2:20

Противный вой сирены разрывал ночную тишину измученного города уже десять минут. Алик специально засёк время - посмотреть, через сколько этот мудак отключит свою долбаную сигнализацию. В прошлый раз он ждал двенадцать минут. И как ему не надоело? Алик бы уже давно её вырубил или поменял бы на исправную, чтобы не вставать почти каждую ночь в два двадцать. А утром в школу. Может, прогулять? Всё равно ни хрена интересного. Вот что вчера было? Алик напрягся, пытаясь вспомнить предыдущий день, но мозги отказывались работать спросонья. Сирена орала, собака соседей сверху лаяла отчаянно и злобно, временами подвывая. С протяжным стоном Алик спрятал голову под подушкой, хоть это было и бесполезно. Изнутри поднималась злость. Хотелось выйти на улицу с битой и со всей силы отдубасить проклятую машину, до мелкого крошева стекла и покореженного металла. Двенадцать минут. Невыносимый вой оборвался, собака погавкала немного и затихла. Тишина показалась оглушающей. Через два часа небо начнёт светлеть. Через три с половиной Алик будет собираться в школу. Или спать, нагло прогуливая очередной день. В соседней комнате пытается заснуть женщина - его мама. От нее пахнет успокоительным, вокруг глаз залегли темные круги, вспотевшие ладони комкают одеяло. Ей снова показалось, что в соседней комнате кто-то есть. Она ненавидит автомобили. Неделю назад один из них сбил ее сына, прямо у их дома, ночью. Она не спала, ждала Алика, чтобы отругать его за позднее возвращение, за все волнения, которые он ей доставляет, выговорить всё, что наболело. А потом услышала визг тормозов. Тогда на часах тоже было два двадцать. И собака завыла.