая, с отрезанными выше плеч волосами, но это точно была она. Милое, округлое лицо, хоть и покрытое множеством ссадин, царапин и слоем копоти, большие карие глаза, чуть вздернутый носик. А вот одежда совсем другая: плотно подогнанный по телу камуфляж, бронежилет, налокотники, разгрузка, кобура с пистолетом на поясе, армейский нож… как-то все это странно? - Ты как? Оклемался уже? – А голос у неё все-таки прежний. - Вроде… - язык не слушается, и я срываюсь на хрип. - Что ж, добро пожаловать в наш дерьмовый мир обратно. – Юля мило улыбнулась. – Напугал ты меня сильно. Но, видимо, везунчик ты ещё тот. Я, честно говоря, не думала, что смогу хоть что-то для тебя найти, однако, умудрилась откопать почти целую аптечку. В грузовике была, который первой бомбой опрокинуло. Вот в этот момент меня накрыло! Грузовики? Бомбы? Сгоревшие автобусы? Милые девочки в полной боевой экипировке? Что за нафиг? - Эй эй! Не напрягайся так! Тебе пока нельзя. «Панацея» только начала действовать, потерпи хоть с часик, а потом пойдем. Ход моих мыслей уже давно совершенно перепутался, а логика сбоила на каждом шагу, так что хватило меня только на глупый вопрос: - Куда? - Здесь рядом поселение какое-то было, или санаторий. Автобус прямо возле ворот стоит. Нам надо уйти с дороги, ведь они наверняка выслали… Я не слушал. Я повернул голову и вполне ожидаемо увидел ржавые, разбитые ворота, поваленные статуи и несколько букв на перекошенной арке: «СОВЕНОК»… Рассудок возвращался медленно и болезненно. Юля что-то мне объясняла, где-то копалась, суетилась, потом перебирала свое снаряжение и под конец надела на голову странное устройство, похожее на гибрид очков и наушников. Ночь тем временем вступала в свои права и вскоре совсем стемнело. Снова вколов мне несколько ампул, бывшая девочка-кошка, а ныне уже что-то другое, села рядом со мной, быстро, но профессионально осмотрела (притом темнота ей, казалось бы, совсем не мешала) и сделала воодушевляющий вывод: - Жить будешь. По крайней мере, пока. Собирайся с мыслями, минут через десять выдвигаемся. - Юля… - Я вдруг понял, что тут её могут звать по-другому, но она сразу же отозвалась на имя. Значит угадал. – Темно же. Куда мы… - А визоры на что? – Во мраке послышался легкий смешок. – Наша снаряга хоть и потрепалась, но все вроде работает. Если ты дронов боишься, то они их наверняка пошлют дороги и леса прочесывать. Им и в голову не придет искать нас почти рядом с уничтоженной колонной. Немного помолчав, Юля продолжила: - Черт, как обидно-то! Мы ведь до райцентра всего километров сто не дотянули! Я уверена, долбанные «рипперы» на нас случайно напоролись. Вот их операторы обрадовались! Ненадолго, правда. Когда я тебя сюда тащила, видела, как прилетели наши беспилотники и порвали этих гадов в клочья. – Девушка тяжело вздохнула. – Только ребят этим не вернуть. Столько сил, столько жертв. И все напрасно. Мой логический аппарат уже мог более-менее сносно сортировать информацию. И эта самая информация мне совсем не нравилась. Визоры? Беспилотники? «Рипперы»? (Жнецы, что ли? Серьезно?) Час от часу не легче. Юля же тем временем продолжала свой монолог: - Как бы то ни было, мы должны выполнить задание. Тем более теперь, когда остался, по сути, последний шаг. – Она уверенно взяла мою руку. Металлические вставки в моих и её перчатках тихо лязгнули. - Семен, я знаю – ты что-нибудь придумаешь! Ты ведь уже не раз выпутывался из безвыходных ситуаций. Я не видел, но всей душой чувствовал умоляющий взгляд, направленный прямо на меня. Она ждала решения. От меня. И что делать? Мало того, что я понятия не имею, кто я здесь и где вообще нахожусь, так теперь на мне ещё и миссия какая-то лежит. Такое ощущение, что загрузил чужое сохранение в очень долгой и сложной игре. И сохранение это, мягко говоря, не совсем удачное. Вот-вот на экране появится надпись «Потрачено». - Юля я… - Ну, начало не плохое. – Не помню… Вот тут моя фантазия и иссякла. - Что не помнишь? - Все. То есть ничего не помню. - В смысле? Вообще ничего? – Смесь удивления и страха. Быстро соображает. – Как же так? Чувствую, что Юля снова меня осматривает, на этот раз дольше: - Да, головой ты приложился неслабо. Это вполне могло вызвать амнезию. Черт, как не вовремя! - Что случилось? – Глупый вопрос, конечно, но ничего другого придумать не получилось. - На нас налетели беспилотники Рейха. Всю колонну разбомбили. Мы с тобой успели из бронетранспортера выпрыгнуть. Я отбежала, а ты замешкался. Когда БТР взорвался, меня бросило в кювет, а ты метров десять пролетел до ближайших деревьев. Чудом не сломал ничего, но приложился сурово. - Погоди, я… - Одно слово в её монологе зацепило меня сильнее других. – Что такое Рейх? Я снова почувствовал на себе её взгляд. Снова удивление в смеси со страхом. - Ты и это забыл? Серьезно? Долгая пауза, затем я почувствовал, что мне на голову надевают какие-то большие очки. Сопротивляться не стал, и вскоре мир вокруг меня снова стал видимым. Черно белым, но вполне четким. Поверх картинки появился цифровой дальномер и ещё какая-то информация. Наверное, это и есть тот самый визор. Юля стояла напротив меня и о чем-то сосредоточенно размышляла. Внезапно она резко разорвала дистанцию и запустила в меня округлым предметом. Инстинкты сработали быстрее мозга, и я перехватил «подарок» прямо возле своего лица. Теперь уже настала очередь мозга включаться в работу, и он сообщил мне, что я держу в руках осколочную гранату ФОС-501. Прежде чем я успел впасть в панику, до меня дошло, что предохранительное кольцо все ещё на месте. - Это что было? – Голос предательски дрогнул. - Проверка. - Чего? - Твоих рефлексов. Их ты, слава Богу, не забыл. Уже не плохо. – Юля стала вести себя по-другому. Стала собраннее, жестче. Видимо, решила, что на меня теперь нельзя положиться. И я её за это не виню. – С какой стороны автомат стреляет, надеюсь, ты помнишь? - Вроде как. - Покажи. – Девушка указала на оружие, стоявшее возле моего импровизированного ложа. Видимо из-за шока, в котором я пребывал последнее время, мне только сейчас удалось заметить этот автомат. Как и многие любители многопользовательских игр, я худо-бедно разбирался в оружии, но то, что сейчас держал в руках, вызывало полный разрыв шаблона. Это был «Калашников», и одновременно какая-то пародия на шедевры «Хекклер-Коха». Маленький, модульный, с большим количеством навесок, сдвоенным магазином и анатомическим цевьем. При этом легкий, удобный. Я сам не заметил, как взял его в