Семеро смелых

      Юлька очнулась в какой-то совершенно белой комнате. Над ухом что-то противно попискивало, а яркий свет бил прямо в глаза. Она уж было решила, что умерла... Но там ведь не должно быть такого мерзкого раздражающего писка?! Правая нога жутко болела и невыносимо чесалась. Голова гудела, язык напрочь присох к нёбу и никак не желал двигаться. В довершение ко всему её сильно тошнило, словно при остром отравлении. Всё это вновь убеждало Юлю, что она очень даже жива. Постепенно до неё стали доходить и другие звуки внешнего мира. Она уже довольно отчетливо слышала разговор двух человек, стоявших недалеко от неё. – Да нормально она. Девка молодая, выкарабкается быстро. Не волнуйся, Николай Иваныч. Ты мне точно скажи, когда её уже забрать можно? - Нуу... Давай так, через два дня снимем швы, а на следующий можешь увозить к себе. - Ясно. Только ты её пока подержи под снотворным, чтобы до перевозки не очухалась и не попыталась сбежать. Понял? - Понял. О, да ты глянь! А красавица-то наша очнулась! – заметил один из мужчин, как Юля наблюдает за ними. – Не порядок. Надо спать.       Он быстренько достал откуда-то шприц с бесцветной жидкостью и торопливо ввел содержимое через катетер в руку Юли. Она хотела выдернуть руку до того, как он вколет ей снотворное, но так и не смогла даже пошевелится. Перед глазами радужными водяными кругами поплыла комната и человек в белом халате возле неё, а потом она вновь провалилась в темноту.       Юля открыла глаза. Или только подумала, но не открыла? На всякий случай она снова закрыла их на несколько секунд и вновь открыла. Вокруг была точно такая же темнота, что и в первый раз. Постепенно глаза стали отличать слабые очертания стен. Юлька попробовала подняться с кровати. Нога по-прежнему болела и невыносимо чесалась под повязкой. Кое-как сев на койке, девчонка стала озираться по сторонам. Она была в крохотном помещении размером примерно полутора на два метра, совершенно темном, без каких-либо светильников. Единственным источником света было крохотное слуховое окошко размером с блюдце под самым потолком. Железная койка с тонким соломенным матрацем составляли всю здешнюю мебель. Тут было довольно прохладно. От серых бетонных стен пахло затхлостью, сыростью и плесенью. В самом дальнем углу, за кроватью, из стены торчал кран, из которого медленно капала вода в какое-то подобие большого жестяного грязного таза с дырой по середине . Если бы не этот звук падающих капель, то Юля бы и не заметила этого «удобства». У неё появилось стойкое ощущение, что она в каком-то старом подвале. Девчонка решила, что это и есть знаменитые «одиночки» для особо непослушных и провинившихся, про которые ей рассказывал Мэт и остальные.. «Значит группа не выполнила задание!» – мелькнула у неё первая светлая мысль в этом мраке. – «У меня получилось предупредить его. И поэтому меня наказали. Интересно, только меня или всех?»       Чувство радости за спасенную жизнь перевесило всё остальное. Юля легла обратно на койку и долго рассматривала крохотное окошко, за которым тоже было темно. Неизвестно сколько прошло времени, но в итоге она уснула, погрузившись в яркий, солнечный, сказочный мир снов.       Громко стуча зубами от холода, Юлька свернулась в клубочек на койке и пыталась хоть как-то согреться. В животе снова заурчало на всю камеру, будто там была горластая лягушка, а не пустой желудок. Нога тоже, как на зло, не давала покоя, то болезненно ныла, то начинала дергаться от судорог. Юля не знала, сколько уже она так лежала. В одиночке время словно отсутствовало. В голове шуршали разные мысли... Она вспомнила родителей и брата. Совсем недавно они были так счастливы, когда Юлька получила свой красный аттестат и золотую медаль. Наверное, даже больше неё самой. А потом всплыла картина из зала суда, красные опухшие глаза мамы, серое лицо отца. Как же несправедливо с ней обошлось правосудие! Она ведь просто оттолкнула от себя того пьяного парня, который тащил её куда-то в кусты. А он споткнулся, упал и ударился затылком о поребрик. Он ведь сам виноват, а не она! Перед глазами невольно появилось мертвое мужское лицо, такое молодое и спокойное... Волна холода тут же с новой силой прильнула к телу. «Нет, надо думать о хорошем!» – упрямо тряхнула она головой. – «Эх.. Сейчас бы маминых булочек с повидлом. Стоп! Только не о еде. О чем же тогда? Интересно, как там наши? Поступили уже или ещё нет? Катюха интересно прошла по конкурсу в свой театральный? Знать бы какое сегодня число... И месяц... Черт! Сколько я тут уже?! И этот мерзкий звук! Эти капли меня с ума сведут! Нет-нет-нет! Думай о хорошем, думай о хорошем... Лешка... Вспоминает ли он меня? Наверное все ещё чинит свою развалюху. И по ходу, скоро жить будет в своем гараже...