Не могу сказать "Прощай"

Неуверенный стук в дверь, не дождавшись разрешения, почти бесшумно заходит. Он повзрослел… снова. Изменился, и больше не будет бесцеремонно вламываться к нему, и, скорее всего, вообще больше не переступит порог этого кабинета. Он медленно проходит к столу начальства, теперь уже бывшего. Необычайно печальные черные глаза следят за каждым движением. — Могу я забрать бумаги? — спокойно произносит паренек. — Да, я подписал твое заявление, — секундная пауза, — об уходе… Мужчина резко поднялся и в мгновение оказался около подопечного, когда-то подопечного. Мустанг крепко обнял Стального, одновременно сильно и нежно. Одна его рука прижимала юношу за талию, а другая сжимала правое плечо, теперь уже живое. Конец настолько безысходен, что даже горечи не осталось, а на губах Эда плавно появлялась снисходительно грустная улыбка. Раньше ему едва ли удавалось сдерживать эмоции, теперь же самоконтроль преобладал над водопадом чувств. Выражение лица умиротворенное, глаза закрыты. Радужка под веками переполнена скорбью и страданием. — Я так переживал за тебя, мог только надеяться на то, что ты справишься, выживешь, — шепотом, на ухо, самому дорогому человеку. Рой опустил голову и уткнулся в рубашку Элрика, напряженно жмурясь в надежде, что это дурной сон, от которого можно проснуться. — Не уходи. Останься… пожалуйста… — Губы шевелятся беззвучно, вырывается лишь горячее хрипловатое дыхание. Каждый из них чувствовал другого, как самого себя. Их судьбы, жизни, души сплелись воедино. Но оба понимали: их время вышло, оно прошло, как ускользает все под монотонный ход стрелки часов. Прошлое утекло, предательски утекло навсегда. — Ты знаешь, я не могу. Надо ехать, нас ждут. Он прекрасно это знает и понимает. Но как же оказалось тяжело отпускать несносного, но такого любимого мальчишку. В ответ Огненный только сильнее прижал его. А что еще ему остается? Умолять? Просить о невозможном? Молить о несбыточной мечте? Эду тоже непросто. Раньше над ним была опека, было, на кого положиться, у кого попросить помощи, а теперь… А теперь пустота. Смысл жизни, как и краски вселенной, исчез из мира. Парнишку всегда сравнивали с солнцем, которое светило лишь небольшому кругу людей. Сейчас же звезда пробивается через прозрачное стекло своими яркими лучами, добавляя больше противной боли. Его золотые глаза, когда-то горящие запальным огнем, потускнели. Ком подкатывает к горлу, в груди защемило. Стук сердца Стального пронизывал тело Полковника. Бессильно опустив руки, он отстраняется от любимого человека. Они смотрят друг другу в глаза, Рой касается щеки Эда, трепетно и нежно целует мягкие солоноватые губы. Блондин отрывается от него, берет со стола документ и, не оглядываясь, уходит. Напоследок невыносимо хочется что-то сказать, но ничего уже не исправить. Он должен отпустить. Он должен…