руки, перевел в режим одиночной стрельбы и мягко упер приклад в плечо. Оружие было словно продолжением меня. Странное чувство: ни разу не испытанное, но в то же время такое знакомое, родное. - Отлично! – Юля немного оживилась. – Мастерство-то не пропьешь! - Да уж. – Я привычным движением включил режим блокировки и повесил автомат на плечо. – Но я по-прежнему ничего не помню. - Это пройдет. Должно, по крайней мере. – Юля потянулась ко мне и нажала пару кнопок на боку моего визора. Мир вокруг стал чуть темнее и слегка расплылся, а в правом ухе тихо зазвенело. - Я включила интерком и перевела визор из боевого режима в экономичный. Старайся говорить и передвигаться как можно тише. Держи оружие всегда под рукой. Если увидишь врагов или дронов - не паникуй. Наша броня экранирует тепловое и электромагнитное излучение, а вот звуки и движение они запросто могут засечь. Девушка вздохнула, будто собираясь с мыслями, но потом продолжила. - Рейхом, вернее Еврорейхом, мы зовем страны объединенной Европы под предводительством Германии. Они наши враги. Мы на южном фронте. Два месяца назад рейх начал на нашем направлении массированное наступление. Через месяц тяжелых боев они выдохлись и теперь мы в состоянии затяжного конфликта. Гоняемся друг за другом, бомбим укрепрайоны, штурмуем города. Мы с тобой бойцы специального разведывательно-диверсионного отряда. Возвращались с задания вместе с колонной армейской разведки, и попали под налет. – Юля указала рукой в сторону дороги, и я действительно разглядел вдали остовы грузовиков и бронетранспортеров. – Весь отряд погиб. Выжили только мы. Девушка обернулась ко мне, видимо, ожидая вопросов. А я пытался осмыслить сказанное. Мозг мой, живущий своей жизнью, уже давно все разложил по полочкам и предлагал очевидные выводы, но все мое естество отказывалось их воспринимать. Так не могло быть! Это просто очередной дурной сон! Но проснуться я так и не мог. Не дождавшись вопросов, Юля приблизилась ко мне и заговорила: - Надо выдвигаться. До рассвета найдем укрытие понадежнее, подождем, пока «Панацея» тебя починит. И будем думать дальше. - «Панацея»? – Я опять уцепился за незнакомое слово. - Средство полевой медицины из серии «последний шанс». Ты был в плохом состоянии, а у меня разряд только по первой помощи, вот и вколола её тебе. Как действует - я точно не знаю. Помню только, что там есть вирусы-реаниматоры и альфа-блокировщики. Т-вирус есть, кажется. Шансы были не велики, но вроде как сработало. С помощью Юли я, наконец, встал со скелета автобусного кресла, поправил автомат на плече, и попробовал пройтись. Голова отозвалась тупой болью, заныли руки и ноги, но я устоял. Подхватив небольшой рюкзак, девушка подставила мне плечо, и мы медленно покинули сгоревший «Икарус». «Совенок» встретил нас вынесенными воротами и разъезженной дорогой за ними. В засохшей грязи четко угадывались следы широких гусениц. Что здесь произошло? Тот ли это вообще лагерь, или это просто совпадение? Если это действительно «Совенок» из моего сна, то сейчас мы должны быть возле кружков, но их нет! Или… Я остановился. Кружков действительно не было, но на их месте черными провалами зияли воронки. Мозг в очередной раз хладнокровно подсказал мне, что здесь работали тяжелые минометы, возможно, кассетные. Здания просто разметало в щепки. Кое-где можно было увидеть их остатки. Ближних к кружкам домиков тоже не было, а дальние были либо сожжены, либо развалены, как и душевая. Повсюду хаотично разбросаны гильзы и пустые рожки. Множественные следы от пуль и взрывов. Среди руин административного корпуса лежал на боку остов легкого броневика. - Здесь был бой. – Юля также осматривала окрестности. – Это поселение пытались оборонять. Видимо, в прошлом месяце, здесь как раз шли бои за шестой укрепрайон. Хотя, это место гораздо западнее. Возле ворот был блокпост. Его снесли минометами, а потом просто раскатали защитников танками. Странно. Кого они здесь защищали? Мы пошли дальше. Захламленная площадь со снесенным памятником не привлекала внимания, а вот домики, что были за площадью, издалека показались целыми. Я уже было двинулся в их сторону, когда Юля одернула меня: - Посмотри, в этой части селения активного боя не было. – И действительно, здесь гильз и следов от разрывов было на порядок меньше. - Да, похоже. – Я ещё раз внимательно огляделся. – Что-то не так? - Вон то здание. – Юля указала на столовую, вернее, на пепелище вместо неё. Мы подошли ближе. Такое знакомое мне место. Вот крыльцо, вот здесь была дверь, возле которой я застал Алису за взломом замка. А теперь… только сейчас до меня дошло, что столовая пострадала не во время боя. Её сожгли. Намеренно. Переступая порог, я уже знал, что там увижу. Кости. Я знал, но не предполагал, что столько… Перегруженная психика отказывалась воспринимать такую реальность. Я смотрел и не видел. А Юля что-то говорила. Её тон. Он был спокоен. Для неё это нормально. Обыденно. - … теперь понятно. Видимо, не успели эвакуироваться. Наступление на юге было внезапным. Рейх рвался к Кавказу. - Кто они? – Апатия внезапно покинула меня. Захотелось понять. - Беженцы, скорее всего. Их тогда много было. Судя по размерам костей, в основном дети и подростки. Я развернулся и вышел из столовой, хромая и рискуя упасть от сильного головокружения. Я пошел к пляжу. Не знаю зачем, просто по памяти. Юля держалась рядом. Только сейчас я заметил, что она не выпускает из рук свою винтовку и очень внимательно осматривает округу. На пляже было много больших стреляных гильз. Крупнокалиберный пулемет, скорее всего башенный. Множественные следы широких колес на песке подтвердили мою догадку. Вскоре обнаружилась и цель той перестрелки: прямо возле острова Ближний из воды торчала корма небольшого круизного судна. Прошитая насквозь во многих местах. Даже представить страшно, что можно найти на этом судне. Я стою и смотрю. Юля рядом. Наконец, решаю нарушить молчание: - Кто это сделал? - Каратели, кто же ещё. Их почерк. Псы рейха. - Зачем? - Акт устрашения. Они все время что-нибудь подобное делают. Эта война уже давно переросла все нормы морали. - Мы тоже…? - Нет. Мы с тобой – нет. За других наших – не знаю. Возможно. Бледная луна вынырнула из-за облаков и окрасила мрачный пейзаж в холодные тона. Было жутко. Развороченный лагерь, столовая, пляж. А хуже всего – Юля. Её спокойствие. Не наигранное. Вот это пугало по-настоящему. Я отвернулся. Невидящими глазами долго смотрел на футбольное поле. Автоматически, без