Пока могу играть

Невысокий светлый домик. Из комнаты с большими окнами на два этажа слышались легкие звуки пианино и скрипки. Наконец перестав играть, Аллен открыл глаза. Это трудно, но невероятно удивительно играть, не видя своего инструмента, однако музыка кажется во много раз приятнее. Уолкер оглянулся на своего партнера. Тот, как обычно, ощупывал свою скрипку, касаясь уже изученных насквозь трещинок и выпуклостей. Однако, не смотря на старость и ветхость инструмента, он и думать не хотел приобретать новый. - Канда, - тихо позвал его Аллен. Тот повернулся на звук, не меняя выражения лица и не открывая глаз. Да и зачем? Все равно ничего не видит. - Канда, - повторил седовласый. – И все-таки, как ты научился играть? - Тч, Мелкий, то, что я ничего не вижу, еще не значит, что я ничего не могу, - он положил скрипку на плечо и заиграл. Аллен закрыл пианино и улегся на крышку, повернув голову к окну. Как хорошо. Легкая мелодия, мягкий закат и невероятное спокойствие, пробужденное то ли видом из окна, то ли тихим пением скрипки. Уолкер начал задремывать и не заметил, как музыка стихла. Канда же немного постоял и вернул инструмент на место, при этом не издав ни единого шороха, но и не услышав никакого движения. - Мелочь, - позвал он было готового заснуть седовласого. – Ты там долго лежать собрался? - А? Нет! – Аллен аж подскочил. – Тебе помочь дойти до комнаты? - Сам доберусь, - Канда отвернулся. – Если заснешь за пианино, опять завтра выть будешь. Уолкер улыбнулся. Когда Юу только попал сюда, примерно пять лет назад, он также пытался доказать, что способен передвигаться самостоятельно. Однако после нескольких шишек, немалой кучки довольно быстро заживших синяков, ссадин и царапин, он согласился походить за ручку с Алленом хотя бы месяц, чтобы запомнить расположение комнат. А найдя в той самой большой комнате скрипку, мгновенно присвоил ее себе, на которой, как оказалось, превосходно играл. С тех пор они часто играли вместе.

***

- Эх! Сегодня тоже великолепный закат! – воскликнул Аллен, взглянув на окно. Канда хмыкнул. Его сейчас больше волновала скрипка, которая начала ломаться. Некоторый трещины соединились, грозя разрушить бедный инструмент, и темноволосый впервые за четыре года жалел, что не послушал Уолкера и не отдал скрипку в ремонт. - И все-таки, как красиво! – словно пытаясь напомнить о себе, а заодно отвлечь Юу, сказал Аллен. – Думаю, если бы ты увидел это, то тоже поразился б, - он повернул голову. – Может, новую купить? - Не надо, - возразил Канда, думая, не слишком ли это было грубо. Уолкер вновь повернулся к окну. Минутную тишину снова прервал он: - Канда. А ты хотел бы видеть? - Естественно! Хотя бы для того, чтобы увидеть, кто такой «умный» задает такие «умные» вопросы. Аллен засмеялся. И задумался. В спокойных серых глазах мелькнула идея, и, если бы Канда мог это видеть, ну, или хотя бы почувствовать, он бы стукнул задумщика по голове. Несильно, но так, чтобы идею отшибло.

***

Канда беззвучно хмыкнул, сбрасывая звонок. Затем погладил скрипку, вновь нащупывая проломы. Дверь скрипнула, и оттуда высунулась голова Аллена. - Что-то случилось? - Твоя бредовая идея наполовину свершилась. Донора для пересадки нашли, но он может отдать только один глаз. - Так почему не согласишься? – Уолкер сел напротив него. Канда выдал коронную фразу и задумался. Хотя… Какая разница, один глаз или два, он слепой, а значит, это не так и важно. - Позвони врачу и передай, что я согласен на операцию, - Канда поднялся и вышел из комнаты. Аллен счастливо улыбнулся и вернул забытую на стуле скрипку на ее законное место. Ее еще месяц не возьмут в руки.

***

Канда удивленно рассматривал себя в зеркале. Операция прошла удачно, глаз прижился и все прекрасно видел. Только вот в отличие от темно-синего невидящего, он был серым, почти что белым. Да и себя он представлял себе другим. Длинные волосы оказались темными, мелкие шрамы, оставшиеся от падения на стекло, не были видны, а на груди, оказалось, красовалась татуировка. Только вот за эту неделю Аллен ни разу не пришел. Иногда Юу слышал его голос: Уолкер узнавал, как дела у него, у Канды, но почему-то никогда не заходил. И вот на следующий день в комнату зашел невысокий паренек с седыми волосами и шрамом на лице. На его лице сияла радостная и безумно соскучившаяся улыбка. Когда он подошел поближе, Канда наконец рассмотрел его глаза. Один был серым, таким, как пересадили Юу, а второй – синий и пустой. - Привет, Канда, - поздоровался он. – Я Аллен. Его улыбка стала шире. - Зачем? - Ты ведь хотел видеть. А для меня неважно, что с моими глазами, пока я могу играть вместе с тобой.