Cancer

Одиночная палата. На фоне идеально белых стен, без трещин и разводов, хорошо выделяется кровать с темно-синим пододеяльником, которую окружают различные приборы, поддерживающие жизнь. Тишину в палате нарушают лишь раздражающий писк, громкое прерывистое дыхание и стук капель дождя по подоконнику. На улице разразился настоящий ливень, заставляя людей поскорее возвращаться домой, чтобы оказаться в тепле и уюте с чашкой горячего чая в кругу семьи. Дождь хлестал не прекращаясь, образую невидимую стену. Он будто отгораживал от всего мира двух человек, один из которых тонул в отчаянии, а другой - в нескончаемой агонии. Они молчали. Им не нужно было слов. Достаточно было просто касаться друг друга, сжимая пальцы. И просто смотреть, не мигая, друг другу в глаза. Они думали. Об упущенном времени, о несбыточных мечтах, о разрушенных планах. Они столько всего хотели сделать, столько хотели успеть. Но все разрушило одно слово. Один диагноз. Рак. Фрэнк умирал. Не было возможности спасти его. Ни высококвалифицированные врачи, ни деньги, ни дорогие лекарства не могли продлить его время. Он умирал. Они вспоминали. Проведённое вместе время, дорогу, которую они преодолели, города, где они побывали, сумасшедшие ночи, которые они проводили в дешёвых отелях, питаясь фаст-фудом. Они были молоды. Они были свободны. Они были счастливы. Они вместе сбежали из одного города. Сбежали от предрассудков, от правил, от глупых людей, которые их презирали. Они сбежали вместе. Крепко сжимая горячую ладонь Фрэнка, Джерард жадно впивался взглядом в родные черты лица, пытаясь навсегда запомнить каждую родинку, каждый шрам. Он не мог не обратить внимания на сильно выпирающие скулы, на бледный, почти серый цвет лица, на капельку пота, свободно стекающую по виску... У него была высокая температура. Фрэнк тяжело дышал, прикрыв глаза, но всё равно не выпускал такую нужную ему сейчас ладонь. Фрэнк тоже вспоминал. Он вспоминал их старый рыжий пикап, на котором они проехали столько миль, путешествуя по штатам. Он вспоминал, как в этом пикапе первый раз поцеловал такие уже ставшие родными губы, ощутив при этом приторный вкус кофе и сигарет. Он был счастлив тогда. Он вспоминал, как гладил чёрные засаленные волосы своего Джи перед сном, потому что денег на шампунь не было. Но они были счастливы. Он вспоминал, как они, смеясь, удирали от копов, потому что были пьяны. Но они были счастливы. Он вспоминал, как Джерард тихо пел ему на ухо «Forever young» на заднем сидении их авто, крепко обнимая и притягивая ближе к себе. Он был счастлив. От приятных воспоминаний прибор начал пищать быстрее. - Тебе плохо? Позвать врача? - не зная реальной причины учащённого сердцебиения, встревожено проговорил Джерард, слегка приподнимаясь и уже собираясь кинуться звать доктора. - Не надо, Джи. Всё в порядке, - слегка морщась и быстро облизывая остреньким язычком бледные губы, медленно пролепетал Фрэнк. Он не хотел говорить, что на самом деле ему не плохо. Ему ужасно. Потому что он умирал. Фрэнк давно смирился с тем, что у него нет шансов. Он не боялся смерти. Он просто ждал её. Единственное, что волновало его - Джерард. Его ясные зелёные глаза, его милая улыбка, его голос. Он боялся оставлять его одного, против всего мира, против предрассудков, против жизни. Но он знал, что тот справится. - Джерард, - хрипя, пытаясь перебороть своё тяжёлое дыхание, проговорил Фрэнк, - ты помнишь, о чём мы с тобой говорили? - Боже, Фрэнк, давай не будем… - умоляюще, почти истерично вскрикнул тот, до боли сжимая руку Фрэнка. - Нет, Джи! Мы оба прекрасно знаем, что это случится. Если не сегодня, так завтра. Хотя лучше сегодня, - превозмогая дрожь и боль, морщась, просипел тот. - Не говори так… - Джерард снова не мог сдержать слёз, которые дорожками стекали до подбородка и капали на колени, оставляя тёмные пятна на джинсовой ткани. - Джи… мне больно… и терпеть это становится сложнее. Я просто хочу тебе напомнить, чтобы ты не переставал бороться. За себя, за дорогих тебе людей. За свою мечту. Я уверен, ты обязательно станешь великим художником,- проговорил Фрэнк, слегка улыбаясь онемевшими губами. Совсем чуть-чуть. - Нет, Фрэнк, нет... - глотая слёзы боли и отчаяния, прошептал он. Он не хотел думать о смерти