всякого интереса я отмечал, что вместо скамеек и ворот на поле врассыпную стоит с десяток автомобилей. Старые «Жигули», «Волги», «Москвичи», Какие-то древние иномарки. Некоторые сожженные, другие просто разбиты или раздавлены, но есть и относительно целые. Было ещё что-то. Дальше, в леске. Я видел лишь силуэт, но там определенное что-то было. Надо посмотреть. Надо выяснить. Надо хоть что-то сделать, лишь бы не зацикливаться на том, что видел. Я медленно пошел сквозь поле к заинтересовавшей меня роще. Юля подставила плечо – так проще. Дошли мы быстро. И вот теперь я впал в прострацию окончательно. Из рощи на меня смотрел парой своих фар до боли знакомый ЛиАЗ-677. Даже выцветший номер на его стекле тот же: 410. Рядом вложен простой тетрадный листок, где неровными буквами было выведено: «Эвакуация». Вот уж действительно, автобус отправляется в ад… Пока я бесцельно пялился на облупившуюся оранжевую краску, Юля резво пробежалась по автобусу, но вскоре вернулась: - Это невероятно, но он исправен. Даже колеса накачаны. В баках почти сушняк, батареи тоже сели, но завести в принципе можно. Вот это был бы очень неплохой шанс добраться до наших. Пешком мы можем и не осилить. Снова независимо от меня мозг мгновенно просчитал вырисовывающиеся перспективы. - До райцентра дотянет? - Думаю, да. Завести можно от наших портативных батарей: на один запуск заряда хватит. Топливо только нужно найти. – Юля внимательно посмотрела на меня. – А тебе срочно нужно где-нибудь отлежаться. Пойдем. Мы вернулись на площадь и направились к дальним домикам. Более-менее целым был только первый ряд, остальные либо сгорели, либо их разнесло на части. Вскоре стала понятна причина такого разгрома: из большой воронки, на месте которой раньше стоял домик Слави и Жени, торчали обломки хвоста какого-то летательного аппарата (ударный беспилотник «Риппер», собственной персоной). Однако в первом ряду большинство домиков уцелело. Кое-где даже стекла в окнах остались. Я хотел пойти к ним, но Юля вновь одернула: - Нельзя. Их будут обыскивать в первую очередь. – Девушка указала на полу обвалившейся дом прямо напротив того места, где когда-то стоял памятник. – Заляжем здесь. И неприметно, и площадь как на ладони. Да и уйти огородами можно, если что. Внутри домика царила вполне логичная разруха и запустение. Не знаю за счет каких скрытых резервов организма я держался все это время, но как только мы оказались под навесом покосившейся крыши, я тут же безвольно свалился на потрепанный матрац. Приходил в себя я долго. Сон не шел, боль порой едва не гасила сознание, но постепенно я оклемался. Юля снова мне что-то вколола, потом заставила съесть батончик. Он был похож на шоколадный, но со вкусом отработанного масла. Отвратительная штука, но просыпающееся чувство голода мгновенно вновь уснуло. Я смотрел на разваленный потолок домика, и думал о том, что мне делать дальше. Ничего путного в голове не вырисовывалось. Все планы упирались в необходимость добраться до своих. Хотя я даже не знал, кто это такие – свои. - Пока я искала для тебя аптечку, собрала кое-какие припасы. Колонну нашу порвали капитально, но кое-что найти удалось. – Юля села возле меня. – С патронами у нас пока все хорошо: по десять рожков на брата. Еда тоже есть, дня на четыре хватит. С гранатами хуже – только по три штуки, ну а снаряд для подствольника вообще один остался, и то бронебойный. Я его себе заберу, на твоей винтовке все равно подствольника нет. Короче говоря, все не так плохо. - Наверное… - Мои мысли перестали лихорадочно бегать и укрываться от реальности. Видимо, адаптируюсь. – Нас будут искать? - Конечно. Их аналитики наверняка вдоль и поперек перекопали записи с беспилотников и знают, что мы живы. Хорошо хоть здесь их спутники не действуют, а то нас бы уже допрашивали. - Зачем мы им? - Ну как же… - Короткая пауза, словно Юля решала, стоит говорить или нет. – Наше задание. Мы проникли на их узловой информационный центр, глубоко в тылу. У меня на шее медальон с инфокартой, а на ней крайне важная информация. Их планы, численность войск, логистические цепи, ближайшие цели. Насколько я поняла, рейх готовит второй прорыв на нашем фронте. Очень скоро. Если штаб не узнает… будет катастрофа. Вот так. Жизнь усложнилась на несколько порядков. Но я уже перестал на это нервно реагировать. Тело постепенно возвращалось в нормальное состояние, боль проходила, а вместе с ней из сознания уходил страх и безысходность. Этот мир становился логичнее и понятнее. Юля устроилась возле щели, образованной остатками оконной рамы и завалившегося потолка. Она привалилась к стене так, чтобы видеть площадь перед домиком, а свою винтовку удобно расположила на плече. В случае чего она сможет её мгновенно вскинуть. Так прошло какое-то время. - Почему началась война? – Сон никак не шел, я решил выяснить ещё что-нибудь про этот мир. - Из-за пацифиста. – Юля грустно усмехнулась. – Вот ведь парадокс. Жил во Франции один мечтатель. Был он физиком и пацифистом. Ходил на митинги, отрастил длинные волосы. Было это в начале 70-х. Как раз разгар холодной войны. Видимо, он мечтал осчастливить все человечество. Может даже, хотел нас всех спасти. И придумал одну интересную штуку. Она называется «успокоитель». И успокаивает, ни много ни мало, а цепные реакции. Любые, притом на большом расстоянии. Конструкция простая. Очень быстро разошлась по миру. И вскоре ядерное оружие, а вместе с ним и соответствующие электростанции и некоторые приборы полностью утратили свою актуальность. Как результат – в прошлое ушла доктрина ядерного сдерживания. Стало можно воевать традиционными способами без риска устроить всеобщий ядерный холокост. Противоречий и претензий в мире накопилось выше крыши, но дипломаты каким-то чудом удерживали ситуацию. Однако, в конце 80-х все-таки прорвало. - В конце 80-х? Так сколько же лет идет война? - Больше 20. Ты, наверное, помнил ещё довоенные годы, а я родилась уже на руинах. Первые детские воспоминания – тренировочный лагерь под Куйбышевым. Стрелять и драться нас учили раньше, чем ходить и говорить. - И девочек тоже? - Естественно. Воюют все. Большинство мужчин в первые три года полегло, да и процент смертности среди вас гораздо больше. Сейчас даже на передовой женщин много, как у нас, так и у них. Ну а обеспечение, логистика, контроль территорий так почти полностью женские. Рождаемость упала ниже плинтуса. Есть мнение, что война кончится тогда, когда тупо кончатся солдаты. Обоих полов. Все-таки