Эх! Ему бы Кота в помощь, тот сразу бы во всем разобрался! Да уж... Лешка и Кот... Вот загнула то.. На фига ему, сыну профессора, водить дружбу с уголовником. И вспоминать обо мне. Я ведь тоже теперь... Чёрт! Чёрт! Чёрт! Зачем меня только вылечили?! Лучше бы меня пристрелили в этом грёбанном переулке! Мда, сказываются тренировки с Мэтом, уже говорю, как он...Хорошо, что родители меня сейчас не слышат, а то упали в обморок от моих выражений...Эти уроды меня, наверное, голодом решили уморить. Вот козлы! Ненавижу их всех! И это кап, ..кап, ..кап.. Сколько можно... »       Совершенно внезапно раздался громкий шум в замке. Через несколько секунд дверь отворилась, и яркая полоса света осветила всю каморку. Затем в проеме появился человек и остановился на пороге. Против света Юле было сложно разглядеть его, да и глаза резало после темноты. Немного погодя, мужчина зашел внутрь и присел рядом с заключенной. - Ну здравствуй, Кукла, – заговорил он мягким приятным голосом. – Меня зовут Николай Иванович. Я директор данного заведения. И разговор нам предстоит весьма не простой. - Ясно, – ответила она из приличия, чувствуя, что ничего хорошего ей не светит. - Я думаю, что твои товарищи из команды уже объяснили специфику нашего заведения. Но ты, видимо, не всё поняла.. - Я не буду никого убивать. И участвовать в этом тоже не буду, – резко перебила она снисходительную речь директора. - Тебя направили сюда, в мое Агентство. Но ты по-прежнему заключенная и обязана выполнять приказы. А иначе... - Что иначе? – с вызовом перебила она. – Запрете меня в одиночке на весь срок? Или пристрелите? Давайте! Уж лучше так, чем убивать ни в чем не повинных людей. - Что ж... Видимо процесс перевоспитания займет несколько больше времени, чем я рассчитывал, – пространственно произнес мужчина. – Да, и наставника следует сменить. - В смысле? - Тобой теперь займется Анатолий, – ровным голосом ответил Николай Иванович. В дверном проеме почти сразу же появился охранник. Не смотря на яркий свет, Юлька тут же узнала в нём того самого типа, который в первый же день шибанул её разрядом. Сердце предательски ёкнуло и провалилось в пятки. - А как же группа? – быстро спросила она, облизнув пересохшие от волнения губы. - А что группа? – переспросил директор, удивленно приподняв брови. – Ты же предала их, можно сказать, по твоей вине они пострадали... Впрочем, тебя это уже не касается. - Что с ними? – заинтересовалась Юля, чувствуя странную тревогу. - Ты жива благодаря своим товарищам, но вопрос – какой ценой... – Николай Иванович встал и неспешным шагом направился к выходу. - Стойте! – с неподдельным волнением уставилась Юля на мужчину. С замирающим сердцем она тихо спросила. – Они живы? - Толик, займись ей, – кивнул он в сторону заключенной и вышел. – Слушаюсь, Николай Иваныч, – отчеканил Толик, обращаясь к начальнику. И уже совершенно другим тоном добавил, рассматривая девчонку. – Ну чё, Куколка, тут тебе не Мармарис, тут пахать надо. Усекла?       Юлька промолчала, понимая, что попала она теперь конкретно. И дальше будет только хуже.       За ужином их было всего трое. Кот, Бела и Леголас понуро сидели за столом, который давил своими громадными размерами и пустотой. Альб, как обычно, был у себя, и черт его знает, чем там занимался. В эти моменты особенно ощущалось отсутствие остальных членов группы, судьба которых им была до сих пор неизвестна. Пошла уже третья неделя после провальной операции, а они по-прежнему сидели в своих комнатах под «домашним арестом». Все это время Бела ходила мрачнее день ото дня. Сегодня она брезгливо ковыряла вилкой в тарелке с едой, словно там лежала дохлая крыса, а не котлета. В итоге она швырнула прибор на стол и отпихнула раздражающую еду подальше. - Слуш, ну хватит уже, а! – не вытерпел Кот. – Есть ведь тоже надо. - Не хочу... – буркнула она сердито. Выглядишь ты совсем отстойно. Ррыжему это не понрравится, – -назидательно картавил Кот дальше. - Ну, блять, конечно! Если он вернется, ты хотел сказать, – психанула Бела окончательно. – Я вообще не понимаю, как вам кусок в глотку лезет! - Да тупо жррать охота, – спокойно ответил Кот без каких-либо угрызений совести и выдержал убийственный взгляд синих глаз Белоснежки. - Бел, он прав. Мы тоже переживаем, но голодовка тут не поможет, – рассудительно заметил Стрелок, не поднимая головы. - Да пошли вы со своей грёбаной заботой!       