самого дорогого и близкого ему человека. За кого ему тогда бороться, если тот умрёт?! - Я не справлюсь… - Я знаю, что справишься! - Громче, чем хотелось бы, вскрикнул Фрэнк, тут же заходясь в приступе сильного, раздирающего глотку, кашля. Он как можно быстрее отвернул голову, стараясь незаметно вытереть капли крови с губ. - Джерард, ты сможешь. Я знаю, что ты сильный. Ты самый сильный человек из всех, кого я знаю. Ты был сильным, когда грёбаные футболисты из школьной команды окунали тебя лицом в унитаз. Ты были сильным, когда весь мир отвернулся от тебя, узнав, что ты гей. Ты всегда был сильным. - Но это ты помогал мне справиться с этим! Это всё благодаря тебе… - Я знаю. Но ты должен пообещать мне, что ты не будешь сдаваться. Ты будешь бороться за себя. Это конец моей жизни, не твоей. Не губи себя. Двигайся дальше. Сделай так, чтобы я мог тобой гордиться. После этих слов в палате наступила тишина. Казалось, что эта речь отняла последние силы. Фрэнк чувствовал усталость, которая своими щупальцами обхватывала каждую клеточку его хрупкого тела, заставляя глаза слипаться. Но он не мог закрыть глаза. Он знал, что это будет конец. Что он больше их не откроет. Поэтому он стойко держался, цепляясь помутневшим взглядом за родные черты лица. - Я люблю тебя, Фрэнки. Я обещаю тебе, что я справлюсь. Справлюсь с любым дерьмом, какое бы ни подбросила жизнь. Я обещаю тебе быть сильным, - срывающимся голосом, гладя дрожащей рукой по чёрным, слипшимся от пота, волосам своего парня, шептал Джерард. Он не мог поверить, что его Фрэнки, его малыш Фрэнки, сейчас делает последние вдохи, но при этом всё так же тепло и светло улыбается. - И я тебя люблю, Джи, - собрав все свои силы, тихо прохрипел Фрэнк, слабо сжимая ладонь парня и смотря ему прямо в глаза, - просто будь счастлив… Сил держаться на поверхности больше не было, и Фрэнк, переставая бороться, шел ко дну, прямо в руки ухмыляющейся смерти. Но он не боится. Его тело онемело, и он больше не чувствует боли. Он лишь ощущает тёплую ладонь и слышит такой родной голос, зовущий его по имени. Последняя мысль, которая мелькает в его умирающем разуме: он, как и хотел, умер молодым. *** На похоронах было немного людей. Только самые близкие и родные. Фрэнк был весь в чёрном, и его мертвенно бледная кожа ярко выделялась на фоне темной одежды и алой атласной ткани, которой был обит гроб. Шёл дождь. Как и в день его смерти. Но это уже был не ливень. Это была лёгкая морось, от которой слегка подрагивали листья на старом клёне каждый раз, когда капли падали на поверхность листа. Его хоронили в его родном городе Бельвилль. В его родном пыльном Нью-Джерси. В городе, где он стал личностью. В городе, от которого он бежал. Все скорбели. Никто не смог сдержать слез. Но лишь один парень стоял в стороне от всех и, держа в руке одну красную розу, не поддавался общей печали. Он молча смотрел на хмурое небо, подставляя каплям дождя свое лицо. Он больше не плакал. Потому что он обещал быть сильным. Он обещал показать средний палец всему миру и его глупым правилам. Он обещал это одному мелкому засранцу, который научил его не бояться. Который научил его любить. Который ушёл слишком рано. В глазах защипало, но Джерард не обратил на это внимания. Пробираясь сквозь небольшую толпу, он подошёл к гробу и взглянул на своего мёртвого мальчика. Даже не живой - он был прекрасен. Невольно сжав стебель цветка в руке, Джерард поморщился, почувствовав, как острые шипы впиваются в его ладонь. Подойдя ещё ближе, он аккуратно положил цветок рядом с Фрэнком. Последний раз взглянув на человека, изменившего его жизнь, он развернулся и, под сочувствующие взгляды, побрёл в сторону парковки. В руке он сжимал ключ от их старого пикапа. Он справится. Он сильный. Сев за руль и закрыв скрипучую дверцу, он бросил взгляд на соседнее сиденье. На ободранном кресле лежала фотография. На ней был запечатлён Фрэнк, счастливо улыбающийся и крепко обнимающий не менее счастливого Джерарда. Он сильный. Улыбаясь краешком губ, Джерард завёл мотор и включил радиоприёмник. Салон заполнили такие любимые Фрэнком Ramones. Он сильный. Нажимая на педаль газа, Джерард думал о своём будущем, о своей мечте, о своём Фрэнке. Он обязательно справится. У него впереди ещё вся жизнь.