третья мировая имеет все шансы стать последней. - Мировая? Так кроме нас и рейха ещё кто-то воюет? - Конечно. Весь мир как с цепи сорвался. США сначала рейху помогали, даже провоцировали конфликт, но, как только война вошла в затяжную фазу, у них начались внутренние проблемы. Сейчас США уже нет. Есть Конфедерация и Североамериканский Союз, которые самозабвенно уничтожают друг друга, втянув в свои разборки и Канаду и всю южную Америку. Империя Восходящего Солнца вот уже лет пятнадцать как покоряет Китай и Индию. С переменным успехом и чудовищными жертвами. В Африке традиционно все против всех, а Австралия отгородилась от остального мира тройным минным кордоном и несколькими эшелонами ПВО, и никого к себе не подпускает. Вот как-то так… Последние фразы Юли слышались как будто сквозь вату. Сознание отключалось, а перегруженный мозг все также хладнокровно рисовал мне картину этого мира. Крайне безрадостную. Надо было отдохнуть. Уже проваливаясь в сон, я решил, что подумаю обо всем завтра. Мне снова снился этот сон. Мы бежали по подземному туннелю к спасительному бомбоубежищу. Я держал её за руку. Кого? Не понятно. Сначала мне казалось, что это была Славя или Лена. Хотя, наверное, все-таки Ульяна. Или может быть Маша. Я запутался, все было неправильно, нечетко. Все перемешалось. Я так и не понял, с кем бежал. Дверь в убежище поддалась почти сразу, и мгновенно захлопнулась за нашими спинами. Здесь было светло. Я повернулся и наконец увидел её. Это была Алиса. Только вместо кокетливо подвязанной пионерской формы она была одета в незнакомый черный китель. Злобно улыбнувшись, она произнесла: - You can run, but you can't hide! – И резко рванулась ко мне. Я открыл глаза. На меня смотрел все тот же полуобвалившийся потолок домика, ставшего нашим временным пристанищем. На улице занимался рассвет, ощутимо тянуло прохладой и свежестью. Юля сидела у окна все в той же сосредоточенной позе. - Не спишь? – Голос спросонья звучал сдавленно. - Нет, я под стимуляторами. – Девушка украдкой глянула на меня. – На базе отосплюсь. Визор не снимай – он сам перейдет в дневной режим. Как там твоя амнезия? Прогресс есть? - Не особо. Ночью что-нибудь было? - Был воздушный бой. Километрах в десяти севернее. Тут такое считается нормальным. Беспилотников не видно. Я думаю, надо обыскать лагерь, особенно внимательно изучить автомобили у пляжа. Я их мельком глянула – почти все не рабочие, но топливо в баках могло остаться. Может быть, ещё раз сходить к нашей колонне. - Сколько нам нужно? И какого топлива? - Бензин любой марки. А надо литров 30, не меньше. - Прожорливый агрегат. - Есть такое дело. Ладно, пока окончательно не рассвело, давай-ка выйдем на разведку. «Панацея» уже должна была тебя подлатать, так что теперь передвигаться будешь гораздо бодрее. Тут она оказалась права. Голова почти не болела, руки не тряслись. Шатало немного, словно с похмелья, но не более того. Полевая медицина в этой реальности явно сделала пару гигантских шагов вперед. Рассовав магазины и гранаты по карманам и подсумкам, мы двинулись к футбольному полю. В брошенных автомобилях нашлось мало заслуживающих внимания вещей, зато топливо было, хоть и не много. Старая, обуглившаяся канистра на десять литров, найденная в багажнике сгоревшей «девятки», дважды наполнялась, а затем опустошалась в бак автобуса. Часа за три мы обшарили все машины на территории лагеря, заглянули даже в опрокинутый броневик и уцелевший склад на окраине. - Итак, подведем итог. – Юля села в водительское кресло автобуса. – Рабочих машин кроме автобуса нет. Топлива у нас чуть больше 20 литров. Это даже в экономичном режиме километров на 60 максимум. Сейчас вернемся в домик, перекусим, и надо идти к колонне. Я точно помню: несколько бензиновых грузовиков там было, так что шанс разжиться топливом есть. Юля забралась в подкапотное пространство автобуса и начала там копаться. Я прошел взад-вперед по салону, немного посидел в кресле, том самом, затем снова вернулся к ней. Она как раз закончила. - Я установила резервную батарею, проверила основные цепи – все в норме. Как только раздобудем топливо – можно ехать. Мы вернулись в домик. Я ещё подумал, а почему мы не взяли еду с собой? Но тут же поправил сам себя: принимать пищу лучше в надежном укрытии с хорошим обзором. Это нас и спасло. Первой шум услышала Юля и жестом показала опасность. Я залег у окна, рядом с девушкой. Вскоре и я расслышал шелестящий гул, то удаляющийся, то приближающийся. Вскоре он стих, но Юля прижала палец ко рту, требуя молчать и не шевелиться. Такая мнительность оказалась совсем не лишней. Минут через пять на площадь лагеря выехали четыре машины. Головными шли два бронированных джипа с пулеметными турелями на крышах, затем крупный грузовик с кунгом и целым лесом антенн. Замыкал колонну маленький колесный броневик со спаренной скорострельной пушкой в круглой башне. Все машины были черного цвета, на дверях красовались эмблемы: выпирающие из круга четырехконечные звезды с наполовину закрашенными лучами. Рейх. Грузовик встал в центре прощади, остальные машины окружили его разряженным кольцом. Из транспорта посыпались люди. Не много, я насчитал восемь. Они быстро передвигались между своих машин, переговаривались. Тут я вдруг понял (или вспомнил), что могу их подслушать. На боковой панели визора, отвечающей за настройку интеркома, есть кнопка фильтрации диапазона. Несколько раз нажав её, я смог вполне сносно слышать гостей. Говорили они на английском, но я их прекрасно понимал: - …разворачивайте ваши игрушки. Пять минут вам! – Женский голос, слегка простуженный. Он принадлежал высокой статной девушке, стоявшей возле грузовика. Очевидно, командиру. – Остальные - обеспечить охрану периметра. Оружие не опускать! Двое бойцов залезли в кузов грузовика, ещё один запрыгнул в броневик. Остальные рассредоточились возле машин. Командир отряда обошла своих солдат, затем сделал несколько шагов в нашу сторону и начала внимательно осматриваться. Было далеко, я не мог хорошо рассмотреть гостью даже на максимальном зуме визора, но словно душой чувствовал её внимательный взгляд на нашем домике. Не к добру это. Юля осторожно положила мне руку на спину, говоря тем самым, чтобы я не нервничал и не высовывался. Да я это уже и сам понял. К командиру вражеского отряда тем временем подошел другой боец: - Думаешь, они ещё где-то здесь? – Тоже девушка. Голос более высокий. - Уверена. Один из них ранен. Ночь они должны были