Опрокинув стул на пол, брюнетка выскочила из-за стола, как ошпаренная. Парни молча посмотрели ей вслед. Она и так была с крутым нравом, но такой дерганой они не видели её уже давно. В гостиной повисла угнетающая тишина. Стрелок хмуро повертел вилкой, а затем аккуратно положил её возле тарелки. Словно заправляя мешающую белесую копну волос назад, он обхватил голову руками да так и остался сидеть в этом положении. - Нет, ну а ты-то чего! Ладно Снежка с ума сходит без Ррыжего. Баба, чё с неё взять! Ты-то чё киснешь?! – сокрушался Кот, пока внезапная странная идея не осенила его курчавую голову. – Погоди... Это из-за девчонки что ль? Да чтоб мне на ведрре по шоссе тащиться! Ты запал на Куклу! - Отвали, – огрызнулся Леголас, но при этом стал розоветь прямо на глазах. - Ну точна! Завяз по самые гланды! – развеселился Кот. - Слышь ты, водятел, заткнись лучше по-хорошему, – окончательно покраснев, блондин зло уставился на раздражителя. - Да ладно тебе. Чё такого-то? – добродушно отмахнулся тот. – Кррасивая деваха, понимаю, только дурра ещё пока... Но щас в одиночке подучится. - Твою мать! Кот, прекрати! – хлопнул Леголас кулаками по столу. - Ну, вы как всегда! Стоило только оставить на пару дней, как вы уже поубивать друг друга готовы... – раздался с порога уставший голос Рыжего, которого никто не заметил в пылу спора. - Вот ты засрранец! Подкррался пррям! Бела!! – радостно заорал Кот на всю комнату, вскакивая с места. – Глянь, кто к нам веррнулся! - С возвращением, – Стрелок следом за Котом тоже дружески пожал руку вернувшемуся «одногруппнику».       Рыжий, прихрамывая, подошел к столу. Рука у него всё ещё висела на перевязке и была перебинтована, правда уже в другом месте. На лице красовался зеленый синяк в половину скулы. Под глазами темнели мешки, отчего он сильно смахивал на панду. Вид у парня был изрядно потрепанный. Бела вылетела из комнаты, словно фурия, но, взвизгнув от радости, тут же повисла на шее у Рыжего. - Оу... Не задуши меня... - Ну теперрь она хоть перрестанет нам мозги выносить и снова возьмется за тебя, – весело произнес Кот, попутно стырив котлету из тарелки девушки. Затолкав всю целиком, он невнятно продолжил с полным ртом. – Где прропадал то? Чё прро остальных слышно? А то тут есть ещё неспокойные... - Да, блять, на курорте загорал! Ибать козу в грозу! Не тупи, Шумахер... – ехидно вспылил сразу же Рыжий, поудобнее усаживаясь на мягком диване, но потом серьезно ответил. – Короче... Мэт ещё в больничке, но говорят аклимается, нормально уже всё. Зацепило его капитально. Вернется, сам расскажет с комментами. Я немного поспорил с Ники, после чего наслаждался отдыхом в одиночке. Сегодня какое уже? - Пятнадцатое, – ответил Лег. - Фигасе! Это я там почти две недели прокантовался... – удивился Мозг и замолчал. - А с девчонкой что? – спросил Кот, тайком поглядывая на напряженную физиономию притихшего Стрелка. - Да там тухло всё... Как только её подлатали, так сразу перевели в «подземку». Девчонка-то оказалась с характером. Её, короче, отдали Мармарису. Я пытался разрулить по хорошему. И хер знает почему, но Никос уперся рогами и ни в какую. Не знаю, в общем... - Она, конечно дура, сама напросилась. Но чё-то шибко круто они её... – мрачно заметила Бела, прижимаясь к Рыжему посильнее.       Они ещё некоторое время посидели в гостиной, обсуждая последние новости. Никто из них так и не заметил тихо притаившегося в темном коридорчике Альба. Он отлично всё слышал со своего укромного места. И так же, оставшись невидимкой, вернулся в свою комнату, сплошь увешанную множеством рисунков с одним и тем же ангелом. Вскоре и остальные члены группы разошлась по комнатам.