отлежаться. – Командир, наконец, отвернулась от нас. – Готова поставить свои погоны, что они в близлежащих лесах. Или ещё ближе. - Как скажете, госпожа лейтенант. – Вторая девушка с хрустом размяла руки. – А они могут быть здесь? - Маловероятно. – Лейтенант задумалась. – Но проверить не помешает. У меня сжалось сердце. Ситуация ухудшалась ежеминутно. Даже тихое, ровное дыхание Юли начало сбоить. - Эй вы, двое! – Лейтенант окрикнула солдат возле грузовика. – Сначала поднимите беспилотник, просканируйте селение во всех диапазонах. - Мэм, есть мэм! – Хором ответили солдаты и побежали выполнять. Оба голоса были мужскими. Я резко взял себя в руки. Наша броня экранирует любые признаки жизни. Для их сканеров мы невидимки. Главное – молчать и не шевелиться. Просто лежать. Дыхание Юли выровнялось и почти затихло, значит, она думает о том же самом. Тем временем с кунга грузовика поднялся небольшой винтокрылый аппарат, огласив округу шуршаще-свистящим гулом. Угловатый, шестивинтовой, весь опутанный проводами и трубками, он резво набрал высоту и начал нарезать круги над лагерем. Два раза он прошелся над нами и в тот самый момент, когда я подумал, что пронесло, из грузовика закричали: - Есть контакт! Передаю координаты! Вражеский отряд мгновенно пришел в движение. Броневик резко рванулся через площадь, забирая чуть вправо и разворачивая башню прямо на нас. Возле поваленного памятника он остановился и начал водить парой своих стволов из стороны в сторону. Обеспечивает прикрытие. Один боец остался охранять грузовик, а оставшиеся четыре во главе с лейтенантом двинулись в нашу сторону. Юля резко сдавила плечо. Все понятно: лежать, не шевелиться. В крайнем случае будет эффект неожиданности. Ненадолго, конечно: броневик никакими эффектами не возьмешь. Да и солдаты отнюдь не новички. Медленно приближаются разомкнутым шахматным строем. Если что – залягут, открывая сектор огня броневику. Сразу видно – профессионалы. Памятник остался у них позади. Вот теперь я могу их хорошо рассмотреть. Командир идет первым (точнее, первой). Камуфляж черный, бронежилет, разгрузка. Много электроники. Визоров нет, видимо, используют интерфейсные линзы. В руках штурмовая винтовка. Тяжелая, мощная. Есть рентген-прицел и подствольник. Изучив снаряжение, перевожу взгляд на лицо. Светлые волосы выше плеч, тонкие черты лица, большие голубые глаза… Славя? Чудовищным усилием воли беру свои эмоции под контроль. Этого не может быть. Вглядываюсь ещё раз. Следом за лейтенантом идет та девушка, с которой она разговаривала. Мозг независимо от меня осматривает снаряжение: Легкая броня, крупнокалиберный дробовик, несколько поясов с гранатами и парные кинжалы на бедрах. Гренадер, специалист ближнего боя. Очень опасный противник. Видимо, я подсознательно оттягиваю тот момент, когда придется взглянуть на её лицо… да, это Лена. Только волосы обрезаны как у Слави (наверняка их зовут по-другому, но мне от этого не легче). То, что следующей идет Алиса, меня уже не удивляет. Только здесь она как будто выше и крупнее, точнее, мускулистее. Одета в тяжелую броню, в руках шестиствольный пулемет («Миниган Мк-8», он же «Коса смерти»), лента которого извивающейся змеёй убегает во внушительный ранец. Стрижка такая же, как и у остальных. Замыкает процессию Мику в легкой броне и со снайперской винтовкой. Тут все понятно. Пока я ошарашено изучал девчонок, совершенно упустил из внимания тот факт, что они прошли мимо нашего домика и направились к концу улицы. Значит, не по нашу душу. В голове снова все перевернулось, никак не могу ни на чем сосредоточиться. Славя не оборачиваясь делает резкое движение рукой вправо и говорит всего лишь одно слово: - Мику! (Надо же, совпало). Подчиняясь приказу командира, снайперша мгновенно исчезает в ближайших кустах. Сейчас она быстро найдет подходящее для лежки место и замаскируется. Вообще, снайпера прятаться умеют. Настоящую профи даже в упор на местности не разглядишь. А она будет долго ждать, пока ты ошибешься, и влепит пулю тебе между глаз. Интересно, откуда я столько об этом знаю? Пока я пытался определиться с внезапно всплывшими в мозгу знаниями, Славя снова подала своим солдатам какой-то знак. Алиса отступила за ближайшие руины, взяв на прицел крайний домик в нашем ряду. Дальше события закрутились с калейдоскопической быстротой. Славя и Лена словно размазались черными тенями по улице и с разных сторон метнулись к домику. Лена изящно скользнула под окно и тут же зашвырнула в домик гранату. Судя по последовавшей вспышке – свето-шумовую. Славя рванулась к двери, страхуя напарницу, а бывшая милая скромница, а ныне высококлассный штурмовик, без разбега вынесла хлипкую дверь. Командир сразу же последовала за своим солдатом. Мгновение спустя из домика раздался полный ужаса сдавленный крик. Еще через пару мгновений Славя и Лена вышли на улицу. Не одни. Небрежно, словно мешки с мусором, они выбросили на дорожку двух подростков. Грязные, напуганные мальчишки в рваных лохмотьях жалобно прижались друг к другу. Совсем ещё дети, лет по 14-15. Худые, даже истощенные. В голове пронеслась мысль, что те домики нам тоже стоило бы осмотреть, но я здраво рассудил, что бензин мы там не найдем. Юля снова вцепилась в мое плечо. Да я и сам прекрасно понимаю, что мы им ничем не поможем. - Мику, Элис, отбой. – Славя изящно поправила свое переговорное устройство и небрежно закинула винтовку на плечо. – Джули, отгони броневик на позицию. Боевая машина взревела мотором и ломаными зигзагами унеслась на свое прежнее место. Что-то мне подсказывает, что за рулем сидит местный аналог Ульяны. Уж больно резво носится. Тем временем к сидящим на земле подросткам подошла пулеметчица и словно из ниоткуда материализовалась снайперша. - Гражданские. Беженцы. – Лена равнодушно рассматривала найденышей. – Очевидно, уцелели после зачистки. Абсолютно бесполезны. - Сыграем? – Славя посмотрела на Лену и злобно оскалилась. Та ответила не менее «милой» улыбкой. Мику и Алиса как по команде отошли в стороны, но не далеко. Видимо, планировали наблюдать за предстоящим действием. Лена встала возле Слави, тоже закинула дробовик за плечо и на русском языке сказала подросткам. - Бегите. – Снова злобный оскал на лице. – Только быстро. Затем обе девушки развернулись и медлено пошли прочь. Животный страх, который читался в глазах мальчишек, не позволил им мыслить логически. Они поверили в то, что могут спастись. Оба резко вскачили и побежали к роще. Было не далеко – метров двадцать. Спасение казалось таким близким. - Раз, два, три! – Отсчитала Славя и почти мгновенно она и Лена развернулись. Командир заученным движением выхватила из кобуры большой черный пистолет, а гренадерша неуловимым рывком метнула в цель короткий кинжал, спрятанный в её рукаве. Прогремел выстрел. - На этот раз я первая! – Лена торжествующе улыбнулась. - Согласна. Выпивка с меня. Солдаты пошли обратно к своим машинам. Одна только Лена подошла к лежащим возле рощи телам и хладнокровно, без каких либо эмоций вырвала из спины мальчишки свой нож. Быстро обтерев об лохмотья, девушка засунула его на место и пошла к остальным. Я внимательно всмотрелся в проходящую мимо Лену. Это точно была она. И одновременно не она. Та скромная девушка в лагере, океан страстей под маской робости, или та женщина, с которой я прожил 20 счастливых лет или даже безумная маньячка из Машиной фантазии – они казались мне чем-то далеким, не правильным, не реальным. А вот эта хладнокровная машина смерти как раз отлично вписывалась в реальность. Как и Славя, и Алиса, и Мику. Что-то мне подсказывало, что в грузовике сейчас сидят местные аналоги Электроника и Шурика, а охраняет их Женя. Возможно, память этого мира начала возвращаться ко мне. Или я, наоборот, начинал утрачивать контакт с реальностью, но только теперь, впервые за много циклов, я ощутил, что вернулся в реальность. Волшебство исчезло. Все стало вновь казаться таким, каким и должно было быть. Хоть это и жестоко. Я и Юля ещё долго лежали молча. Беспилотник-шпион давно уже приземлился, во вражеском лагере кипела напряженная работа. А мы все молчали, пока я, наконец, не спросил: - Кто это? - Те самые каратели. Самое страшное оружие рейха. Набираются ещё детьми, обычно из военных сирот. Жестоко тренируются, накачиваются химией и имплантантами. Это уже не люди даже. Ни сострадания, ни жалости, ни чести, ни совести. И никаких сомнений. Убивают легко, ну да ты и сам видел. - Почему одни девушки? - Женский организм легче переносит «модернизацию». Среди девушек летальных исходов почти нет. Из парней умирает три четверти. Но оно того стоит. Одна такая карательница стоит взвода спецназа. Будет сложно от них оторваться. - Да уж. Что они будут делать? - Сейчас развернут сеть поиска, поднимут со своих баз с десяток дронов и будут прочесывать местность. Особенно активно – вечером и ночью. - Значит, мы должны уйти до вечера. – В голове снова все перевернулось. То, что только что казалось кошмаром, вдруг стало нормальным. Я неумолимо втягивался в эту реальность. - Есть план? И тут я понял, что нужно сделать: - Да. – Я ещё раз внимательно изучил вражеский транспорт. – Джипы полностью укомплектованы. Смотри – на корме рядом с запасным колесом висит канистра литров на 15. В пути они, судя по всему, были не долго, так что топливо там должно быть. - Даже если удастся его стащить – не факт что там бензин. У рейха проблемы с нефтью, так что их машины почти всеядны. Там может оказаться спирт или ещё что похуже. - У карателей отличное снабжение. Скорее всего, там синтетическая угольная жидкость в смеси с растительными полиэфирами, а эта бодяга легко смешивается с бензином и горит не намного хуже. Так что нам подходит. - Вспоминаешь? – В голосе Юли слышалась надежда. - Кое-что. - Ладно, предположим – сперли. Что дальше? - Ты заводишь автобус, а я делаю отвлекающий маневр. Притом таким образом, чтобы параллельно вывести из строя их джипы и, по возможности, броневик. Ну, или на худой конец затормозить их движение. В любом случае – сто километров до наших придется нестись в режиме «тапок в пол». - Принимается. Лучше мы все равно не придумаем. А время работает против нас. – Юля слегка улыбнулась. – Жду приказов, командир. - Я – командир? - Да. Именно ты руководил операцией. Командование считало её абсолютно суицидальной и невыполнимой. Потому и назначили нас. Ты всегда выполнял невыполнимые миссии. Справишься и в этот раз. - С твоей помощью. Я посмотрел на девушку. На вид ей было не больше 20 лет. Война оставила на ней несметное количество отпечатков, но это все-таки была живая, самая настоящая девушка. Закаленная, давно ушедшая за грани добра и зла, но совсем не такая, как те хладнокровные убийцы, что сейчас базируются на площади. Нет, человечество не погибнет. Пока есть такие, как она, способные маршем пройти сквозь ад, вернуться обратно и остаться при этом человеком – у нас ещё есть шанс. Я встряхнул головой. Такие мысли сейчас точно не к месту: - Чем дольше ждем – тем меньше шансов. Погнали. Мы выбрались из домика через разрушенную заднюю стену и обошли руины медпункта. План был прост – перебежать к зарослям на периметре площади, затем к поваленному памятнику, ну а оттуда можно легко подобраться к одному из их джипов. Как подсказывали мне просыпающиеся повадки диверсанта, особой трудности такой рывок не представлял, но тут в наш план вмешалась случайность. Обходя дальний угол медпункта, мы лицом к лицу столкнулись с Алисой. Я не заметил ни тени удивления в больших светло-карих глазах. Ни один мускул не дрогнул на таком знакомом и одновременно чужом лице. Её пулемет сейчас висел на спине в специальных креплениях ранца (удивительно, но под немалым весом тяжелого оружия она нисколько не прогибалась), но пистолет и боевой нож были в мгновенной доступности. Я откровенно затупил и не снял с плеча винтовку, а Юля сейчас была за моей спиной, то есть вне игры. Таким образом мы с Алисой были в одинаковой ситуации: кто первым выхватит пистолет, тот и победил. Прямо как на диком западе. Естественно, питать иллюзии на счет моей реакции было бесполезно. Пока я достану свой ствол и прицелюсь, Алиса успеет понаделать дырок и во мне и в Юле. Рукопашная тоже не вариант, ибо вместо взбалмошной девчонки с точеной фигурой напротив меня стоял накачанный каратель в тяжелой броне, по сути, шагающий танк. Значит, только один шанс. Я делаю обманное движение, резко смещаясь влево. Алиса вынуждена обороняться и мгновенно группируется, одновременно вытягивая ствол из кобуры. Это-то мне и нужно. Со всей силы отталкиваюсь ногами и лечу прямо на неё. Баллистическая траектория моего полета заканчивается в районе коленей карательницы. Этого она не ожидала и с грохотом упала на спину. - Валим!!! - Я вскакиваю, и что есть мочи бегу назад, утягивая за собой Юлю, которая быстро приходит в себя и дальше несется за мной уже самостоятельно. Буквально пару секунд спустя сзади слышны громкие команды и рев двигателей. Мы несемся мимо нашего бывшего пристанища, мимо все ещё лежащих мальчишек. Сзади активная погоня. Участвуют все четверо, но опасаться пока стоит только Славю и Мику. У одной винтовка с рентген-прицелом, другая – снайпер: замешкаешься хоть на секунду, и она возьмет прицел. Нужно просто бежать. Бежать и не оглядываться. Мозг лихорадочно ищет решение. В памяти вспышками пролетают все мои бесконечные циклы в лагере… стоп! Вот оно! Я начинаю забирать резко влево, Юля не отстает. Проносимся через лунный пейзаж на месте кружков, руины домиков, и врываемся в лес с заросшей тропинкой. Теперь уже близко, но погоня приближается. Мы бежим что есть мочи, быстро теряя силы, а наши преследователи словно скользят через лес, не замечая оврагов и завалов. Сзади начинается стрельба. Винтовки и пулемет крошат деревья, пули свистят над головой, но мы уже на месте. Я ракетой влетаю в обветшавшее здание старого корпуса. Люк передо мной, быстро открываю. На площадке перед корпусом появляется Алиса и начинает садить длинными очередями. Тучи крупнокалиберных пуль проходят старое здание насквозь. Сыпется штукатурка, звенят оставшиеся стекла, ветхое дерево разлетается щепками. Юля уже внизу. Моя очередь. Спрыгиваю, заклиниваю люк, чтобы сразу не открыли. Все звуки сразу приглушаются. Визоры переходят в ночной режим. Туннель точно такой, каким и должен быть. Бежим дальше. Сзади сильный взрыв, ударная волна ощутимо бьет по спине. Эти девчонки неудержимы. Вот и дверь в бункер. Налегаю на штурвал, Юля сразу же помогает. С диким скрежетом дверь открывается, мы вбегаем внутрь, я из последних сил захлопываю створку. В последний момент вижу резко приближающееся лицо Лены, перекошенное злобной гримасой. Успели. Заклиниваю дверь и устало валюсь на кровать. Первая часть нового плана завершена. - Как ты узнал? – Юля присела возле меня, тяжело дышит. - Списывай на везение. И шок. - Что дальше? – Вопрос не праздный. Она уверена, что я знаю что делаю. - Здесь должен быть другой выход. Наших милых знакомых никакой бункер надолго не задержит, так что бежим дальше. Снова туннель, провал в полу точно такой, каким и должен быть. Я несусь сквозь тьму старой шахты, поднимая с пола вековую пыль, Юля рядом. Сзади слышны взрывы. Этот маршрут я не забуду никогда. Развилки, тупики, повороты, комната, и вот, наконец, выход. Как раз возле поваленной статуи и джипов карателей. Решетка сломана, я тихо снимаю её, и мы аккуратно выбираемся наверх. Ближайший джип стоит буквально в пяти метрах от нас. Медленно передвигаемся к его корме. Вот и канистра. Полная. Отлично, теперь надо осмотреться. Корректирую параметры визора и осматриваю вражеский лагерь. Нда… а без командира-то бравые воины рейха расслабились. Дверь кунга грузовика открыта настежь, там развалились на креслах перед пультами оба оператора (и правда, похожи на Шурика и Электроника). Вместе с ними Женя, сидит на пульте, мило беседует с мужчинами. Танкистка (ожидаемо похожа на Ульяну: рыжая и низкорослая) вальяжно развалилась на броне. Загорает, что ли? Странно, с чего это такая беспечность? Хотя, это ведь вспомогательный персонал. Настоящие каратели только те четверо, а эти просто солдаты. Да и нас они уже покойниками считают, вот и расслабились. Даже беспилотник не подняли. Ну, это они зря. Мое лицо перекашивает усмешка хищника. - Юля, бери канистру, заправляй автобус. – Сам удивляюсь своему тону. Ведь никогда не умел командовать. – Как только услышишь взрыв – гони сюда, поняла? - Так точно! - Давай обменяемся винтовками: мне нужен подствольник. Где заряд? Девушка отдает мне требуемое, и исчезает в кустах, крепко сжимая канистру. Выжидаю пару минут. Ну, что ж, мой выход. Вариантов атаки много, но я поступаю максимально неожиданно: просто выхожу из-за джипа и иду к грузовику, отстегивая на ходу предохранители от всех своих гранат. Женя замечает меня слишком поздно. Выражения лица описать невозможно. Миг, и связка из трех гранат влетает в открытую дверь кунга. Резкий перекат, я укрываюсь за вторым джипом. И тут словно мне по голове ударили кувалдой. Видимо, в грузовике что-то дополнительно сдетонировало. Корпус джипа принимает на себя ударную волну и осколки. Выглядываю и радуюсь: машину разнесло на части. Вместе с персоналом. Теперь очередь броневика, но на прежнем месте его уже нет! Вот резвая зараза! Лихорадочно оглядываю местность. Вот он! Обогнул площадь и надвигается на меня с фланга. Ещё пара секунд, и его спарка меня испепелит. Ага, допрыгни сначала. Снова перекатываюсь за укрытие, на этот раз спереди джипа. Сдергиваю с плеча винтовку, снаряжаю подствольник. У меня только один выстрел. У этого броневика моторный отсек спереди, значит бить нужно чуть ниже верхнего наклонного бронелиста. Глубокий вдох, винтовка прижата к плечу. Резко выглядываю из-за джипа. Броневик от меня метрах в 30. Целюсь. Выстрел! Как будто что-то почувствовав, Ульяна рванула машину вправо. Граната прошла чуть выше цели, скользнула по бронещиту и влепилась в погон башни. Яркая вспышка бронебойного снаряда меня даже немного ослепила. Когда дым рассеялся, я увидел, что броню мой заряд так и не пробил, зато башню намертво заклинило в повернутом вправо положении. Лучше, чем ничего. Сзади донесся рев двигателя –автобус № 410 прибывает. Резко срываюсь с места и бегу к нему. Двери открыты, так что запрыгиваю на ходу. Однако Ульяна и не думает отпускать нас. Броневик резко срывается с места и начинает разворачиваться задним ходом. Траектория выбрана очень хитро: так мы оказывается в секторе обстрела его заклинившей пушки. Мощный двигатель бронированного монстра ревет на запредельных оборотах. Но тут нам снова повезло: выполняя маневр, Ульяна не заметила кусков поваленной статуи, лежавших на площади. С жутким грохотом броневик влетает в завал и садится на днище, беспомощно вращая колесами. Спасибо тебе, Генда. Или кто ты там? - Юля, гони! - Я подбегаю к девушке. – Небольшая фора у нас есть. Автобус пролетает разгромленный лагерь и вырывается на трассу. Скорость резко возрастает, старую машину сильно трясет и водит из стороны в сторону, но она держится. Гонка со временем началась. Километры пролетают незаметно. Дорога совсем не такая ровная и чистая, как в том странном сне про пионерлагерь. Воронки от бомб, сгоревшие колонны, разбитые автомобили. Война здесь стала жизнью. А жизнь – войной. Часто попадаются сбитые самолеты, а один раз в прилегающих полях можно было увидеть много подбитых танков. Половина пути прошла без происшествий. Я сидел возле заднего окна в обнимку с винтовкой, а Юля вела автобус. Отчетливо понимаю: просто так они нас не оставят. Ожидание схватки тяжелым грузом висит на душе. Совсем как тогда, в моем первом бою… Воспоминания? Да, я точно помню, как сидел в наспех вырытом окопе и ждал атаки. Сколько мне было? Лет 17, наверное. Тяжелый тогда бой был. Они на нас «Леопардов» пустили. Много. Город сдавать было никак нельзя, и мы пошли в контратаку. Я до сих пор помню, как кричали наши ребята, как нас косили пулеметы. Как с неба валились вертолеты, как танки сцепились друг с другом в близком бою. Как мы прорвались к их укреплениям. Тот мальчишка, почти что мой ровесник, с убогой "М-16" в руках. Мой штык легко пробил его броню. Так я открыл свой счет. Я вспоминал все больше и больше. Этот мир был для меня родным, а лагерь и мирная альтернатива, где я сутками просиживал за компьютером, теперь уже казались лишь смутными сновидениями. Здесь все было просто и понятно. Здесь не было места сомнениям, поиску смысла жизни, ощущениям собственной ненужности. Здесь я был на своем месте. Как так получилось? Очередное воспоминание сказало мне об этом. Мне 6 лет. Я с родителями иду на прогулку. Мама улыбается. У меня скоро будет сестренка. Я буду играть с ней, мы будем вместе расти. Этим детским мечтам не суждено было сбыться. В первом же налете наш дом разбомбили. Сутки под завалами – выжил только я. Военный госпиталь, спецприемник. Я жил с одной только целью – убивать. Я, и ещё миллионы таких же. Я учился стрелять, учился бегать. Я хотел быть лучшим, ведь у меня была цель – отправить в ад как можно больше этих нелюдей. Тех, кто лишил нас радостей детства, тех, кто нас превратил в солдат, а нашу землю – в поле боя. Я мстил. И при всем своем ужасе, этот мир прост и понятен. Это мой мир! Посторонний звук в мерном рокоте автобусного двигателя вывел меня из транса. Я внимательно всмотрелся в дорогу за кормой машины. Точно! Вон они! - Юля, у нас хвост. Два джипа. - Вас поняла. Привычными движениями проверяю винтовку, поправляю последние три гранаты, что забрал у Юли. Тягостное ожидание окончено. Погоня приближается. Вот уже видно, что за пулеметными турелями стоят Алиса и Лена. Заходят смело, наверняка попытаются охватить с обоих сторон. Ну, этого я вам не позволю. Резко высовываюсь и отправляю несколько очередей в ближайший джип. Славя за рулем резко кидает машину в разные стороны, но удерживается на дороге. Лена за пулеметом её джипа не может прицелиться, а вот Алисе это удается. Очередь по касательной проходит сквозь салон автобуса, одно из четырех задних колес лопается (в отличие от джипов наши колеса пневматические, а не ячеистые) - Юля, держи дорогу! - Пытаюсь! Ещё одна очередь, но уже по другому джипу. Ответ от Лены. Правое плечо пронзает резкая боль. Зацепили, все-таки! Из-под днища автобуса начинает идти дым с неприятным запахом горелой смазки. Так мы далеко не уедем. Юля тем временем выходит на относительно ровный участок дороги и ускоряется. Я срываю предохранители со всех оставшихся гранат и бросаю их в окно. Стена взрывов встает прямо перед преследователями. Мику не успевает отреагировать, и её разворачивает, а Славя слетает в кювет. Пока отбились. Скорость высокая, автобус заметно водит. Что-то не так. - Юля, отчет! - Частичный отказ тормозов, повреждения в трансмиссии. - Тяни сколько сможешь! - Есть! Борьба с дорогой продлилась несколько минут. Автобус, разваливаясь на глазах, неуправляемым снарядом несется к предсказуемому финалу. Легкое искривление дороги стало для нас непреодолимым препятствием. - Держись! – Юля вцепляется в руль, пытаясь выправить машину, но у неё не получается. Кювет встречает нас глубокой лужей и жидкими зарослями. Быстро выбираемся из завалившегося на бок автобуса и отходим в ближайший лес. До своих не доехали почти 30 километров. Бежим. Плечо жжет, болят руки и ноги. Почему-то тянет низ живота. Мне тяжело, силы расходуются слишком быстро. Ещё метров сто, и я падаю в продолговатый овражек. Живот сводит болью, на броне проступает кровь. Значит, два раза задели. - Семен! – Юля падает возле меня. – О, Господи! Как же? - Все нормально. – Осознание того, что дальше я идти не смогу, меня нисколько не пугает. – Беги, я прикрою. - Но как же… - Это приказ! – Очередной приступ боли. Я не вижу её глаз из-за визора, но чувствую, что они в слезах. – Юля, ты должна выполнить задание. От тебя теперь зависят миллионы жизней. Наступление должно быть остановлено! - Ты… я думала у нас… мы… - Я знаю, Юль. – Тяжело дышать. – Все хорошо. Иди. Ты сможешь. Она ещё какое-то мгновение смотрит на меня, затем исчезает. В одиночку она пойдет быстрее. Ну а мне надо ей помочь. Осталось всего три рожка и пистолет, с каждой минутой я все больше теряю силы, левая рука работает с большим трудом. Ну, уж что есть. Устраиваюсь в овражке поудобнее, и жду гостей. Появились они внезапно, словно черные тени. Очередь из засады заставила их залечь. Все-таки девчонки настоящие профи – мгновенно укрылись в рельефе. Теперь мне нужно быть очень осторожным: Мику не дремлет. Но и позицию я выбрал удачную: весь их сектор леса как на ладони. Теперь просто тянуть время. Патроны тают. Но минуты важнее. Они дадут Юле шанс. Несколько раз Мику меня выцеливала, даже почти попала. Алиса своим пулеметом уже скосила не мало деревьев. Но я ещё жив. Ага, кусты шевелятся. Кто-то подбирается для броска гранаты. Не знаю почему, но меня нисколько не пугало то, что я скоро умру. Почему? Да потому, что я победил! Я откуда-то знал, что Юля доберется до наших, что мы сорвем рейху все их планы и рано или поздно порвем их, как рвали всегда. И в этой победе будет и мой скромный вклад. А если мыслить масштабно, то я победил не только здесь, но и в других реальностях! Я не самоубился в своей мрачной квартире в заснеженном городе («вскрытие» не в счет), я выдержал сюрреалистические загибы лагеря «Совенок», а здесь, в моей единственной верной реальности, я умираю за то, во что верю. Наплевав на все, всаживаю последний рожок в шевелящиеся кусты. Последний патрон закусывает, достаю пистолет. Первый выстрел, второй, пятый… Краем глаза вижу летящую ко мне гранату. Вспышка! Тьма окутывает сознание. Боли нет, есть лишь ощущение бесконечного движения. Ещё слышу голоса. Говорят на английском: - …где вторая?... - …срочно свяжись, пусть поднимают… - …Элен, ты как?... - …нормально, только руку зацепило… - …перехватить… - …что… Голоса затихают. Ну, вот и все. Совнгард, принимай героя!